Горячее лето пятьдесят третьего

— Завидую я вам, генерал.

— В чем же, простите?

— Не знаю, как это объяснить. Мне кажется, что вы несете в этот мир добро. А я себя ощущаю бесцельно суетящимся, и из-за этого постоянно допускающим ошибки... Скажите, генерал, что бы вы на моем месте сделали с тем 'мясом', что сейчас собирают 'лаймиз' под Манчестером?

* * *

15 июля 1953 года. Остров Кипр, Ларнака. Штаб Израильско-добровольческого десантного корпуса.

— Опять ты психуешь как баба в месячные, Моше. Опять глаз красный, как у упыря, и поблескивает безумием. Нельзя тебе воевать, бешеный ты. Война — это математика. Тут считать надо, а не психовать. Вот премьер-министром ты мог бы стать отличным. Ты хоть и псих, но не идиот.

Лазарь Моисеевич Каганович закончил чистить апельсин и зажевал дольку.

— Иди поспи. Нельзя изводить себя из-за каждого идиота. Знаешь, сколько их у нас в Великую войну было? Если бы из-за каждого дурака так изводились — давно бы все извелись. Ну куда он от тебя денется с острова, этот Юсуф? А и денется — то и хрен с ним, будет, как шакал, до конца своей никчемной жизни, по оврагам кости дохлых лошадей глодать. Кипр — наш. Ты его взял. Больше брать нечего, Моше. Военную карьеру пора заканчивать. Хочешь апельсинчика?

— Не хочу. И апельсин не хочу, и в премьер-министры не хочу.

— А чего хочешь?

— В добровольцы пойду. Уеду от тебя куда подальше — в Австралию, или Новую Зеландию.

— Иди проспись, покоритель кенгуру. Поймает тебе Бердибеков твоего Юсуфа. Сразу надо было ему поручить.

Действительно, война уже заканчивалась, и Моше Даян это прекрасно понимал. Сразу после капитуляции войск интервентов в районе Канала, израильско-добровольческие корпуса были переформированы — в чисто израильский, который отправили освобождать Кипр, и чисто добровольческий, который под командованием генерал-майора Араба Шамоевича Шамилова сейчас выполнял интернациональный долг по освобождению народа Курдистана от Османского ига. Впрочем, чисто израильский корпус на три четверти был укомплектован из тех евреев, которых 'прислал' Сталин, а разведбат подполковника Бердибекова так и вовсе на сто процентов. Израильская армия говорила по-русски, пользовалась русским оружием и несла службу по русским уставам.

В Коммунистическую партию Израиля, генерал-половник Даян вступил на следующий день, после капитуляции корпуса Стивенса. Прямо в его бывшем штабе, в Исмаилии. И немедленно был назначен Секретарем ЦК КПИ. Партии, которая, несомненно, выиграет предстоящие осенние выборы в Кнессет. И умом Даян уже все понимал, переругивался он со своим комиссаром просто по привычке. Он понимал, что этот наглый русский еврей его развел как лоха на рынке, но не обиделся. Переругивались они всегда беззлобно. После Кипра рост популярности КП Израиля примет просто взрывной характер, а выборы на этом фоне превращаются в голый фарс. Моше Даян это понимал, и не спалось ему именно поэтому. А вовсе не из-за бородатого башибузука Юсуфа. Того-то, конечно, Бердибеков поймает. И все его 'войска' поймает, одним своим батальоном.

— Ладно, ребе, пожалуй — ты прав. Пойду прилягу. Может мне Австралия хоть приснится.

* * *

17 июля 1953 года. Дамаск. Столица Народной Арабской Республики. Ближневосточная конференция по преодолению кризиса колониального наследия.

Президент, созданной всего пять дней назад, Народной Арабской Республики, включившей в себя по итогам войны Киликию и юго-западную часть Ирака, генерал-лейтенант* Гамаль Абдель Насер, по традиционному праву хозяина мероприятия, еще накануне получил 'Аудиенцию' у 'Красного Императора', поэтому прозвучавшим словам Рокоссовского нисколько не удивился.

