— Как оно было, ничего не придумывая. Рассказала я про родственника своего, Афоню Ершова, который из простых лакеев аж в мажордомы взлетел, да и привел меня во дворец, а я там сподобилась тебе помочь в делах, про которые на каждом углу трепать не след. Похоже, подумал Яков, что в сердечных, но это уж не мое дело, что ему в голову может прийти.

Остаток пути император размышлял о том, что, оказывается, к материалам из будущего, загруженным в планшеты, нужно относиться с определенной осторожностью. Ведь там черным по белому было написано, что никакой пользы, ни военной, ни экономической, от тепловых воздушных шаров не было! А здесь она уже есть. Вон, Ворд, например, документы по образованию компании подписал не глядя и абсолютно ни на чем не споткнулся. Даже то, что русским рабочим придется платить не меньше, чем в среднем по отрасли в данном регионе, проглотил без возражений, только спросил, как будет определяться это самое среднее. Сергей, не моргнув глазом, ответил, что по статистике. По опыту жизни в двадцать первом веке он точно знал — эта наука может с минимальными усилиями доказать что угодно. Например, перед самым убытием в Центр он с удивлением прочел в газете, что на основе уточненных статистических данных инфляция за прошедший год составила шесть с половиной процентов, а средний доход москвича увеличился на семь с чем-то. Да как же это может быть, недоумевал молодой человек, если ценники в магазинах выросли чуть ли не на треть, а кое-где и выше? И с доходами не наблюдалось ничего подобного ни в его семье, ни в тех, про дела в которых он знал.

Однако вскоре Новицкий догадался, что рост цен считается не только по тому, что он покупает в магазине. Например, если сложить яйца, подорожавшие в полтора раза, с "Мерседесами", которые вообще даже слегка подешевели, то получится близкая к объявленной цифра. А если туда добавить еще и "Бентли", то вообще с инфляцией все станет просто замечательно.

С ростом доходов тоже особых сложностей нет. Если к тысяче бабок-пенсионерок, слыхом не слыхавших ни о какой прибавке, добавить одного даже не самого главного директора из Газпрома, то их средний доход вырастет не то что на семь, а на все десять процентов. Если же по каким-то причинам потребуется показать более существенный рост народного благосостояния, то можно применить иную методику — например, одного миллиардера и девятьсот девяносто девять нищих посчитать как тысячу миллионеров. Короче говоря, сделал вывод император, пора основать какое-нибудь статистическое управление. И уж оно найдет, что с чем сложить и на что поделить для получения нужных результатов. Если, конечно, не захочет считать моржей в акватории Охотского моря.

Кроме платы рабочим, англичанин не стал возражать и против еще одного пункта, на принятие которого Новицкий, честно говоря, и не особо надеялся. Великобритания обязалась предоставить России сроком на пять лет три корабля водоизмещением не менее шестисот тонн каждый, с английскими капитанами, офицерами и даже старшими матросами. Эти корабли будут курсировать исключительно между Петербургом и Тобаго, а в другие порты смогут заходить только для пополнения запасов и ремонта, если он срочно потребуется. Для наблюдения за исполнением данного пункта на каждом корабле будет присутствовать российский комиссар, а в подчинении у него — десяток вооруженных морских пехотинцев.

Правда, с военной точки зрения шары пока не представляли особой ценности, однако Новицкий считал — время еще есть, наверняка и тут можно будет придумать что-нибудь этакое — сногсшибательное и, главное, безукоризненно правдоподобное.

Глава 26

Император смотрел на свою подругу и думал, что режим дня у нее какой-то совсем неправильный. Ест вроде не так уж мало, но практически только за ужином! С утра быстро сгрызет печенье с чаем — и на завод. Там, хоть и есть вполне приличная столовая, Новицкий сам не раз в ней обедал, тоже не больно-то питается, все больше носится, как угорелая — именно такими словами докладывал старший ее охраны. И ладно бы она бегала по полю или по лесу, среди всяких там лопухов и березок, это полезно. Но нет, мечется между литейкой и механическим цехом. В первой вообще ужас, там можно действительно угореть без всяких "как". В механическом получше, но приходится почти все время стоять. Хорошо хоть сейчас лето, там не холодно, но ведь за ним обязательно наступит зима!

Новицкий как-то раз попытался объяснить ей, как он представляет себе работу инженера. Мол, сидит человек в большой, чистой, теплой и светлой комнате, весь из себя в белом халате, и вдохновенно чертит какой-нибудь механизм. А потом любуется всякими экзотическими цветами на подоконниках, дабы глаза не перетруждались. Елена тогда ненадолго задумалась, видимо попытавшись представить себе столь завлекательную картину, но с сожалением в голосе заявила, что ничего из этого не выйдет.

— Я, во всяком случае, так не смогу, — объяснила девушка. — Мне нужно видеть, как все это создается, а лучше так вообще хоть что-то сделать своими руками. Я же делаю расчеты только для того, дабы убедиться — все придумано правильно. Юбку, например, из-за которой мы познакомились, сделала сразу без рисунков, дома тогда вообще бумаги не было. И с паровым двигателем то же самое — пока не посмотрела, как у него каждая деталь работает, в действии этот механизм себе представить не могла. Зато теперь, действительно, следующую машину могу рисовать, она наверняка начнет крутиться и не развалится при этом, но все равно ее потом придется доводить. То есть комнату-то такую, наверное, сделать можно, вот только хороший инженер там будет сидеть довольно редко.

Вообще-то император мог показать подруге несколько фотографий конструкторских бюро примерно середины двадцатого века — они были в одном из планшетов. Однако тайну, что на самом деле его фамилия не Романов, а Новицкий, он не был готов открыть даже самому близкому здесь человеку. Из-за чего, между прочим, наган последние полгода больше валялся на самом дне сундука в маленькой комнате за спальней, чем занимал свое законное место в плечевой кобуре. Однако чем дальше, тем больше молодому царю не нравилось такое положение дел.

Нет, рассказывать полную правду он не собирался. Но почему ее нельзя изложить частично? Например, скрывать явление ангела бессмысленно — его видели сразу двое и давно во всех подробностях поделились увиденным с кем только можно. Но ведь ангел, по всеобщему мнению, не только исцелил умирающего Петра Второго, но и добавил ему мозгов! А это он мог сделать в том числе и методом полного погружения в среду. То есть взял да и отправил умирающего в далекое будущее, где тот и дожил почти до восемнадцати лет, а потом безвременно помер, и его душа вернулась обратно в восемнадцатый век, в исцеленное к тому времени тело. Почему ангел сделал именно так — а хрен его, ангела, знает! Неисповедимы пути господни. Мало ли, может, ремонтировать тело, когда внутри бултыхается душа, неудобно. Лучше вынуть. Но не класть же ее прямо на пол перед кроватью! Там Кристодемус валяется бесчувственный, вдруг еще заблюет чистую душу, да и самому ангелу лишнее беспокойство — как бы случайно не наступить в процессе работы. Вот ее и отправили подальше на время.

Да, но откуда тогда взялся наган, планшет и все остальное? Так ведь ангел — он добрый. И, значит, позволил взять с собой все, что поместится на руках. Про то, что в его бывшей квартире никак не мог оказаться не только наган, но и планшет, который даже в случае появления был бы мгновенно пропит матерью, Новицкий решил не распространяться. И вообще, раз уж он решил, то тянуть с признанием ему было неохота. Правда, времени заранее сочинить речи совсем нет, но ничего, тут допустим и экспромт.

Император вновь поднял глаза на подругу, она уже покончила с ужином. И Сергею показалось, что ситуация чем-то напоминает зеркальную — Лена тоже явно хотела сообщить ему что-то важное! Решив помочь девушке, Новицкий предложил:

— Лен, начинай первой. Я тоже хочу тебе кое-что сказать, но моя очередь наступит потом.

— Я.... — начала подруга, — мы... у нас... Питер, у нас будет ребенок!

И замолкла, даже, кажется, со страхом глядя на молодого царя.

— Правда? — чуть привстал тот. — Это же просто замечательно! Я ведь уже говорил, что люблю тебя.

— Целых два раза, сейчас третий, — смутилась Лена.

— Всего? — расстроился император. — Надо же, какая, оказывается, я скотина нечуткая, никогда бы не подумал. Но ты не волнуйся, это только снаружи. В общем, Леночка, я тебя люблю, как... ну прямо как я не знаю кто. И предлагаю тебе руку и сердце. Согласна стать моей женой?

Подруга пискнула нечто нечленораздельное и кивнула.

— Спасибо, дорогая. Со свадьбой тянуть не будем, сыграем ее еще до отъезда в Петербург. Но, раз уж ты скоро станешь моей женой, а пред Богом давно ей уже являешься, то надобно мне раскрыть тебе одну тайну. Итак, слушай...

Рассказывая, Новицкий прикидывал — вот интересно, что больше всего заинтересует Елену в будущем и в какой последовательности она начнет про это расспрашивать? Или не поверит, и придется что-то доказывать?

Однако подруга поверила сразу, и первый ее вопрос император не угадал.

— Так, выходит, ты намного старше меня? Сначала тут четырнадцать лет, потом там восемнадцать, потом снова тут еще два. Итого получается тридцать четыре — вот хорошо-то как! Я же всегда чувствовала, что ты настоящий взрослый мужчина, а вовсе не недоросль какой. А что ты привез с собой из будущего?

Новицкий сходил в секретную комнатку и вышел с планшетом и наганом. Лена в первую очередь заинтересовалась именно им, так что император, вынув патроны, передал револьвер своей подруге.

Что это такое и как с ним обращаться, она поняла почти сразу. Пощелкала курком, пожаловавшись, что в режиме самовзвода спуск слишком тугой, потом откинула барабан и посмотрела, как работают его фиксатор и подвижный упор.

— Надо же, какой умный человек придумал! — было ее резюме. — Хотя, наверное, он уже видел подобные конструкции других мастеров — так бы и я смогла.

— Да? Тогда нарисуй мне, пожалуйста, схему его внутреннего устройства.

— И нарисую!

Елена действительно быстро набросала эскиз и протянула его императору. Тот с гордостью за свою подругу увидел, что на рисунке представлены все основные детали механизма револьвера, после чего высказал ей свое мнение и, сходив за мультитулом, быстро снял с нагана боковую крышку. Лена глянула, охнула, покраснела и потерянно прошептала:

— Господи, какая же я дура! Расхвасталась, как незнамо кто, нарисовала аж целых три пружины, а там всего одна, да к тому же полностью отпущенная в исходном положении! Она же, в отличие от моих, никогда не ослабнет, хоть сто лет храни этот револьвер.

Действительно, особенностью нагана было то, что все функции выполняла всего одна пружина, похожая на букву "Л", только немного кривую.

— Зато ты про все детали догадалась правильно, — утешил свою будущую жену император. — Не расстраивайся, давай лучше вот это посмотрим.

— Книжка?

— Точнее, целая библиотека, объемом в сотни раз больше той, что, например, есть в Академии наук.

Следующий вопрос стал для Новицкого полнейшей неожиданностью:

— А про любовь там есть?

Молодой царь чуть не ляпнул, что ни эротики, ни порнухи он туда не закачивал, но вовремя сообразил, что девушке надо именно про любовь, причем не фильм, а книгу. Задумался, потом нашел пушкинского "Дубровского". Хоть он вроде и изучал его на уроках литературы, но содержания почти не помнил. Правда, в памяти почему-то задержалась фраза "Дубровский сношался с Машей через дупло", но вряд она была прямой цитатой. Зато училка точно говорила, что это любовный роман, поэтому планшет был передан Елене.

На этом беседа оказалась законченной. Лена прилипла к компьютеру почище отъявленного игромана, и оторвать ее от этого занятия было проблематично. С похождениями благородного разбойника она разделалась за час, после чего самостоятельно научилась открывать папки.

"Все, пропала ночь", — вздохнул про себя император, но тут же вспомнил, что ему недавно рассказала подруга. Может, оно и к лучшему, ведь она же беременная?

На каких сроках беременности еще допустимы супружеские отношения, молодой царь не знал, в курсе сексуальной культуры этот вопрос не рассматривался. И вообще Лену надо показать гинекологу, подумал Сергей. Правда, врачей с таким названием в России наверняка еще нет, но уж бабка-то просто обязана досконально разбираться в данном вопросе, а ее подруга, знахарка и травница, с которой они вместе измывались над Воскобойниковым, и тем более.

Тут Лена охнула, отодвинула планшет и растерянно обернулась к императору.

— Питер, а почему здесь про тебя совсем ничего нет? И что за императрица такая — Елизавета? Неужели это наша цесаревна?

Что за ерунда, подумал император, подходя к столу, неужто она добралась до материалов по истории? Туда же вовсе не так просто попасть, они довольно глубоко запрятаны. Да и вообще все, кроме библиотеки и нескольких простейших игрушек, загруженных перед самой отправкой просто потому, что в памяти оставалось свободное место, под паролями! Что она там нашла?

Как выяснилось, это была книга Федорова "История винтовки". Точно, девушка как раз дочитала до Семилетней войны.

Ну вот, подумал Новицкий, сразу начали вылезать побочные последствия, с которыми надо что-то делать. Но вообще, конечно, ситуация абсурдная. Только представьте себе — вы сделали девушке предложение, она согласилась и тут же уткнулась в книжку, да так, что за уши не оттащишь? Император сильно подозревал, что в двадцать первом веке ему такая не попалась бы ни при каких условиях — там их, таких, просто нет. Здесь, оказывается, есть одна, но точно не больше. Однако пора что-то объяснять подруге.

Сергей взял лист бумаги, карандаш, провел горизонтальную линию и начал:

— Вот смотри, так течет история. И дотекла, она, значит, вот до этого места.

Тут молодой царь положил на бумагу чайную ложку.

— И все, прямо дальше нельзя, препятствие мешает. Это препятствие в данном случае — смертельная болезнь императора Петра Второго, то есть меня. Какие тут возможны варианты? Первый — вот такой.

Новицкий продолжил линию так, что она обогнула ложку снизу, но обратно поднимать не стал, а продолжил в первоначальном направлении.

— Но есть и еще вариант. Прилетел ангел и устранил препятствие, то есть вылечил императора. Значит, истории ничего не мешает течь прямо, как она это и раньше делала.

Сергей убрал ложку и продолжил линию. Теперь на листе примерно от середины их стало две — одна точно посередине, другая на пару сантиметров ниже.

— Так вот, ангел отправил меня примерно сюда.

Император показал самый край нижней линии.

— И все книги относятся к той истории, в которой не было никакого ангела. Там в тридцатом году на трон села курляндская герцогиня Анна Иоанновна, а потом, лет через десять — Елизавета Петровна, то есть та Лиза, которая сейчас имиджмейстер, балы и приемы устраивает.