Бочка порядка 3

— Я не собираюсь вам помогать. Ни в чем! — сказал твердо и встал на ноги.

А то сидеть перед этим типом — это совсем себя не уважать.

— Хм, — сказал Тилар и улыбнулся. — Храбрый мальчик. Впрочем, заставлять я тебя не буду. Ты сам согласишься и придешь, когда поймешь то, что понял я.

Высказавшись, он отошел, достал из снега вторую гантель и бросил ее владельцу.

— Удачи, — сказал каким-то странным тоном и исчез так же, как и появился: быстро и внезапно.

— Урод! — обозвал Тилара Максим.

А потом налетели родственники. Толпой. Они стали галдеть, что-то спрашивать, тормошить Максима и искать на нем повреждения. И парень понял — он попал. И совсем не удивился, когда вечером его позвала тетя и сообщила, что отныне он бегать вокруг холма не будет. А в ближайшее время не будет даже выходить из дворца.

Сколько это ближайшее время продлится, она не сообщила. Наверняка сама не знала.

Сообщение о том, что Тилар опять разговаривал с Максимом, застало Ижена в тот момент, когда он проводил сложные расчеты и пытался построить схему. Схему чего-то неведомого. Впрочем, такие схемы строил не он один. Вся группа во главе с Ризмой занималась тем же самым. Таким вот нелепым образом они пытались понять то, что каким-то непонятным образом понял Тилар. Стать струной в их случае выходом не было. Они недостаточно сильно желали получить ответ на этот вопрос. Да и не факт, что тот, кто струной станет, потом поделится озарением с остальными. Мало ли что у него в мозгах переклинит. Тилар ведь тоже когда-то был нормальным, общительным парнем.

— Ерунда какая-то получается, — сказал Ижен, выслушав доклад об очередном происшествии со старшеньким, и помахал в воздухе своей схемой. — Какой еще круг драконов? Сначала мекоры, теперь драконы. Допустим, мы все поняли правильно и он собирается каким-то образом изменить Большой Шторм. Но драконы... Может, ему энергия хаоса нужна?

Ижен почесал затылок и понял, что опять надо отправляться на Землю для разговора с разобидевшейся женой. И попросить прощения за неправильно сделанное предложение о повторной женитьбе придется, хотя мужчина понятия не имел, в чем именно виноват. И последнего ребенка забирать. Тоже без подготовки.

Зато семья, наконец, воссоединится.

Ижен вздохнул и опять посмотрел на свою схему.

Есть центральный мекор, он же портал в иные пространства. Который работает вопреки всему. Где он берет энергию для работы, совершенно непонятно. Может, из хаоса благодаря драконам? И что же нужно было сделать с несчастными, чтобы эта каменная поделка работала тысячелетиями? Их в жертву принесли? Или превратили в эти самые камни? Может, зарыли под ними в состоянии "не живой и не мертвый"?

Бред какой-то.

Остальные мекоры в понимании планов Тилара только мешали. Их пытались по-всякому соединять с центральным. Рисовали разнообразные звезды и прочие геометрические фигуры. Пытались высчитать что и где случится, если прогнать энергию по той или иной линии. И чем дальше, тем яснее понимали, что что-то упускают. Что-то совсем простое. Как там говорят любители бритвы Оккама? Не умножайте сущности? В принципе они правы.

Ижен вздохнул и скомкал свой план.

Начать лучше с простого. Попросту перестать учитывать все мекоры кроме центрального. Допустить, что только он имеет значение, а все остальные... Все остальные можно построить где угодно, в зависимости от возможности, желания, а главное, потребностей. И тогда это будет конструктор. Если присобачить к центральной детальке крылья и хвост, то получится самолет. А если кабину и кузов — тот грузовик.

— Ризма! — заорал осененный идеей Ижен.

— Что? — отозвалась замороченная женщина.

— Ризма, а давай попробуем накладывать на них известные плетения.

— Что?!

— Плетения. Амулетные, — как можно спокойнее сказал Ижен. — Вот возьмем и допустим, что это просто такой большой амулет. Сложносоставной. Который может работать как угодно, в зависимости от того, какие дополнительные детали к нему прикрутишь.

— Псих, — восхитилась Ризма. — Мы так и не выяснили есть где-то еще уцелевшие мекоры или нет. И уж точно не знаем обо всех, которые когда-либо существовали. Так что...

— Ризма, он сказал моему сыну, что будет строить круг. Не уточнил какой, но он не сказал, что сеть. Понимаешь? А если учитывать все мекоры, то так или иначе именно сеть с кучей лишних и непонятных функций получается. Давай будем упрощать. А если для чего-то не хватает мекоров, попробуем сначала сделать вид, что они там были, а потом и отыскать их остатки. Рано или поздно мы эти остатки найдем, я уверен. И тогда поймем принцип этого амулетостроения и, возможно, узнаем, откуда и как берется энергия.

— Ладно, — не стала спорить Ризма.

Идеи лучше у нее все равно не было. А так, хотя бы какая-то смена деятельности. Потому что увязать все мекоры в одно, действительно не получалось.

