— Лейтенант ван Хаазе, — представился он, подойдя к Лугареву. — Мы доставили вам третий Сильмарилл.
ГЛАВА 10.
Право нолдоров.
Грузовой вертолет, доставивший наемников, приземлился к югу от холма за пределами кольца кустов. Бэнкс и Логан оставались в нем на случай, если понадобится срочно взлететь. Один двигатель работал на малых оборотах, главный пропеллер медленно вращался на холостом ходу.
Боевое напряжение первых минут уже прошло и сменилось радостью встречи. Обе команды не виделись уже более месяца. Лугарев представил Митчелла Элронду и Галадриэли. Эльфы были в некотором шоке после всех произошедших событий, но держались, в общем, уверенно. Селестиэль была поражена тем, с какой теплотой приветствовали ее наемники. Эти суровые воины, с ног до головы закованные в броню, готовые в любую минуту встретить противника шквалом огня, называли ее не иначе как "наша эльфочка". Мартин Бейли посадил ее к себе на плечо и триумфально обнес вокруг вершины холма.
В разгар этого веселья Лугарев заметил, что БС нацелил уши на группу Пилигримов, стоящих у подножия холма с северной стороны. Они явно спорили о чем-то.
— О чем это они там беседуют? — спросил он.
— Не пойму пока. Говорят про какое-то проклятие, — ответил киберноид.
— Надо послушать, это может быть важно, — сказал Лугарев. — У тебя есть направленные микрофоны?
БС выдвинул откуда-то из плеч пару длинных черных микрофонов и нацелил их на Пилигримов. Лугарев подозвал Митчелла, Селестиэль и Левина. Вчетвером они уселись прямо на траву вокруг киберноида, прислушиваясь к звукам из динамика.
— "У них явно есть Сильмариллы, — услышали они. — Без них они не смогли бы восстановить Тэлперион.
— Что с того? Нам их все равно не отобрать. Эти железные чудовища...
— Наша единственная надежда — Феанор. Если он явится и затеет ссору с пришельцами, можно будет попробовать еще раз атаковать...
— А что, верно... Проклятие не может быть снято с нолдоров, пока клятва Феанора не будет исполнена, и он не получит Сильмариллы обратно.
— Никто еще не отдавал Сильмариллы по доброй воле. Схватка пришельцев с Феанором неизбежна. Нам надо только подождать..."
— Поняли их замысел, ребята? — спросил Лугарев.
— Чего уж там... Ежу понятно, — буркнул Левин. — Что делать будем?
— Да ничего. Если он явится — отдадим ему Сильмариллы, — пожал плечами Лугарев.
— Игорь, ты гений! — заявила Селестиэль. — Тогда с проклятием будет покончено!
— Тоже мне, гений! — возмутился Левин. — Так прямо вынем их из лазера и отдадим? А дерево второе? А эти? Они же тут же снова на нас навалятся... Они только лазера и боятся; если мы его разберем — мы покойники.
— Ерунда! У нас есть еще парастатические ловушки, — вмешался Митчелл. — К тому же у нас два лазера. Можно отдать ему два Сильмарилла, а третий оставить на время во втором лазере.
— Насколько я понял из летописей, Феанор кто угодно, но не дурак, — заметил Лугарев. — Может быть, нам удастся уговорить его подождать, пока мы не восстановим Лауреллин?
Время тянулось невыносимо медленно. Перевалило за полночь, но вокруг все было залито светом Тэлпериона. Лугареву вдруг захотелось есть, он собрал команду проникновения и предложил перекусить.
Едва они успели закончить, пришел Беляев. Он прикатил боевой мотоцикл для Лугарева. Наемники так и стояли вокруг в скафандрах, готовые в любой момент вступить в бой. До начала облучения Лауреллина оставалось еще более двух часов.
— Внимание! — объявил вдруг Р8, — С запада приближается группа всадников. Количество — восемь. Все в кольчугах, шлемах, вооружены. Предположительно — эльфы. Расчетное время прибытия — семь минут тридцать пять секунд.
— Педант ты наш железный, — пробормотал Левин.
