Я прибыла сюда с миссией правительства Республики Турция, заключающейся в мониторинге и анализе проблем, стоящих сегодня перед органами местной власти и населением бывшей Луганской области. Мы понимаем, с какими проблемами приходится сталкиваться на пути становления молодому Донецкому государству. И Республика Турция готова оказать поддержку молодой демократии в этом нелегком деле.
Уже сегодня тесное сотрудничество налажено в большинстве стратегических сфер двух государств. Мы стали настоящими партнерами во многих бизнес-проектах, таких как: строительство новой электростанции для Луганска, реконструкция железнодорожного вокзала, строительство жилья и многое другое. Турецкие инвестиции активно привлекаются в данный регион. Правительства двух государств постоянно проводят консультации на высшем уровне с целью развития партнерских отношений.
Мы уверены, что лишь в стабильном росте благосостояния Донецкого общества лежит основа для формирования гражданского мира и порядка во всем Черноморском регионе.
Мы надеемся, что создание здесь, в Луганске и Донецке, очагов стабильности будет достойным примером для людей, живущих на востоке. А Донецкая Республика станет форпостом демократии и порядка в северном Причерноморье.
Для определения дальнейшей программы развития сотрудничества и была направлена сюда делегация, возглавляемая мной. Нашей главной целью является выявление проблемных моментов в социальной защите населения, равная доступность медицины для всех, и в первую очередь женщин и детей, обеспеченность беженцев гуманитарной помощью в достаточном количестве. Мы проведем в Кременной мониторинг соответствия гуманитарных стандартов европейским и мировым показателям, для этого прибыли специалисты из Министерства социальной защиты и общественных работ, кроме того, мы пригласили поучаствовать в этой делегации международную организацию "Море помощи", специализирующуюся на гуманитарных проектах в Черноморском регионе. Надеемся, что их опыт в этом вопросе окажется существенным подспорьем в нашем общем деле,— Якут говорила спокойно, ее глуховатый голос с заметным акцентом южного говора звучал немного резко, но уверенно. Была заметна долгая практика подобных мероприятий. — Я хочу передать слово госпоже Ринате Кристол, региональному представителю организации "Море помощи".
— Спасибо, госпожа Якут, — переводчица начала переводить неторопливую речь Кристол. — Я осознаю весь тот груз ответственности, который ложится на мои плечи и плечи моих коллег. Мы уже не первый год работаем с беженцами и жертвами вооруженных конфликтов. У нашей организации обширная география деятельности: Грузия, Нагорный Карабах, Румыния, Крым. Кроме того, наши специалисты и волонтеры привлекались для работы на Ближнем Востоке и в бывшей Югославии.
Но сегодня перед нами стоит совершенно другая задача. Ее масштаб серьезно отличается от предыдущих. С такой массой беженцев, как в бывшей Луганской области, мы еще не работали. Более того, в районе Кременского лагеря постоянно проходят вооруженные столкновения, да и в самом лагере уровень насилия необычайно высок, также там имеет место распространение инфекционных заболеваний типа брюшного тифа и туберкулеза. В такой ситуации, признаюсь честно, наша организация работает впервые.
Но мы готовы к работе, тем более, что материальную поддержку нам оказывает правительство Турции. Спасибо за внимание, — Кристол закивала головой. В этот момент в пресс-центр зашел холеный мужчина в дорогом свитере. Он решительно направился к бюро с участниками пресс-конференции.
— Один из министров Донецкой Республики, — протрещало радио в ухе у Озтурка, не сводившего глаз с мужчины. — Личность идентифицирована. Угрозы нет.
— Уважаемые участники пресс-конференции, к нам присоединился министр социальной защиты и здравоохранения Донецкой Республики — Анатолий Игнатьев.
— Прошу простить меня за опоздание, — бросил вновь прибывший в микрофон.
— Госпожа Кристол, а в чем именно будет заключаться работа вашей организации? Буквально в двух словах, — раздался первый вопрос.
— В первую очередь мы намерены открыть ряд передвижных пунктов по распространению гуманитарной помощи из фондов нашей организации для наиболее нуждающихся. В вопросе составления списков наиболее незащищенных граждан мы будем сотрудничать с министерством, которое возглавляет господин Игнатьев, и КОСТ. К тому же мы хотим открыть образовательно-просветительские и правозащитные центры для женщин, поскольку известно, что в лагерях, подобных Кременскому, больше всего от насилия и сексуальных домогательств страдают молодые женщины. У нас есть позитивный опыт работы аналогичных учреждений в других горячих точках. В дальнейшем мы планируем наладить работу таких правозащитных центров на территории всей бывшей Луганской области. Вообще, нашу главную задачу мы видим в формировании и развитии сети сильных общественных институтов, которые в дальнейшем смогут взять на себя все вопросы по обеспечению жизнедеятельности в регионе.
