Павел подтвердил, что вывезти большое количество имущества за пределы России очень проблематично.
— Во-первых: — таможня продолжает работать в настоящее время, не обращая внимания на происходящее в стране и вывезти культурные ценности, весьма сложно. Во-вторых, — нас поджимает и подгоняет время. Ведь только на подготовку аукциона потратили полторы недели. А если мы примемся упаковывать в ящики все это... — он указал на собранные ценности для проведения торгов — а потом транспортировать до Архангельска, искать там корабль.... Нет, это невыполнимо, нам легче попытаться продать здесь и отправиться налегке.
Я согласился с ним, тем более я знал, что в другой жизни именно так и случится, все ценности останутся на месте при поспешном бегстве из города, имущество исчезнет, непонятно в чьи попав закрома. То ли государство реализует для насыщения казны, то ли те же чиновники новой администрации города разворуют, то ли просто выкинут на помойку за ненадобностью и непонимания ценности всего, что им досталось после прихода к власти. Знаю — подобное ожидает многих некогда состоятельных граждан, уехавших вынужденно за границу, и в отличие от белоэмигрантов я в курсе — ждут их на чужбине очень трудные дни. Да что там дни — года. И я не мог ничего сделать, изменить судьбы миллионов просто не в состоянии, а вот не допустить подобное в жизни моих друзей могу.
На аукционе Софья Сергеевна подвела женщину и представила:
— Крис, я взяла на себя смелость кое-что рассказать своей хорошей знакомой о ваших ужасных пророчествах, и она настоятельно попросила меня с вами познакомить. Вот эта прекрасная во всех отношениях женщина и есть моя протеже. Ольга Владимировна Серебрякова, любимица своего батюшки, Ратькова-Рожнова, который, царство ему небесное, покинул наш грешный мир и оставил своим детям неплохое наследство. Ольга богатая женщина, имеет дом в Париже и вскоре уезжает туда к мужу, который приписан к Французскому полку, служит там.... Кстати, Ольга Владимировна, а в каком он сейчас звании?
— Софья Сергеевна как всегда преувеличивает, хотя нужды я не испытываю, но и не такая уж я богатая по сравнению с другими людьми. Всего лишь имею несколько доходных домов, ну еще есть доли в Сибирских и Уральских золотых приисках, на пару с братом являемся владельцами частного коммерческого банка, и так, по мелочи ещё кое-что.
— Ты милочка не прибедняйся, одна Громовская лесная биржа чего стоит, а доходные дома... — взять хотя бы тот, что на Грибоедовской набережной, там "домик" целый треугольный квартал занимает, я уж не говорю об остальных предприятиях. Крис, я бы хотела, чтобы и Ольге стало ясно — ждать, когда все отберут, не следует.
Хозяйка продолжала настаивать на моем рассказе. Ей явно зачем-то нужно было, чтобы и ее подруга прониклась безрадостным будущим, ожидающим всех кто сегодня богат и всесилен.
— Надеяться, что от Всевышнего будет знак несерьезно. Хотя, если честно, мы обе ждали какой-нибудь подсказки, верили — небеса не оставят своих верных сестер.
Я понял: хозяйке нужно напугать гостью. Интересно зачем?
— Я лишь после ваших рассказов решилась уехать из России, а когда поделилась с Ольгой Владимировной, то и ей стало интересно услышать новости из первых рук. Она женщина деловая и просто поверить, не поговорив лично, не может. И я ее понимаю, имущества движимого и недвижимого у нее много, и оно раскидано по всей России. Ваши прогнозы затрагивают финансовые интересы каждой из нас, и заставляют думать, что-то предпринимать. И уверенно могу сказать — ваши рассказы произвели огромное впечатление на меня. Неудивительно, что хочется услышать хоть какие-то разъяснения, да и совет добрый, не помешало бы услышать. Может вы месье Саласар и есть тот самый знак посланный Господом рабыням своим Софье и Ольге.
Софья Сергеевна сделала многозначительное лицо, и даже подмигнула, показывая — она крайне заинтересована в сотрудничестве своей знакомой.
— Ольга Владимировна если вам действительно интересны мои сновидения о будущем, то нам следует где-нибудь уединиться и поговорить без свидетелей. Вы, как я понял, дружны с хозяйкой дома, иначе она не стала бы откровенничать, я ведь настоятельно просил никому ничего не рассказывать. Одно дело семья моего друга Павла Игнатьева, я не мог оставаться в стороне и не предупредить их о возможном разорении, а уж как они решат поступтить... — это их право. А что касаемо России... — ее уже не спасти, да и зачем. Господу нужны будущие бедствия, видимо чаша равновесия переполнилась грешниками, и очищение пойдет людям на пользу.
Что я несу, болтаю как торговка на базаре, явное же вранье. А может, женщина приглянулась? Захотелось на нее впечатление произвести? В сторону, даже думать не сметь. Не место и не время. Нужно как-то более конструктивно подойти к вопросу:
— Не хотелось бы, чтобы обо мне заговорили в городе, ведь пойдут сплетни, догадки, и все это может вызвать панику в городе. Жандармы вычислят, откуда слухи исходят, и припишут мне, бог знает, что.
— Сударь, нет уже жандармов, вместо них создана гражданская милиция. Жандармы, если не арестованы, то разбежались и попрятались. Так что не надо бояться, хотя по мне именно это и заставляет в первую очередь выехать к мужу во Францию. Да вы не сомневайтесь, я умею хранить тайны, и при разговорах на эту тему даже упоминать, от кого получила странные сведения не стану. Я, как и Софья Сергеевна, легко восприимчива к мистическим слухам и предсказаниям. Меня всегда тянет к таким людям, мне интересно, откуда в них появляются знания будущего. А если еще и подтверждаются..., то это вообще что-то необычное. Таких оракулов мало, видеть их рядом с собой познавательно, а порой и необходимо.
Разговаривая и дальше на эту тему, мы прошли в одну из свободных от гостей комнату, хозяйка многозначительно пожала мой локоть и, сославшись на дела, оставила нас наедине.
— Вы выглядите молодым, я бы сказала чересчур молодым человеком, причем очень похожим на одного из сыновей Софьи. Вы случайно не родственник Игнатьевым?
— Мы познакомились с Алексеем Алексеевичем в Париже. Его тоже удивило явное сходство с ним. Но это всего лишь шутка природы. Вас как я понял, смущает моя молодость, вы, вероятно, хотели бы видеть в роли предсказателя будущего кого-то типа вашего Распутина.
— О, нет, только не такого. Он мне всегда был омерзителен с его жадными до женщин глазами. Я встречала его здесь, на приеме у Софьи Сергеевны, вы не поверите, но я при встрече всегда пугалась, и не в связи с пророчествами, которые были больше похожи на кликушество, а на то, как он себя вел в обществе. Хам и наглец, мне он сразу стал противен. Точно такое же чувство по отношению к царскому любимцу испытывала и Софья Сергеевна. Она ему тоже не верила. Вот поэтому, когда мне рассказала про вас, я удивилась. На нее это мало похоже, хоть и чувствительна ко всяким божьим прорицателям, но она в первую очередь умная женщина, и отличить стоящего человека от пустышки может. Мы с ней очень схожи, я уже говорила. Даже то, что и я, и она самостоятельно занимаемся делами, несвойственными для дам. Кроме этого и наши благотворительные акции объединяют нас. Собственно, мы и сблизились на этой почве. Моя семья действительно богатая, но не настолько знатная, как семья Софьи, тем не менее, мы нашли общие интересы. Не удивительно, что и мне захотелось с вами встретиться и поговорить. Убедиться, что вы на нее произвели впечатление, и не как мужчина допустим, а именно как предсказатель будущего. Не всякому..., — видно хотела сказать что-то типа шарлатана, но не стала, замяла, боюсь, может потом и сказать — она поверит, десять раз перепроверить заставит себя, прежде чем кому-то довериться. Жизнь научила.
Рассказывая уже поднадоевшие мне подробности, ожидающие Россию в недалеком будущем якобы приходящие во сне от неизвестного доброжелателя, ненавязчиво стал выяснять, что она за человек, почему Софья Сергеевна заинтересована в этой женщине, пытался понять, чем она может нам помочь. Разговаривая на тему будущего России, я не старался слишком сгущать краски, больше упирал на необходимость предпринять определенные действия, направленные на сохранение ее благополучия. Меня же в ней заинтересовали несколько моментов. В первую очередь это то, что она является совладелицей частного коммерческого банка. Не стараясь выглядеть слишком заинтересованным, потихоньку выпытывал ее настрой, особенно насчет перевода всех активов банка за границу, в частности в Париж.
— То, что вы рассказываете, чересчур ужасно, кажется невероятным, и прямо скажу, я не особо верю во все это. На фоне ваших прогнозов действия правительства действительно выглядят невзрачно. Я раньше как-то не задумывалась над этим. Считала — пусть и временное, но правительство, да и настроены его члены достаточно уверенно, хотя бы потому, что заверяют в своих возможностях выправить положение, и всячески пытаются принять меры к наведению порядка.
— И вы с каждым днем убеждаетесь и убеждаетесь, что именно к этому все идет? Порядок появился?
Она с интересом слушала мои высказывания о событиях в стране, что-то прикидывала в уме, и иногда задавала вопросы. Ей вроде, как и верилось в мои логические выводы насчет того, чего на самом деле следует ждать людям при таком "порядке", но и в то же время явно не хотелось, чтобы все так и было на самом деле. Понять ее можно. Чувствовалось — женщина такая же практичная и себе на уме, как и наша хозяйка. Уже одно то, что делами, связанными с получением дохода, со всех ее предприятий и доходных домов, ведет она сама, уже за себя говорит. Сомневаться не приходилось — передо мной сидит не просто красавица и избалованная вниманием мужчин барышня, а умная, волевая и знающая чего хочет от этой жизни женщина. Жаль, что мне в будущем не попадались никакие документы про нее. Не знаю, как сложится ее судьба, я просто не интересовался подобными изысканиями. И в мемуарах Игнатьевых даже намека на нее не встречал. Если только муж, он, как я понял, приписан к Французскому полку, а значит, я мог его видеть, или слышать, когда был еще Христофором, настоящим, без моего подселения. Хотя и такой вариант не подходит, где это видано — какой-то солдат знает лично полковника, если и видел то издалека, находясь в парадном строю. Парадами, насколько я знаю, солдатам не раз приходилось доказывать силу и мощь русских богатырей.
— Скажите Ольга Владимировна, а ваш муж в настоящее время, где находится, в самом Париже или на одном из западных фронтов?
— Уж не адюльтер ли хотите мне предложить? — Она насмешливо посмотрела на мое смущенное лицо и, погрозив своим пальчиком, продолжила — боюсь, что у вас ничего не получится. Я вскоре выезжаю к нему во Францию. Да и не нужно это мне сегодня. Тут другие заботы в связи с вашими прогнозами меня начинают преследовать. Открою вам маленький свой секрет. Я уже предприняла ряд мер по переводу денег за границу, там же в настоящий момент создаю филиал, или вернее дочернее предприятие по переработке древесины. Я пошла еще дальше, те лесоматериалы, которые раньше шли напрямик на продажу, и являлись экспортной статьей дохода России, сейчас по моему приказу складируются на лобазах во Франции, в основном в арендованных мной портовых складах. В будущем я хотела и там открыть лесную биржу, пусть она и не будет знаменитой как Громовская, но кто знает.... Деньги переводить за границу через свой банк затруднительно, поэтому я покупаю здесь древесину и складирую ее в портах Франции на своих складах, в надежде получить потом, не только те деньги, что были потрачены на закупку, но и прибыль от ее дальнейшей реализации. Раньше не могла подобное делать, возможным стало лишь сейчас, при Временном правительстве. Продажа леса за границей всегда была прерогативой государства и, причем очень неплохой статьей его доходов. Я лишь сегодня смогла получить лицензию на вывоз лесоматериалов. Трудности, которые я испытываю при фрахте судов, не мешают пополнять запасы, и на складах скопилось достаточно много лесного товара. Сейчас заканчиваю строительство цеха по переработке, вторым этапом будет обустройство лесной биржи. Сложности имеются, людей достаточно грамотных в лесном деле мало, я и мой брат не можем присутствовать и там, и тут. Тем более что брат сейчас в отъезде, на приисках. А для меня один Архангельск с его портами чего стоит, на сегодня одна из основных проблем, и она требует массу внимания, я уж не говорю о возможной гибели лесовозов от немецких субмарин.
Женщина свободно владела понятиями о производстве, и, рассказывая мне о предпринятых ею шагах, имела конкретную цель. Она хотела, чтобы кто-то мог подтвердить правильность принятого решения — перевести свои капиталы за границу. И естественно, рассказ Софьи Сергеевны про появившегося провидца ее заинтересовал, она захотела встретиться с человеком, подсказывшим ее подруге именно те мысли, которые в последнее время мучили и ее прекрасную, несмотря на возраст, головку.
— Я к чему вам все это рассказываю? Мне некому подсказать, как и что в настоящее время делать, чтобы сберечь хотя бы часть средств, я не совсем уверена, что поступаю, правильно стараясь хоть как-то подстраховаться. Особенно когда мои знакомые владельцы предприятий утверждают — смутное время минует Россию и все встанет на места. Они надеются, временное правительство соберет все-таки учредительное собрание, где выберут уже постоянное, и оно сможет стабилизировать обстановку. Я никому не рассказывала про предпринятые мной решения по поводу перевода некоторых предприятий за границу, не хотелось прослыть паникершей, да и преследуются такие действия по-прежнему. Тот факт, что жандармское управление и все охранные отделения решением Временного правительства были упразднены еще в начале марта, и даже исчезли филеры, и осведомители, само по себе немаловажное обстоятельство. Но вы же понимаете, свято место пусто не бывает, появилось новое, мало чем отличающееся от предыдущего ведомство. Казалось бы, кому какое дело до моих предприятий, но, тем не менее, частная инициатива некоторых чиновников от нового надзорного ведомства, пытающихся ловить рыбку в мутной воде, набирает обороты. Взятки приходится раздавать направо и налево. Одна таможня в Архангельске чего стоит. Хорошо еще созданная недавно гражданская милиция сама не знает, что делать и как. Они считают: — вывозя лес за границу, я делаю хищение у государства, но у них никаких циркуляров, запрещающих нет, и официально запретить мне не могут. Зато волокиту по документам создать очень долгим делом запросто, и тут только взятки помогают. Вот я и не знаю, продолжать ли мне в этом направлении работать или бросить все. Собрать, как Софья, основные ценности и уехать окончательно, бросив все оставшееся недвижимое имущество. Или я панику развожу? Мне нужно, каким то образом понять, права я или нет, и вы видимо как раз тот человек, от которого я могу получить пускай и небольшую, но уверенность.
— Ольга Владимировна, вы же отлично понимаете, я не могу сказать точно, что нужно делать конкретно вам в сегодняшнее время. Я лишь общую обстановку рассказываю и тот факт, что я по происхождению испанец, живущий во Франции, и мало знаком с событиями в России не дает мне право вам что-то советовать.
