Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Предлагаю за это выпить, — с улыбкой сказал Умар.
Предложение было поддержано, мы сдвинули кружки с глухим деревянным стуком, и выпили по глотку игристого вина. Я опасался, что меня вывернет, но организм принял напиток спокойно. Тем не менее, усердствовать я не стал.
— У меня из головы не идут наши предшественники, — проговорил я с набитым ртом, — как минимум, трое. Парень с девушкой и мужик в очках, о котором говорил вчера капитан. Каким путём пошли они?
— Вряд ли им повезло с деньгами, — предположил Прокуда, — надо полагать, пошли через перешеек, если где-то есть их следы, то только там.
Я вздохнул. Всё же, мы были в более выигрышном положении. Нас много, мы довольно сильны и умелы, смогли достать большую сумму денег и современное оружие. Чего натерпелись в дороге эти двое, оставалось только догадываться.
Утолив первый голод, мы оставили в покое закуски и продолжили разговор. А время потихоньку шло к полуночи. Когда часы показали без десяти двенадцать, Прокуда снова разлил шампанское по кружка, встал и откашлялся.
— Я, конечно, не президент, — начал он.
— Это был очень сложный для всех нас год, — голосом президента проговорил Кирилл.
— Я постараюсь не употреблять избитые фразы, — Иван Петрович улыбнулся, — год, и правда, был для нас сложным, особенно последние три месяца. Но мы, надо отдать нам должное, справились, и по-прежнему находимся на пути к победе. Никто не смог нас остановить (хотя многие пытались), есть мнение, что не сможет и в будущем. Испытания закалили нас и сделали сильнее, мир Сумасшедшего Бога уже не кажется таким гиблым, люди живут здесь и даже кое-где процветают. Впереди у нас новые приключения, другой континент, другие люди, но, есть все основания считать, что и с этим мы справимся. Главное же, то, что спасало нас в самых трудных ситуациях, — это наша крепкая дружба и взаимопомощь. С Новым годом, товарищи.
Мы выпили снова, часы показали четыре нуля. Громко поздравив друг друга ещё раз, мы вышли во двор. У Анечки немедленно возникла идея салюта, но патроны были не бесконечными, приходилось экономить, кроме того, неизвестна была реакция местных на полуночную пальбу у себя под боком. В итоге, чтобы хоть немного порадовать ребёнка, мы всё же дали один залп из карабинов, после чего поспешили убраться в помещение.
Сидели ещё долго, спать никто не хотел, обсуждали грядущие перспективы, высказывали надежды, делились страхами. Только под утро, когда до рассвета оставалась пара часов, мы, наконец, потушили светильник и разошлись по кроватям.
Глава двадцать четвёртая
Пронизывающий ледяной ветер, казалось, выдувал последнее тепло из костей. Стоять на палубе было невозможно, могло снести ветром, могло смыть волной, которые поднимались выше бортов корабля, можно было, наконец, просто поскользнуться и упасть за борт. А нужно было стоять именно здесь, выполняя команды капитана. Он снизошёл к нашему уровню подготовки и объяснял всё просто, без сложных морских терминов. Это нужно повернуть сюда, это привязать вот к этой штуке, а вон то взять в руки и крепко держать, пока он не скажет.
Корабль, на котором мы сегодня утром вышли из бухты, имел какое-то длинное красивое название, но Иван Петрович метко окрестил его "Яхта Беда". Это был совсем небольшой кораблик с одной мачтой и несколькими парусами. Полгода назад я бы ни за что не рискнул на таком отойти далеко от берега. Но те времена прошли бесследно, теперь каждый из нас был способен на многое, в том числе и пересечь океан на подобной посудине. Всё тело корабля скрипело и грозило вот-вот развалиться. Тем не менее, мы шли в нужном направлении, прорываясь сквозь волны, что грозили накрыть нас с головой.