Иженова идея имела грандиозный успех. Уже к вечеру все, кому было не лень, вывалили на Ризму кучу расчетов и плетений, укладывающихся в систему. К утру несчастная женщина была уверена, что там подойдет вообще любое плетение, поэтому собрала подчиненных и царственно велела искать то, что отлично бы вписалось, если бы где-то стоял еще один мекор.

Над этой задачей думали аж целых два дня. Наверняка бы получилось быстрее, если бы не день рождение хорошенькой Ринки, непомерное поглощение пива в ее честь и последующая драка между ее женихом и всеми, кто слишком пристально на девушку смотрел. После этого происшествия Ризма даже неожиданно для себя поняла, что ненавидит влюбленных идиотов во всех их проявлениях. До этого она была уверена, что не любит только таких самодовольных глупцов, как младший братец Ижена.

Потом работа потихоньку наладилась. Ревнивый придурок попросил у всех прощения и первым принес расчет. Получалось, что мекора не хватает немного левее Птичьего острова. Если бы этот мекор там был, можно бы было сделать гигантский амулет-мешок, наподобие тех, в которых собирают энергию в городах. Ризма даже удивилась. Но группу распинала и отправилась во главе этой группы искать несуществующий мекор.

В общем, она изначально знала, что ничего там не найдет, поэтому не сильно расстроилась. Понятно же, что плетение должно быть очень старым, настолько, чтобы никто и не помнил уже кто первым сотворил такой вот амулет. Впрочем, поправку она внесла и группа еще три дня перебирала древние плетения. Первым, на удивление, опять справился все тот же ревнивый жених. Видимо, в нем неугасимым огнем горело чувство вины, и парень желал оправдать свое существование.

— Твою маму... — восхитился Ижен, когда мекор рядом с одним из островов Ожерелья вопреки всему нашли.

— Нэлла считает, что раньше этот участок тоже был частью острова, просто позже затонул, а с ним и мекор, — задумчиво сказала Ризма, разделявшая мнение геолога Нэллы.

— Твою маму... — повторился Ижен.

Похоже он был вовсе не рад тому, что его теория столь блестяще подтвердилась.

Мекор покоился под осадочной слоем породы, порос кораллами, а еще через него проходила трещина. Если бы его в этом месте специально не искали, никогда бы не узнали. Но его искали и нашли.

— Ризма, ты понимаешь, что он действительно что-то знает, — совершенно убитым тоном сказал Ижен. — Тилар что-то знает. Причем этого знания у него значительно больше, чем у нас. Возможно, он даже знает, как эти мекоры строились и благодаря чему они столько времени простояли. А еще, он наверняка знает, как ими управлять. Представляешь, что он может сделать? Представляешь?

Ризма кивнула.

Она как раз представила амулет от бессонницы. Гигантский амулет от бессонницы. Кто-то его активирует, и половина мира засыпает. А может, и весь мир.

Вот только вряд ли Тилару нужен такой почти безвредный амулет. Он наверняка попытается построить что-то грандиознее. А все Серая Кошка, будь она неладна. Столкнула своего ленивого кота в воду, и теперь круги от этого падения расходятся по всему миру.

Дура!

— В конце концов, нам всего лишь надо найти мекоры, которые он строит, — осторожно сказала Ризма. — Те, что уже есть, вряд ли ему подойдут, он ведь придумал что-то новое. Ты сам сказал. Будь это что-то старое, пускай даже забытое, и твой сын родился бы обыкновенным мальчиком.

— Ага, — мрачно сказал Ижен, развернулся и убрел в темноту.

Похоже, он мало верил в то, что строящиеся мекоры удастся найти.

В этой ситуации самым умным могло бы быть — уничтожить тот мекор, который в центре. Но, к сожалению, этот план никуда не годился. Центральный мекор был вратами, через которые приходил Большой Шторм. А без его появления мир сати долго вряд ли протянет. В это Ризма верила без каких-либо доказательств.

Максим поймал себя на том, что потихоньку деградирует. Чем еще можно объяснить тот факт, что он сидит на постели, босой, в одних трусах и чешет за ухом очередную собачонку Танкье? Еще и улыбается при этом как идиот.

Тайрин в сопровождении Эсты и Матиля ушла на очередную лекцию по уходу за младенцем. Ее вообще крепко заклинило на младенцах и способах их кормления, воспитания и даже купания. Потом она возвращалась и все узнанное вываливала на мужа. А Максим сидел в немом шоке и таращился на живот жены. Он даже не подозревал, что младенцам столько всего надо, и заранее чувствовал себя неуютно.

А ошалевшая от скорого материнства Тайрин ничего не замечала. Она носилась по дворцу, хвасталась всем подряд, что дитя в животе начало пинаться, и не желала выяснять мальчик там или девочка. Хотя Максиму было любопытно.

А еще ему было любопытно, станут ли после рождения ребенка мозги девушки на место. Потому что сейчас она вела себя совсем неадекватно. По крайней мере совсем не так, как во времена их знакомства. Да эту сюсюкающую с занавесками полоумную даже на пушечный выстрел не подпустили бы к стражам. А оружие ей вообще нельзя было давать. Точнее, оружие ей нельзя было даже показывать. Она от его вида начинала плакать.