*в армии НАР были приняты Советские уставы и система званий, условно-боеспособным в ней считался один армейский корпус, поэтому и такое скромное звание

— Советское правительство признаёт Израиль ядерной державой, по факту честно взятых трофеев. Израиль ответственный международный игрок и наш надежный союзник. По окончании войны, мы планируем созвать конференцию о полном запрете ядерного, химического и прочих типов оружия массового поражения. Если решим запретить, и разоружиться, то это будет обязательным для всех — и для Израиля, и всех остальных, включая и СССР. Я думаю, к концу войны всем станет очевидно, что ядерное оружие — это оружие прежде всего против мирного населения, а потому очевидно является преступным по своей задумке. Уже доказано, что в армии атомной бомбой можно уничтожить дивизию, потеряв при этом две авиадивизии стратегических бомбардировщиков*, зато в городах она убивает сотни тысяч. Но, повторюсь, это вопрос будущего. Сегодня ядерный статус Израиля нами не оспаривается.

*здесь итого британской атаки на Рюген

Премьер-министр Ирана, Мохаммед Моссадык с трудом верил своим ушам.

— Вы сами, добровольно хотите разоружиться?

— Мы хотим добиться полного и всеобщего запрета на разработку и производство оружия массового поражения. Если добьемся — несомненно разоружимся и сами. Вы же видите, мы до сих пор этими средствами не воспользовались, и очень надеемся, что этого делать не придется.

Константин Константинович Рокоссовский глотнул водички и повернулся к Королю Саудовской Аравии. Абдул-Азиз Аль Сауд, до сих пор пытающийся делать вид, что сказанное его никак не касается, под взглядом 'Красного Императора' невольно вздрогнул.

— Теперь по поводу ваших религиозных претензий, Ваше Величество. Израиль имеет полное суверенное право распоряжаться на своей территории культовыми постройками по собственному разумению. Они могли эти ваши Аль Аксу и Купол Скалы просто взорвать. И повторюсь — были бы в полном праве. Вместо этого они вам предложили вам За Свой Счет перенести их на новое место. Ваши попытки нагнетать обстановку из-за такой ерунды — считаем абсолютно неконструктивными и даже провокационными. Не нужна она вам — не нужно было поднимать и вопроса. Найдутся другие желающие, но это вы потом между собой обсудите, сегодняшней повестки это не касается. Мы здесь собрались серьезные вопросы решать, а начинать приходится со всякой ерунды. Итак господа, независимое государство Курдистан состоялось, а Турция и Ирак прекратили свое существование в качестве таковых. Турция может ещё и продолжит существование, в урезанных границах, а Ирак точно нет. Нам предстоит согласовать мирный обмен территориями и населением. Прошу высказываться, только по существу господа. Давайте по очереди.

Премьер-министр Израиля Моше Шарет был краток.

— На дополнительные территории мы не претендуем. Создание Курдистана поддерживаем.

Гамаль Абдель Насер особо растекаться тоже не стал.

— Курдистан есть — это уже факт. Вопрос не простой, но за счет Ирака и малых эмиратов Залива* его вполне возможно решить к всеобщему удовлетворению. Господин премьер-министр, — Насер повернулся к Шарету, — Хоть у нас и светское государство, но Аль Аксу мы примем с удовольствием и благодарностью. Прямо здесь, в Дамаске, и примем. А Купол Скалы в Каире, или Думьяте. Мы даже возьмем на себя половину расходов, я лично объявлю подписку на частные пожертвования. Если позволите, господа — один вопрос не в тему заседания. Господин Премьер-министр, почему так случилось, что с интервентами мы все вместе воевали, а трофеи достались только вам? Нет ли в этом высшей несправедливости, которую нужно немедленно исправить?

Премьер-министр Израиля растерянно посмотрел на Рокоссовского, но тот только улыбнулся и пожал плечами.

* * *

20 июля 1953 года. Куба, Гавана. Бар 'Ля Бодегита дель Медио'

За десять дней, прошедших с момента возвращения на Кубу, Хемингуэю еще ни разу не удалось промочить горло. Сегодня можно, сегодня праздник, поэтому он, с разрешения товарища Че, и решил навестить любимый бар. Репортаж о Кубинской революции почти завершен, осталось только дождаться речи Фиделя, и дополнить его наиболее ёмкими цитатами, а это можно будет сделать прямо в баре, с комфортом попивая мохито.

Сделав первый глоток, Хемингуэй блаженно зажмурился. В последний раз ему удалось выпить еще в Гуантанамо, да и то дурацкую 'Кубу-либре' — коктейль, придуманный американцем для американцев, а они — ни в напитках, ни в еде, никогда ничего не понимали и, наверное, уже никогда не поймут. Эрнст Хемингуэй поймал себя на мысли, что думает про американцев 'они' и усмехнулся.

Его родной Иллинойс хоть и присоединился к 'северянам', власть Макартура признал только по факту силы, а значит союз этот временный и недолговечный. Когда русские наконец добьют британцев в Канаде, расклад сил сильно поменяется, и начнется новый парад суверенитетов. Что добьют — сомнений ни у кого уже не было. И хотя наступление русских временно притормозилось в Норт-Бейе, это было похоже на заранее запланированную остановку. Этот ферзь уже занял свое место на шахматной доске, и теперь просто ждет расстановки остальных фигур, чтобы сделать мат королю.

— Еще один мохито, Карлос, и сделай радио погромче.

Фиделя стоило послушать. Накануне, по радио выступил генерал Фульхенсио Батиста и объявил о передачи власти в руки гражданского правительства, во главе с известным адвокатом — Фиделем Кастро Рус. Сделать это заявление его очень попросил товарищ Че 'Искреннее сотрудничество с новой властью, че — зачтется тебе в суде, как смягчающее обстоятельство. Теоретически возможно все так смягчить, что суд тебя даже оправдает.' Отказать, такому приятному молодому человеку, свергнутый кубинский диктатор не смог. Не смог и отказаться от присяги новому правительству, к которой вчера же привели и всю кубинскую армию.

Командующим армией, Батисту, конечно, не оставили, но и арестовывать его не стали и даже оставили на службе, в должности генерал-интенданта. Арестовать вообще пришлось всего шесть человек. Правда, до этого, коминтерновцы провели, что называется, зачистку безнадежных, за десять дней отстреляв почти три сотни тех, кого считали неисправимыми врагами. В том числе начальников штаба армии, разведки и контрразведки.

Меньше пяти сотен этих 'ускользающих' существ, за десять дней обезглавили и к тому-же задергали кубинскую армию до состояния полной небоеспособности. Любая попытка реагировать на действия 'призраков', приводила военных в подготовленные для них засады, и только множили потери без всякого результата. В конце концов, армия просто спряталась в казармах и наплевала на все приказы. До вчерашнего дня. А с сегодняшнего, новый командующий, двадцатидвухлетний лейтенант МГБ СССР, товарищ Рауль Кастро Рус начал делать из 'этого стада' настоящую армию. Куба готовилась объявить войну Британии и всем ее союзникам.

Фидель говорил долго. Начал с истории, продолжил обзором международной и внутренней обстановки, наконец дошел до планов на будущее. Хемингуэй знаком заказал себе еще мохито и придвинул блокнот.

'Я коммунист и разделяю идею всеобщего равенства и социальной справедливости. Но я реалист и понимаю, что эту идею приказом ввести в умы невозможно. Нам только еще предстоит воспитать поколение, которое воспитает носителей этой идеи. Мы их деды, и от оставленного нами наследства зависит успех наших внуков. Мы будем строить социализм, но с учетом нашей специфики. Мы пока еще не русские, нам только предстоит стать такими.'

Спокойно обдумать, сказанное новым кубинским лидером, Хемингуэю не дали, хотя сказано было много интересного. Например, под национализацию попадала только собственность иностранных компаний. Ход, несомненно, с дальним прицелом. Иностранцам принадлежит девяносто процентов промышленного и сельскохозяйственного производства, а поддержки среди населения у них ноль целых, ноль десятых. А вот оставшиеся десять процентов сделает врагами от трети, до половины кубинцев. И это сработает не только у кубинцев, такой социализм с удовольствием примут все Карибы, да и вся Латинская Америка, ситуация везде примерно одинаковая. В голове писателя только было начало складываться понимание масштаба, проводимой товарищем Че, операции, но тут бармен пригласил его к телефону.

