Артефактика: от теории к практике

— Чего тебе, злыдень? — попутно пытаясь убрать с лица волосы и кое-как разобрать их пальцами на отдельные пряди.

Отвратительно бодрый Макс, успевший умыться, одеться и добыть нам завтрак, смешливо фыркнул, наблюдая это зрелище, а потом провозгласил:

— Приводи себя в порядок, завтракай — и пойдем гулять. Выходной у нас, или нет?

Я заверила, что выходной, однозначно, но зачем же меня в этот самый выходной будить?

— Нинон, — покачал головой он, — До Виелы ехать полтора часа, в карете подремлешь. Ну, тебе самой-то не стыдно? Почти две недели провести в богатейшей провинции королевства — и ничего толком не посмотреть!

Пришлось соглашаться, что да, стыдно, а затем подыматься и идти искать гребень. Тот самый, дареный госпожой Эдорой. У изящной вещицы, помимо исключительной красоты, было еще одно огромное достоинство — артефакт этот был способен безболезненно расчесать мои волосы даже с утра. А это, если хотите знать, показатель.

В итоге, уже через пару часов я признала окончательную и бесповоротную правоту Макса — день выдался замечательный, то, что надо для прогулки по торговым рядам, и провести его в номере было бы кощунственно.

Я бродила по широкой рыночной площади, Макс молча присутствовал рядом и не мешал мне вдумчиво созерцать. И было мне непередаваемо хорошо.

За время проведения экспертизы я, оказывается, здорово устала от тесного пространства шахты, от ощущения толщи земли над головой, преобладающих темных тонов и однообразного грохота ведущейся близко добычи, и теперь просто впитывала яркие краски торговых рядов, оживленный гомон и бездонное синее небо над головой, умытое частыми дождями. От ощущения простора захватывало дух и щемило сердце. А может, сердце щемило от того, что мой мастер опять лучше меня знал, что мне надо — и позаботился обо мне еще до того, как я об этом попросила. До того, как я поняла, насколько мне это нужно...

С деньгами, кстати говоря, дела у меня обстояли лучше, чем я ожидала — Макс как-то незаметно взял на себя все расходы, а когда я попыталась с ним поговорить об этом, ухмылялся столь мерзко, что я отступилась Мстительно пообещав себе, что, по возвращении домой, отлучу его от кудряшек. На неделю. Ну... Ладно, на день. Нет, на два!

Так что, командировочные, заботливо выданные мне Абиес, были практически целы. И теперь мне выдался реальный шанс их спустить — со вкусом и с удовольствием от процесса. Я выбирала сувениры коллегам и родным. Потом с почтовой каретой домой отправлю. Им должно понравиться — подарки из первой моей настоящей командировки!

С сувенирами для коллег определилась быстро — им нужно дарить что-то, связанное с Аргейдовыми приисками, а потому встречающееся только здесь. И, недолго думая, я направила наши с Максом стопы к камнерезам.

Обилие лавок, торгующих изделиями из поделочных и полудрагоценных камней, впечатляло. Мы гуляли, заходили во все по очереди, приценивались, присматривались, придирчиво выбирали, торговались... Словом, получали удовольствие от жизни!

Агатовые бусы — характерной округлой формы — для Марты. Канцелярский набор из чернильницы, ножа для бумаг и пресс-папье, сработанный из какого-то зеленого камня, судя по всему, форстерита, приятного травянистого цвета, для Абиес. Зажим-накосник с цирконами и фиолетовым пиропом для Дейдрэ. Коса для гномы — больше чем просто прическа, она должна оценить...

От камнерезов перебралась к торговцам керамикой — здесь тоже было, из чего выбрать.

Нарядный горшок, расписанный глазурью и украшенный кварцевыми вставками (особо ценный тем, что эти вставки можно запросто вынуть, начертить под ними руны для повышенной прочности, а затем так же легко закрепить обратно) — для нашей амулетожорки. Она, на дармовой энергии близкой дриады, да в отсутствии других конкурентов, раскормилась так, что в старый горшок уже не вмещалась.

