Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Внезапному визиту русского офицера он поразился чрезмерно. Представившись, Алеша объяснил цель своего появления.
Грек, мягко говоря, удивился. Его смотрели лучшие лекари Скопье — солидные и уважаемые люди А тут какой-то юнец заявляет о том, что может помочь. Бред, но утопающий хватается за соломинку. Так и сейчас — Николас рассудил, а что он собственно теряет, на кону его здоровье и благополучие всей семьи.
— Юноша, если вы меня поставите на ноги, я осыплю вас золотом, моя благодарность не будет иметь границ. — Здоровье дороже всего на свете, жаль что мы поздно об этом вспоминаем.
Выслушав хозяина, Алеша попросил перевернуть его на живот. Аврора тот час кликнула сыновей и те, под стоны и крики больного, выполнили просьбу юноши.
— Госпожа, мне понадобится твореное вино, полотенце и чистая простынь.
Когда все доставили в спальню, Алеша попросил раздвинуть шторы на окнах и выйти всех вон.
Сняв китель, помыл руки водкой, а затем приступил к осмотру больного грека. Щипками определил границу онемения тела, затем настроился на особое зрение. Биополе Николаса оказалось чистое, ровное, прерывавшееся в одном месте — в крестце.
Изменившимся взором Алеша стал осматривать позвонок, принялся за его лечение — потребовался минимум энергии, костная ткань срослась и зарубцевалась на глазах.
— Так, что у нас внутри — слава Богу, спинной мозг не поврежден, зато главный нерв порван. — Ну-с приступим.
Сращивать нерв — не воробьями фигушки показывать. Во-первых, сам процесс медленный, требует много энергии и, вдобавок, особой ювелирной точности.
На всю операцию Алеша затратил не менее трех часов. Он добился главного — нерв срощен. Обессиленный Алеша опустился на скамью у стены и бездумно глядя в окно, просидел около часа. Встрепенулся от дикого голода — организм требовал возмещения потраченных калорий.
Подойдя к кровати, обнаружил грека спящим — довольно хмыкнув, Алеша вышел из спальни. Его встречали все домочадцы, они не решались спросить юношу о результате и смотрели на него в волнении, с тайной надеждой. Алеша улыбнулся:
— Все хорошо, ваш отец через дня три-четыре бегать будет.
Что тут началось — бешеный взрыв эмоций, писк женщин, могучий крик сыновей. Одоевский думал что его в первые минуты разорвут — каждый хотел обнять русского волшебника.
Наконец народ успокоился, Аврора, обратив внимание на бледность юноши, спросила, что с ним.
— Издержки лечения, госпожа, отдал много сил, можно попросить у вас корочку хлеба, есть хочется, сил нет терпеть.
Мать с дочерью охнули:
— Ну, конечно, да что же мы глупые стоим, немедленно за стол — и потащили Алешу в трапезную.
За обильным столом он не приглядывался к изыскам кулинарии — лопал все подряд, налегая в основном на мясные блюда. Греки только восхищенно цокали языком и подкладывали Алеше новые куски. Запив неимоверное количество снеди добрым кувшином виноградного вина, литра на три, юноша не без помощи хозяев выбрался из-за стола.
— Мне с часик отдохнуть? — пролепетал он, засыпая на ходу.
Браться заботливо поддерживая гвардейца под локотки, отвели его в гостевые покои и уложили спать, предварительно сняв с него сапоги.
Алеша ничего не чувствовал — он спал. Его организм, не окрепший в новом состоянии Посвященного, требовал отдыха. Одоевский проспал до вечера. Проснувшись, оделся и сходил проведал больного.
Грек дрых сном младенца, очевидно не просыпался. Алеша придвинув табурет к кровати, провел лечебный сеанс, удивляясь своей огромной внутренней энергии. Золотые искорки сыпались с его ладоней на спину больного, но не обжигали.
Проведя получасовой сеанс, Алеша выйдя из помещения наткнулся на Илону, явно его поджидавшую.
— Что с отцом? — не удержалась от вопроса девушка.
— С ним все в порядке — спит.
— Господин офицер говорит правду? — лукаво сверкнула глазами красавица.
— Конечно правду, зачем мне врать — возмутился юноша.
Илона стремительно подбежала и жарко поцеловала Одоевского в губы. Алеша не удержался, обнял гречанку — молодых людей просто бросило в объятия друг другу. После нескольких страстных поцелуев Илона мягко отстранила Алешу от себя.
— Альёша, спасибо тебе, что ты обратил внимание на бедную девушку, но дальше общаться нам никак не можно.
— Почему?
Нежно глядя на юношу, ответила с шокирующей откровенностью:
— Боюсь не выдержу и отдамся тебе прямо у порога спальни отца.
Она покраснела, опустив глаза. Алеша с нежностью погладил ее по голове и поцеловал в щеку.
— Илона, я поехал в роту, завтра с утра к вам заскочу, нужен еще лечебный сеанс.
— Я тебя провожу, Альёша.
На следующее утро, отдав распоряжения своему заму, лейтенанту Березе, гвардеец поскакал в Скопье. За два часа до этого, в доме Костакиса произошли любопытные события.
Николас Костакис, проснулся с рассветом, ощущая себя молодым юношей, а не пятидесятилетним мужем, умудренным жизнью. Он бодро вскочил с кровати, ощущая только два момента дискомфорта — хотелось по малой нужде и кушать. Николас, напялив на ноги мягкие чувяки, неслышно спустился вниз. Облегчился в отхожем месте, умылся и поспешил на кухню.
Кухня типичная для всех македонцев, представляла собой большое светлое помещение с огромным очагом в углу и небольшой печью. На стенах, на деревянных колышках висели связки лука, чеснока, красного перца, сушеных грибов, пучки каких-то трав. На кухне пахло до того вкусно, что у Николаса заурчало в животе. Он решительно шагнул к домашнему "холодильнику" — так называли объемистый шкапчик, в нем хранили жареное и копченое мясо, а также несколько кувшинов вина, чтобы находилось всегда под рукой. Достал из шкапчика жаренный бараний бок и небольшой кувшинчик красного вина. На столе нашлись вчерашние лепешки, лежавшие в глубоком глиняном блюде, покрытые холстиной. Николас, утвердясь за столом, принялся за трапезу — никогда еще еда не доставляла столько удовольствия. Насытившись, похлопал себя по небольшому животику и перекрестился, коротко помолясь единому Творцу.
В это раннее утро какая-то мысль подспудно не давала ему покоя, постоянно ускользая из сознания. Мысленно махнув на себя рукой, стал подниматься по лестнице и тут грека словно молния ударила — он стоял и тупо разглядывал свои ноги.
— Дурак и идиот — подумал Николас, я должен лежать в постели беспомощный и с жуткими болями в спине.
Не выдержав такой эмоциональной нагрузки, грек хлопнулся задницей на ступеньку. Просидев минут пять и, придя в себя, вскочил и помчался в свой кабинет. Сидя за рабочим столом, принялся размышлять:
— Значит его вылечил тот русский офицер. На вид совсем молодой человек, а такой талант, да ему цены нет. — Николас Костакис умеет быть благодарным — и грек достал из потайного места ларец и полотняный мешочек. Высыпал содержимое на стол, затем пересчитал раскатившиеся золотые монеты. Их оказалось 1550 штук. 50 дирхем оставил на хозяйство, а остальные ссыпал в ларец. В награду Костакис отдал бы гораздо больше, но остальная наличность находилась в деле.
Николас крепко задумался — чем же еще наградить спасителя. Он скреб в затылке, прохаживался по кабинету и нашел. От радости грек подпрыгнул в воздухе. Посмотрев в окно, узрел, что солнце поднялось на два пальца от горизонта — Николас возмутился:
— Почему собственно все спят? — Он-то на ногах.
Неспешной рысцой двигался Алеша к особняку Костакиса. Выбравшись по еле заметной тропке на большую дорогу, езда пошла ровнее. Мимо проплывали оливковые деревья, кусты орешника кучковались отдельно, всюду возделанные поля с кукурузой и пшеницей, большие площади занимали виноградники.
— Надо взять у македонцев черенки винограда, может привьются на нашей земле — мимоходом подумал юноша.
Вспомнив Илону непроизвольно покраснел — мысли его приняли другое направление. Нет, он не овладел девушкой в своем воспаленном воображении, а думал вот о чем.
— Считается ли изменой его будущая связь с гречанкой? — Так сказать, чисто теоретически. А его обожаемая Леночка, она же Посвященная и лжу сразу увидит. Алеша тяжело вздохнул, заранее пожалев себя — тяжела ты наша мужская доля — закончил на сей радостной ноте свои измышления.
Снежок радостно гавкнув, понесся в ближайшие кустики, спугнув стайку куропаток.
Наконец, показалась крепостная стена города. Открылись главные ворота, возле которых скопилась куча крестьянских телег и возов. Пейзане привезли в город на рынок свой товар на продажу — мамалыгу, пшено, овес, дичь, сыр и прочие продукты. Нередко на торгу шел натуральный товарообмен. Алешу пейзане пропустили без очереди — после разгрома зауважали, а офицеров тем более.
Люди с почтением расступались перед конным гвардейцем, приветствовали его с поклонами. Стража беспрепятственно пропустила его в город, не взяв обычной платы.
Орлик не спеша цокал копытами по улицам мощеным булыжником, кося на хозяина умным глазом. Снежок, высунув язык, трусил рядом.
Показался двухэтажный дом Костакиса. Алеша спешился и постучал в ворота бронзовым кольцом, служившим рычагом для поднятия щеколды. Послышались легкие шаги, ворота открыла Илона, радостно взвизгнув, она бросилась на шею лейтенанту. Покрывая его лицо поцелуями, сообщила последние новости:
— Папа ходит, понимаешь ходит, вроде и не болел совсем. — Ты кудесник, заводи скорее коня, мы тебя заждались, пойдем.
Через несколько минут все семейство Костакисов обнимало и теребило смущенного донельзя Алешу. С трудом прервав хвалебный хор, он попросил Николаса подняться к себе.
— Необходим лечебный сеанс, а так же осмотр — заявил Алеша.
Грек безропотно подчинился, но своим домочадцам приказал:
— Через полчаса приготовьте праздничный стол — и прошептал несколько фраз жене на ухо.
Аврора пыталась робко возразить, но Николас остался неумолим. Аврора посмотрев на Алешу загадочным взглядом, произнесла странную фразу:
— Хорошо, дорогой, летний домик я приготовлю, иди лечись.
Поднявшись наверх Одоевский слегка попенял греку за то, что тот рано встал на ноги — надо бы денька два полежать. Хозяин лишь виновато развел руками. Уложив его на живот Алеша первым делом осмотрел место травмы. Собственно регенерация нерва и костной ткани завершилась, но на всякий случай, провел короткий лечебный сеанс. Грек, надев рубаху, заявил:
— Альёша, пойдем за стол, отпразднуем мое выздоровление, выпьем за твои золотые руки. — Потом улыбнувшись, добавил: — тебя ждет достойная награда.
В трапезной юношу посадили рядом с Илоной, оказывая ему всяческие знаки внимания. Они с девушкой ухаживали друг за другом, подкладывая лакомые кусочки.
Первым слово взял хозяин — Николас Костакис — тост получился пышный и красивый. Выпив по первому кубку вина, бывший больной попросил Алешу подняться, затем подвел к небольшому столику и сдернул с него шаль.
На столике лежал объемистый ларец дивной работы. Красивые эмалевые и нефритовые вставки обрамляли витую бронзу, сразу видно — делал мастер. Николас с видом фокусника и со словами:
— Вот твоя первая награда, Альёша, — открыл ларец. Он был доверху набит золотыми дирхемами. Фокус не удался — гвардейский офицер совершенно равнодушно отнесся к золоту. Он прикрыл крышку и произнес фразу, вошедшую в одну из легенд города Скопье.
— Спасибо, Николас, но мне не нужно золото, вам с семейством оно больше пригодится.
Семейство застыло в шоке, открыв рот. Чтобы человек в своем уме и трезвой памяти отказывался от полутора тысяч золотых монет? Да такого просто не может быть — греки не верили своим глазам.
— Николас, велите принести мешок.
Грек, крикнув служанку, дал указание. Та принесла, Алеша ссыпал монеты в него, а одну положил в ларец — вот это и будет моя награда, если вы не против. Мешок с золотом заберите.
Тут все загалдели, зашумели — грек сидел с озадаченным видом, потом встрепенулся и, взяв наполненный кубок, произнес тост, добавив в конце:— Ты нас удивил, Альёша, мы не обижаемся, надеюсь от второго подарка ты не откажешься.
Одоевский вопрошающе глянул на него. Николас засмеялся:
— Подарок сидит рядом стобой — моя дочь Илона — вот мой второй подарок.
Теперь опешил Алеша:— Но я женат, уважаемый Николас.
Грек расхохотался:
— Разве я заставляю тебя жениться? — Полюби ее, для вас мы приготовили летний домик, тебе думаю понравится Илона.
Алеша беспомощно оглянулся на девушку, та под столом слегка пнула его в ногу.
— Соглашайся быстрей, а то кровная обида — еле слышно прошептала она.
Алеша встал, поклонился хозяину с женой.
— Спасибо большое, мне очень нравится ваша дочь, да и какой нормальный мужчина откажется от такого подарка — заключил он под общий смех. Засмущавшаяся Илона спряталась за его плечом.
Собравшиеся пили, ели и веселились за праздничным столом часа два, потом Одоевский предложил девушке выехать на природу — поближе к реке. Илона с удовольствием согласилась, выбежав из трапезной дать указание слугам.
Она уговорила ехать на летнем возке, куда можно сложить припасы и вино. Родители девушки не возражали.
— Пир продолжим после вашего возвращения — заявил Николас.
Алеша взял Орлика с собой, привязав поводья к возку и естественно Снежок увязался следом.
Слуги загрузили кучу всякой снеди, несколько бурдюков с вином, тент от солнца и т.д.
Выехав со двора Илона управлялась за кучера, смирная кобылка со смешной кличкой Микки, неспешно повлекла возок с пассажирами по узкой улочке. Солнечный луч осветил маленькое красивое ушко юной гречанки, непокорный волнистый локон на изящной высокой шее — у Алеши возникло неодолимое желание запечатлеть сей прекрасный образ на память.
— Илона, заедь, пожалуйста, на рынок, мне кое-что прикипили надо.
— Твое слово — закон, мой повелитель — и девушка звонко рассмеялась.
На рынке Одоевский нашел лавку торгующую свитками, рукописями и чистой бумагой — дорогой по тому времени. Купив десятка два листов заодно приобрел пузырек с монастырскими чернилами и десяток гусиных перьев. Все покупки аккуратно сложил в переметную сумку, висящую у седла Орлика.
— А на чем собственно рисовать, нужна подставка — он метнулся в оружейные ряды. Посмотрев выставленные на продажу щиты забраковал все — они имели неровную поверхность, нередко рельефную и со шляпками заклепок.
— Альёша, что ты ищешь, может я могу помочь? — мелодичным голосом спросила Илона.
Юноша в двух словах объяснил суть дела. Девушка, молча ухватила его за руку и повела дальше, по рядам лавок. Через пять минут Алеша купил металлическое отполированное зеркало, дивясь сообразительности девушки.
Удобное место для отдыха они нашли у реки Вардар, чьи мощные воды текли через всю Македонию, вливаясь далеко на юге в залив Термаикос Эгейского моря. Пологий берег с мелким золотистым песком являлся прекрасным пляжем. Основная дорога проходила сравнительно далеко, к тому же перелески и кустарник полностью скрывали молодых людей от нескромных взоров.
Алеша нашел удачное место для стоянки под большим раскидистым дубом, рядом с веселым родничком, где Снежок упел уже полакать холодной воды.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |