Практическая психология.Конт

— Виконт будет жить там же, где и сейчас? — подал голос мастер. — И какие будут пожелания по оформлению комнаты?

— Он еще не Валлид, — строго произнесла Нанни. — Не торопись, мастер Рыгор.

Конт усмехнулся. Вряд ли он изменит решение в ближайшие несколько дней.

— Полностью повторите мою комнату, только в зеркальном отражении. — Алан перебрал оставшиеся образцы ткани. — Как тебе? — он показал Нанни лоскут серого цвета. Домоправительница кивнула..

— Надо выделить мальчику слугу. — Нанни поставила птичку в тетради, где делала пометки. — Я могу начать обучать его грамоте, пока вы не найдете настоящего учителя.

— Я попросил Литину заниматься с детьми. А к Дару приставил Ольта.

— Слишком шустрый, — покачала головой Нанни. — Кир Алан, я против этой кандидатуры. Считаю, что к Дарену нужно приставить взрослого человека из свободных.

Конт отрицательно покачал головой. Взрослый может манипулировать ребенком, а Виктории этого бы не хотелось.

— Дар мальчик тихий и стеснительный, ему как раз такой, как Ольт, и нужен, — стала вдруг на сторону конта Райка. — Да и сдружились они уже.

— Это меня и беспокоит, — поджала губы Нанни. — Ольт — раб! А ведет себя с будущим наследником Крови, как ровня. Выпороть его надо, а не к Дарену подпускать! — Она хлопнула рукой по тетради.

— Ему просто надо объяснить, — Райка сложила руки на груди. — Ольт мальчик хороший, и он не родился рабом, ему трудно принять нынешнее положение вещей.

— Какое это имеет значение, кем он родился? — вспылила Нанни. — Он раб и должен знать свое место!

— А если бы Кровь захватили игуши и тебя продали в рабство? Как бы ты себя чувствовала? — Райка вскочила и, уперев руки в стол, перегнулась к Нанни. — Твой сын сейчас в рабстве! Как ты можешь так рассуждать?

Виктория не вмешивалась, мастер, тихонько поклонившись, удалился, прихватив с собой образцы тканей и очередные рисунки по оформлению зала приема. Ему еще предстояло обсудить идеи конта с помощниками, прежде чем приступать к работам. Но Рыгор был как никогда счастлив, наконец-то достойная задача. Мастеру казалось, что Кровь просыпается после колдовского сна и стряхивает с себя паутину и вековую пыль. С молодым хозяином все забыли, что такое спокойствие, жизнь в замке стремительно набирала обороты, словно веселый жеребенок, впервые решившийся спуститься с пригорка на заливной луг, летит вниз, весело перебирая тонкими ножками и не желая останавливаться, так и обыватели Крови, подгоняемые идеями кира, постепенно втягивались в его ритм жизни. Даже всегда степенный и спокойный ксен засуетился и выторговал у конта пристройку к храму, в которой собирается оборудовать школу для всех желающих, где будут изучать Песни Жития и грамоту. Сам придумал, услышав, как кир Алан рассказывает сыну о заморских странах, где все дети обучаются грамоте в специальных местах — школах. Надо же! Но господину эта идея понравилась, и уже начали возводить стены. Брат Турид сменил сутану на рабочую рубаху и таскает бревна вместе со всеми, грозя строителям карами Вадия и восхваляя Ирия. Проехал по вескам, набрал себе учеников. Удивительно! А ведь раньше только по большим праздникам из Крови выезжал.

Виктория вздохнула, поднимаясь из-за стола.

— Между прочим, на крыльце стоит толпа девиц, жаждущих моего тела, а вы, вместо того чтобы лаяться, лучше бы придумали, как мне от них отделаться! — ни к кому конкретно не обращаясь заявил конт, когда ему надоели крики и плач.

Однако его услышали. Через несколько минут Виктория вышла из кабинета, оставив рыдающих женщин успокаивать друг друга. В коридоре маялся Ольт, она поманила его пальцем, указывая на столовую. Они сели за круглый стол и, прежде чем Ольт раскрыл рот, Виктория сообщила ему о своем решении.

— Ольт, через несколько дней Дарен станет виконтом Валлид и будет первым наследником рода до тех пор, пока у меня не родится сын в законном браке. Ему нужен слуга. Человек, которому он сможет доверять не только свои тайны, но и свою жизнь. Абсолютно преданный человек. Друг. Ты готов стать этим человеком? Ты готов ради моего сына рисковать своей жизнью? Быть доверенным слугой кого-то из рода Валлид очень тяжелая ноша. Берта из-за этого похитили, а могли бы и убить. Подумай, прежде чем дать ответ.

Ольт задумался. Конт с любопытством за ним наблюдал. За эти дни Виктория поняла, что дети здесь взрослеют очень рано, она лично наблюдала за пятилетней рабыней, которая работала на кухне наравне со старшими детьми. Райка никого не баловала, девочке давали посильную для нее работу — она перебирала крупу, мыла и чистила овощи, подметала и даже сбивала масло в подвесной маслобойке. В Крови никто не ел хлеб даром. Только трехлетняя дочь искалеченной бароном Линем рабыни пока пользовалась привилегиями детства. Она почти весь день проводила в комнате с матерью, рядом с сиделками, которых ежедневно назначал Саника. Но и ей приходилось работать, девочка перематывала клубки с нитками. Виктория интересовалась состоянием рабыни, но сама к ней не заходила. Не могла себя заставить.

— Хозяин, — поднял голову Ольт. — А если Дар... извините, если кир Дарен не захочет меня в слуги? Если он не захочет со мной больше дружить? Ведь раньше он был мне ровня — парень из вески, и мы с ним подружились, а теперь он станет благородным киром, господином. Вдруг ему больше не нужен я... раб? Вдруг он захочет свободного слугу?

— А как ты считаешь? Ты ведь знаешь Дарена лучше меня. Как думаешь, сможет он так поступить?

Ольт вновь замолчал, сосредоточенно рассматривая сжатые кулаки. Виктория понимала, что он чувствует. Ему выпал шанс изменить свою жизнь. Появилась надежда выбраться из затхлого барака на волю, стать нужным для кого-то, а может быть, даже получить свободу.

— Нет, Дар никогда так не поступит, — наконец произнес Ольт. — Я думаю, что он не станет возражать, а я обещаю стать ему хорошим слугой.

— Отлично. Тогда после процедуры усыновления принесешь моему сыну клятву верности. Сейчас ты сообщишь мне, что узнал, а затем зайдешь к Нанни, она расскажет тебе о твоих обязанностях. Когда вернется Берт, расспросишь и его.

Может быть, мальчишка подаст ей идею, как отмазаться от сомнительной чести первой ночи? Прошло уже несколько часов с тех пор как Рэй сообщил конту об этом радостном событии. Все эти часы Виктория трусливо пряталась в кабинете, она даже старост не стала принимать, сославшись на срочные дела.

И Ольт не подвел. Конт едва сдерживал смех, слушая его язвительные комментарии. Досталось всем — старостам, весчанкам и Эльсе, только о Светике мальчишка ничего не сказал, но его глаза нехорошо блеснули, когда он передал конту разговор служанок.

Отправив раба к Нанни, Виктория задумалась, план по защите собственной чести (при этом без урона самолюбию) начинал постепенно вырисовываться. Она улыбнулась, растрепала волосы, распустила шнуровку на рубахе, оголяя грудь, и, вальяжно развалившись на волчьей шкуре, покрывающей большой сундук, крикнула:

— Старост ко мне!

Но вместо старост в столовую влетела разгневанная Нанни. Виктория в самом страшном кошмаре не могла представить, что милая, спокойная, сдержанная Нанни может в одночасье превратиться в разъяренную фурию! Чем же конт так провинился перед своей кормилицей? Что сделал не так?

— Кир Алан! — у Нанни от гнева тряслись губы. — Я рассчитала эту... эту... потаскуху!

— Кого? — слегка ошалело произнес Алан, принимая более подобающую для разговора с женщиной позу, а именно — садясь ровно и судорожно затягивая шнуровку на груди.

— Рыжую дрянь! Вместо того, чтобы быть благодарной за оказанную ей честь и верно ждать моего сына, она запятнала себя богопротивной связью с игушем!

— Как? — воскликнул конт. — Уже?

— Что значит — уже? — подозрительно сощурила глаза Нанни. — Вы знали?

— Ну... Иверт мне сказал, что... — неуверенно начал конт.

— Кир Алан! Вы были готовы допустить разврат рядом с вашим сыном? — Нанни всплеснула руками, и Виктории вдруг стало жутко стыдно, словно ее застукали за очень неприличным занятием. — Кир Алан! Умоляю, прошу вас, заклинаю Ирием, — Нанни осенила себя щепотью светлого бога. — Отмените ваше распоряжение насчет свадьбы Берта и Эльсы!

— Отменяю! И полностью согласен со всеми твоими решениями. Рассчитай служанку, дай денег на дорогу, и пусть возвращается в веску, — протараторил конт, радуясь, что так легко отделался.

И что уж скрывать, душа Виктории пела при мысли, что никакая... женщина в ближайшие ночи не прикоснется к зеленоглазому гостю. Неужели она ревновала? Да! И пусть в этом теле она никогда не решится на серьезные отношения, но знать, что он никому не принадлежит, это так... так успокаивает. А потом... кто знает, что будет потом? "И что же?" — проснулся внутренний голос. "Возможно, мне удастся договориться с местными богами, и они вернут женское тело" — "Что за бредовые мысли! Нет никаких богов! — возмутился внутренний голос. — Ты же атеист!" — "Нет? А кто же тогда отправил меня в этот мир?" — "Уж не боги точно! Просто душа переродилась, но отчего-то не забыла свою прошлую жизнь. Такое бывает! Ты об этом читала в журналах," — не успокаивался вредный голос, убивая надежду. "Замолчи! Если в это не верить, если отказаться даже от малейшей надежды, то ради чего тогда жить?"

— ...какой пример сыну вы подаете, кир Алан? — Нанни уже давно что-то говорила, но Виктория не слышала, погрузившись в свои мысли. — Раньше, когда у вас не было наследника, вы могли себе это позволить, но сейчас! У вас есть законная супруга, благородная и достойная женщина, а вы собираетесь провести ночь в объятиях этих весчанок? Простите мою дерзость, господин, — склонилась Нанни в поклоне и вдруг озорно подмигнула конту, скосившись на распахнутую настежь дверь.

— Нанни, — зарычал конт, улыбаясь. — Не смей мне указывать, что делать и с кем!

— Простите, кир Алан, и позвольте мне удалиться, — кормилица прижала руки к груди.

Не переигрывай, Нанни! Виктория прекрасно поняла все ее намеки. А Ольт хитрец! Явно же это он "случайно" проговорился Нанни о подслушанном разговоре между служанками. И за Светику отомстил, к которой испытывал симпатию, и Нанни помог избавить сына от ненавистной невесты, тем самым подлизавшись к домоправительнице, да и Крови оказал услугу. Конт давно уже точил зуб на болтливую служанку.

— Вон! И позови старост и девок! Я тебя люблю, — одними губами прошептал конт и вновь развалился на кушетке.

Со старостами разобрались быстро. Оброк мужики уже сгрузили на кухню, Райка все пересчитала и приняла по описи. Штраф за смерть Эльки выселевский староста тоже привез продуктами. Он долго каялся, кланялся и просил прощения за всю деревню, но Виктория была холодна. Такое не прощается.

— Брат Взывающий взял из вески одного парубка в обучение, сказал, чтобы храм строили. Будет, мол, скоро у нас свой ксен. Дозвольте лес валить и стены ставить? Как раз к осенней страде и поспеем, а там до дождей и крышу накроем. А внутряные работы можно и по холодам делать.

Остальные старосты дружно закивали. Ксен успел проехать по всем вескам. С контом брат Турид старался не пересекаться без особой необходимости, и о его делах Виктория узнавала от Рэя, капитану мальчишки-рабы докладывали обо всем, что творилось в Крови. На сегодняшний день Рэй был самым осведомленным человеком в замке. Он знал кто с кем спит, у кого, где схоронка, кто украл кусок курицы и кто сколько медяков проиграл в шарики. Ну и о чем болтают жители Крови, он тоже теперь знал очень хорошо.

Разрешение конт дал, повелев ставить храмы во всех весках. А заодно приказал больше девок к нему не возить, сказав, что брать будет не девственностью, а податями. Старосты, которые хорошо слышали разговор владетеля со своей кормилицей, только покивали головами. Это, может, и хорошо, правильно, девки выть перед свадьбами не будут, да где бедным семьям брать денежку на подати? Бабам оно что, перетерпит, да и все, а тут...

— А с этими чего делать? — поинтересовался один из старост. Его морщинистое лицо полностью пряталось за густой бородой, только глаза блестели из-под кустистых седых бровей. Лохматая голова у мужика тоже была вся седая, а в пшеничной бороде Виктория не заметила ни одного серебристого волоска. Загадка. — Бедные семьи у девок, платить им нечем. Едва на оброк собрали.

Все трое мужиков выжидательно уставились на конта. Виктория кровожадно усмехнулась.

— А с этих возьму, как положено! Зовите девок!

— Что, всех разом? — тонким голосом проблеял до сих пор молчавший староста Корчей.

— Ты сомневаешься в моих силах? — зловеще протянул конт. — Или желаешь присоединиться?

Старосты не желали. Ни один. А Виктория мечтала лишь об одном, чтобы тело не отреагировало. Потому что уже знала, что это такое, и оказалась совершенно не готова к болям и дискомфорту. Правда, это был редко, но это заставило ее задуматься. От природы никуда не деться, и с этим что-то надо делать, пока редкие эротические сны не стали навязчивыми кошмарами. Как же все сложно с этим мужским телом! И как больно...

Девки были как на подбор. Молоденькие, фигуристые, голубоглазые, грудастые и попастые. Это что же, предпочтения реципиента? Трое испугано жались друг к другу. Их Виктории удалось запугать одной лишь фразой: "Некогда мне с вами по очереди возиться. Задрали юбки, стали раком и...", а дальше все как она и рассчитывала — стыд, испуг, слезы, страх и мольбы. Еще несколько пошлых фраз, окриков и распущенная завязка штанов полностью довершили акт запугивания. А вот четвертая... Четвертая девушка смотрела на конта совершенно пустым безразличным взглядом. И Виктории это не нравилось. Очень не нравилось.

— Хватит голосить, как по покойнику, — прикрикнул конт на рыдающих девиц. — Пошли вон! И чтоб я вас через рыску здесь не видел! А ты чего стоишь? — гаркнул он на оставшуюся в кабинете девушку.

— Я не уйду, пока не получу то, за чем сюда пришла, — спокойно ответила весчанка. — Лучше уж вы, чем он!

Э, так не пойдет! Что значит, не уйдет? Владетель Алан на своих землях или нет?

— Вы не можете мне отказать. Если невеста сама просит своего господина провести с нею первую ночь после обряда, он не смеет отказать деве в этой малости. Так сказал Вадий. Мне ксен рассказывал! Вы ведь не станете спорить с богом? А я прошу!

Как-то слишком правильно девица изъясняется. Совершенно не по-крестьянски. И откуда у нее такие глубокие познания о праве первой ночи?

— Слишком ты умная, как я посмотрю. И отчего тебе так хочется сделать это именно со мной? — Конт выглянул за дверь и крикнул в коридор. — Вина! Много!

— А с кем еще? — усмехнулась девушка. — Мужа я ненавижу всем сердцем! Но я сирота, приданного нет, вот бабка и отдала замуж за вдовца. Откупилась бы от него, да нечем! А от вас, может, сразу понесу.

Ничего себе заявочки! Если конт не отвертится, ей придется... О, небо! Ни за что! Да никакое вино не заставит ее дотронуться до этой девицы! Да, она симпатичная, но пахнет от нее... да от нее воняет! И подмышки небось небритые! И неизвестно, когда она мылась последний раз! Да у нее просто-напросто не встанет! Не заставлять же эту делать... Виктория почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота, и как назло воображение подсунуло очень непристойную картинку.