— Я бы хотел добавить, что правительство Донецкой Республики как никто заинтересовано в скорейшем решении вопроса с Кременским гуманитарным лагерем как рассадником преступности и наркоторговли во всей республике, — Игнатьев четко озвучивал заранее выученный текст. Корнев спокойно выдержал такой выпад в свой адрес. — Сейчас идет разработка проекта плана по переселению части беженцев в другие места временного содержания, более подготовленные для проживания большого количества людей. Мы будем тесно сотрудничать и с Турецкой Республикой, и с международными организациями над решением этого животрепещущего вопроса, ибо все-таки там проживают наши граждане, и мы как правительственные институты должны сделать все возможное для облегчения их жизни. Сегодня по личному распоряжению президента республики туда направлен конвой с дополнительной партией медикаментов и горючего.
— Господин Корнев, а какие меры предпринимаются по борьбе с работорговлей и похищениями людей в Кременной? В последнее время масштабы этого явления стали просто чудовищными.
— Сегодня безопасность лагеря обеспечивает половина всех подразделений, которыми располагает КОСТ. Я скажу больше, даже границу сейчас охраняет меньше личного состава, чем людей в Кременной. Это не считая подразделений самообороны беженцев. Нами предпринимаются все меры по обеспечению безопасности и пресечению того, о чем вы сказали. По поводу масштабов. Да, отмечено несколько случаев исчезновения людей, но ни о каком рабстве там или похищениях речь не идет. Все случаи расследуются специальной комиссией, результаты сообщаются мне.
Это была откровенная ложь: уже не первый год беженцев в Кременной "щипали" банды мародеров, и масштабы эти были вправду чудовищны, но Корнев решил гнуть свою линию до конца.
— Хочу успокоить уважаемых журналистов, — неожиданно на помощь Корневу пришла Якут. — Мы детально изучим все факты и опубликуем результаты расследования на официальном сайте КОСТ, верно, господин Корнев? — Якут наклонилась к Корневу.
— Разумеется, громада должна знать, что происходит на ее территории, — кивнул головой председатель КОСТ. — Что ж, уважаемые друзья, мы благодарим вас за внимание, но делегации необходимо отправляться в дорогу.
После завершения встречи с журналистами Корнев пригласил руководство делегации к себе в кабинет на обед, а потом лично проводил Якут и прочих к Театральной площади, что была в трехстах метрах на север от здания КОСТ.
Едва делегаты достигли центра площади, как послышался нарастающий шум моторов — через минуту из серого низкого осеннего неба вывалились два транспортных вертолета Ми-17 с бронированными днищами.
— Госпожа Якут, сожалею, что не смогу принять участие в форуме общественности: у меня запланирован осмотр границы, но уверен, мы еще встретимся! — сказал Корнев, почти крича, придерживая меховую шапку.
— Жаль, господин Корнев, но я уверена что вы не оставите без внимания Кременную и ее жителей. Мы постараемся быть объективными в оценке ситуации, — ответила Якут с холодной улыбкой и направилась к ревущим вертолетам, уже приземлившимся на Театральную площадь.Глава 08
Эти трое прибыли в Кременную всего две недели назад — двое мужчин и молодая женщина. В самом лагере их встретили двое братьев, получивших статус беженцев и проживающих здесь около года. Они выдали прибывших за своих близких, в частности, сестру, которая недавно овдовела, двоюродного брата и друга семьи. Смерть мужа сестры и стала причиной переезда этих людей к родным. Гостей хозяева приютили в своей небольшой грязной комнате, располагавшейся в частном доме с единственным окном, закрытым целлофановой пленкой. Но по местным меркам это были неплохие апартаменты. Комната раньше была чем-то вроде кладовой, поэтому она не была смежной с еще каким-либо помещением и здесь была своя отдельная дверь, закрывающаяся на ключ. Дверь выходила в заброшенный сад, давая возможность покидать комнату, оставаясь незамеченными для многочисленных соседей, что тоже было немаловажно. Правда, такое отчужденное положение имело и негативную сторону — их уже дважды обкрадывали.
Спали гости вместе с хозяевами на полу, подстелив рваные одеяла или картон от ящиков из-под бытовой техники. Единственную кровать, прикрученную к полу — их главное сокровище — отдали сестре.
Сестру звали Алиса, она постоянно ходила в черной вязаной шапке, из-под которой сальными космами торчали длинные черные волосы. Лицо с правильными чертами было измазано сажей и грязью. Алиса была довольно высокого роста, но очень сутулилась при ходьбе и носила длинное бесформенное пальто. Но при этом, как успели отметить соседи, она отличалась необычайно гордым, можно было даже сказать, надменным характером, что проявлялось в общении с окружающими, как, впрочем, и с братьями и друзьями. Из всех них с легкой тенью ироничного уважения или даже боязни она говорила лишь с прибывшим с ней старшим братом — Теймуром. Последний, в отличие от сестры, был преисполнен мрачной молчаливости и какой-то настороженности по отношению к окружающим. Если он и устраивал "выволочки" своей непутевой сестренке, то, вероятно, делал это без свидетелей и лишнего шума.
Правда, все эти недостатки не помешали ей быстро сойтись с соседскими женщинами, ибо что-то располагающее к себе она имела. Она могла дать дельный совет, была бесстрашна перед ватагами пьяных мужиков, которые заполонили лагерь беженцев, несмотря на жесткие профилактические меры со стороны администрации лагеря, донимая жителей своими бесконечными "разборками" и массовыми избиениями жен. На что ее оппоненты всячески пытались угрожать, причем изнасилование ее обезглавленного трупа было самым безобидным вариантом расправы. Но после показательного избиения ее родней двух особо рьяных пьянчуг прямо посреди улицы, местные смутьяны ограничивались лишь злобным шепотом, вроде: "Черные совсем оборзели!"
Никто из соседей толком не знал, откуда эти люди. Говорили, то ли с юга России, то ли из Грузии. Но невооруженным глазом было заметно, что раньше они занимали в обществе довольно высокое положение и привыкли к определенному уровню отношения к себе. Возможно, раньше у них было какое-то свое крупное торговое дело или что-то подобное. Видимо, последние деньги ушли на покупку этой маленькой грязной комнатенки в полуразваленном глинобитном домишке. Но сколько здесь теперь таких "бывших" заполняли старые брезентовые палатки, где поверх номеров советских военных частей было написано "МНС України", а поверх этого — "КОСТ" или "МЧС Донецкой Республики".
Целыми днями ее братья шатались по лагерю или даже за его пределами. Алиса же проводила время, играя в весьма опасную игру. Она крутилась возле большого двухэтажного особняка, обнесенного трехметровой каменной стеной и облюбованного одной из самых больших группировок в лагере. Официально по бумагам администрации этот дом принадлежал четырем многодетным семьям, заселившимся сюда еще в 2014 году. На самом же деле здесь последние двадцать лет жил один и тот же человек. В неофициальной табели о рангах он был авторитетом в районе еще со времен независимой Украины — контролировал добычу древесины в местных лесах, все лесное хозяйство, тесно контактировал с областными воротилами, добывавшими легально в районе газ и нелегально уголь, имел значительную долю в гостиничном бизнесе "Луганской Швейцарии". Это не считая "крышевания" разнообразных торговых точек, различных транспортных услуг, прочей массы нелегального бизнеса, также приносившего значительный доход. Он делал щедрые отчисления в различные партийные кассы, активно участвовал в общественной жизни, даже избирался депутатом районного и областного советов, всячески гласно и негласно поддерживал существующую в области систему власти, зная, что без нее не будет возможен его статус местного феодала.
Но все это прекратилось с началом кризиса, несмотря на его титанические усилия, направленные на поддержание режима. Орды беженцев, среди которых была масса черт знает какого сброда, подобно разбушевавшемуся океанскому прибою ударили по монолиту его империи. Кавказцы, курды, национал-большевики, коммунисты, "братки" из других районов, просто беспредельщики, наконец, представители КОСТ активно проверяли его на прочность. В результате двухлетней войны монопольное положение было утрачено — многим пришлось поступиться, но все же значительную часть он сумел сохранить. Теперь ему надлежало восстанавливать пошатнувшийся порядок в своей вотчине. Со многими удалось "перетереть по душам", полюбовно разделяя сферы, но до окончательного примирения было далеко. К тому же не все, даже полюбовные, разделы устраивали местного патриарха, перераспределяя в пользу новых участников этого сообщества значительные средства. А для восстановления требовались значительные силы и деньги.
Странно, иногда он ловил себя на мысли, наблюдая за жизнью лагеря, как для многих людей деньги, значившие в жизни очень многое, в один момент утрачивали свое значение. На первый план вышли консервы, оружие, бензин, женщины и прочая чепуха из глупых сказок для нервных и неуравновешенных. Для крошечного меньшинства, ставшего еще меньше после социальных потрясений, деньги стали значить существенно больше, чем когда-либо ранее, тогда, когда они символизировали красоту, свободу, власть. А их утрата значила лишь утрату комфорта, ну, может быть, потерю власти или свободы. Теперь утрата положения однозначно гарантировала окончание жизни, а также гибель всех родных, приближенных, в общем, всего "дома". Жизнь в таких условиях обрела кристальную ясность с четкими моральными ориентирами, определяющими идеалы в виде благосостояния "дома" с живущей в нем многочисленной "семьей".
Но нет худа без добра. Ставший под его стенами лагерь беженцев, отняв у него привычные способы зарабатывать, предоставил ему целую гамму новых, пусть слегка непривычных для него, путей преумножения своего богатства. Люди! Они в огромном количестве населяли все окрестности, давая разгуляться фантазии любого предприимчивого человека.
