Австрия тоже целиком оказалась в зоне нашей оккупации. Союзники успели занять в ней только порядка 20% территории. А потом в результате обмена занятыми территориями ушли из страны. В итоге в нашей зоне оккупации остались вся Австрия, Германия восточнее линии Везер-Кассель-Мюнхен и южная часть Дании. Впрочем Дания теперь никем уже не оккупирована и является нейтральным государством. Болгария в этом мире сохранила выход к Эгейском морю, даже прирастив территорию портом Кавала. Зато Югославия уменьшилась в размерах, поскольку территорию Хорватии отдали бывшим союзникам. Впрочем половина бывшего хорватского побережья включая Сплит осталась в составе Югославии, в которой главенствует сербы. И никакого хорвата Броз Тито. С севера Греции наши ушли. А потом в Союз переехало до четверти миллиона греков. Так то Греция — член НАТО, но военные перевороты в ней чтоб же часты, как странах Латинской Америки.

Есть у меня на Кубе и еще одна работа. Я здесь внештатный аналитик Конторы глубокого бурения. Нашим очень интересны процессы, происходящие в странах Латинской Америки, и они не прочь поспособствовать тому, чтобы повернуть эти процессы в нужную для нас сторону. Особое внимание я уделяю Венесуэле. В конце концов страна с подобными запасами нефти, о которых здесь еще пока только подозревают, на дороге не валяется. И привести ее хотя бы в просоциалистический лагерь — это будет очень круто!

Вообще все началось где-то после того, как в августе 1944 года мы провели через государственные испытания первый турбореактивный двигатель. Как-то скачком у меня улучшилась память. И потом это продолжалось где-то до 1948 года. А вместе с памятью явно улучшились аналитические способности. К тому же появилась возможности быстрого счета в уме. До возможностей вычислителя мне, конечно, как до Луны на корачках, но все равно это сильно превышает возможности обычного человека. Но вот их я не стал афишировать. В общем в этом Петр не обманул. А я начал подумывать о его задании. Неторопливо так. Кстати наш ТРД ВШ-040 потом до начала 1946 года выпускался исключительно на опытном производстве Иркутского завода, пока мы наконец не наладили его серийный выпуск в Уфе.

Парад Победы здесь состоялся 1 мая 1945 года. Могли бы провести и раньше, но, похоже, его специально оттягивали. Послевоенные переговоры союзников по антигитлеровской коалиции проходили очень трудно. Больно уж разные интересы оказались у сторон. Франция тут так и не стала страной-победителем, но в постоянные члены ООН вошла. Причем Де Голь, похоже, тому оказался не менее рад, чем в иной истории быть в составе стран-победителей. Так что с Францией у Союза особые отношения. По крайней мере пока у руля французской республики стоит Де Голь. Рузвельт здесь умер 14 апреля 1944 года, так и не приехав по состоянию здоровья ни в Нюрнберг, ни в Потсдам, где вершилась послевоенная история Европы. Потому сначала Сталину пришлось договариваться с одними людьми, которые представляли команду Рузвельта, а потом уже с Трумменом, который желал переиграть все по-своему. Но вышло, как вышло. И первомайский парад Победы в Москве наверняка тут имел немалое значение. Тогда по Красной площади прошли новые советские танки Т-44 и ИС-3, да и еще кое-какая новая техника. В воздушной части парада приняли участие дальние бомбардировщики Пе-10 и новые реактивные истребители МиГ-15 и Су-8 с нашим иркутским ТРД. По реактивным истребителям, Сталин, конечно, пустил пыль в глаза англосаксам. По сути это были опытные самолеты. По две пары и тех и других. Да и серийного производства движков еще не было. Но англосаксы впечатлились. Все-таки им показали в небе не какие-то клоны германских истребителей, а одномоторные реактивные советские истребители. И назвали кое-какие их характеристики. Не всегда, правда, верные. Потому наглеть на переговорах они сразу стали намного меньше. Да и сам Сталин был судя по всему более уверен в себе и своей стране. Все-таки здесь немцы до Москвы так и не дошли. Не дошли они и до Волги, Кубани и Северного Кавказа. Да и Ленинград в плотной блокаде был только полгода. Впрочем это были самые трудные полгода. Сколько погибло в нем жителей в зиму 41-42 годов так до сих и не известно.

Сразу после окончания войны в Европе союзники потребовали вступления СССР в войну против Японии в течении 2-3 месяцев, но получили от ворот поворот. Им сразу ответили, что объявить войну и не явиться на нее мы, конечно, можем, но вряд ли это устроит союзников, ибо военные действия на суше не имеют смысла начинать до середины июня. Позиционная война никому не нужна. Опять же запасы нужно на Дальний Восток завести. А для операций на море союзники нам так до сих пор и не выделили запрошенного Советской стороной. И это только от США зависит, когда же нам поставят боевые корабли и грузовой тоннаж. А так мы как только, так сразу. По этому вопросу стороны долго общались, но вышло так, как вышло. Да и карту Европы даже в черновую делили слишком долго. Война Японии была объявлена 10 июля 1945 года, а закончена 11 августа в Корее. Никаких атомных бомб к этому времени сбросить на Японию американцы не успевали. А потому Маньчжурия и вся Корея оказались в Советской зоне оккупации. Был даже выброшен морской десант на Хоккайдо, но это было так. Больше для форсу. Типа мы тоже это можем. Так что остров советские войска, которые и заняли то небольшие участки побережья, покинули уже в октябре 1945 года. В общем тут имеется КНДР во весь корейский полуостров и Маньчжурская народно-демократическая республика, которую американцы с англичанами долго не желали признавать. Монголия здесь немного приросла территорией. Но не за счет Манчжурии, а за счет Внутренней Монголии, бывшей частью Китая. К ней отошла часть марионеточного государства Мэнцзян по горному хребту с чисто монгольским населением. Причем в состав перешедших к Монголии земель попал и район Баян-Обо. Попал сам по себе. Ну так вышло. А вот то, что район с уникальным месторождением редкоземельных элементов и железной руды отошел в разработку Советской стороне на 99 лет — это уже я постарался. Не прямо, конечно. В то время прямых возможностей у меня еще не было. Так что слил информацию косвенно в заинтересованную структуру.

"Нерушимые" новые границы в Европе были установлены в конце августа 45-го в Потсдаме. Новые условия продиктовали и новые решения и новые границы. В этой реальности Сталин уже не собирался уходить из Германии, а население побежденной Германии, приученное к орднунгу, усиленно пыталось демонстрировать лояльность к новым властям. Потому Советское руководство не стало делать из Польши противовес Германии и не стало компенсировать потерю Польше восточных земель за счет земель Германии. Так немного прирезали в Померании, Восточной Пруссии и на Юго-западе, отдав полякам в придачу Данциг. А чтоб поляки не возбухали, их чуть ли не инициатором 2 Мировой войны в кулуарах называли. В итоговые документы эта часть не попала, но в итоге полякам по итогам войны много не досталось. Опять же СССР тут выставил Германии требований по репарациям на 15 млрд, а не на 10. Причем каждый из союзников должен был получать репарации со своей зоны. А чем больше зона, тем быстрее с нее можно их получить. Так что в уменьшении зоны Советской оккупации наши не были заинтересованы. С Польши то репараций не предполагалось. Так что вышло, как вышло. По этой же причине к вывозу промышленного оборудования из Советской зоны оккупации подошли более вдумчиво. Не стали грести все подряд, что под руку попадалось, хотя на первых порах учет вывезенного велся спустя рукава. Но потом это дело поправили. Да и восточным немцам оставили мирные производственные мощности в немалом количестве.

С моей улучшившейся памятью получилось забавно. В ином мире мне попадались утверждения, что человек помнит в деталях все, что с ним происходило в течении его жизни. Только доступ к этой памяти обычно закрыт. Пожалуй, это так. По крайней мере я сейчас помню достаточно детально все, что со мной происходило после вселения в Виктора Шабалина и кое-что до этого вселения. Все ж болезнь, случившаяся с ним, наложила отпечаток на его мозги. Но поскольку это тело именно Виктора Шабалина, то улучшения памяти не коснулось того, что пришло в это тело с моей душой. Посему воспоминаний из моей личной прошлой жизни не прибавилось. Что помнил, так оно и осталось. Зато улучшение памяти коснулось той информации, которую давал вычислитель. Он все же далеко не всегда давал готовые решения, да и дискутировали мы с ним о всяком разном. Вот эта информация потом оказалось для меня бесценной.

В Уфу с женой, новорожденным Егором, и частью КБ мы перебрались в середине декабря 1944 года. К этому времени заводом крепкой рукой руководил Хрунов. Добрынина с частью его КБ Наркомат отправил в Воронеж, восстанавливать производство на тамошнем моторном заводе. А мне в замы достался Николай Кузнецов, бывший замом у Добрынина. Тот самый будущий знаменитый. В 1949 году его перевели в Куйбышев. С тех пор он там и творит свои новые двигатели НК. А я летом 45-го поступил экстерном на третий курс МАИ. Все ж базовых знаний мне не хватало. Вот я и решил это дело поправить. Вообще мне еще по результатам принятия на вооружение ТРД ВШ-040 хотели зачесть кандидатскую. В то время в Иркутск слетелось немало легендарных ученых личностей. И Туманов из ВИАМа, и Иноземцев из МАИ, и Люлька с Климовым от "конкурентов"... Были товарищи из Академии Жуковского, из ЦАГИ, НКАПа и т.д. Но прознав про отсутствие высшего образования у Главного конструктора, дело про кандидатскую естественно похоронили. Да я и не в претензии. В конце концов мне знания были нужны, а не корочка. Но тягали меня каждый к себе на учебу. Чуть на куски не разорвали. Московский авиационный я закончил уже в 48 году. Причем дипломной работой был реальный двигатель ВШ-042 с форсажной камерой. В серию он к тому времени еще только готовился. Но вообще говоря в послевоенные время сначала пришлось тяжко. Уполовиненные конструкторские коллективы в Уфе и Иркутске до середины 46-го года оказались неспособны что-либо изобретать. Людей хватало только на внедрение двигателя в серию и поддержку производства. Об остальном мы тогда могли только мечтать. Со временем, конечно, все наладилось, но это было действительно трудное время. Так планы НКАПа по началу серийного выпуска ВШ-040 в Уфе мы провалили на 5 месяцев. Наш дизель в Уфе успели освоить еще до нашего приезда, но тоже опоздали по срокам на месяц. А вот доведенную молодыми конструкторами бензопилу мы отдали в Ижевск и Ленинград. Нам тогда было совсем не до бензопилы. Впрочем и это то мы сделали не сами, а с подачи Берии. Дюже ему понравился опытный образец у меня во дворе в феврале 45-го, который он не побрезговал опробовать в работе. С жильем в Уфе тогда было хреново. Нас подселили в избу к хозяйке и двум ее дочерям. Всего 2 семьи в избе — это по тем временам было достаточно комфортно. Ну а к печному отоплению полагались дрова, которые нужно было пилить и рубить. То была наша третья встреча с Лаврентием Павловичем. Он тогда с аэродрома вечером ко мне домой заявился поговорить. Ну и поговорили... За делом. Потом уже отношения наши перешли в приятельские. Но это было потом. А в тот вечер я ему кроме бензопилы "сосватал" свои аналитические способности, "предсказав" уход англичан из Индии, раздел этой страны, да и кое-что по европейским делам. Предсказанное естественно со временем сбылось. Ну а как иначе? Это ж послезнание. С тех пор и пытался Берия воспользоваться моими способностями. А я его возможностями. Но вот последнее особенно поначалу напоминало хождение по лезвию бритвы. Берия не тот человек, которым можно управлять. Он сам кого хочешь в бараний рог свернет. Однако ж кое-что получалось. Главное было убедить его в правильности идеи. Остальное он и сам сделает, хотя порой и не так, как задумывалось. Так, например, в 1954м удалось обломать украинскую партийную мафию и вернуть весь Донбасс в РСФСР. Но вот против возможности добровольного выхода республик из Союза на Москву ополчились все прочие республики, и вариант, что СССР — единая страна единого советского народа, не прошел. В деталях заковырялись, хотя так то формально вроде все были "За". А Москва не захотела настаивать и портить отношения с республиками. Впрочем, если Союз захочет потом развалиться, никакое формальное единство и отсутствие юридической возможности выхода республики из Союза ему не поможет. Но будем надеяться, что до этого не дойдет, ибо многого, что имело место в иной истории, тут просто не было. Кстати в случае чего Калининградская область здесь имеет сухопутный коридор в Белоруссию. А вообще все эти территориальные дела удалось провернуть, накапав на мозги Берии, а потом Кузнецову, что не дело, что все проблемы Союза и прочих республик включая территориальные решаются за счет РСФСР. А ежели кто решается сказать что-то против, то его могут запросто объявить в великодержавном русском шовинизме.

Но первое мое реальное вмешательство через Берию произошло в начале августа 1945 года. Меня с Хруновым тогда вызвали в Москву на ковер к Сталину по поводу срыва сроков начала серийного производства ТРД. Иосиф Виссарионович нас, конечно, поимел тогда знатно и в извращенной форме, но, так сказать, вошел в положение и дал еще времени. Ну не могли мы в спущенные сверху сроки уложиться, не могли. Отойдя денек от вздрючки, мы уже собирались возвращаться в Уфу, но меня вызвал к себе на ковер Берия по иным вопросам. Вот там то я ему и выложил идейку про советскую собственность за границей. Сразу естественно не убедил. Но через месяц Лаврентий Павлович опять заглянул к нам в Уфу, и уже там мы плотно пообщались на данную тему. Идея заключалась в том, что по репарациям или даже вне их крупные промышленные предприятия, работавшие на военную машину Рейха подлежат изъятию в собственность СССР. Но не полностью, а 15-25% остается в собственности государства, на территории которого находилось данное предприятие. Управляться оно должно на коммерческих принципах. Эдакий псевдоНЭП, но за границей. А с высококлассным специалистами в Европе даже после войны все равно обстояло лучше чем у нас в СССР. Страна, где расположено это предприятие может увеличить свою долю до 40% за счет хорошего управления и добротной работы предприятия посредством прямого выкупа, но контрольный пакет все равно должен остаться за СССР. Выпускать в основном оно должно мирную продукцию и являться работодателем для местного населения. Это всяко лучше, чем вывезти с таких предприятий в СССР станочный парк. Пусть уж лучше эти заводы поставляют в СССР новые станки, ТНП и прочее. В общем мы тогда проговорили весь оставшийся день. Смог я тогда убедить всесильного наркома, а тот потом Сталина. И пусть сделано было немного не так, как мной задумывалось, но может так даже лучше. Не все подобные предприятия в Европе выжили. Где-то сказалось наше хреново управление, где-то имелись случаи сознательного саботажа, коррупции и прочее. Но Ў подобных предприятий существуют и сегодня, являясь флагманами экономики стран, в которых они расположены. А для СССР эти предприятия стали не одноразовыми донорами станочного парка, а постоянными поставщиками различного рода продукции, технологий и всякого прочего при том, что Союз остается их главным акционером. При этом СССР не дотирует "по дружбе" страны социалистического лагеря по крайней мере пока, но и не дерет с них три шкуры. У Косыгина в экономике все достаточно выверено. Уж не знаю, как будет дальше, но пока тьфу-тьфу-тьфу все идет, как мне кажется, намного лучше, чем в иной истории. Да и те же кооперативы в СССР никто в государственную собственность не обращал. В том числе и поэтому с товарами народного потребления в стране все обстоит очень даже неплохо. Не Америка, конечно, но весьма и весьма...