Избранный Силой: сны о былом

— Ничего себе! И что же сей золотой юноша забыл в службе имперской безопасности? — восхищенно присвистнул Ландо, в то время как Хан промолчал. К стыду своему, он не знал из тех или не из этих сибовец Уоллесов и что, ситх побери, это означает.

— Что мальчишка забыл у Айсард, я не знаю, — поджал губы Патч, — знаю только, что в свое время он едва ли в лепешку расшибся, чтобы стать адъютантом у Вейдера.

— У Вейдера?! Вот это поворот! — восхищенно зацокал темнокожий пройдоха. — Уважаемый, а можно поподробнее? — Калриссиан едва ли не потирал руки от предвкушения. Очень уж он любил перетряхивать грязное белье сильных галактики сей — ничего не поделаешь, была у бывшего барона-администратора такая слабость.

— Да, пожалуйста, — равнодушно пожал плечами гранд-мофф, — поздний ребенок в семье, до невозможности избалованный мамочкой, в связи с чем тяжелый характер и избыток карманных денег; отец постоянно на работе, а у старших братьев своя жизнь — в общем, стандартный набор для юного прожигателя жизни.

— И откуда же в этой истории взялся флот и страстное желание попасть под удушающий захват главнокомандующего? — Соло против воли тоже заинтересовался историей их пленителя.

— Эннио Уоллес долго замалчивал выходки своего младшего сына, ровно до тех пор, пока он едва не разбился на спидере, будучи под кайфом. Вот после этого глава семейства пошел на принцип и запихнул сынулю в военизированный колледж. И это же надо, чтобы на предпоследнем курсе их группу не притащили на военную базу, которую в тот момент как раз инспектировал Вейдер. Что там произошло, история умалчивает, но с того времени все пошло под откос. Хейл взялся за ум и закончил колледж едва ли не с отличием, а после — вопреки воле отца пошел в Имперскую Военную Академию. Скандал в семействе тогда был весьма знатный. Конкуренты рыдали от восторга — они после всего еще месяц мусолили эту новость во всех изданиях.

Это было интересно, но было нечто такое, что бравому контрабандисту хотелось прояснить. Случалось иногда, что к подозреваемым, которые не хотят говорить или рассказывают не все, специально подсаживали фальшивых заключенных, чтобы те выспрашивали нужные для стражей правопорядка сведения.

— Вы сказали тогда Уоллесу, что официально он мертвец и дезертир, — произнес генерал повстанцев, сверля излишне словоохотливого гранд-моффа настороженным взглядом. Тот на это только кивнул, мол, да, было такое дело. — Но раз он такой большой фанат Вейдера, то почему сбежал от него на другой конец галактики? — недоверчиво спросил он.

— Для меня это тайна, покрытая мраком, — признался Лембит. — Я, как и все, был уверен в том, что мальчишка разбился на Коррибане, поэтому не слишком копался в причинах. Знаю только, что одно время ходила неофициальная версия, будто Хейл в чем-то провинился перед Вейдером и тот отправил его на смерть.

— Версия? Да еще и неофициальная? — недоверчиво переспросил Хан. — А какое этим всем дело до какого-то адъютанта главнокомандующего? Сегодня он есть, а на завтра его задушили, и плевать, что сын богача.

— Так-то оно так, но не совсем, — замялся старик.

— О, дайте угадаю: привилегированный закрытый клуб исключительно для своих, где под бокальчик другой и вершится судьба галактики, — понимающе хмыкнул Ландо. — Я прав?

— Если сильно обобщать, то — да, — скривившись так, словно бы у него разом заныли все зубы, признался их товарищ по несчастью. — Мальчишка приходится внучатым племянником Даэлису Тинну — гранд-моффу второго сверх-сектора.

— Но раз есть неофициальная, то, по идее, должна быть и истинная версия произошедшего, разве я не прав? — вкрадчиво осведомился он.

— Соло, вы должны понять: Хейл всегда был не особо управляемым, а уж после трагической гибели его семьи это перешло на качественно новый уровень. В одночасье ставший неприлично богатым молодой человек совершенно не хотел играть по уже установленным правилам. И не раз, и даже не два случалось так, что своими действиями он нарушал их, отчего некие не менее влиятельные персонажи теряли большие деньги, — усевшись прямо на пол как раз у силового поля с усталым видом пояснил Патч.

— То есть? — не понял его иносказательности контрабандист.

— Как бы вам объяснить-то?.. Вы играете в шахматы, господа?

— Предпочитаю саббак, — с независимым видом пожал плечами Ландо.

— Кое-что слышал, — признался Хан под насмешливое фырканье Чуи. Уж кому-кому, а его шерстяному другу лучше других было известно, насколько именно "немного" он слышал об этой забаве.

— Хорошо, вот представьте себе, что бы было с игрой, если бы одна из пешек, не зависимо от игроков, вдруг начала ходить по доске так, как ей вздумается. Представили? — повстанческие генералы словно бы зачарованные утвердительно кивнули. — А теперь перенесите это все из шахмат в плоскость первых фигу... гм, лиц галактики и вы поймете, что я имел в виду.

— А кто против кого играл? — не смотря на то, что он совсем не гроссмейстер, быстро сориентировался Калриссиан.

— В основном, конечно, Вейдер против Палпатина, но были и другие партии. И другие игроки, — не стал отпираться гранд-мофф.

Оба бравых генерала Альянса переглянулись между собой. Их товарищ по несчастью, должно быть, сошел с ума, раз несет такой бред. Вот только... слишком уж складно он бредит как для старческого маразма.

— Вы хотите сказать, что Вейдер, тот самый Вейдер, который цепной пес Императора, работал против него?! — недоверчиво ахнул Ландо. — Да о таком даже представить сложно, не то чтобы предположить!

— Но, тем не менее, это так, молодой человек, — с жалостью поглядев на ошарашенных его откровениями соседей, не громко бросил Лембит. — Не стоит верить в сказки о том, что Император совсем уж съехал с катушек в познании Силы. В россказни о добром и чистом, как снег на Хоте, джедае, которого коварный ситх обманом заманил на Темную Сторону, кстати, тоже не стоит — эти двое стоили друг друга. О том, что Палпатин и Вейдер много лет подряд вели между собой тайную и непримиримую борьбу за власть, знало как минимум полгалактики. Они оба с поражающим мастерством носили маски мудрого учителя и почтительного, верного ученика, а на деле — это была война. Незримая и беспощадная.

Хан хотел было огрызнуться, что он не Малыш, чтоб, развесив уши, слушать россказни старого Кеноби, но промолчал, а между тем старик продолжал:

— Но не только они этим страдали. Каждый, к кому в руки попадало хоть немного влияния, стремился любым способом забраться повыше — такова уж людская природа, господа. С момента основания Империи едва ли не каждый день создавались временные союзы и альянсы жаждущих власти, но рано или поздно все они делились по лагерям наиболее крупных игроков.

— И что же это за игроки? — севшим от волнения голосом, просипел бывший контрабандист.

— Помимо уже двух названых, Исанн Айзард, все гранд-моффы сверх-секторов, в особенности Уилхуфф Таркин, Черное Солнце, крупные корпорации, преступные синдикаты, Сейт Пестаж и гранд-адмиралы из которых, пожалуй, следует выделить Трауна.

— Никогда о последнем не слышал, — честно признался Соло.

— То-то же, — хмыкнул старик. — Он доигрался до того, что был сослан в Неизведанные Регионы наблюдать за разнообразием местной флоры и фауны. Впрочем, так ему и надо интригану этому, нечего было брататься с Вейдером.

— А сами вы, если не секрет, за какую партию выступали? — полюбопытствовал Ландо.

— Разумеется, за партию Императора, — оскорбился Патч. — Но, тем не менее, это не мешало мне уважать своих менее удачливых противников.

— Это все конечно интересно, но где во всей этой истории Альянс?

— Пока он никому не мешал, а в отдельных случаях даже приносил пользу, его никто и не собирался трогать. До поры, до времени, — презрительно скривился их товарищ по несчастью. — Ваша мадам Мотма должна была выдать главнокомандующему значок почетного повстанца. Зная его, я уверен, что ему было известно расположение всех ваших баз еще до того, как вы на них сбегали. Я даже не удивлюсь, если он тайно помогал Восстанию с информацией.

— Это Вейдер-то? — Хан оскорбился за любимое детище своей принцессы.

— Разумеется, а кто же еще? Все эти ваши вопли про демократию здорово беспокоили имперское озеро, что позволяло каждой из партий наловить достаточно рыбы в мутной воде.

Хан задумался над его словами и временно выпал из разговора, чем тут же воспользовался Ландо для прояснения интересующих его вопросов.

— Мистер Патч, что значили ваши слова "а в отдельных случаях даже приносил пользу" по поводу Альянса? Вы что-то выяснили, пока ваши люди искали компромат на Мон Мотму? — ринулся он в атаку.

Гранд-мофф досадливо цокнул и прикусил верхнюю губу — похоже, он уже и так сказал слишком много из того, что собирался рассказать им изначально.

Несколько минут прошли в тяжелой тишине, во время которой все против своей воли собравшиеся в тюремном блоке личности обдумывали ситуацию, в которой они оказались.

— В этой галактике достаточно много людей, обладающих крупными капиталами, молодой человек, — наконец, заговорил старик, — и как у всех, а возможно даже и в большем количестве, у них достаточно недоброжелателей. А враги в наше время бывают разными. В нашем закрытом клубе, например, достаточно многим было известно, что за определенную суму с энным количеством нулей, переведенную на один анонимный счет в банке Ааргау, можно избавиться от своих обидчиков раз и навсегда.

— И причем здесь Альянс?

— Притом, что обидчики эти потом погибали якобы из-за "трагической ошибки" повстанцев. Родителей и братьев Хейла Уоллеса разбомбили вместе с медицинским центром... по моему заказу, — с тяжелым вздохом признался Патч. — Когда переводил деньги, я не знал, вернее, не думал, что все обернется именно так. Мне казалось, что Эннио просто устроят какие-то проблемы в бизнесе, может быть, даже посадят, но не убьют.

Хан попытался представить себе, во что бы он превратился, если бы его родители и наверняка любимые братья погибли под обломками разбомбленной Альянсом больницы, да не во имя борьбы с Империей, а нагло и цинично — за деньги, заплаченные другом семьи, но не смог. У бывшего контрабандиста у самого было достаточно компромата на высшее руководства Восстания, чтобы понимать, что выполнения так называемых левых заказов во имя пополнения повстанческого бюджета вполне могло иметь место. Но он не верил в то, что не первый день живущий в этой галактике гранд-мофф не мог знать о том, кому и за что он платит.

— Даже не верится, что вы нам это так спокойно рассказываете... Почему? С чего такая откровенность? — продолжил допытываться Калриссиан, которого, похоже, волновало то же самое, что и его.

— А вы действительно полагаете, что нас всех отсюда выпустят живыми? — цинично усмехнулся старик. — Поверьте мне, за свою жизнь я натворил как минимум на десяток расстрельных статей, и заказ на убийство семьи Уоллес госпоже Мон Мотме и её отряду смерти — это не самое тяжкое из моих преступлений. Но вот казнить меня будут именно за него, — с видом человека давно и прочно смирившегося со своей скорой смертью хмыкнул правитель шестого сверх-сектора. — А даже если и выпустят, все равно я долго не проживу.

— Но почему?!

— Как это?!

— Новости нужно смотреть, молодые люди, — сварливо ответил им гранд-мофф. — Вот если бы вы их хоть иногда включали, то знали бы, что на Корусанте вот уже второй месяц под покровом ночи режут всех, кто каким-либо образом пытался претендовать на власть.

Никто из них не обратил внимания, что дверь в тюремный блок, тихонько отъехала в сторону, пропуская Хейла Уоллеса.

— И я даже догадываюсь, кто это делает. У всех свой способ бороться со стрессом после гибели милорда, — услышав последнюю фразу Лембита, усмехнулся южанин.

— А как боролся со стрессом ты? Я слышал, что ты сильно переживал, когда мой друг убил твоего шефа. Не понимаю, как можно было скорбеть о смерти этого ублюдка? Он же... — бывший контрабандист болтал и болтал, практически совершенно не следя за тем, что срывается с его языка. Ему просто хотелось выпустить пар, а тут подвернулась такая замечательная возможность высказаться, так сказать, о наболевшем.

Он говорил и говорил, словно бы в каком-то трансе, совершенно не замечая, как побледневший бывший адъютант ситха развернулся к нему лицом и резко выбросил руку в его сторону. А потом воздух в его легких начал стремительно кончаться.

Хан захрипел и рухнул на колени, хватаясь за горло.

Из глаз Хейла потекли кровавые слезы.

Глава 23

И он не так давно жаловался на скуку — неверяще качал головой еще не старый мужчина в серо-оливковой форме с генеральской планкой на груди, подпирая собой стенку в медицинском отсеке и ожидая вердикта врачей о состоянии офицера Бергоссо.

И где, спрашивается, при этом были его мозги?

Но кто бы мог подумать, что от такого во всех отношениях приятного молодого человека может быть столько проблем?

Нет, начиналось-то все в достаточной степени интересно и захватывающе — поимка предателей и террористов... что может быть лучше? Орест по своему опыту знал, что для обороноспособности военного объекта нет ничего ужаснее скуки: подчиненные маются от каждодневной рутины, что сказывается на их способности отреагировать на различные неожиданности — в общем, предложение помочь разведке, было принято им на ура. Все шло отлично, ровно до тех пор, пока помимо повстанцев, Бергоссо с Хорвардом не захватили еще и гранд-моффа.

Рокко смолчал, когда ему пришлось позволить обнаружить вверенный ему военный объект группе проходимцев из Альянса. Но, тем не менее, на всякий случай запросил в главном штабе СИБ подтверждение полномочий свалившихся на его голову оперативников.

Стоически терпел, когда повстанческие ублюдки, ошалев от собственной безнаказанности, скакали, словно горные козлы с его родной планеты, по напичканной сверхсекретным оборудованием базе и выводили из строя его солдат — увы, в пришедшей шифровке было указание сотрудничать с господами-офицерами.

Однако с удовольствием выстрелом из бластера вырубил передвижной блошиный дом и чисто в профилактических целях отвесил пару пинков по ребрам Соло и Калриссиану ибо, видит Великая Сила, было за что.

Проблемы начались, когда Хейма, не предупредив ни его, ни своего напарника, спустился в тюремный блок. Вид бегущих из глаз сибовца кровавых слез из-за полопавшихся от напряжения сосудов и корчащийся на полу камеры кореллианец еще долго будет являться ему в кошмарах. Это было действительно ужасно — мальчишка словно бы пребывал в каком-то трансе и ни на что не реагировал, просто продолжал душить. Остановить его удалось только после того, как Лесс выхватил бластер и, переключив его в режим парализатора, несколько раз выстрелил в одержимого едва ли не в упор.

...

— Я надеюсь, вы распорядились поставить охрану у дверей палаты моего напарника? — едва услышав звук открытия дверей в свою каюту, поинтересовался посаженный под домашний арест разведчик.