Только мы

— Прошу вас, мистер Халед, — понтифик протянул руку в сторону двери.

Они прошли в Библиотеку и сели с двух сторон от большого письменного стола. Папа некоторое время молча, оценивающе смотрел на гостя, а затем заговорил:

— Насколько мне известно, вы представляете таких людей, что не дать вам аудиенции я не мог. Однако не представляю, что вам от меня нужно.

— Скорее всего, вы уже догадались о цели моего визита, — едва заметно усмехнулся Халед.

— Предположим. Но прошу вас озвучить.

— Вы знаете, что произошло вчера?

— Разумеется, — помрачнел понтифик. — Но если вы хотите, чтобы я объяснил, то я не смогу — мы еще не до конца понимаем, что происходит.

— Кое-что, наоборот, смогу объяснить вам я, — взгляд координатора стал жестким.

— Вот как?.. — задумчиво посмотрел на него Папа. — Что ж, я с удовольствием вас выслушаю.

— Вы знаете о появлении так называемых ясноглазых детей?

— Знаю. И они вызывают у Церкви сильную озабоченность. Слишком отличаются от обычных детей, более того, убедить их в чем-либо просто невозможно. Мы изучаем данную проблему с самого момента ее возникновения.

— Очень хорошо, — удовлетворенно кивнул Халед, пододвинув к собеседнику тонкую папку. — Но вы, вероятно, не в курсе, что ясноглазые — физиологически не люди. Ознакомьтесь с этими данными.

Папа некоторое время исподлобья смотрел на него, словно решал что-то важное для себя, а затем придвинул папку, открыл и стал внимательно изучать содержащиеся в ней документы.

— Информация точна? — глухо спросил он через пять минут.

— Более чем, — заверил координатор. — Было проведено множество экспериментов и тестов.

— А их становится все больше... — задумчиво констатировал понтифик.

— Как вы поняли, — снова заговорил Халед, — я координатор всех действий, касающихся этой проблемы. В мировом масштабе. Но главное сейчас не сами ясноглазые, а их помощники, ключи и замки, как они сами себя называют.

— И чем же они опасны? — недоверчиво поинтересовался Папа.

— Чем?.. — осклабился Халед. — А вы помните содрогание мира перед тем, что утворили байкеры?

— Да, — сразу насторожился понтифик. — Вы знаете причину?

— Знаю, — уверенно подтвердил координатор. — В момент, когда ключ и замок встречаются, и происходит все это безобразие. Сами они называют данное действие открытием замка.

— Открытием замка?.. — задумчиво переспросил Папа, от его щек медленно отлила кровь.

— Именно, — несколько язвительно ответил Халед. — Вот только мой аналитик предположил, что это нечто иное.

— Что?!

— Срывание печатей. Тех самых семи печатей...

Понтифика словно ударили под дых, его руки затряслись, лицо исказилось и побелело, он отшатнулся и вжался в спинку кресла. Однако спустя несколько минут сумел взять себя в руки и едва слышно произнес:

— Я боялся, что это именно так... Но не хотел верить, до последнего надеялся, что... Было немало грозных знаков и предсказаний, но мы боялись верить...

— Каких знаков?! — едва не подпрыгнул Халед.

— У нас, да и не только у нас, в других конфессиях тоже, есть несколько по-настоящему святых вещей, — печально начал понтифик. — Недавно православный патриарх сообщил мне, что чудотворная икона плачет кровавыми слезами... Ее на всякий случай обследовали от и до. И никто не сумел объяснить откуда на ней берутся капли крови! Плащаница, бережно хранимая нами, распалась в пыль. Копье, которым был заколот Христос, за сутки превратилось в труху. Примерно то же произошло почти со всеми святыми вещами...

— Проклятье! — выдохнул координатор. — Только этого не хватало! Но ладно. Я хотел спросить ваше мнение, Ваше Святейшество, об исходе байкеров. Вы знаете, что они уезжали в черные туманные воронки в небе по какому-то странному светящемуся пути. Что это может быть?

— Пока не знаю, — покачал головой Папа. — Но есть одно страшное предположение. Вы не замечали еще чего-нибудь выбивающегося из ряда вон? Не исчезали ли неизвестно куда необычные люди?..

— Не думаю, что это так важно в свете происходящего, — небрежно пожал плечами Халед, — но мой русский коллега полковник Новицкий сегодня сообщил, что исчезают разные неформалы — ролевики, барды, уличные художники и прочая мелкая шваль. Причем, они уходят в золотой туман и растворяются в нем. Попытки последовать за ними не увенчались успехом. Преследующих выбрасывало обратно, что сопровождалось сильным ментальным ударом. Большинство после этого пришлось лечить от нервного стресса и...

Он не успел договорить, с изумлением уставившись на лицо понтифика — оно просто почернело, в глазах появился неприкрытый ужас, губы задрожали.

— Что с вами, Ваше Святейшество?..

— Только не это... — с болью в голосе простонал тот. — Господи, смилуйся над нами, грешными... — Прости нас... Не надо так страшно... Господи...

Он принялся раскачиваться со стороны в сторону, схватившись руками за голову.

— Ваше Святейшество, да что происходит?! — потребовал объяснений Халед. — Что вас так напугало?!

— Что?.. — поднял на него наполненный отчаянием взгляд понтифик. — А то, что вы рассказали. Видимо, вы не понимаете, что это значит...

— Да какая разница, если все эти ничтожества куда-то уйдут?! — с недоумением воскликнул координатор. — Их и полпроцента-то не наберется!

— Не наберется, — подтвердил Папа. — И это самая большая беда нашего мира. Как ни странно, но именно эти люди в последние десятилетия стали хранителями остатков человеческой доброты. Именно они стояли между нами, забывшими обо всем ради личной выгоды, и Апокалипсисом. Сами подумайте, что нас ждет, если Господь начал уводить их отсюда...

— Я думал, что указанную роль должна выполнять Церковь... — возразил не поверивший в такую, по его мнению, чушь Халед.

— Когда-то так и было, — грустно вздохнул понтифик. — Но мы что-то утеряли, что-то невидимое, и сменили приоритеты, перестав быть хранителями Божьей Искры в людях. Мало кто из церковных иерархов понимает это, а мы, те, кто понимает, ничего сделать уже не может. Пытаемся, но не можем...

Он на мгновение замолчал, затем добавил:

— А теперь, боюсь, уже поздно. Раз начали срывать печати, то...

— Но это можно остановить! — подался вперед координатор. — Ключи и замки — всего лишь люди, они смертны! Да и ясноглазые тоже смертны, — зловеще добавил он. — Принц Фейсал из Саудовской Аравии в этом сегодня убедился.

— Вы думаете, таким образом можно предотвратить Божий Суд?.. — язвительно поинтересовался Папа. — Так или иначе, он состоится. Мы, похоже, обречены — слишком много натворили, исчерпали Его терпение. А ведь сколько пророков приходило, и все говорили об одном...

— И о чем же они говорили? — недоверчиво хмыкнул Халед.

— Быть добрее и чище. Не гнаться за богатством. Да вы сами знаете все это, незачем повторять.

— И все же, что можно предпринять, по вашему мнению, чтобы предотвратить худшее?

— Пожалуй, на этот вопрос отвечу вам не я, — вздохнул понтифик. — У нас есть человек, занимающийся примерно тем же, что и вы. Кардинал Джинелли.

— Я слышал о нем, — уважительно наклонил голову координатор. — Судя по отзывам, отличный профессионал.

Папа поднял трубку старинного телефона, стоящего на столе, и по-итальянски бросил в нее несколько слов. Не прошло и пяти минут, как дверь Библиотеки отворилось, и внутрь мягкой походкой охотящегося хищника вошел сухощавый пожилой человек в алой кардинальской мантии и круглой шапочке. Халед хмыкнул про себя, изучая его аскетичное лицо — похоже, понтифик заранее знал, о чем пойдет речь, и кардинал находился где-то неподалеку, ожидая вызова.

— Мне нужно повторять все сказанное, или вы слышали? — с любопытством спросил он.

— Не нужно, — коротко ответил кардинал.

— Каковы ваши рекомендации в данной ситуации?

— Считаю, что необходимо пытаться избежать того варианта событий, который нам навязывают, любыми способами. Апокалипсис объявляли много раз, и тоже были признаки, однако обошлось. Возможно, обойдется и теперь. Но сразу хочу предупредить, что самое опасное для нас сейчас — это уход в неизвестность людей, не принимающих ценностей нашей цивилизации.

— Джакомо, — со смешком прервал кардинала Папа. — Не стоит юлить, говори прямо — ценностей золотого тельца. Здесь все всё понимают.

— Пусть так, — согласился Джинелли. — Но, повторяю, если людей, в которых сохранилась Искра, станет меньше определенного числа, то нас не спасет уже ничто. Прошу это учесть — мои аналитики утверждают это с девяностопроцентной уверенностью.

— И как же мне их удерживать?.. — с недоумением посмотрел на него Халед. — Они же в туман уходят, и поди достань их оттуда!

— Скорее всего они уходят в так называемый мир "Ноль", — с едва заметной насмешкой в голосе сообщил кардинал. — И проникнуть в него возможно даже аппаратными средствами. Мы готовы поделиться с вами нашими наработками — для доведения их до нужного состояния просто не хватает ресурсов и научных кадров.

— А что это за мир "Ноль"? — подозрительно уставился на него координатор, не обратив внимания на насмешку. — И откуда вы вообще о нем знаете?

— У Церкви много секретов, — по-змеиному усмехнулся Джинелли. — И она открывает их только тогда, когда считает нужным.

— Хорошо, допустим мы найдем ресурсы, закончим разработки и проникнем в этот самый мир "Ноль", — хмуро пробурчал Халед. — Но вы уверены, что они там?

— Нет, не уверен, — развел руками кардинал. — Но это хоть какой-то шанс. К сожалению, человечеству для выживания необходимы неприспособленные к жизни личности, более добрые и более беззащитные, чем основная масса. И если таковых станет слишком мало, то цивилизация обречена. Она сожрет сама себя.

— Я тогда не понимаю, в чем смысл дальнейшего открытия замков, ведь неформалы и так уже уходят? — выразил свое недоумение координатор.

— Я этого, увы, не знаю, — тяжело вздохнул Джинелли. — Однако начну поиск в наших тайных архивах, там много чего есть. Возможно, найдется что-либо и по этой теме. А вы любой ценой остановите дальнейшее открытие! Ясноглазых трогать не рекомендую — последствия могут быть самыми неожиданными. Впрочем, решать, конечно вам, но все-таки...

Он умолк и многозначительно посмотрел на Халеда. А тот напряженно размышлял над полученной информацией. Визит к Папе оказался крайне плодотворным, он узнал много нового. Правда верить во все это или нет — не знал. Но пусть даже один процент за то, что эти убогие неформалы для чего-то нужны, менял весь расклад. Значит, их нужно удержать, не позволить уходить туда, куда они уходят. Знать бы еще как и куда! А затем мелькнула мысль о том, что нужно срочно связаться с Новицким и предупредить, чтобы неформалов ни в коем случае не уничтожали даже случайно во время захватов, ведь полковник отдал приказ стрелять на поражение при необходимости.

— Вам известен кто-нибудь из ключей и замков? — поинтересовался кардинал.

— Известен, — кивнул координатор. — И не один. Я передам вам эту информацию. Кстати, двое из них священнослужители — раввин и мулла.

— Погодите... — вмешался Папа. — Вы сказали, что принц Фейсал убедился в том, что ясноглазые не бессмертны. Я правильно вас понял?..

— Правильно, — усмехнулся Халед. — Подробности можете узнать у него самого.

— Боюсь, у него вскоре уже ничего не узнаешь, — понтифик покачал головой. — Мулла... Он, думаю, понимает, больше других. И если, не дай Всевышний, найдет мертвых ясноглазых, то...

Он поежился.

— У принца хорошая охрана, — возразил Халед.

— У вас в Пентагоне она не хуже была, однако что натворили там байкеры?..

— Байкеров больше нет! — стоял на своем координатор.

— Ну-ну... — скептически хмыкнул кардинал. — Поглядим. Но ладно. Резюмирую. Мы начинаем полномасштабный поиск в архивах. Любую важную информацию тут же передадим вам. Также мы начнем искать по нашим каналам оставшиеся вам неизвестными ключи и замки. С ясноглазыми мы предпочитаем дела не иметь, и вам то же советую. Впрочем, как знаете, — добавил он. — Однако есть еще одно. Мы начинаем вплотную работать с неформалами, попытаемся убедить хоть кого-то из них, что они должны остаться и исполнить возложенный на них Господом долг. Может, что и получится, обещать, как вы понимаете, не могу. И...

Он пристально посмотрел Халеду прямо в глаза и сказал:

— И главное сейчас — найдите Солнцева, от него очень многое зависит. Я не могу объяснить вам логически почему это так, но заверяю, что именно так. Только умоляю, не надо силовых методов, попытайтесь с ним договориться. И если сумеете, немедленно сообщите нам — у нас найдется, чем его заинтересовать.

— Солнцеффа?! — вскинулся координатор. — Вы же только что утверждали, что не знаете имен замков и ключей...

На что Джинелли тонко улыбнулся. Халед с трудом сдержался от ругательств — вот же хитрый жук! Все он знает, только молчит. Но интересно, откуда кардинал добыл информацию? Неужели в их конторе утечка? Надо будет обязательно проверить.

— А почему, кстати, вы против силовых методов? — чтобы отвлечься от мрачных мыслей, поинтересовался координатор.

— Мы не знаем, что произойдет в случае гибели любого из ключей или замков. А тем более — Солнцева. Он, похоже, стержень построения. Повторяю, не спрашивайте пока, мы сами толком ничего не знаем, но все это очень настораживает. Боюсь, что выдернув стержень, мы обрушим саму основу мира. И чем это может закончиться — неизвестно. Лучше не рисковать.

— Ясно, — про себя усмехнулся Халед, риск был его профессией. — Хорошо, я подумаю над этим вопросом.

Папа с кардиналом переглянулись, видимо поняв, что координатор все равно поступит по своему. Поэтому они постарались побыстрее закончить разговор, чтобы остаться наедине — надо было многое обсудить. И принять очень важные, даже основополагающие решения.

Глава 12

Один против всех — не с мечом, но с мечтой.

Но лиц одинаковых строй не пробить.

И падали песни как камни в ничто,

И рвалась струна, словно тонкая нить.

Мартиэль

— Что дало наблюдение за Джонсоном? — хмуро спросил подполковник у своего помощника, лейтенанта Салеха.

— Пока ничего нового, — ответил тот. — Движется в сторону города Эль-Убайла, хоть и странным маршрутом, наворачивает круги. Определить точку назначения не представляется возможным. Опекаем его мы достаточно плотно.

— Учтите, мы не имеем права позволить ему встретиться с Фатихом, — Хасан пристально посмотрел на подчиненного. — Как только вы обнаружите второго фигуранта, немедленно ликвидируйте обоих, не считаясь с жертвами среди мирного населения. Если мы упустим кого-либо из них, его высочество не простит...