— Че велел передать, что вылетает из Гаваны через три часа.

— Привет, Начо. Куда вылетает?

— Это не твое дело, Гринго, и не мое. Что велели — я передал. Он сказал — ты поймешь.

— Я понял. Что-то ты невеселый, Начо.

— Я надеялся, что не найду тебя, Гринго. Мне надоело служить твоей нянькой. Через три часа. Отбой связи.

* * *

26 июля 1953 года. Москва. Очередное заседание Президиума ЦК КПСС.

Присутствуют: Председатель ГКТО, Первый секретарь Президиума ЦК КПСС, Верховный Главнокомандующий вооружённых сил Социалистического Содружества — Рокоссовский Константин Константинович; Председатель Совета Министров — Косыгин Алексей Николаевич; заместитель Председателя ГКТО, Секретарь Президиума ЦК, министр Государственной Безопасности, Председатель Комиссии Высшего Партийного Контроля — Судоплатов Павел Анатольевич; первый заместитель Председателя Совета Министров, Председатель ГКК — Маленков Георгий Максимилианович; министр Иностранных Дел — Громыко Андрей Андреевич, министр Внутренних дел — Меркулов Всеволод Николаевич; Военный министр, заместитель Командующего ВС Социалистического Содружества — Василевский Александр Михайлович; министр Государственного Контроля — Абакумов Виктор Семёнович; заместитель Председателя Совета Министров, Председатель Спецкомитета при Совмине — Игнатьев Семён Денисович, Первый секретарь Московского ГК КПСС — Брежнев Леонид Ильич; заместитель Председателя ГКК, министр Электронной промышленности — Лебедев Сергей Алексеевич; заместитель Председателя ГКК, Генеральный конструктор ОКБ-1,— Королёв Сергей Павлович; министр по Делам Молодежи и Спорта — Шелепин Александр Николаевич; Министр ВМФ СССР — Кузнецов Николай Герасимович.

— Товарищи, заседание придется начать с изменения повестки. Первая новость внесет корректировку во все дальнейшее планирование. Прошу вас, Андрей Андреевич. — кивнул Громыко Рокоссовский.

— Товарищи, нами, по каналам МИДа, от Японии официально получено согласие на подписание полной и безоговорочной капитуляции, но на условиях размещения именно наших оккупационных войск. Они очень боятся появления на островах корейцев с китайцами.

— И правильно делают, что боятся. Им есть за что бояться. Но мелкие острова ни китайцы, ни корейцы им уже не вернут. Надеюсь, они это понимают?

— Понимают. Они готовы к уступкам территории. Просят рассмотреть возможность сохранения у власти нынешнего императора. МИД рекомендует пойти на этот шаг.

— По императору возражения есть, товарищи? Тогда на голосование не ставлю, пусть товарищ император строит в Японии социализм и другим монархам пример подает, — Рокоссовский переждал улыбки и повернулся к Военному Министру, — Александр Михайлович, нам срочно нужна еще одна оккупационная армия.

Василевский достал из 'дежурной' папки свернутую карту и развернул ее на столе.

— Вот товарищи, расклад пока без учета Японии и Франции. Красные точки — это необходимые полноценные военные базы армии с постоянным контингентом двух, или трех дивизионного состава со всеми средствами усиления, авиацией и ПВО. Синие — необходимые транспортные узлы снабжения и пункты МТО. Желтые — узлы связи. Каждая синяя и желтая точка — это минимум полк. Зелеными помечены действующие базы ВМФ, но я думаю, что у Николая Герасимовича тоже есть, необходимые в будущем для флота, дополнительные точки на карте. Повторюсь, товарищи, здесь отмечены только Крайне Необходимые армии базы с практически 'крепостными гарнизонами'. Случись чего — они смогут только защищать базу, в ожидании помощи. Даже на это у нас уже не хватает сил, чтобы все это контролировать, нам придется повышать срок срочной службы до четырех лет. А может быть и до пяти. Повторюсь, здесь не учтены потребности флота и Франция с Японией.