С запада уже доносился перестук копыт. Над толпой эльфов, со всех сторон окруживших холм, стоял приглушенный гул голосов. Чувствовалось, что назревают нешуточные события.
Восемь всадников на одинаковых серебристо-белых лошадях вихрем ворвались в проход между догорающими кустами и остановились, резко осадив коней. Стоящие на вершине вокруг деревьев эльфы и наемники повернулись к ним. Киберноиды продолжали зорко следить за Пилигримами.
Восемь эльфов в сверкающих доспехах быстро поднимались по пологому склону Эзеллохара, выстроившись неровным клином. Впереди шел высокий красивый эльф с уверенным властным лицом. Шлем из нержавеющей стали, с открытым забралом, закрывал его голову, жесткий взгляд серых глаз пронизывал насквозь. Его тело защищала богато украшенная кираса, руки и ноги были затянуты в кольчужные доспехи. В левой руке он держал небольшой продолговатый щит с рельефной восьмиконечной звездой в центре. Длинный меч с вызолоченным эфесом висел на поясе.
Справа от него шел другой эльф, не менее высокий, одетый в длинную кольчугу и шлем с перьями. Правая рука его не имела кисти и оканчивалась крюком из нержавеющей стали.
Остальных Лугарев рассмотреть просто не успел. Звеня доспехами, эльфы опустились на колени и отвесили сияющему дереву земной поклон. Затем они поднялись, и их предводитель спросил:
— Кто из вас здесь главный?
Голос его был глубокий, звучный, в нем чувствовалась привычка повелевать и вести за собой. Но чувствовалось и другое: неизбывная скорбь бессчетных лет, проведенных в тяжелых размышлениях о содеянном когда-то.
Наемники дружно вытолкнули вперед Лугарева. Он вдруг оказался прямо перед Феанором. Как уже случалось и раньше, странное чувство охватило его.
Стоявшие перед ним родились на заре мира. Они были старше Христа, старше Моисея, древнее фараонов и пирамид. Разум человека был слишком слаб, чтобы постичь подобные бездны времени. Казалось, сама история смотрит ему в глаза.
— Я не знаю, кто ты, пришелец, — произнес Феанор. — Постарайся понять нас, если сможешь. Нас ведет клятва, которую мы должны исполнить любой ценой; клятва, которой никто не может нарушить, и от которой никто не в силах освободить.
Мы поклялись именем Илуватара, именами Манве Сулимо и Варды Элентари, присутствующих здесь, — он повернулся, указав рукой на группу Пилигримов, — а также священной горой Таниквэтиль. Мы поклялись ненавидеть и преследовать любого, будь то Валар или майар, демон, эльф, человек, или орк, или иная тварь, большая или малая, добрая или злая, когда бы ни пришла она в мир — любого, кто завладеет, или получит, или попытается укрыть от меня и моих наследников Сильмариллы.
Готов ли ты выдать их нам по доброй воле или нам придется отобрать их силой?
Феанор и его сыновья молча стояли и ждали ответа. Лугарев не колебался ни секунды. Настал момент, когда решалась судьба нолдоров, и он уже знал, что ответит.
— По праву их создателя, ты получишь их немедленно, — сказал он. — Но нам через два часа еще предстоит восстановить Лауреллин. Для этого нам понадобятся Сильмариллы. — Он повернулся, не дожидаясь ответа, и сказал:
— Арик, вынимай.
Левин повернул маленькой отверткой замковые винты и открыл резонатор лазера. Два сверкающих кристалла внутри горели яростным белым огнем. Даже ослепительный свет Тэлпериона не заглушал их сияния.
Инженер натянул на руки перчатки из мегаэтилена, осторожно освободил Сильмариллы из держателей и вложил их в руки Феанора.
— А третий — здесь, — Лугарев положил к ногам Феанора ручной лазер вместе с подключенным к нему энергоблоком. — Это — оружие. Лучше бы пока оставить его боеспособным. Мы слышали разговор Валаров. Они надеялись, что ты затеешь драку, и хотели под шумок снова нас атаковать. Это единственное оружие, которым можно их остановить, сам знаешь, — добавил он негромко.
— Да, — ответил Феанор. — Это на них похоже. Будь по-твоему. — Он прижал Сильмариллы к груди, а затем поднял их над головой. — Дети мои, — он повернулся к семерым своим сыновьям, — Наша клятва исполнена! Сильмариллы снова в наших руках!
Эльфы с лязгом вынули из ножен мечи и подняли их к небесам.
— День пришел! — хором провозгласили они.
Планы Пилигримов потерпели сокрушительное фиаско. Лугарев услышал вопль разочарования — Мандос был не в силах сдержаться.
Над головами наемников вдруг раздался металлический голос киберноида.
— Твоя реплика, приятель. Ты ничего не забыл? — крылатый волк пристально смотрел на Мандоса; его глаза под красными светофильтрами светились недобрым алым светом.
— Но... я объявляю подобное лишь по велению Манве, — неуверенно возразил Мандос.
— Считай, что я его замещаю, — прорычал Р8. — И не буди во мне зверя.
— Говори, Намо, — негромко произнес Манве. — Они правы. У нас нет выбора.
— Ну... хорошо, — Мандос поднялся по склону холма до середины, повернулся к безмолвной толпе эльфов у подножия за кольцом кустов, и громко провозгласил:
— Слушайте все! Клятва Феанора исполнена и потеряла силу! По велению Манве Сулимо, Властелина Арды, с этой минуты теряет силу проклятие нолдоров!
На несколько секунд наступила полная тишина. Затем Феанор, слегка наклонив голову, сказал:
— Благодарю вас, великие.
Лугарев готов был поклясться, что в голосе Феанора не было ни капли благодарности, только ядовитейший сарказм. "Это не тот парень, чтобы кланяться, даже стоя перед богами", — подумал он.
Толпа эльфов разразилась приветственными криками. Феанор помахал им рукой и повернулся к Левину.
— Скорее ставь Сильмариллы обратно в аппарат, — сказал он. — У нас мало времени. Их очень сложно настраивать, я долго с этим промучился.
— Да нет, у меня тут автоматическая юстировка, — ответил Левин, склонившись над лазером. Феанор присоединился к нему, и они вместе принялись копаться в резонаторе. Они вынули третий Сильмарилл из ручного лазера и установили его в резонатор большого.
Мирная передача Сильмариллов окончательно нарушила планы Пилигримов. Лугарев решил, что они пока не опасны, так как слишком растеряны. Однако он ошибался. От отчаяния, или по умыслу, но именно в этот момент Пилигримы нанесли последний удар.
Все выглядело тихо и мирно. Пилигримы совещались о чем-то, сбившись в кучу. Ульмо и Йаванна с непреклонным видом размахивали руками, видимо, убеждая остальных не мешать пришельцам. Ороме, с потемневшим от гнева лицом, требовал обратного. Остальные Валары пребывали в смятении. Тулкас неподвижно лежал в стороне, над ним так же неподвижно склонились Нэсса и Ниэнна.
БС следил за Пилигримами, но не подавал сигнала опасности. Поэтому нападение явилось полной неожиданностью.
Из толпы майаров, ожидавших решения своих повелителей, вдруг рванулся к темному ночному небу одетый пламенем сияющий силуэт. И, одновременно, вверх по склону холма из той же толпы ринулся громадный белый пес. Он был белоснежный, пушистый, глаза горели бешеным золотым огнем. Размер его казался просто чудовищным.
Левин и эльфы как раз заканчивали возню с лазером, но еще не привели его в боевую готовность. Посмотрев на них, Лугарев увидел все три Сильмарилла внутри открытого резонатора лазера, и перед глазами у него наяву встала картина, увиденная ранее в зеркале Галадриэли.
Несколько секунд все стояли, как зачарованные, и смотрели на огненное чудо, падающее на них с высоты. Это был сверкающий ангел с огненным мечом в руке. Он пикировал на них, падал камнем, сложив крылья, как падает сокол на свою добычу, и ослепительный меч в его руке был направлен прямо на Левина, Феанора и лазерную установку.
Первыми среагировали киберноиды. Крылатый волк упал на брюхо, убрав голову в спинную нишу. Из передних лап, вновь ставших мотогондолами, выдвинулись четыре небольших гусеницы. Ноги завернулись назад, наверх корпуса. Из их опорных поверхностей выдвинулись спаренные стволы. К боковым сторонам образованной ногами башни пристыковались большие бластеры. Крылья завернулись назад, встав горизонтально вдоль корпуса. Приняв конфигурацию зенитной самоходной установки, Р8 обрушил на пикирующего майара ураганный огонь из шести стволов одновременно.
Не то, чтобы майару это повредило, но прицел его оказался сбит. Бело-фиолетовый поток плазмы отшвырнул его от вершины холма, в которую тот нацелился. Громовой удар потряс всю округу, когда майар врезался в склон Эзеллохара метрах в пятнадцати от лазерной установки. На месте его падения к небу взметнулся огненный столб.
Ударная волна разбросала наемников в разные стороны. Но деревья устояли, только с Тэлпериона посыпался светящийся дождь.
— Что это было, черт бы его побрал? — возмущенно рявкнул, лежа на спине, Митчелл.
— Это майар Эонве, герольд Валаров, правящий нами от их имени, — ответил оказавшийся рядом с ним Элронд.
Огненный столб превратился в сияющую фигуру человекоподобного существа с ослепительно белым мечом в руке. Пытаясь подняться, Лугарев увидел, что Галадриэль стоит на коленях и левой руке, вытянув правую в сторону майара, а на ее пальце ярко засветилось золотое кольцо, в котором белой звездой мерцал бриллиант. Элронд, пошатываясь, встал на левое колено. У него тоже было похожее кольцо, но с сапфиром. Камни в кольцах полыхнули слепящим огнем. Пламенная фигура отшатнулась и сделала шаг назад.
Лежа на земле, Селестиэль увидела, что к ней ползет Маэдрос, старший сын Феанора. Поток силы, исходящий от Эонве, сбивал с ног, не давая подняться. Трава на вершине холма уже начала тлеть. Лазер был еще невредим, но Феанор и Левин сидели на земле, цепляясь за его шасси в тщетных попытках подняться на ноги.
Маэдрос подполз к ней:
— Я чувствую в тебе силу... Имя... — прохрипел он.
— Что?
— Имя... его имя... я знаю... — рука со стальным крюком на конце показывала на сверкающий силуэт Эонве. Левой рукой сын Феанора вытащил откуда-то маленькую металлическую пластинку. На ней угловатыми даэронскими рунами было выбито имя. Настоящее имя врага.
— Я подслушал его... когда... мы с Маглором выкрали Сильмариллы... из его палатки... — Маэдрос говорил с трудом, хрипя и прерываясь.
Зная истинное имя, можно было взять верх над майаром. Селестиэль прочитала его и содрогнулась. Это было не эльфийское имя. Не всякий эльф сможет даже произнести подобное. Они привыкли к звонким, мелодичным словам. Но она, освоившаяся уже с языком наемников, могла попробовать.
Глядя на Элронда и Галадриэль, она подумала, что может попробовать и еще кое-что. Ее котомка валялась рядом. Она развязала ее и вынула весьма странный предмет.
Кто-то из наемников швырнул в ноги майару парастатическую ловушку. Она раскрылась. Эонве отскочил в сторону и продолжил свою энергетическую атаку. Селестиэль очертила вокруг себя магический круг и вписала в него звезду. Весьма вовремя, трава за пределами круга уже загорелась.
Р8 снизил прицел и начал обстреливать майара, впрочем, без особого успеха. Однако Эонве перенес атаку с наемников на киберноида. Селестиэль собрала свое странное приспособление и надела на левую руку.
Это была двойная спираль, витки которой, продетые друг в друга, были покрыты золотом и серебром. Золотые и серебряные витки чередовались, образуя браслет. Витков было десять. От них отходила короткая золотая трубка. Браслет был надет около локтя. Трубка его входила в серую продолговатую коробку, из которой вверх торчала перламутровая рукоять, напоминающая рукоятку джойстика. Селестиэль взялась за эту рукоять. Снизу под ее кулаком из торца серой коробки торчал черный сужающийся конус, похожий на пламегаситель.
