Нед, конечно, об этих сложностях городской жизни не знал, он наслаждался свежестью воды, чистотой струй, обтекающих его тело, здоровьем и молодостью, которые были единственным богатством, данным ему судьбой. Вода шумела, заглушая звуки, а сверхчувственное восприятие Нед отключил ещё вчера — чтобы оно не мешало ему отдыхать. Потому он не услышал лёгкую поступь ног, обутых в мягкие офицерские шаги.
Спасло его странное событие. Когда он мылся, вдруг почувствовал, как в бедро его будто кто-то толкнул, как будто чья-то мохнатая голова требовала внимания и ласки. Нед обернулся, нагнувшись, чтобы посмотреть...и меч просвистел прямо рядом с его головой, едва не сняв кусок скальпа.
Затем — удары посыпались один за другим, высекая искры, тут же гаснущие в струе ледяной воды.
Глава 12
Полковник Хеверад проводил взглядом Неда, которого лекарь уводил к себе в лекарню, и обернулся к Шентелю, стоявшему молча и сжавшему тонкие, злые губы в презрительной ухмылке.
— Ну что, майор — отслужил! Сколько тебе нужно времени, чтобы сдать дела и собрать личные вещи? Сутки хватит? Или ты желаешь покончить самоубийством? Могу предоставить хороший клинок!
— Не дождётесь! Ещё посмотрим, кто кого. Хватит суток — холодно ответил Шентель, и прямо, как будто проглотил кол, зашагал к помещению службы безопасности. За ним никто не шёл — ни стражники, его подчинённые, ни офицеры. Все смотрели ему вслед и думали о том, что никогда бы не желали оказаться на его месте. Никогда.
Несмотря на внешнее спокойствие, майор Шентель кипел, нет, не то слово — он извергался, как вулкан, исторгая потоки ненависти, раскалённой, шипящей, как лава.
Кто эти люди, что посмели перейти ему дорогу? Кто эти твари? Хеверад, жалкое ничтожество, недостойное руководить корпусом, пьянь и ворюга, дружащий с нищим лекаришкой! Сержант, ничтожество, вообще никто — он как посмел?
Шентель пытался узнать, кто он такой и откуда взялся — не смог. Сам парень молчал, не распространялся о своём происхождении, и узнать что-то обычным способом было невозможно — он не пил, не курил наркотиков, не спал с продажными девками — ну как прикажете выудить из него информацию?
Шентель попытался взять в оборот его друзей, Ойдара и Арнота — те отказались сотрудничать, даже под угрозой расправы. А больше Нед ни с кем не дружил. Кто он, этот парень, сломавший жизнь Шентелю?
Майор отпер наружный замок помещения, вошёл, запер на засов, прошёл по коридору к своему кабинету, открыл его и перешагнув порог тут же отправился к сейфу с личными делами своих агентов. Достал бумаги, скреплённые бечёвкой и долго перебирал, как будто пытался всмотреться в желтоватые листки-доносы. Здесь было всё и обо всех. Отдельно лежали досье на офицеров — от их мелких грязных грешков, до преступлений, о которых узнал Шентель и которые до поры, до времени держал в секрете — как в случае с Броком. И всё прахом. Всё! Всё, что годами собирал, всё досье, все драгоценные листки доносов — обличающие, раскрывающие, освещающие.
Шентель потянулся в сейф и взял в руки бутылку вина, отобранную у кого-то из солдат на территории базы, решительно вытянул зубами мягкую пробку из коры дерева ширр, и приложив к губам запрокинул бутыль, выливая содержимое в глотку. Терпкая струя потекла в желудок, и на душе стало полегче. Что ему делать? Как он переживёт изгнание? Теперь весть о его позоре разнесётся по всей столице. Да плевать! Деньги есть, отсидится в своём поместье и снова попробует начать карьеру. Связи наработаны, а этот драгоценный материал доносов он возьмёт с собой. Компромат всегда пригодится. Полковник Хеверад не вечен...особенно, если приложить определённые усилия.
Шентель сам немного испугался своих мыслей — пойти на убийство? А почему нет? Есть проблема — полковник Хеверад. Он смертный человек. Не будет его, не будет и проблемы! Как и в случае с Недом...
Шентель допил бутылку, и снова сунул руку в сейф, достав ещё одну...
Он пил всю ночь, и почти не пьянел. Бывает же так — нервы напряжены, организм работает на пределе и не позволяет себе расслабиться. Когда кончилось вино, Шентель перешёл на мазис.
Лёгкий наркотик — он в общем-то ничем не отличался от вина — возбуждение, расслабление (у всех по разному), смех, депрессия, желание что-то сделать, суетливость и потеря ориентации — можно долго перечислять все симптомы, которые вызывал мазис.
Так-то особого вреда от этой травы не было. Вот только было у него одно свойство, которое делало его опасным. Нельзя курить мазис, если ты крепко выпил. Наркотик, смешанный с алкоголем делал человека безумным. Нет — не таким безумным, как настоящие безумцы, грызущие прутья клетки сумасшедшего дома или бьющиеся в конвульсиях страха, видя призрачных чудовищ, вдруг выросших из их домочадцев. Нет. Человек ходил, разговаривал, делал свои обычные дела...но он не понимал, что делает. Наркотик полностью раскрепощал, высвобождая желания, которые сидели в подсознании. И обкурившийся не понимал, что он делает что-то неправедное, что-то противоречащее логике. Но при этом выстраивал сложные схемы, которые казались ему совершенно естественными и логичными.
После того, как закончилась пятая пачка мазиса, Шентель встал, выглянул в окно — солнце уже вступило в свои права, прогнав ночь. Майор — или теперь уже — бывший майор взял в руки свой офицерский меч, кинжал, завернул их в ткань, чтобы не было видно, вышел из помещения службы безопасности, оставив его открытым, и пошёл к офицерской казарме, стараясь, чтобы его никто не видел.
Глава майор остекленели, зрачки расширились, и если бы кто-нибудь встретил его по дороге, легко узнал бы, что майор находится под действием наркоты. Симптомы употребления наркотика в этом городе знал, вероятно, даже ребёнок. Но...ему "повезло". Никто не встретился, никто не остановил, никто ничего не заметил.
Дневальный сержант удивлённо посмотрел на бывшего командира, прищурившего глаза, будто от света, и на всякий случай поднявшись с места, осведомился:
— С какой целью господин майор посетил казарму? Что ищет здесь?
— Нед Чёрный у себя в комнате?
— Да — недоумённо ответил дневальный — не выходил.
— Остальные?
— Все на смотре — сегодня господин полковник устроил смотр, говорят — на днях будут манёвры. А кого вы ищете? Я чем-то могу помочь?
— Да, можешь. Вот посмотри сюда! — майор положил на стол дневального свёрток, и стал его раскрывать. Нащупав рукоять кинжала, он крепко её сжал правой рукой, и резко выдернув из пакета клинок, вонзил его стражнику прямо в сердце.
Несчастный умер почти мгновенно, потеряв сознание, не издав ни звука, мягко опустившись на стул и откинув руки в стороны. Шентель лишь слегка придержал его дёргающееся тело, глядя в тускнеющие глаза, в которых застыл упрёк — за что?!
Шентель не стал выдёргивать кинжал, чтобы не забрызгаться кровью, аккуратно уцепился на воротник мундира парня, и поволок его по коридору, по направлению к душевой.
Вообще-то в офицерской казарме жило мало народа — все предпочитали или офицерский городок, или же частные квартиры в основном городе. Здесь жили лишь такие службисты, как Дранкон, или вот Нед, который пока не собирался снимать квартиру, а может просто не успел этого сделать.
Труп Шентель оставил в одной из кабинок, прислонив к стене. Крови не было — кинжал заткнул дыру в груди. Теперь оставалось дождаться Неда.
Можно было попробовать постучать в дверь и вызвать его из комнаты — но где гарантия, что майору не помешает кто-то из случайно вернувшихся в казарму, да и Нед мог успеть подготовиться, взять оружие, и вот тогда Шентелю не поздоровится. Оружием Нед владел отменно — доказано. Значит — брать его, когда он будет в голом виде. Шентель хотел действовать наверняка.
И потекли минуты ожидания.
Ждать пришлось сравнительно недолго — хлопнула дверь, проскрежетал замок, и в душевую кто-то вошёл. Шентель не видел, кто это был, но кроме Неда вообще-то быть больше некому. Зашумела вода, и человек зафыркал, плескаясь и отплёвываясь, как ребёнок.
Кабинка, где отсиживался Шентель находилась довольно далеко от входа, поэтому оттуда нельзя было заметить, что в ней кто-то находится.
Майор оторвался от стены, которую подпирал последние полчаса, двумя руками взял меч наизготовку, и тихо ступая в мягких офицерских сапогах, двинулся вперёд.
Да, это был он, ненавистный щенок! Нед стоял спиной к выходу, меж каменных стен кабинки и отфыркивался, с видимым наслаждением разбрасывая брызги и струйки воды.
Шентель высоко поднял меч, завёл его за голову, целясь слегка наискосок в макушку врагу, приготовился...и тут случилось неожиданное! В то самый момент, когда меч уже пошёл вниз и вправо, парень вздрогнул, наклонился и встал вполоборота к майору, рассматривая что-то возле своей ноги! Меч, вместо того чтобы снести половину черепа негодяя, проскочил мимо и со звоном, врезался в каменную кладку душевой.
Шентель как обезумел — ярость, ненависть, бессонная ночь, выпитый алкоголь вкупе с выкуренным наркотиком — всё слилось в единый порыв — убить, убить, во что бы то ни стало! Меч летал в руках безумного человека, будто пёрышко, но Нед каким-то образом успевал увернуться, а иногда даже голыми руками отбить клинок, легко ударяя его в плоскую сторону и перенаправляя удар в камень стены. Шентель не чувствовал усталости, у него не осталось никаких мыслей кроме одной — Убить! Убить! Убить!
Внезапно, Шентель увидел невероятное — его меч был остановлен в воздухе, зажат между ладонями этого странного парня, смотревшего на майора чёрными провалами глаз. Меч находился в неподвижности всего долю секунды, а затем, вывернулся из рук мужчины, со звоном отлетев к стене душевой. Ещё через секунду майор почувствовал страшный удар в шею, попытался вздохнуть, кашлянуть, но издал лишь булькающий клёкот. А потом упал на пол, подёргиваясь в последних конвульсиях.
Нед с отвращением шмякнул об пол вырванную трахею, протянул окровавленную руку под струю холодной воды, способной смыть всё на свете, и красная густая жидкость, запачкавшая его пальцы, окрасила в розовый цвет прозрачную "кровь" ледников, прибежавшую с вершины горы Чёрной по каменным желобам.
Нед ещё раз сполоснулся, потом вышел из кабинки, перешагнув через труп майора, вытерся своим полотенцем и натянул штаны, стараясь не смотреть на труп, под которым расплывалось красное пятно. Пойдя к себе в комнату, оделся в парадную одежду, снова вышел в коридор. Вернувшись в душевую и прошёл вдоль кабинок, чтобы подтвердить свои подозрения. Найдя труп дневального, кивнул головой — он так и предполагал, и пройдя по коридору, вышел из казармы. На душе у него было погано. Никогда ничего не бывает просто так — счастливое, доброе утро — и как противовес — безумный убийца. То ли Нед такой невезучий, то ли жизнь такая непростая...
На плацу как всегда стройными рядами маршировали копейщики, сквозь эти ряды перемещались мечники, арбалетчики, вот только объём одновременно маневрирующих подразделений был больше, чем обычно. А в стороне наблюдал за происходящим сам Хеверад, и оба полковника, командиры второго и третьего полков.
Нет прикинул, как лучше поступить, и не нашёл другого выхода, как только направиться прямо к Хевераду.
* * *
— Жалкий ублюдок... — негромко сказал Хеверад, глядя, как на носилках выносят тело майора — нет бы покончить с собой красиво, уйдя с честью, так он ещё и парня с собой прихватил! Тому-то за что? Надо будет выдать семье погибшего помощь, и назначить пенсию. Погиб на посту, так что заслуживает помощи от государства. Адъютант, слышал? Распорядись в канцелярии. И вот ещё что — майора Серта ко мне. Пусть примет дела Безопасности. Кто-то ведь должен разбираться с кляузами. Ты, сержант, напишешь рапорт, в котором опишешь, как всё произошло. Всё, до самых мелких деталей. Заодно и потренируешься в письме, пригодится. Надо уметь излагать мысли в письменном виде. Устно у тебя получается неплохо. Не сегодня напишешь — завтра, к примеру. Отдыхай. Как раны, в порядке? Что-то я не вижу Жересара...выходной взял, что ли. Да ну ладно. Отдыхай, сержант. Ты сегодня неплохо потрудился. Убрал проблему. Нет человека — нет проблемы. Он заслужил. Однако, ты силён — голыми руками и против меча! Конечно, он был под наркотой — разит как из бочки запахом мазиса — но всё-таки. Меч есть меч. Я видел зарубки на перегородках — ударов десять, не меньше. Удивительно, что он не снёс тебе башку.
— Мне помогли — задумчиво сказал Нед, глядя на двери казармы из которой в этот момент выносили тело дневального.
— Кто помог? — не понял полковник — ты же там был один? Или нет?
— Мне помог дух моей покойной собаки — спокойно сказал Нед, и снова застыл, рассматривая труп на носилках
— Дух собаки? Хммм... (А парень-то немного того...съехал — подумал Хеверад — немудрено, при таких-то событиях. Впрочем — каждый из нас немного псих. Разве есть нормальные? Если покопаться в душе у любого человека — точно найдёшь кучу различных безумств и ненормальностей. И он не исключение. Главное — направить безумство в нужное русло. Он — великолепный, просто божественный боец! Так пусть убивает на благо королевства, на благо людей. Кто-то ведь должен это делать, чтобы "благодарные" горожане, сидящие за своим мирным столом фыркали ему вслед. Всегда хочется, чтобы неприятную, грязную работу исполнял кто-то другой. И вот тогда появляемся мы, солдаты, презираемые "чистыми" гражданскими.)
— Отдыхай, парень — сочувственно сказал полковник — дух, так дух. Как тебе будет угодно. Главное — не давай никому подкрасться со спины. Спереди они тебя точно не одолеют. Молодец!
* * *
Стражник у проходной базы весело подмигнул Неду, отдав ему воинский салют. Нед тоже вскинул руку, слегка улыбнувшись парню, затем прошёл сквозь калитку, свежевыкрашенную масляной краской. Краска ещё не успела до конца затвердеть, и Нед прошёл бочком, стараясь не коснуться новым мундиром.
Ему было очень приятно надеть новую, красивую вещь — ведь он никогда не имел новой одежды, новых башмаков — только лишь обноски и тряпьё. А теперь — вот он — шагает как завзятый щёголь! У него были и белые перчатки, положенные для парада, но Нед не решился их надеть. Это было бы слишком. Ему пришло в голову — видели бы деревенские, как он крут! Небось сразу перестали бы воротить свои рыла! И сдохли бы от зависти! Ему стало смешно — сдохли бы, или рыла перестали воротить? Вначале бы перестали рыла воротить, а потом сдохли!
Тихо хихикая про себя, Нед вошёл в город — от Базы до улиц было около одного ли мощёной брусчаткой дороги, чисто выметенной и гладкой. Нед с усмешкой вспомнил, как они с Ойдаром и Арнотом возвращались домой с попойки. Дорога вся была усеяна поверженными вином солдатами, вяло шевелившимися, как после тяжких ран. С тех пор прошло около четырёх седьмиц, и он больше не выходил в город. Впрочем — ТАК он вообще никогда не выходил. Один, без солдат, без целой толпы парней, норовящих расползтись по сторонам, как тараканы.
Шагать было приятно. Красивые каменные дома, беготня людей, стремящихся по своим, очень важным делам. Вывески лавок, ярко раскрашенные и исписанные надписями, простыми и с различными вычурными завитушками.