Доволен был только сам капитан. Кром, одетый в крепкую штормовку, умудрялся ворочать штурвал, отдавать нам команды, а когда мы не справлялись, то он сам бросался нам помогать. При этом он не переставал улыбаться и постоянно смотрел вдаль. Взгляд его при этом напоминал о психическом расстройстве.
На палубе были я и Кирилл, остальным он пока приказал сидеть в трюме. Чуть позже на палубу выползла на четвереньках бледно-зелёная Варя, которая, с трудом преодолевая страх, доползла до борта и стала извергать в океанскую пучину остатки завтрака. Кром с улыбкой кивнул на неё и произнёс что-то заковыристое, что мы не поняли.
Я сверился с компасом, в целом, удавалось выдерживать направление на юго-запад, хотя у капитана я никаких навигационных приборов не заметил, но как-то он ориентировался.
К обеду ветер стал слабее, но вот волны никуда не делись, как и говорилось ранее, они имели сейсмическое происхождение, сейчас такой период, когда любая навигация прекращается, даже каботажное плавание. А уж идти через океан в это время года был способен только наш капитан.
Иван Петрович и Умар подменили нас на палубе, а мы спустились в трюм. Не знаю, как выдерживают многомесячное плавание, но, подозреваю, у меня проблемы со здоровьем начнутся уже через пару дней такой болтанки. Женщины сидели внизу, пытаясь приладить гамаки, на которых предполагалось спать.
— Ну, что там? — спросила Анечка, увидев нас.
— Там... — я растерялся, — море там, вода кругом, волны такие... короче, по ходу, мы потонем.
— Может, не всё так плохо? — спросила Ольга, вид у неё был немногим лучше, чем у Вари, которая так и не вернулась с палубы, — этот капитан, вроде бы, дело своё знает.
— Угу, — невесело ответил я, с трудом присаживаясь на лавку. С трудом, потому что из-за качки нелегко было на неё попасть, — дело он знает и идёт к цели, вот только цель его нам неведома. Очень может быть, что он хочет увидеть ту морскую богиню, которая его когда-то околдовала. А когда увидит, то просто бросится в море, а мы останемся здесь. Пока курс он выдерживает, но как долго это будет продолжаться, тем более, что качка усиливается, а корабль этот не такой уж крепкий.
Разговор прервался, поскольку по лестнице буквально скатилась Варя, мокрая и продрогшая. Надо полагать, волна захлестнула через борт, нам следует привязываться, чтобы не смыло. Она обвела нас жалобным взглядом и что-то пробормотала посиневшими губами, никто ничего не понял, но все бросились помогать. Девушку немедленно раздели, наплевав на приличия, и засунули под одеяло, положив к ней в качестве грелки Кирилла.
Чуть позже спустился Прокуда. Старый инженер не поддавался пессимистическим настроениям и выглядел бодрым. Присев рядом с нами, он поделился новостями:
— Я говорил с капитаном, он сказал, что волны будут всё больше, скоро корабль просто перевернёт. Если будем идти быстро, то успеем выйти из полосы волн, но дальше нас ждёт новое испытание. Кром назвал это Островом блуждающих камней. Из его описания следует, что там действительно большой остров, вокруг которого множество рифов, а рифы эти вращаются хаотично, постоянно и в разных направлениях. Нам предстоит преодолеть это препятствие, тогда попадём в полосу относительного спокойствия и сможем дальше плыть уже без потерь.
— И? — спросил из-под одеяла Кирилл, — каковы шансы?
— Пятьдесят на пятьдесят, — Прокуда перестал улыбаться, — он сказал, что проход там сродни подвигу, он всегда считался хорошей рекомендацией для любого капитана, но прибегать к нему следует только в самых крайних случаях, когда другого выхода нет. Как у нас. Если останемся на прежнем курсе, то гарантированно погибнем.
— А он сам уже так делал? — спросил я подозрительно.
— Один раз, и тогда у него была команда профессионалов. Когда будем подходить к острову, то он позовёт нас, всех четверых, на палубу. Нужно будет очень быстро выполнять все его команды, тогда у нас будет хоть какой-то шанс.