Максим погладил по голове метущую хвостом собачку, почесал ей подбородок и печально вздохнул.

Ему нужно было чем-то заняться. Семейные архивы он уже прочел несколько раз, правда, ничего нового оттуда так и не выудил. Наверное, не умел искать сокрытые смыслы между строк. Или листы следовало греть над свечой, и там бы проступили тайные знания, написанные молоком. Сделать это парень так и не рискнул, хотя руки чесались.

Ага, чесались они несмотря на то, что он отлично понимал, нет там никаких тайных знаний. А все его проблемы от безделья.

Если честно, Максим давно бы уже сбежал, несмотря на все запреты. В мир Ярослава бы подался, с умным человеком поговорил. Останавливала его Тайрин, которую в данный момент мог расстроить любой пустяк. А расстраивать жену Максиму не хотелось. Особенно после того, как Данка прочла прочувствованную лекцию о зависимости между настроением беременной женщины и будущим характером ее ребенка. Может, Данка и не права, но рисковать и получить в итоге орущее и днем и ночью дитя Максиму совсем не хотелось. Лучше уж потерпеть.

Максим еще раз вздохнул, дернул собачку за ухо и встал на ноги. Ему определенно нужно чем-то заняться, а то он так скоро пеленки начнет вышивать. Гладью.

Помнится, Серая Кошка утверждала, что отныне Максим всегда будет составлять компанию в походах дяди Лакья к дырам в пространстве и демонам. Пускай выполняет обещанное!

Мир несправедлив!

В принципе Максим это знал давно, но окончательно в этом убедился только тогда, когда узнал, что Лакья уже больше месяца нет во дворце, а жаждущему действия парню было предложено на выбор: помочь библиотекарше с сортировкой книг или Данке, получившей ответственное задание — накормить кошек суспензией от глистов. Максим предпочел книги. Просто вспомнил, что кошек во дворце много и большая их часть умеет летать.

К сожалению, он не догадался вспомнить о размерах библиотеки и количестве книг.

Сортировка на самом деле оказалась уборкой и уточнением каталога. Библиотекарша ходила между полками и перебирала карточки. Максим ходил следом, вытаскивал книги по одной и протирал их тряпочкой, смоченной в специальной жидкости.

Спустя всего полчаса он заподозрил, что над ним издеваются. И что все то, что он проделал за эти полчаса, можно было бы сделать за секунду с помощью какого-то плетения.

Библиотекарша его подозрения спокойно подтвердила. А потом еще и намекнула, что Айру злить не стоит. Те, кто злят, обычно и занимаются в итоге тупой и никому не нужной работой. А это очень угнетает.

Максим посмотрел на поле деятельности. Прикинул количество полок и понял, что уже угнетен, дальше некуда. Он эти книги протрет как раз к следующему празднику Середины Зимы. Впрочем, может и не успеть справиться.

К вечеру у Максима болела спина, не гнулись пальцы и очень хотелось есть. И когда жизнерадостная и не знающая усталости библиотекарша его отпустила, парень первым делом поковылял в малую столовую.

Там его наконец накормили и почему-то с любопытством на него потаращились.

Максим на всякий случай поблагодарил. А то мало ли, может злобная тетушка приказала подсыпать проносного. И после этой благодарности их будет мучить совесть. Возможно.

По коридорам Максим еле шел. Люди продолжали на него таращиться, и он заподозрил, что вся стертая с книг пыль осела у него на голове. Поэтому, когда дошел до своих комнат, первым делом заглянул в зеркало. И не сразу понял, чего не хватает.

На лице больше не было шрамов. Точнее, они были, тот который возле брови никуда не делся. А вот те, которые были нанесены взорвавшимся амулетом, пропали.

Максим поскреб щеку, не зная к добру это или наоборот. Вяло сам себе улыбнулся. А потом пошел демонстрировать отсутствие шрамов жене. И только после этого понял, что не хватает не только шрамов.

Тайрин тоже не хватало. Обычно она в это время сидела в кресле у окна и читала очередные брошюрки о младенцах, а сейчас кресло было пустым. И у Максима появилось стойкое ощущение, что это не к добру.

Максим ждал возвращения блудной жены больше часа. А потом ему просто надоело. Окончательно и бесповоротно. Все надоело. И идиотские приказы Серой Кошки, и запреты папаши, и уверения в том, что беременной женщине, видите ли, не опасно шляться по городу, а ему опасно. И вообще, порядочные жены должны до вечера возвращаться домой. А если они по какой-либо причине не могут, в этом деле им помогают порядочные мужья.

Приняв решение и на всякий случай постучав по дереву, после того, как вспомнил тетю Айру, Максим оделся и отправился искать жену. Транзитом через плато в мире Ярослава.

Обнаружились Тайрин, Эста и Матиль в деревянной беседке на крошечном островке посреди озера. Место было красивое. Берег озера зарос кустами, в розовой дымке мелких цветочков, и чем-то издали похожим на ивы. Водную гладь нахально рассекали красноголовые утки и лебеди. Людей они не боялись. То ли были домашними, то ли не знали, что люди страшные.