Теперь оставалось продержаться еще немного, и Данзо, не вкладывая меча в ножны, левой рукой продолжал освобождение последнего болта. Он видел, что Цучикаге еще не ударил, еще держит светящийся кубик в ладонях, и это означало, что Ооноки концентрирует дополнительную мощь в технике, так, чтобы пробить барьер и сразу уничтожить лагерь.
Данзо заколебался на мгновение, но все же продолжил освобождать руку.
В свою очередь, Цучикаге обратил внимание на действия Данзо и увидел, что именно делает бывший глава Корня. Зрачки Ооноки расширились, техника была практически готова, и он, как и Данзо, заколебался на мгновение. Приняв решение, Ооноки вытянул руки, и сияющий куб возник вокруг продолжавшего висеть на месте Данзо.
— Стихия Атома: Куб уничтожения! — шевельнулись губы Ооноки.
Рука Данзо метнулась к подсумку, активируя аварийный портал, но было слишком поздно.
Кубик вспыхнул и погас, не оставив ничего после себя, а Ооноки сложил печати Тигра и Овцы, запуская сигнальную технику. Следовало перегруппироваться и контратаковать шиноби Конохи, когда те, полагаясь на численное превосходство, выйдут из-под барьера. Не выйдут — значит, придется потратить на одну технику больше, раз уж эта сорвалась.
Если шиноби Листа дадут время, он успеет подготовить еще один Куб!
— Он убил Данзо-сама!
— Данзо-сама!
— Отомстим за Данзо-сама!
Молодые шиноби на летающих приспособлениях Конохи резко ускорились, выхватывая короткие мечи-танто. Группа охраны Цучикаге, уничтожив восьмерых шиноби Конохи и отбросив оставшихся четырех, рассредоточилась и разлетелась, занимая охранное построение между Ооноки и нападающими. Трое шиноби Ивы тоже нашли смерть в этой скоротечной схватке, и сейчас их тела летели вниз, прямо на каменный блин скалы.
Скала все-таки упала, раздавив западное крыло лагеря, но там уже никого не было.
Барьер, мерцание которого видел Данзо, пришлось снять и помощь из Конохи, воспользовавшись этим, взлетела на помощь Данзо. Состояла группа в основном из бывших шиноби Корня, все видевших и теперь пришедших в ярость. Хатаке Какаши, видевший, что происходит, пробормотал.
— Надеюсь, они не забудут о рассредоточении, — и тут же повысил голос. — АНБУ! Атакуем отряд "Бакуда"!
Элитные шиноби Листа и Камня сцепились накоротке, не давая применять техники ни себе, ни врагам. Сам Какаши, как и Данзо понимавший опасность техник Атома, сконцентрировался на шарингане. Новая техника глаза требовала некоторого времени на подготовку, но как раз время сейчас было, благодаря горячности бывших подчиненных Данзо.
Шиноби Корня прорвали ряды охранников Ооноки, разметали и разбросали их, показывая запредельное мастерство полета и владение собой. На каждого из охранников наседало по двое шиноби Корня, и третий, пролетающий за спиной, подрезал шиноби Ивы, и рвался к Ооноки, складывая печати техник.
— Бешеные струи!
— Плевок Феникса!
— Камнепад!
— Вихрь листвы!
— Поток взрыв-печатей!
— Грозовая дуга!
— Электроразряд!
— Огненный тигр!
— Ураган Конохи!
— Таран воды!
— Мерцание радуги!
— Клык Небес!
Все вместе, синхронно и одновременно, и в то же время предельно хаотично, шиноби Корня били техниками, стремительно сокращая дистанцию с Ооноки. Считалось, что такую атаку можно пережить, только укрывшись барьерами чакры или иным щитом, потому что никто не сможет контратаковать против десятка техник разных элементов, хоть одна да пройдет и тогда вторая волна атаки нанесет еще ран, и потом добивание техниками и мечами в упор.
Но сегодня Ооноки доказал, что он по праву носит титул Цучикаге.
За неполные десять секунд атаки разъяренных шиноби Корня, Ооноки отбил две дюжины техник, подставляя каменных клонов, защищая свое тело камнями, контратакуя глиной и грязью и валунами, которых он непрерывно создавал из чакры. Старый и маленький Цучикаге крутился и вертелся волчком, закладывал бочки и виражи, уходя от техник и контратакуя, уклоняясь от сюрикенов и кунаев, и с непринужденной легкостью сбрасывая попытки захватить его в гендзюцу.
— Воля Камня тверда, как сама Земля! — на висках Ооноки вздулись жилы. — Не стойте на пути Камня!
Мало того, Ооноки еще и контратаковал, убив трех нападавших.
— Стихия Атома: Иглы уничтожения!! — рявкнул Цучикаге.
Сияющее ядро в его руках разрослось, превратилось в иглы, светящиеся и смертоносные. Шиноби Корня порскнули в стороны, уходя от удара, и тем самым прекращая атаку на Ооноки. Остатки охранной группы, девять джонинов Ивы, быстро взлетели выше Цучикаге и сгруппировались у него за спиной.
Ооноки видел, что внизу дела идут не лучше. АНБУ, практически полным составом сцепились с отрядом Ивы на мечах и кунаях, успевая еще в упор выпускать техники и резать соседей. Ни о каком честном бое речи не шло, свалка, бей всех, кого увидишь и прикрывай спину своим, надеясь, что и тебя прикроют. Основной состав генинов и чунинов лагеря сидел под свежим барьером, накрывающим треть лагеря, а в сторонке группа из девяти шиноби пила из фляг, на глазах входя в режим Отшельника, изменяя тела.
За секунду Ооноки оценил ситуацию и понял, что неожиданный налет не удался.
За исключением ликвидации Данзо других успехов нет, а если промедлить, то Коноха разгромит джонинов Ивы, а потом размажет тысячный отряд, все еще бегущий к лагерю. Размажет, сожрет и косточек не оставит, не говоря уже о риске сложить голову самому. Да и ликвидация Данзо досталась дорогой ценой. Успей Ооноки нанести удар, разрушающий лагерь, Коноха не смогла бы прислать подкрепления, и добивание оставшихся в живых шиноби Листа было бы делом пары минут.
— Стихия Атома: Конус уничтожения! — ударил Ооноки площадной техникой, целясь в девятерых.
Светящийся конус сорвался с его руки, устремился к земле, на глазах увеличиваясь в размерах.
— Общее отступление! — крикнул Ооноки, поднимаясь выше.
Шиноби Корня, сбившись в три команды, готовились к контратаке, и, глядя на них и мимо них, Ооноки видел, что начальная атака огромной скалой не достигла цели, барьер над лагерем держится, и что на пути Конуса Уничтожения воздух закручивается в спираль.
Конус ударил в спираль и исчез, пропал, озарив воздух вспышкой напоследок.
Рядом с девятью Отшельниками стоял Шаринган Какаши, держась рукой за левый глаз. Девятеро взмыли в воздух, и Ооноки ощутил укол страха. Моментальная реакция Конохи, готовность к действиям, полеты, теперь Отшельники и противодействие стихии Атома, какие еще козыри придерживает Лист?
— Искусство Отшельника: Стихия дерева: Пронзающие Корни! — услышал Ооноки и увидел, как лидер девятки складывает печати.
Земля внизу будто взорвалась, отовсюду полезли огромные корни, пронзая камень и грунт, будто копья устремляясь к Ооноки.
— Вверх! — скомандовал Цучикаге. — Стихия Атома: Резак!
Срезанные как бритвой корни попадали, но враг воспользовался этим, чтобы сократить дистанцию.
— Отступайте, Цучикаге-сама! — перед Ооноки замаячили спины охранников. — Уводите остальных, мы прикроем!
Ооноки увидел, что шиноби Ивы внизу использовали Корни и удар Резака, чтобы разорвать дистанцию с АНБУ, и теперь стремительно отступали, огрызаясь Каменными копьями и ударами валунов. Вдалеке взорвались две бомбы в небе, выпуская желтое облако. Сигнал о том, что приказ к общему отступлению получен и претворяется в жизнь. Ооноки скомандовал.
— Усадзи, отряду "Бакуда" приказ — на соединение с тысячей Кацучи, и отход в Траву!
— Хай, Цучикаге-сама! — джонин средних лет полетел вниз, ускоряясь.
Ооноки моментально все взвесил и принял решение, поэтому джонин Усадзи получил такой приказ.
Попробуй Ооноки отступить сейчас, Коноха вцепится и будет преследовать, стараясь уничтожить, не давая улететь. Попутно будут разгромлены отряд "Бакуда", охрана и тысяча, которой Ооноки отводил роль завершающего удара по лагерю, с последующим усилением тех, кто сейчас штурмует Амегакуре. Тут Ооноки сообразил, что три отряда, посланные атаковать окраины деревни Дождя в качестве отвлекающего удара, вполне могли нарваться на такие же засады и помощь из Конохи.
Это следовало осмыслить и выработать новую тактику, но потом, потом, после боя!
Еще Ооноки ощутил мимолетное понимание неудач Камня и Песка, но именно что мимолетное. Основным было решение остаться и дать бой. Так отряд "Бакуда" и тысяча успеют уйти, плюс есть шанс оценить возможности Отшельников Листа, понять, чего они стоят в бою, посмотреть на общее взаимодействие, и, конечно же, оценить качество летающих шиноби. К оценке примешивалась нотка досады, так как из донесений разведки следовало, что летают шиноби Конохи плохо, с чем и связан успех налета шиноби Неба.
— Сейчас здесь будет смертельный бой! — твердо сказал Ооноки.
В этот момент у него опять стрельнуло в спине, но он продолжил, пускай и изменившимся голосом.
— Когда шиноби Камня отступят, отступим и мы, но не раньше! Бить жестко, прикрывать товарищей, и помните, если Коноху ведет воля Огня, то нас ведет Воля Камня!
— Воля Камня! — откликнулись оставшиеся джонины охраны.
— Она тверда и незыблема, нет в мире силы, способной сломить Волю Камня! — выкрикнул Ооноки, ощущая, как сводит спину.
Не было времени на это, нельзя было проиграть из-за спины, и Цучикаге ужасным усилием воли заставил себя выпрямиться.
— Камень! — летели джонины Ивы на врага, подбадривая себя криками. — Цучикаге!
— Лист! Данзо! — неслось в ответ.
Две группы сшиблись на полном ходу, даже не думая замедлять скорости, и Ооноки перенес внимание на приближающихся Отшельников. Откуда их столько у Конохи, и почему они так странно выглядят в трансформе, можно было обдумать и потом, а сейчас Ооноки просто атаковал, сделав метающее движение и быстро складывая печати.
— Взрыв-камень! Теневое клонирование!
Увидев летящую к ним тучу камней, Тензо пробормотал.
— Силен старик! Корни-сфера! — закрываясь щитом из дерева.
Взрывы заволокли небо, скрывая от наблюдателей внизу, что творится в небе.
— Я уже слишком стар для всего этого, — пробормотал Ооноки, пытаясь унять дыхание.
Полчаса ожесточенного сражения перепахали несколько десятков квадратных километров каменистых равнин страны Дождя. Ооноки решительно пресек попытки преследовать отступающих шиноби Камня, стянув на себя все внимание, разя техниками Атома направо и налево, не заботясь о чакре, не экономя ее. Теперь наступала расплата, чакра стремилась к нулю, и радовало только то, что шиноби Ивы успели отступить.
Последний из группы охраны погиб еще четыре атаки назад, и Ооноки сражался в одиночку. АНБУ и шиноби Корня отступили, исчезли, и Цучикаге понимал, что они отправились на помощь остальным лагерям Конохи. Также он понимал, что существенно задержал приход помощи в другие лагеря, и то, что Коноха владеет секретом мгновенной переброски большого количества шиноби. Это следовало учесть, надо только отдохнуть, отдышаться, сменить разорванную одежду и смыть кровь и пот с тела.
Но напоследок ему непременно хотелось достать кого-то из девятки Сеннинов.
Хотелось до дрожи в и так дрожащих руках, до кома в горле, до полного остервенения, но одновременно с этим Ооноки понимал, что злость до добра не доведет и сдерживался. Пока еще сдерживался. Чем меньше оставалось чакры, тем сильнее хотелось вцепиться в горло кому-то из Отшельников.
Грамотно действуя тремя тройками, они атаковали и отбивали атаки Ооноки, и только огромный опыт Цучикаге и Расширенный Геном еще позволяли ему держаться. Стоило кому-то вывалиться из сенмода, как он тут же в него возвращался, что-то выпив из обычной склянки. При всех своих познаниях, Ооноки ни разу о таком не слышал, наоборот, везде утверждалось, что сенмод требует неподвижности и впитывания природной энергии. Причем входили и выходили в сенмод шиноби Конохи вразнобой, и в любой момент времени не менее шести из них оставались в режиме Отшельника. Это позволяло им синхронно ставить барьеры, гасящие атаки стихии Атома, направляя их под углом вниз, на безлюдную равнину.
И все же Ооноки и не думал сдаваться, собираясь драться до самого конца, понимая, что его не отпустят, и, думая, как бы ему передать в Иву понятое в бою. Теперь, как никогда, он жалел, что так и не обзавелся призывом, но это всегда казалось ненужным, мешающим. Попутно, Ооноки обдумывал новую тактику и атаки на три хода вперед, стараясь придумать ловушку и подловить в нее врагов, но не придумывалось. Пускай у врага не было опыта Цучикаге, но был боевой опыт и слаженность, и умение действовать вместе как один, и благодаря режиму Отшельника они стояли на одном уровне энергий с Ооноки.
Дело решил случай. Спустя еще одну атаку, внезапно летающие деревяшки Конохи перестали работать, и противники начали резко падать.
— Заменить батарейки! — крикнул их командир, владеющий Мокутоном, и немедленно выпустивший кучу веток, связавших между собой всех девятерых и стабилизировавших падение.
Теперь все девятеро падали, как один, быстро выхватывая что-то из подсумков и меняя в летающих досках. Ооноки, сообразив, что батарейки чакры или их разновидности разрядились, на остатках чакры взмыл в небо, стремясь укрыться в облаках. Разорвать визуальный контакт, укрыться одной из техник шиноби Неба, которую те использовали, чтобы подкрадываться к Семихвостому, и лететь обратно в полевой лагерь.
Стиснув зубы, Ооноки внезапно ощутил всю боль поясницы, спины, избитого тела, утекающей чакры, возраста и ран. Но остановиться, и передохнуть не было возможности, и Ооноки летел, заставив себя не обращать внимания на боль и слабость.
Пускай тело подводило Третьего Цучикаге, но Воля Камня его была тверда, как никогда!
11 марта 79 года. Первый полевой лагерь Конохи, страна Дождя.
Меня выдергивают из теплой кровати затемно по красной тревоге, даже не дав одеться, и сейчас холодный ветер равнин Дождя совершенно не игриво поддувает под пижаму, заставляя ежиться. Портал, еще портал, и мы, я и Девятка, внезапно вываливаемся прямо в гущу сражения.
Все носятся, орут, суматоха, ни хрена ничего непонятно, бум-бам-тарарам, летают техники, орут раненые, местность как после бомбежки, трупы, вокруг носятся шиноби, а я стою полуголый, в одной пижаме, посреди этого бардака и склянки водой на скорость заправляю, даже не соображая, что забыл обуться, а под ногами полно сюрикенов и сенбонов.