— Прекрасно, а сейчас что?
— Он положил судно на новый курс и велел отдыхать. Умар тоже скоро спустится. К острову мы подойдём не раньше, чем завтрашнему утру.
В час Х капитан собрал нас на палубе. Качка к тому времени, действительно, немного утихла, а ветер, наоборот, стал значительно сильнее. Кром сильно изменился, он не спал уже вторые сутки, улыбка шизофреника исчезла с его лица, теперь это был хладнокровный профессионал своего дела, готовый к выполнению сколь угодно сложной задачи.
— Скоро покажутся камни, — объяснил он, показывая вперёд, где на горизонте виднелось нечто, напоминающее остров с отвесными берегами, — я не могу сказать, как они расположены и в какую сторону движутся, это невозможно предугадать, направление и скорость постоянно меняются. Единственное, что нам остаётся, — это быстро менять курс, ориентируясь на то, что увидим. Направление ветра сейчас благоприятное. Я буду стоять у штурвала, ваша задача — поворачивать парус при каждом повороте судна, нельзя потерять ветер, если мы остановимся или, хотя бы, сбавим ход, нам конец.
Задачу он нам объяснил подробно, тыкая пальцем в каждую снасть, и объясняя, что с ней нужно делать. Мы напряглись, остров приближался, а скоро стали видны и сами рифы. Камни, торчавшие из воды на три-четыре метра. Среди волн трудно было определить, движутся они, или стоят на месте, но, даже если они стоят, пройти между ними — задача сложная, которую лично я не взялся бы выполнять даже на современном моторном катере.
С первыми камнями мы поравнялись минут через пять, корабль прошёл аккуратно, не задев ни одного. Дальше было сложнее. Движение камней было видно невооружённым глазом, и этим же глазом можно было посчитать, что корабль идёт прямиком к столкновению. Капитан дал вправо, рассчитывая разминуться с камнем, когда тот пройдёт чуть дальше, мы кинулись поворачивать парус. У нас получилось, но капитан кивнул, чтобы протянули чуть дальше. С камнем, в итоге, разминулись на полметра, а впереди двигался ещё один, причём, почти навстречу нам. Кром повернул влево, а потом резко вправо. Раздался грохот, мы всё же зацепили камень кормой, зато увернулись от следующего, который капитан непонятно, как разглядел.
Снова и снова Кром менял курс, а мы метались по палубе, стараясь не потерять ветер. Расходиться с камнями чаще всего удавалось, лишь изредка получали удары в борт, которые корабль, при всей своей кажущейся хлипкости, переносил достойно. Сказалась ли удача, или причиной тому был профессионализм нашего капитана в совокупности с нашей расторопностью, сказать было сложно, но надежда на удачный выход из этой западни появилась.
— Там кто-то есть! — воскликнул Кирилл, указывая на очередной движущийся риф.
На поверхности серого камня, действительно, выделялась какая-то тёмная туша, размером с тюленя, с той только разницей, что у тюленя не бывает таких лап, как у насекомого. Длинные суставчатые конечности свисали справа и слева от туловища.
— Это морской головоглаз, — капитан бросил беглый взгляд в указанном направлении, после чего снова принялся выворачивать штурвал, — он не опасен, если близко не подходить.
Последнее замечание было как нельзя кстати. Я, пользуясь передышкой, поднял бинокль и попытался рассмотреть морского монстра подробнее. Размером он был с моржа, в центре имелась массивная туша, покрытая блестящей чёрной кожей, по бокам свисали паучьи лапы, количество которых я посчитать не смог, шесть или ещё больше. Но более всего меня удивила голова. Большая и круглая, на толстой шее, а впереди один большой глаз, зрачок которого сокращался и увеличивался, пытаясь навести на нас фокус. Неудивительно, что ему дали такое название. Интересно, что на довольно большой голове, кроме этого глаза, больше ничего не было, как он ест? Хотя нет, не хочу я этого знать.
— Как-то раз, когда я был совсем ещё мальчишкой, мы проплывали под большим утёсом, и такая тварь свалилась на палубу, — капитан вёл рассказ, не отрывая взгляда от следующих рифов, мы уже успели привыкнуть к его действиям, даже определяли, насколько он повернул штурвал, и как теперь следует повернуть парус, чтобы не упустить ветер. — Его забили баграми, но перед этим он успел убить троих и одного покалечить. Точнее, тот сам себя покалечил. Яд головоглаза действует, как пищеварительный сок, он растворяет всё внутри тела, при этом оставляет целой кожу. Укушенный им, просто схватил топор и отрубил себе ногу. Зато остался жив. Вы его видели, он в харчевне работает.
Сказать по правде, я не присматривался к работнику харчевни, и уж точно не считал количество его ног, но информация была занимательной, значит, от подобных существ следует держаться подальше.
Снова поворот, два камня столкнулись у нас за кормой, подняв облако брызг и осколков, но потом благополучно разошлись в разные стороны, корабль продолжал маневрировать.
— Ещё немного, — капитан решил нас подбодрить.
Мы и сами уже расслабились, стараясь больше для порядка, остров остался по левую руку, а рифы заканчивались, впереди осталось ещё два или три, которые были почти не опасны. Однако, как показал пример с головоглазом, бояться следовало не только камней, но и представителей местной фауны, каковая вовсе не прочь полакомиться человечиной.
— Лево руля! — заорал Кром, выкручивая штурвал, и дело было не в камне, тот просто прошёл вдоль правого борта.
На следующем (и, видимо, последнем) камне виднелась какая-то чёрная полоса, которая поднималась из воды и накручивалась на каменный столб спиралью. Теперь, когда камни остались далеко позади, следовало лечь на прежний курс и добавить парусов, вот только проблемы наши далеко ещё не закончились.
— Морской змей, — объявил Кром, показывая назад, — он нас увидел, скоро догонит.
— А что потом? — испуганно спросил я.
— Потом, либо мы его убьём, либо он нас съест. Скорее второе.
— А насколько быстро он плавает?
— Быстрее любого корабля, — капитан вынул ржавый тесак полуметровой длины и намотал плащ на левую руку, — готовьтесь.
Колдовать с парусом было уже не нужно, поэтому мы бегом бросились в трюм и стали вооружаться. Прихватили четыре карабина, револьверы и меч Кирилла. Когда мы вышли на палубу, Кром стоял посередине, медленно поворачивая голову вправо и влево, ожидая нападения. Штурвал он чем-то заклинил, теперь корабль шёл вперёд на автопилоте. Мы встали рядом, ощетинившись стволами.
Некоторое время не происходило ничего, слышался только плеск волн, свист ветра и негромкое поскрипывание снастей. Потом вода под левым бортом забурлила, мы повернулись туда, но змей и не думал высовываться наружу. Ждали так минут десять, никакой реакции со стороны чудовища.
— Ушёл? — тихо спросил я.
— Нет, — Кром покачал головой, — они не бросают добычу. Никогда.
— Откуда здесь рептилия? — проворчал Прокуда, — вода за бортом на точке замерзания, они просто не могут жить в холоде.
— Угу, — ответил я ему. А что ещё можно было ответить. Конечно, не могут, да только в этом мире все всё могут, его шизофреник создавал.
И всё же морская рептилия оказалась умнее нас. Из воды он высунулся так тихо и так быстро, что среагировать мы успели только тогда, когда огромная пасть, полная острых зубов, напоминающих небольшие мечи, распахнулась перед носом Крома. Змей был около полутора метров в обхвате, а челюсти раскрылись на метр. Ещё секунда и капитан наш станет безголовым, вот только что-то пошло не так. Для змея. Пасть его так и застыла, не сумев сомкнуться, а Кром, внезапно улыбнувшись, рубанул тесаком по голове.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |