Глава 42
Это было нелегко. Комплекс движений и позиций, в которых необходимо было замирать буквально на мгновение, содержал в себе две с небольшим сотни поз. Только на запоминание ушло не меньше шести-восьми часов. И, как и обещал Оракул, никаких сна и отдыха и вообще перерывов мне не полагалось. Да и не нужны они были, если говорить честно. Физической нагрузки на деле минимум, и как только я разобрался с движениями, это стало медитацией. Я закрывал глаза и двигался. Движения были великолепными, не ощутить всей их мощи было очень сложно. Удивляться особо нечему — у Оракула были годы, десятилетия и не меньше сотни учеников, на которых он мог отработать каждую деталь, отточить их до совершенства. То, что с каждым следующим кругом во мне со все большей скоростью бурлила энергия, я чувствовал хорошо. Но не имел достаточных знаний, чтобы понять, что именно происходит с моим телом. Я повторял движения, а рядом Оракул что-то негромко нашептывал. Я прекрасно слышал его слова, но, как он и предупреждал, смысла уловить не мог. Учитель говорил с моим телом, отбросив лишний придаток в виде моего сознания. Несколько обидно, но если будет результат, я легко с этим смирюсь. Ощущение времени исчезло напрочь. Сколько я продолжал медитировать, слушая однотонный голос учителя, понятия не имею. Но этот павлин знал, что делал — я никогда не чувствовал себя лучше, чем в тот момент.
— Като.
Я не остановил движение, но приоткрыл глаза. Оракул все так же стоял рядом, будто прошли не часы или даже дни, а всего лишь минуты. Ничего не изменилось — вокруг, но не внутри меня. Ощущения были... странными.
— Остановись, с этим мы в данный момент закончили.
Я послушно остановился, прислушиваясь к телу. Чувство такое, будто недавно проснулся и сделал зарядку. Тело так и рвалось продолжить движение. Но, учитель сказал стоять — буду стоять, задавать глупые вопросы не время и, тем более, не место.
— Это заняло больше времени, чем мне хотелось бы... И куда больше сил... — задумчиво произнес он. — Хотя, мы неплохо продвинулись. Если бы не моя техника, тебе пришлось бы так медитировать несколько недель, может, чуть больше месяца.
— А это не опасно, ускорять процесс? — решил спросить я. Насколько я понимал, стимуляция — дело хорошее, если в меру.
Оракул кивнул:
— Опасно и нет. Ты несколько отличаешься от всех остальных моих учеников. Ты испытал смерть, но живешь. В этом ты походишь на меня. Я могу все объяснить, но там, как бы ты выразился, много мистики и мистицизма, которые тебе сейчас совсем ни к чему. Главное, знай — ты, чтобы ни произошло, не сойдешь с ума. И никто ни какими методами не сумеет изменить твой разум или характер. Ну, и если продолжишь развиваться, воздействовать на тебя гендзютсу будет все сложнее и сложнее. Да ты и сам, наверное, знаешь.
Киваю:
— Понимаю, но я думал, моя защита — результат изменения течения чакры в своем теле.
Оракул... улыбнулся?
— Тело и без всякого вмешательства имеет почти идеальную гармонию. Но для твоего разума гармония была несколько... неточной. Благо синоби из твоей деревни понятия не имеют, что именно ты изменил, подстраивая под себя свое новое тело. Сам процесс им известен, но неизвестен результат. Сейчас все это не так важно. Прежде чем отправлять тебя домой мы проведем еще одну... тренировку.
— С духовной энергией? — предположил я.
Оракул задумчиво посмотрел в небо.
— Да и нет. Идем за мной.
Долгая прогулка по краю долины, и каким же было мое удивление, когда мы остановились у спуска куда-то под землю. Куда он может вести, если мы находимся в жерле вулкана? Оракул остановился, задумчиво глядя на меня.
— Куда? Хороший вопрос. Под долиной в вулкане есть большая полость. Она даже больше самой долины. Полость образовалась, когда магма, остуженная техниками моего учителя, отступала с поверхности. Я удивлен, что ты этого не понимаешь, так как почти все слова я взял из твоей памяти.
Ндя. Чувствую себя идиотом. Надо как-то привыкать не удивляться. Ага, легко сказать — долина в жерле вулкана и огромное подземелье в его недрах. Супер, совсем нечему удивляться. Оракул не стал комментировать мои мысли, и мы начали спускаться вниз. Спускались достаточно долго, перед тем как одна из стен кончилась, открывая нам пещеру. Полость оказалась... огромной. Серьезно, сюда бы, почти наверняка, поместилась большая часть Конохи. Да и по высоте охренеть размерчики. Но размеры — это полдела. В центре стоял толстый монолитный столб, шедший с самого пола, ровный, к слову, будто специально выровняли, и до самого потолка. Причем наверху он упирался в какую-то линзу, из которой шел достаточно яркий свет.
— Это озеро под нашим Солнцем. Оно прозрачное и освещает это место, — пояснил Оракул, — ты чувствуешь разницу между этим местом и долиной?
Да, разница была. Пещера не была так переполнена энергией, хотя природной чакры и энергии света тут было все равно очень много.
— Здесь я смогу научить тебя самой простой нашей технике использования чакры природы, — продолжил Оракул.
Мы спустились вниз и подошли к одному из редких камней. Камушков таких, раза в два меня повыше.
— Тебе известен стиль Мягкого Кулака?
Киваю:
— Клановое мастерство Хьюга.
Оракул тоже кивнул, задумчиво глядя на камень.
— Не знаю, известна ли тебе эта истина, но все равно скажу. Самые простые техники подчас наиболее эффективны. Чем сложнее в исполнении и применении техника, тем больше возможностей ее прервать или внести в нее ошибки. Наиболее простые техники же прервать практически невозможно. И, несмотря на то, что их эффект почти всегда намного меньше сложных техник, в умелых руках они бывают весьма эффективны. Техника Мягкого Кулака проста, дальше уже некуда. Всего лишь контроль чакры. Искусный контроль, конечно, но это ничего не меняет. Блокировать удар этого стиля можно, лишь приложив тоже количество чакры для блокировки, что весьма неэффективно. Твой костюм, к слову, очень удачная идея, разве что его защиту можно преодолеть, всего лишь приложив большее количество чакры. Тем не менее это эффективно, если ты тратишь на защиту меньше сил, чем противник на атаку — значит, у тебя преимущество.
— А если ты тратишь на атаку меньше сил, чем противник на защиту, это огромное преимущество, — улыбнулся я.
Оракул перевел на меня взгляд, медленно кивнул и продолжил, вновь повернувшись к камню.
— Я вспомнил про Стиль Мягкого Кулака, потому что то, чему я собираюсь тебя научить, по своей сути очень напоминает этот стиль. Правда, конечной целью твоих атак, естественно, будет не танкецу. Но об этом чуть позже. Речь пойдет о природной чакре. Обычно для ее использования необходимо поместить ее в свое тело, поглотить, сделать своей. Это и есть путь Отшельника. Но до того, как открыть этот путь, мой учитель придумал уловку, позволяющую контролировать очень малое количество природной чакры. Изменив свойства танкецу можно концентрировать небольшое количество природной чакры. Но ее необходимо практически мгновенно использовать, так как на удержание контроля с каждой секундой тратится все больше духовной энергии. Хм. Чтобы тебе было понятно, затраты чакры по отношению ко времени можно изобразить в геометрической прогрессии. С каждой следующей секундой на контроль уходит вдвое больше силы.
Молодец, Оракул, ты просто гений. Зато все сразу понятно.
— Спасибо за столь высокую оценку моих знаний, — бесстрастно ответил учитель, но я ничуть не смутился, лишь улыбнувшись. — Поэтому для техник, скажем ниндзютсу, такой... фокус не применим. Да и измененные танкецу становятся более ни на что не пригодны. Поэтому чуть позже он придумал технику, которой даже не стал давать названия. Оно ей не особо нужно. Во время твоей медитации я изменил свойство твоих танкецу на внешней стороне ладони, чтобы они могли концентрировать природную чакру. Техника заключается в том, чтобы сконцентрировать небольшое количество чакры — природной, естественно, — в (как там это слово?) точке.
Оракул провел крылом у самой поверхности камня. Раздался короткий звук удара камня о камень. И, когда он отвел крыло в сторону, в камушке образовалось маленькое, всего пару миллиметров, отверстие, от которого шли многочисленные трещины.
— Используя эту технику, ты сможешь пробивать вот такие отверстия. В камне, металле или теле человека. Хитрость в том, что ты используешь природную чакру, и, чтобы ее заблокировать, противнику потребуется достаточно большое количество своей обычной чакры. Нужно ли говорить, что попадания в определенные места...
— Скажем в сустав, — продолжил я, — практически обездвижит конечность. А попадание во внутренний орган будет многократно опаснее попадания иглой или кунаем, так как оставит открытое отверстие...
— Которое далеко не сразу заживет, — закончил Оракул. — Природная чакра обжигает неподготовленную плоть. У тебя есть примерно пять-семь дней, чтобы научиться хотя бы концентрировать немного чакры. Если ты не научишься делать этого здесь, то не сможешь и у себя дома. Зато, если научишься, тебе останется лишь практиковаться с контролем, чтобы чакры была сконцентрирована. Вторая хитрость в том, что природной чакры требуется очень мало, а чем меньше энергии, тем ее легче контролировать.
Он прошелся вокруг камня, напоследок сообщив:
— И не беспокойся, кстати. Даже если тебя препарируют, — слов-то каких набрался, павлин, — узнать секрет изменения танкецу не сумеют. Тут дело не в конечном результате, а в правильном изменении. Так что техника останется моим секретом, пока ты не будешь готов, чтобы принять ее. Да, чтобы начать концентрировать природную чакру, пошли свою духовную энергию на измененные танкецу — они предназначены специально для этого. Естественно, сначала не будет получаться, и ты будешь уставать. Медитация быстро восстановит твои силы. Это не так уж и сложно, так что мое постоянное присутствие не требуется, а мне и самому неплохо бы отдохнуть. Да и подкрепиться. Занимайся, ученик.
* * *
На улице стояла прекрасная погода, и необходимость просиживать весь день в стенах кабинета удручала. Хирузен потягивал трубку, наслаждаясь и смакуя каждый момент. Дел было еще много, но его все больше одолевало желание сбежать из кабинета. Обычно это желание изливалось в побег на крышу резиденции, с которой он подолгу смотрел на гору Хокаге. Однако в этот раз побегу не суждено было состояться. В дверь постучались, и в кабинет зашел синоби в форме АНБУ. Короткий взгляд, и Хирузен безошибочно определяет помощника — своего старого, но все же неблизкого друга. Корень. Их с Данзо общение уже давно практически не требовало никаких слов. У Хирузена не было причин всерьез не доверять Данзо. Его друг, пусть зачастую и совершающий поступки, о которых даже знать не хочется, заботился о деревне. По-своему, но заботился. Жестко, но все же. И порой делал то, что не смог бы сделать сам Хирузен. Пришедший безмолвный АНБУ тут же удалился — и так было понятно, что Данзо приглашал старого друга на разговор. Третий Хокаге не горел желанием сейчас разговаривать с ним, но нашел в приглашении свою пользу — возможность уйти из кабинета, пройтись, размяться.
У Данзо тоже был свой кабинет, пусть тот и не обременял себя обязательством постоянно в нем находиться. Хирузен спустился на нижние уровни резиденции и без стука зашел. Все как обычно. Строгие, но удобные диваны, столик, несколько закрытых шкафчиков. На столике уже привычная пепельница, а рядом мешочек с хорошим табаком. Маленькая традиция, которую уважали оба давних, но совсем не близких друга. Хокаге задумчиво закурил. Данзо сидел напротив него и мельком просматривал бумаги.
— Я хотел поговорить о тех гэнинах, что были допущены на третий тур, — сообщил Данзо.
Хирузен несколько секунд смотрел на его лицо, заранее решая, чего тот хочет. У Данзо всегда был свой интерес, что же его привлекло сейчас?
— Хорошо.
— Давай по порядку. Что ты думаешь о мальчишке Учиха?
Неужели это? Нет, действия Орочимару они уже обсудили. А информация, собранная троицей Анко, заставила Хирузена настоять на увеличении охраны на третьем туре экзамена, а если чуть точнее, на привлечении к охране людей Корня.
— Для своего клана он неплох, — осторожно ответил Хирузен.
— Он, к сожалению, глава клана, — не глядя на собеседника, продолжил Данзо, — его можно было бы привлечь в АНБУ. Или в Корень.
Старая песня. Это они так же уже обсудили.
— Мы оба знаем, что это невозможно, — спокойно ответил Хирузен.
Данзо кивнул, откладывая листок.
— В остальном у него все шансы победить соперников. Мне известно, что Гаара является сосудом для Шукаку. Но, кроме жажды крови и расстройства психики, ему особо нечем похвастаться. Казекаге все же пообещал, что в случае проблем с Шукаку, он сам или учитель Гаары сразу примут меры. В остальном... Саске учится у Хатаке и может продемонстрировать Чидори во время поединка.
Хокаге улыбнулся — его радовали успехи мальчика. Шаринган и Чидори — отличное сочетание, что не раз демонстрировал сам Какаши.
— Неджи Хьюга, — продолжил тем временем Данзо, будто уже позабыв про Саске, — сильнейший Хьюга в этом поколении. У него талант. Но он слишком самоуверен и слишком заносчив. Вместе с излишним честолюбием, слишком большим даже для Хьюга, он уже стал объектом насмешек у моих людей.
Хирузен выдохнул большой клуб дыма:
— Мальчик еще перевоспитается.
Данзо поднял взгляд единственного глаза на старого друга:
— Он явно продемонстрировал свою несдержанность на отборочных поединках. Если так продолжится, он станет изгоем. И если в другой ситуации я бы этим воспользовался...
Да, тот единственный способ, которым Данзо перетягивал сильных клановых синоби в Корень. Их характер, при котором от них отворачивался собственный клан. Порой он даже сам подстраивал это. Но Данзо старался не раздражать глав кланов больше необходимого, очень редко прибегая к таким мерам.
— Но он мне не нужен, — заключил глава Корня.
Сарутоби задумался. Вот так отказываться от талантливого Хьюги? Видимо, кроме таланта к клановым техникам, Неджи больше ничем не выделялся. Сама по себе сила для АНБУ не была решающей. Всего скорее, люди Данзо исследовали Неджи со всех сторон... И отбраковали. Хм, тогда кто же ему нужен?
— Я также не считаю, что у него сейчас есть большие шансы на успех. Его первым противником будет джинчуурики, которого сейчас учит Джирайя. И шансов у Хьюги не то, чтобы много. Прямолинеен, не изобретателен, предсказуем. Даже джинчуурики на его фоне выглядит внушительнее.
Глава корня отложил еще один листок.
— Наруто Узумаки.
Еще одна очень старая тема. Данзо считал, а возможно, и все еще считает, что Наруто — неудачный сосуд для джинчуурики.
— Если он победит в поединке с Хьюга, я соглашусь, что он может быть полезен деревне, — неожиданно высказался Данзо.
Сарутоби удивился, хоть и не показал этого. Его старый друг смирился с выбором Четвертого Хокаге? Нет, определенно нет. Просто уже придумал лазейку, благодаря которой Наруто ему уже ни к чему. Что же. По крайней мере, мальчик может спать спокойно — Корню он в ближайшее время будет неинтересен. Данзо отложил листок:
