Ангелы моих снов

— В каком? — немедленно спросил Рик.

Девушка замялась, но тут её, как ни странно, выручил Лоуренс. Сильно сдвинувший брови, он явно вспоминал, пытался сопоставить сказанное и недавно увиденное. И сопоставил.

— А ведь и правда. Не знаю, как насчёт магии, но из машины никто из нас не расслышал тех трёх бедолаг, а Дэй-Асс сразу сказал. Мда...

Дасти облегчённо вздохнул. Чего-то объяснять не любил, а здесь требовалось столько объяснений!.. Странно попасть в мир, где о магии знают еле-еле и своих магов нет. И как тут живут без них?

Дождь, было притихший, припустил снова, но уже не так сильно, как недавно. И вовремя, так как смывал со обляпанных стёкол машины грязь. И Дасти снова заговорил:

— И что теперь? Вернёмся в... банк?

— Хороший вопрос, — пробормотал Рик, ёжась от влажного воздуха. — Первый.

— Теперь, — повторила Мира, строго глядя вперёд. — Есть у нас такие подозрения, что власти сейчас блокируют опасную зону с заражёнными. Если это так, то до появления войск мы остаёмся на милости этих гнилушек. Хуже, если город будет эвакуирован, чтобы провести тотальную чистку. И ладно, если обойдётся только химической чисткой. Хуже, если используют что-нибудь радиоактивное. Не спрячешься.

— Рассуждать об этом можно бесконечно. Вопрос в другом, — устало сказал Рик. — Что делать в этой ситуации?

— Дасти, — позвала Мира. — А что делали бы вы, случись у вас такое? Ну, с трупами бы что делали?

— Смола, — задумчиво сказал воин. — Облить смолой и поджечь, если по-другому никак. Дэй-Асс сказал, у гнилушек два центра жизни — голова и позвонки. Рубить им головы — нас на всех неупокоенных не хватит. В городе есть смола?

В кабине воцарилась тишина. Потом Лоуренс неуверенно сказал:

— Э... Дасти, ты, кажется, явился из какой-нибудь сельскохозяйственной или патриархальной страны, где используется преимущественно ручной труд. У нас смолу используют, но не в таких количествах.

— Почему? — возразил Рик. — Асфальты кладут, крыши укрепляют — смолы используют достаточно много, правда, сейчас в городе её столько не достать.

— Мужчины, — презрительно сказала Мира. — Хотите сказать, вы не поняли, о чём говорит Дасти? Он говорит дело, просто пользуется старыми понятиями. Нужно горючее. Только вот как обливать неупокоенных? К ним ведь не подойдёшь, не попросишь постоять спокойно, пока их обливают.

— Поливальные машины, — предложил Рик.

— Рискованно, — возразил Лоуренс. — Скорее... Шланги... Что-то связанное со шлангами. И чтобы по два человека.

— Зачем по два? — на этот раз удивилась Мира.

— Один поливает — другой стоит рядом, поджигая струю горючего.

— И где мы горючее возьмём?

— В том же подземном гараже. У банка своя бензоколонка внизу. Я видел — канистр много там стоит. Видимо, на всякий случай...

— А ещё газ, — задумчиво сказал Рик. — Баллонами. Интересно, что в этом банке ещё такого есть, чтобы использовать как оружие?

Мира покосилась на него и улыбнулась.

Машина подпрыгнула, на повороте сильно завалилась набок, чуть не свалившись (народ схватился за спинки сидений удержаться) — протрясясь по лежащим трупам. Мира въехала в переулок за банком, домчалась до дверей, к которым вели несколько ступеней. Доехать до них — понадобился настоящий профессионализм. Переулок узкий, трупов много. Дасти выглядывал из оконца машины, и ему было не по себе. Мало того что монотонный дождь явно затягивался надолго, так ещё под светом равнодушных фонарей отчётливо видны тела лежащих.

Мира развернула машину боком к ступеням. Сидевший у окна Дасти быстро открыл дверцу (улыбнулся при этом: научился-таки!) и быстро выпрыгнул. За ним — остальные. Двери в банк с этой стороны оказались закрыты на ключ. Лоуренс достал его сверху, с притолоки, и довольно кивнул:

— Это мы придумал так оставить. Гнилушки-то не соображают.

Минуты прозябания на дожде оказалось достаточно, чтобы вымокнуть до нитки. Так что в маленьком вестибюле Дасти быстро стянул с себя куртку, оставшись в майке и в штанах. Пока все занимались отряхиванием, к нему почти незаметно приблизилась Мира.

— Дасти, Исира вернётся?

Воин некоторое время смотрел на неё спокойно, а потом снова ненужно встряхнул куртку и, чуть повернувшись, чтобы Рик не видел, сказал:

— Мира, если он вернётся, даже Дэй-Асс не сможет тебя вернуть к жизни. Исира — феникс. Он страшное существо. — И, помолчав с минуту — теряясь в сомнениях, он всё-таки рассказал Мире о недавно встреченной умирающей девушке, которую феникс убил, взяв её силы и кровь. Потом рассказал про беглеца, которого Исира спас — до определённого времени. — Он играет. Иногда. Но его игры смертельны. Держись от него подальше, если он вдруг появится. Он-то, в отличие от нас, сомневаться не будет, если ему понадобятся силы. Ну, взять их у тебя.

— Знаешь, Дасти, — задумчиво сказала Мира, — я тебе верю. Но...

— Мира, ты будешь умирать, а он ничего не сделает, чтобы спасти тебя, — спокойно сказал Дасти. — Он не человек. Он высосет тебя, уйдёт, а ты будешь лежать, не в силах подняться, и постепенно угасать. Поверь воину: умирать постепенно — это мука. А от руки того, кто тебе нравится, — обидно. А значит — ещё тяжелей.

Девушка побледнела. Постояв немного рядом, отошла. Уже потом, пока остальные приводили себя в порядок, Дасти ещё раз оглядел маленький вестибюль. Мира сидела в одном кресле с Риком. Недавно крутая, она села так, чтобы парень волей-неволей обнимал её. Будто пряталась в его объятиях. Не испуганная, но ищущая утешения. И парнишке это нравилось. Дасти видел, что улыбка Рика стала больше похожа на улыбку мужчины, который готовится к тому, чтобы защищать свою женщину.

Высохнув и ещё раз проверив дверь, выдержит ли натиск гнилушек, если что, они поднялись на второй этаж, где обнаружили только одного человека, сторожащего дверь на лестницу. Тот сказал, что брат с женой поднялись на третий этаж, что у женщины начались схватки. Мира кивнула Рику и бегом помчалась наверх.

Дасти присел на привычном месте — на кожаной кушетке, на которой спал, пока его не позвал Дэй-Асс. Вроде как недавно это было...

С третьего этажа ничего не слышно. Он напряжённо вслушивался. Но то ли двери плотно закрыты, то ли это и впрямь оказалось слишком далеко, только ничего так и не расслышал. Ладно. Там две женщины, мужчина. Разберутся.

К нему подошёл Лоуренс. Бородач выглядел озабоченным.

— Лифты не работают. Мы спускались за машиной по шахтам. Ты — как? Не откажешься утром, отдохнув, спуститься с нами? Мы с Риком хотим посмотреть, сколько там горючего.

— Не откажусь, — устало улыбнулся Дасти.

Лоуренс отошёл. А Дасти закрыл глаза. До боя на площади он тоже спал мало. А судя по тому, как постепенно чёрный город за окном начинал определяться прямыми линиями, до рассвета недалеко. Спать. Надо поспать. Иначе тело, не привычное к таким тягостям, откажет наутро. Эх, где Дэй-Асс... Помагичил бы над его ушибами...

Перед закрытыми глазами возник Зверь. Вдавленная в тело голова развернулась вместе с телом к Дасти. С чавканьем поднялись бивни Зверя, готовые вломиться в воина, терзая его... Дасти сонно открыл глаза... Увидел спустившегося с третьего этажа мужчину, который радостно сиял, понял его улыбку и снова закрыл глаза. Зверь приблизился, а руки с оружием не поднимались, и бежать воин не мог: ноги будто увязли в только что прочном асфальте. Насекомовидные конечности Зверя, мускулистые и щетинистые, легко понесли чудовищное тело монстра к Дасти. Воин отчаянно дёргался, попав в ловушку, но поделать ничего не мог: поверхность дороги превратилась в трясину и цепко держала его ноги. Пасть чудовища распялилась. И — Зверь внезапно отпрянул, громко, оглушительно вопя от досады, что не удалось сожрать воина. А перед глазами Дасти мелькнули два меча — огненный и голубой, как высокие небеса. Мимо прошёл Исира, взглянул свысока. Руки он не подал, но Дасти сразу сообразил, что теперь сам сможет выбраться из дорожной трясины.

— Дасти...

Шёпот заставил его мгновенно открыть глаза. Над ним наклонилась Мира.

— Мы идём в гараж. Лоуренс хочет не драться, а попытаться прорвать окружение неупокоенных и выехать за пределы города. Если надумаешь с нами, собирайся. Ты как — выспался? На, поешь.

Она поставила перед ним бутылку со сладкой водичкой и завёрнутые в прозрачную бумагу бутерброды. Вчера ему они понравились, а уж сегодня, на голодный-то желудок, он принял еду из рук девушки с огромной благодарностью.

Едва она отошла, он сел на кушетке и осмотрелся.

Утро. Серое, пасмурное, оно заглядывало в огромные окна банковской рекреации и накладывало на находившихся здесь людей серые же краски, превращая их лица в жалкие тени. Так думал Дасти, пока не сбегал в уборную сполоснуться и освежиться. А уж когда поел, жизнь показалась намного ярче.

В поход собрались не только Дасти и Лоуренс с юной парочкой. С ними решилась ехать и та троица, что увеличилась теперь на одного ребёнка. Так что в подземный гараж спускались впятером. С ними пошёл и Алек — один из двоих мужчин. Он ещё не получил согласия от своих родственников на поездку — они сомневались в предполагаемом походе, но решил идти в гараж хотя бы на всякий случай, чтобы знать, где что находится и пригодится, если они, трое, останутся в банке.

Гараж Дасти понравился. Несмотря на плохое освещение ("аварийка" банка всё ещё работала, но с перебоями), здесь было достаточно хорошо всё видно. И ожидать внезапного нападения не приходилось.

Из стоящих здесь машин они выбрали три, которые должны были караваном идти по улице. Одна большая, но тоже бронированная, и две такие же, на какой он сюда приехал. Договорились, что вести маленькие машины будут Алек и его семья, а также Мира со своим другом. За руль большой решил сесть Лоуренс. Как само собой разумеющееся, он сказал, что Дасти сядет с ним. Они поедут впереди маленькой колонны.

Затем пришлось заниматься довольно тяжёлой работой, стаскивая сверху оружие и патроны, чтобы полностью загрузить машины. Впрочем, полностью — не то слово. Загрузить машины всем, что имелось в банке, было нетрудно. Охрана вряд ли рассчитывала, что оружие будет употреблено в настоящей войне. Так что в основном имелось в здании так называемое личное оружие: револьверы тридцать восьмого калибра и несколько смит-вессон-магнумов. Только Лоуренс довольно разок хмыкнул, обнаружив ещё один карабин.

Вскоре с третьего этажа спустилась супружеская чета. Выслушав остальных, мужчина и женщина приняли решение ехать со всеми. Дасти подозревал, что на их решение повлиял страх остаться в одиночестве, пусть это одиночество и было бы поделено на троих и даже на четверых.

Итак, они вывели машины поближе к воротам из гаража, договорившись, что обязательно, выехав, закроют их. Тоже на всякий случай: вдруг придётся вернуться?

Ворота оказались неподалёку от переулка, которым вчера привезли Дасти с площади. Он немного забеспокоился. Слишком уж узкий переулок. Да и потревожили вчера неупокоенных наверняка. Надо бы быть очень осторожными на выезде.

Глядя на него, ещё перед неоткрытыми воротами положившего дуло пулемёта на раму открытого окна, и Лоуренс положил рядом с собой, на сиденье, карабины, а один магнум — на панель, у руля. А потом ещё, высунувшись из окна, крикнул остальным уже на выходе быть настороже.

Мира закрывала вереницу машин. Предполагалось, что тяжёлый грузовик Лоуренса и Дасти будет пробивать дорогу, а остальные потянутся за ним. Так что девушке досталось и закрывать гараж: навесить цепи и скрепить их навесным замком. Ключ порешили оставить здесь же, на притолоке ворот, для чего девушке пришлось залезть на капот машины. Причём очень быстро, и ещё быстрей спрыгнуть с неё, чтобы немедленно влететь в машину и захлопнуть за собой дверь.

Дасти смотрел вперёд, на мокрую от дождя дорогу, и готов был проклясть себя за собственную правоту: они и в самом деле привлекли сюда, в переулок, громадное количество гнилушек. Он молил богов, чтобы в машине Алека сообразили спрятать женщину с ребёнком в пассажирский салон, чтобы она не видела, что творится на узкой дороге. А ещё молился, чтобы не проснулся и не расплакался ребёнок. Пусть это никакого значения не имеет — гнилушки-зомби всё равно реагируют на движение и рокот моторов, но если Алек, будучи водителем, станет нервничать, он может совершить какую-нибудь фатальную ошибку.

Они все сейчас должны быть предельно сосредоточены и не паниковать.

Так что ехали медленно, но основательно. Толпы неупокоенных целеустремлённо шли под колёса, пытались остановить машины, хватаясь за всё, за что можно вцепиться, бросаясь на капот и на багажники. А то и просто торча перед машинами и массой создавая преграду, через которую трудно проехать. Дасти больше тревожился за женщину: каково ей чувствовать, как переваливается машина по телам, которые хоть и мертвы, но всё ещё двигаются? Да и за Рика. Не запаниковал бы парень, не заставил бы разозлиться Миру. Та наверняка в чувствах может натворить дел. Ведь, проехав середину переулка до центральной трассы, их маленький караван оказался буквально в толпе: неупокоенные бросались на машины и спереди, и сзади — ревя, мыча, утробно гудя... Голодные.

А потом пришлось решаться на страшное, но необходимое. Грузовик уже не мог пробивать ту стену, которая воздвиглась перед ним. Забуксовал. Мотор ревел, а что толку? Колёса вязли в шевелящейся плоти. А ведь до трассы оставалось всего ничего.

Схватив подготовленный заранее топор и багор с противопожарного стенда (сущность стенда объяснил Лоуренс, уже привычный к незнанию их странного спутника), Дасти велел водителю:

— Лоуренс, я сейчас открою дверцу, а ты немедленно захлопнешь её. Я пойду впереди машины, ты поезжай за мной — только очень осторожно.

Лоуренс не успел запротестовать, как Дасти вылетел из кабины.

Драться топором с длинной рукоятью он умел. Проблема в том, что этот топор оказался облегчённого веса. Таким трудно размахивать и бить по головам, чтобы с одного удара сбивать ходячего мертвеца. Перед выездом Дасти пробовал помахать этими игрушками, но лишь пришёл к выводу: лучше б не было варианта таких событий, когда бы пришлось применить это излишне лёгкое оружие. Но... Что поделаешь.

Он довольно быстро очистил место перед своей дверцей и медленно и убийственно пошёл к носу грузовика. Ноги подкашивались на скользких от дождя трупах. Хуже этого было лишь то, что трупы оказались не холодными, а значит, не окостеневшими. И, пока шёл по ним, всё время боялся не того, что на него нападут и сожрут, а того, как бы не свалиться с мягких тел, наступив на едущие под ногой конечности.

Он дрался, ногой отпихивая с пути медленно едущего грузовика падающие тела, и только взывал к чужому-собственному телу, чтобы не подвело! Чтобы не устало не вовремя. Чтобы не задохнулось от слишком сильного для него движения!

Позади раздались выстрелы и женский голос, на все корки ругающий мертвецов, которые всё никак не хотят угомониться. Мира всё-таки выскочила из своей машины и шла к воину, беспрерывно стреляя в головы и только в головы гнилушек. Дасти про себя (берёг силы) выругался и принялся ещё быстрей работать, чтобы грузовик вышел на привольную дорогу, где можно будет заскочить в него и отдохнуть от рубки. Вскоре девушка очутилась рядом. И — вовремя, в чём Дасти так не хотелось признаваться! Привлечённые гулом моторов и выстрелами, в переулок потянулись и другие зомби-гнилушки. А до выхода расстояние ещё довольно большое!