После ядерной катастрофы, в ходе Темных лет, длившихся почти век, никто особо не занимался зданиями. Потом, уже после создания Федерации, Римом занялись и очень серьезно, столица как-никак. Но упущенное время и потерянные знания делали свое черное дело. Центр Рима постепенно приходил в полную негодность. Свою гнусную, как всегда, роль сыграли и твари. Не до памятников было во время Первой Волны, скорее-скорее строить бункера, хранилища, убежища, форты и заслоны. Да и потом твари неоднократно подступали к Риму, угрожая захватом города.
Поэтому Лев с двойным удовольствием всегда, когда судьба забрасывала его в Вечный город, ходил по центру и созерцал старину. Здания, улицы, памятники, надписи, неважно. Мысль о том, что эти здания видели расцвет и упадок славы Прежних, возбуждала генерала. Казалось, что от такого соседства, тайны Прежних сами лягут в руки и раскроются. Воображаемые картины того, как здесь кипела и бурлила жизнь, будоражили Льва не меньше, а то и больше тайн Прежних. Генерал всегда видел предназначение человека в том, чтобы править Землей, и прилагал все силы к этому. Эта, можно сказать, тайная страсть, вела и поддерживала Льва на протяжении всей жизни, давала силы и мотивацию, спасала в самых сложных и невероятных ситуациях.
Поэтому неудивительно, что помимо эстетического наслаждения, памятники и здания, как символ величия человека, всегда задевали самые потаенные струны души генерала. Столичная суета, подзабытая за год сидения на форпосте, напрягала органы чувств и мышцы, и Льву пару раз приходилось сознательно останавливаться и преодолевать желание выхватить оружие. "Ладно я", невольно подумал генерал, "а как же бойцы после десятка лет в отдаленных гарнизонах себя ведут, попав в города?" Генерал принимал участие в разработках программ адаптации и социализации военных, получивших увечья, вышедших в отставку по старости или списанных медкомиссией, и прекрасно знал, что в этом вопросе сделано и делается немало. И вот такой поворот — хоть прямо сейчас иди в комиссию по социализации да записывайся на курсы!
От досады на себя Лев остановился и сплюнул в Тибр. Мутные воды изрядно обмелевшей и замусоренной реки равнодушно приняли плевок. В этот момент и появился капитан Имангалиев, еще более усталый и помятый, чем обычно.
— Правильно, товарищ генерал, плюйте на этот Рим, с его мелкими речками, мелкими жителями и мелкими проблемами!
— Да ты никак пошутил? Асыл, всё в порядке? — сделал встревоженный вид генерал.
— Лучше не бывает, если вы про мое здоровье!
— Видимо не шутил, — огорчился Лев. — Жаль. Ладно, что там по текучке?
— Никого и ничего. Даже намека на слежку нет, разве что они, как Прежние, за вами через спутник следят.
— Пропагандистская брехня, — отмахнулся Лев. — Такого даже Прежние не умели. А уж сейчас и подавно не могут.
— Провокация?
— Скорее всего. Странно, если я кому-то так крупно дорогу перешел или мое присутствие жить и кушать не дает, давно бы уже убили из-за угла. Так ведь нет, развели тут интриги мадридского двора.
— Кстати, я был в Мадриде, — сообщил Асыл и тут же поправился, — то есть на развалинах города. И никакого двора там не видел.
— А, — отмахнулся Лев, с досадливым выражением лица. — Очередная красивость времен Прежних. Двор — это не тот двор, который в домах бывает, а сопровождение тогдашнего короля, свита. Ну, как у нас за каждым из Совета толпа помощников и секретарей присматривает. Ну вот, эта свита плела интриги вокруг мадридского короля, а сам же знаешь, там жарко.
— Очень жарко, — охотно подтвердил Асыл
— Во времена Прежних было еще жарче. Представляешь, по такой жаре еще и бегать, собирать и распространять слухи, общаться с нужными людьми и делать подлости ненужным? Конечно — тяжело, поэтому интриги шли вяло и были видны любому желающему. Пока там какой-нибудь дон Хуан Педро Лопес по жаре дойдет до соседа — все уже в курсе будут. Поэтому такую хрень и прозвали интригами мадридского двора.
— То есть, вы считаете, что вся эта возня вокруг нас не имеет смысла?
— Смысл есть, вот только возня слишком вялая, а хитрости слишком очевидны. И это демонстративное предоставление свободы! Вот кто так делает?
— А как надо?
— В изолятор и помариновать неделю. Дабы человек вспомнил все свои преступления и раскаялся.
— Может, они просто не верят, что с вами такое возможно? — неуверенно предположил Асыл. — Все-таки вы сами всегда говорили, что репутация страшная сила.
— Может быть и так, — согласился Лев. — Но все равно, как-то слишком уж мелко, слишком уж нарочито всё. Вот этого понять не могу и хожу, мучаюсь. Кстати, что там, эти "торопыжки" из комиссии Совета разродились?
— Да, собственно за этим и пришел. Завтра с утра, в десять часов, состоится первое заседание. Упрощенный состав: тройка и вы, товарищ генерал. Ну и я на подхвате, чтобы жизнь медом не казалась.
— Но прямого обвинения тебе так и не предъявили, — задумался Лев. — Ерунда какая-то!
18 июля 2306 года. Здание судебно-исполнительной комиссии Совета, кабинет 402.
Кабинет, не зал суда, был слишком маленьким, слишком тесным на взгляд генерала, привыкшего за год к просторам форпоста и гор. Невольно хотелось вскочить и сломать одну из стен, расширяя помещение. Но приходилось сидеть и слушать бубнеж председателя тройки. Усугубляло положение еще то, что пришлось одеть парадно-выходную форму, а повседневный, привычный, разношенный и потертый камуфляж задвинуть глубоко в шкаф. Разглядывая пожилого и усталого майора, монотонно зачитывающего пункты, статьи и параграфы нарушений, бравый генерал продолжал размышлять об интригах в Совете. Когда Лев впервые объявился в этом высшем органе власти, там все было сложно. Десятилетие отчаяния, разруха в Федерации, наступление тварей и прочие общемировые процессы, казалось, парализовали работу власти.
Затем проще не стало, но люди дружно трудились, приближая общую победу. Длилась такая идиллия недолго. Стоило тварям поприжать людей в конце Второй Волны, а именно: взять Рим в кольцо и Совет за горло, как начался разброд и шатания. Именно тогда Льва и начали, за спиной, обвинять в желании узурпировать власть и установить "диктатуру лысых". Потянулся шлейф сплетен, слухов, Льву начали приписывать даже то, чего он не делал. А ведь всего то один раз встал и немного экспрессивно пообещал лично убить любого, кто заикнется о сдаче столицы. Ну, еще пистолетом помахал немного, ерунда какая!
И вот теперь Льву очень хотелось понять, какой же из призраков прошлого настиг его.
— В связи с чем, обвиняемому предоставляется слово в свою защиту, — закончил читать майор.
— Невиновен, — сложил руки на груди Лев. — Вся эта ерунда, что вы тут читали полчаса, не стоит и выеденного яйца.
— Доказательства?
— Пожалуйста. Капитан Имангалиев, предоставьте, пожалуйста, комиссии доказательства.
Асыл достал две папки с заранее подготовленными бумагами и вручил майору. Тройка погрузилась в чтение. Шелестели страницы, Лев размышлял, капитан немигающе смотрел перед собой и, похоже, спал. Ознакомившись с документами, майор — председатель тройки — поднял глаза и спросил.
— Почему вы не показали эти документы полковнику Еременко?
— Показывал. Но полковник их проигнорировал. В связи с чем возникает вопрос о мотивах, которыми руководствовался полковник Еременко. Был ли это преднамеренный умысел или просто глупость, включая его поведение на форпосте, полное провокаций и намеков.
— Возможно, полковнику приказали.
— Почему возможно? Так оно и есть, надо только определить — кто именно.
— Доказательства?
— Вот здесь, увы, бумаг представить не могу.
— Тогда не надо наговаривать, — отрезал майор. — Комиссия еще раз ознакомится с дополнительными документами. Ждем вас завтра, в это же время.
— И сопровождающих наблюдателей не отправите? — улыбнулся Лев. — И охрану не приставите?
— Зачем они вам? Хотели бы сбежать — еще бы на форпосте сбежали, не так ли? — невозмутимо ответил майор. — Поверьте, товарищ генерал, о ваших... и о капитана Имангалиева боевых возможностях, мы имеем самое полное представление. К чему наблюдение и охрана, если вы способны заметить их и перебить за минуту? Только людей зря гонять, да и вам лишнее беспокойство. Поэтому было решено оставить все на вашу добрую волю.
— Ну и зря. А вдруг и в самом деле сбежал бы?
— Тогда все преступления, описанные здесь, — майор похлопал по бумагам на столе, — были бы автоматически признаны состоявшимися.
18 июля 2306 года. Гостиничный номер. Вечер.
Вначале в дверь вежливо постучались. Асыл было пошел открывать, но, не дойдя до двери, быстро прянул в сторону и присел, доставая оружие. Лев уже занял оборонительную позицию с другой стороны двери. Затем в дверь еще раз постучали, но уже сильнее. Лев жестами показал, мол, на счет три открываем огонь через дверь, и потом гранаты в коридор! Асыл кивнул и тут раздался громкий голос.
— Узнаю старого параноика! Лев, не кидайся гранатами! Это я, Фридрих!
Лев провел большим пальцем правой руки вдоль горла и затем сжал ее в кулак. Асыл кивнул.
— Не верю! — крикнул Лев, пригибаясь и пуская звук выше.
— Да ладно, Лев, неужели ты забыл старого друга?!
— С каких пор старые друзья приходят с взводом спецназа?!
— С тех самых пор, как возглавляют твое бывшее место работы!
Генерал подпрыгнул, как будто усевшись на гвоздь. Устремился к двери, и резко распахнул. В дверной проем еле втиснулся здоровяк, да такой, что старший сержант Майтиев пришелся бы ему даже не младшим братом, а максимум племянником. Дальним. На фоне здоровяка, тощий и лысый Лев вообще выглядел мелкой букашкой. Сразу за детиной полезли было упакованные в бронежилеты и маски бойцы, с автоматами наперевес, но Фридрих Гаудэ, новый глава УСО, отмахнулся.
— Да все в порядке! Видите, это же Лев! Кто не знает Римского Льва, хо-хо?!
— Мы все знаем Льва, но порядок есть порядок, — сказал глава отряда, снимая маску.
— Джон! — расхохотался Лев. — Подался в охрану?!
— Должен же кто-то заботиться о нашем новом командире, почему бы не я? За границу с вами, товарищ генерал, походил достаточно, теперь буду наедать пузо!
И с этими словами бывший ученик Льва похлопал себя по бронежилету, вызвав смешки присутствующих.
— Ладно, парни, — скомандовал Фридрих, — схема 3 и не расслабляйтесь!
— Есть!
И охрана главы УСО покинула помещение, оставив трех старых друзей наедине. Фридрих хлопнул Асыла по плечу, обвиняюще заметив:
— А ты, Асылбек, все капитан? Ой, непорядок! Когда мы встретились — ты был капитаном, а я майором. Теперь я генерал-лейтенант и глава УСО, а ты по-прежнему капитан! С каких это пор Лев зажимает звания своим ученикам?!
— Тебе же не зажал, — немедленно проворчал Лев. — Хочет человек быть капитаном, пусть будет. Поспешность нужна только при входе в Инкубатор, да и то не всегда. С каких это пор ты, Фридрих, ходишь по Риму с взводом спецназа? Пусть ты глава УСО, но даже в самые тяжелые годы никто из Совета себе такого не позволял!
— Наш план вступил во вторую стадию, — пожал плечами здоровяк.
Потом поискал глазами, куда можно сесть, но так и не найдя прочных вещей, аккуратно уселся прямо на пол. Лев незамедлительно плюхнулся рядом, глаза генерала загорелись, а лысина как будто сама засияла. Фридрих усмехнулся.
— Что, не верится? Да я и сам не поверил! Не все получилось, как мы предполагали... ладно, ты предполагал, но колесо завертелось!
— Так, давай по порядку, — потер руки генерал Слуцкий. — Во-первых, меня не было почти год, а во-вторых во время сеансов связи ты ни о чем таком не упоминал?!
— Не было гарантий, что не подслушивают. Да и сейчас нет, тут пришлось положиться на твою, учитель, осторожность и дотошность.
— Радостно слышать, что ученики в тебя верят, кхех. Итак?
— После громкого скандала с уходом из УСО и обиженного отъезда в дальние дали, — Фридрих ухмыльнулся, показывая, что "концерт" Льва тогда удался, — некоторое время царила настороженная тишина. А потом, как твари после дождя, в заготовленные заранее ловушки полезли шпионы. И всем им хотелось знать не только твое, учитель, местоположение, но и истинные причины ссоры с Советом. На этом мы раскрутили несколько цепочек, одна из них — зараженная.
— Оп-па! Все-таки?
— И да, и нет. В верхние эшелоны зараженные не пролезли, но по средним — изрядно. Начались аресты и убийства, заполыхала скрытая война. До сих пор полыхает, кстати, хотя основное кубло раздавили еще месяц назад. Вот и приходится с взводом ездить. Я-то своей роли не скрывал, как договаривались. Выступал громко, обличал еще громче, громил и рвал, не стеснялся брать штурмом дома прямо в Риме, в общем, теперь враг номер 1 для всех оставшихся шпионов зараженных в Вечном городе.
— Что ж, эта часть сыграла по полной, — похлопал в ладоши Лев. — А откуда уверенность про верхние эшелоны?
— Так борьба со шпионами ж, — улыбка Фридриха расползлась на пол-лица. — Проверки, перепроверки, компромат лился рекой, заодно вскрылись интересные моменты по ядерным делам, но об этом потом. Вкратце: чисто человеческие дела, никаких тварей там и близко не стояло. Сами, все сами.
— Да, от этого не легче, — вздохнул Лев. — Одно дело валить на тварей все грешки, а другое знать — что люди вокруг сами творят такую ерунду. Ладно, прозвучало банально, все старею и старею, кхех. Получается, что агентурная сеть тварей в столице разгромлена?
— Я бы не был так оптимистичен, — покривился Фридрих. — Какая-то часть легко могла сразу затаиться.
— Ладно, ладно. Не разгромлена, а изрядно прорежена, пойдет?
— Вполне. Теперь в вашем отсутствии в столице нет никакой необходимости, можете смело возвращаться!
— Если под трибунал не попаду, лет через пять обязательно вернусь, — кивнул Лев. — Как только так сразу, ты же меня знаешь!
— Какой еще трибунал? А, эта дурость с экономическими преступлениями? Ха, этого идиота Валленштайна мои парни уже взяли под белы рученьки, и сейчас вдумчиво допрашивают, на какого именно Мозга он работает!
— Валленштайн??! — прохрипел Лев. — Диего?! После всего, через что мы прошли вместе?!!
— Есть мнение, что он постоянно подозревал вас в желании отомстить за учеников, погибших, когда разжимали кольцо вокруг Рима. Также, по агентурным донесениям, он настолько глубоко переживал произошедшее тогда и ваши возможные планы мести сейчас, что и вправду был немного... не в себе, — сухо и бесстрастно сообщил Фридрих Гаудэ. Потом посмотрел на Льва. — Мне и вправду жаль, учитель, но правда такова.
— Тебе-то чего жаль? Не ты же предавал! — огрызнулся Лев. — Диего, ну кто бы мог подумать?!
Генерал армии Лев Слуцкий встал, пошел к окну, распахнул створки и, достав сигарету, закурил. Фридрих и Асыл сочувственно глядели ему в спину.
— Еще что-то? — глухо спросил Лев, не оборачиваясь.
— Нет, на этом все, — покачал головой Фридрих. — Но если вам нетрудно, учитель, задержитесь на пару недель. Надо довести план до конца, до логического финала! Чтобы весь этот шпионско-интриганский клубок получил по рогам, получил все, чего заслуживает, и больше не вылезал.