Кружка с видом Виелы для Кайстен.

Не удержалась, купила еще одну, с надписью "Алмазная жила" — для господина Боллиндерри. Сама, конечно, не понесу — Максу подсуну и заставлю подарить шантажом и угрозами!

А в одежном ряду я надолго застряла возле лавки с изделиями из того самого дарского льна, украшенного характерной вышивкой. В Дарсе не красят ткань — вещи у них всегда разных оттенков белого, цветная только вышивка. А тон полотна зависит от того, какой метод отбеливания применяли мастерицы. У них там уйма секретов профессиональных имеется, они и лен сушат по-особому, ткут по-особому, и вроде бы, даже растят его не так, как везде. А уж вышивальщицы тамошние и вовсе, на весь мир знамениты. Хоть выбор в Виеле и беднее, чем в Дарсе, а цена куда выше, но все же — не та, которую за такую же вещичку заломят у нас в Лидии или, тем более, в столице! Можно вообще, одну блузку купить, для мамы — ей приятно будет...

Я уже почти решилась тряхнуть мошной, когда Макс взял меня за руку, и негромко сказал:

— Оставь, Нинон. Я договорился с нашим трактирщиком в Дарсе, что мы у него же остановимся на обратном пути, а он условится с кем-нибудь из знакомых мастериц, тебе прямо в трактир и принесут твою обожаемую вышивку. У них это распространенная практика, я так понял. Пойдем, уже полдень, сейчас пообедаем и поедем назад, если тебе больше ничего не надо. Я еще хотел тебе Аргейдский музей алмазодобычи показать — занимательное и поучительное зрелище, позор падет на головы артефакторов, бывавших в Аргейде и не посетивших сие богоугодное заведение! Если мой знакомый там все еще работает — в закрытый фонд напросимся...

Макс вел меня к какому-то трактиру, так и не выпустив моей руки, я же семенила за ним, и под его бодрые мечты о музейных запасниках в моей голове впервые робко шевельнулась пугливая мысль — а может, и правда, выйти за него замуж? Раз он еще не передумал?..

Глава 10. Лучшая защита — нападение, или о пользе водных процедур

Обратная дорога далась мне гораздо легче. То ли я притерпелась к неудобствам, то ли домой хотела так, что ничего другого не замечала. А еще, я приспособилась спать, пристроившись на плечо (или на колени) к Максу, взамен периодически ссуживая ему свои собственные колени (как вариант: на плечо к Максу, взамен периодически ссуживая ему свои колени). И это здорово скрашивало монотонность пути! Вносило, так сказать, приятное разнообразие.

Посетив все попутные города в обратном порядке, обзаведшись горкой мелких и не очень (ах, мой вышитый лен!) покупок, мы, наконец, вернулись в Лидий.

Знакомые разноцветные шпили рванулись в небо, стремясь угнаться за иглой ратуши. Колеса кареты дробно застучали о брусчатку мостовой совершенно особенным образом, больше нигде такого звука не было. Нет-нет, я не придумывала и не убедила себя в этом сама, все так и есть.

Город улыбался мне — и мне хотелось выскочить из кареты и побежать навстречу его улыбке, распахивая руки для объятий, принимая пахнущие морем поцелуи ветра. Лидий, увенчанный низким небом поздней осени, был прекрасен.

По домам решили не заезжать. Уж лучше сразу съездить в мастерскую, отчитаться о результатах поездки, и потом домой, отдыхать, чем мотаться туда-сюда, тратя драгоценное время на бессмысленные разъезды.

Здание мастерской встретило нас приветливо сияющими окнами и вывеской, качающейся на массивных цепях под козырьком навеса. Как будто никуда и не уезжали!

Возница, получив указание ожидать пассажиров здесь, приготовился задремать на козлах, вполглаза присматривая за тем, чтобы городская шпана не влезла в карету, с целью пошерудить в багаже, а мы пошли в мастерскую, в которой не были две недели, и, чего скрывать, успели изрядно соскучиться.

— Макс! Где тебя бесы носят, когда ты так нужен? — прошил перекрытия от третьего этажа до первого вопль господина О'Тулла, прозвучавший, стоило нам только войти в двери лавки.

Н-да, и впрямь — как будто не уезжали...

— Это кричит тот самый лепрекон, который сам отправил меня в командировку. Практически силой! — иронично шепнул мне на ухо Макс и, чуть ли не насвистывая, направился к лестнице, навстречу новостям.

Я тихонько прыснула в ладошку, глядя ему в спину. Ишь, радуется. Ну, да — истосковался бедненький! Я улыбнулась, и повернулась к собственному источнику информации, который тут же сгреб меня в объятия, сияя улыбкой, звеня цепочками и излучая тепло. Шаен небрежно махнул мне из своего угла, прогудел: "Привет, Кудряшка!" — и снова погрузился в чтение газеты, делая вид, будто вовсе и не наблюдает, как мы с Мартой обмениваемся писками, визгами и объятиями. Ага, как будто я не вижу, что у него ухмылка сейчас до затылка дорастет!

Наобнимавшись с подругой вдоволь и убедившись, что за время отсутствия ни одна из нас радикально не изменилась, я наконец спросила о насущном:

— Марта, что это было-то?! Что здесь, вообще, творится?

— О, милая, я тебе сейчас такое расскажу — ты обалдеешь! Подожди, сейчас, позову Аби и Дейдру, пойдем в "Горшочек", за обедом все и расскажу, — и умчалась к лестнице, шелестя юбкой, а последние слова ее донеслись уже откуда-то сверху.

— Да я уже обалдела, — пробормотала я себе под нос, изумленно приподняв брови ей вслед.

А потом плюхнулась на стул рядом с Шаеном:

— Ну? Ты думаешь делиться со мной информацией?

— Терпи, Кудряшка! Сейчас тебе все расскажут. И даже — покажут в лицах, — хохотнул массивный, лысый и татуированный охранник, легко уклоняясь от моего обиженного тычка локтем в ребра, и ероша в отместку волосы на макушке.

С негодующим воплем я бросилась наводить порядок и оставила попытки выудить из коварного орка сведения.

Да и зачем? Мне сейчас, и впрямь, все в лицах покажут.

"Чудесный горшочек" встретил теплом общего зала, притягательными ароматами и свободным столиком у арочного окна, за которым любила располагаться наша девичья компания. Я с жадностью, которой сама от себя не ожидала, заказала полный обед, почему-то налегая на морепродукты, передала меню Дейдре, сидевшей справа и выжидающе уставилась на главную рассказчицу:

— Ну?

— О'Туллу предъявили обвинение в шарлатанстве! — торжественно выпалила Марта, и я поперхнулась соленым сухариком с общего блюда, который грызла в ожидании заказа.

— Ну, не самому О'Туллу, а нашей мастерской, — рассудительно поправила ее дриада, невозмутимо постучав меня по спине. — И официальных обвинений предъявлено не было. Были три жалобы, поданные неизвестным лицом в стражу, в магистрат и в Гильдию, с обвинением в том, что приобретенный у нас артефакт не работает. Стоимость указана какая-то астрономическая, у нас подобные выполняют только Макс и мастер Вийон и только на заказ, а этот чудила на букву "м" утверждал, что артефакт именно куплен в лавке. И продан он был как работа ведущего специалиста мастерской. И клеймо, что характерно, предъявил.

— Мастерской? Не мастера? — встревожено уточнила я.

Абиес понимающе улыбнулась и успокоила:

— Именно мастерской.

Она ненадолго замолчала, пока подошедший официант расставлял наш заказ, и продолжила, когда он ушел:

— Впрочем, все хорошо, что хорошо кончается. О'Тулл встал на дыбы, потребовал подать ему жалобщика, и съел бы его без соли, если бы его желание исполнили. А так — все закончилось гильдейской экспертизой, признавшей, что сроки изготовления артефакта и клеймления не совпадают, подняли дело о нападении на Макса — словом, все снова свалили на покойного мастера Дайнира.

Марта фыркнула:

— Как будто, в нашем богоспасаемом городе преступников, кроме несчастного Курта, не осталось!

Дейдрэ грустно улыбнулась при этих словах, и приняла эстафету рассказчицы:

— Я с Боллиндерри ходила смотреть, что там за артефакт такой, и могу поклясться на чем угодно — не наша это поделка. Но на нас так резво начали обвинения во всех смертных грехах вешать, что поневоле подумалось — а не были ли аргументы пострадавшего звонкими и круглыми?

Она помолчала, гоняя по своей тарелке вилкой и хлебом тушеный грибок, и продолжила:

— Нас спасла безупречная многолетняя репутация мастерской. Ну, и еще луженая глотка О'Тулла. Гильдия встала горой, Горшечник на кого-то там надавил — и расследование провели честь по чести, да в самый кратчайший срок.

Я слушала этот рассказ и не могла отделаться от ощущения нереальности происходящего. В моем мировоззрении плохо укладывалась мысль о том, что можно вот так просто взять и опорочить доброе имя одной из лучших артефактных мастерских в Лидии. Как это так — обвинить нас в шарлатанстве? У кого язык повернулся, рука поднялась? О чем мог только думать такой человек!

— Тут еще сыграло роль, что, затянись вдруг расследование, наши государственные заказы и заказы от города должна была бы принять на себя Гильдия. А все мастерские и гильдейские мастера сейчас и без того перегружены, рук не хватает — вот и постарались наши руководители не допустить волокиты.

Я кивнула. А мысли мои вертелись вокруг того, как легко, порой, опорочить чье-то доброе имя, и от каких мелочей зависит его сохранность... Настроение совсем уж было ухнуло вниз, как вдруг я вспомнила:

— Ой! Девочки! Я же вам подарки привезла!

Остаток обеда прошел куда веселее — подруги наседали, требуя подарки предъявить или хотя бы рассказать, что это, а я отбивалась. Мол, все завтра — сегодня из багажа никак не достать, да и что там за подарки? Так, сувениры махонькие! И я уже не помню, кому что купила, да и вообще — какие подарки, девочки, вы о чем?! Не помню ничего такого!

Из "Чудесного горшочка" мы возвращались, то и дело переглядываясь и хихикая, как школьницы-младшеклассницы.

На следующий день я проснулась очень рано. Мне странно спалось эту ночь без Макса, которого я сама убедила, что вечер он должен провести с госпожой Эдорой после двухнедельного-то отсутствия, а я все равно страшно устала и засну, едва коснувшись головой подушки. Сказать было проще, чем сделать. За время поездки я настолько привыкла к постоянному его присутствию поблизости, что оказаться вдруг одной было как-то... странно. Благо, мне было чем себя занять. Свитер сам себя не свяжет. Синенькие клубочки по мне словно даже истосковались, и вязание спорилось еще веселее, чем раньше.

Вот только ночью я проснулась и потом какое-то время не могла заснуть от того, что отчаянно искала и не нашла широкой груди, в которую так удобно уткнуться носом или использовать ее вместо подушки.

Так что на работу я пришла даже раньше Марты и минут десять сидела на ступеньках мастерской. Щурилась, наблюдая за тем, как краешек дымчато-бледного солнца, укрытого осенней хмарью, робко выбирается из-за красной черепичной крыши.

— Да ты здесь скоро поселишься, — развеселилась ведьмочка, отпирая дверь лавки. — Так соскучилась?

— Ага, — кивнула я, подхватив с земли пакеты с подарками. — Ну их, эти алмазы! Кому они вообще нужны?

Марта в ответ на это только как-то очень печально вздохнула. Пришлось ее утешить, что хоть алмазов я и не привезла, зато есть бусы, которые, возможно, ее чуточку утешат, а еще прекрасно подойдут к глазам!

Наш штатный продавец подарку обрадовалась так, будто я ей дарственную на прииск преподнесла. Она стиснула меня в объятиях, а потом тут же кинулась показывать обновку показавшемуся в лавке Шаену.