Задрот

Послушав пять минут тишину начал прикидывать, когда лучше всего забрать новую проблему в Идзумо. Да, в Идзумо, а куда еще? Вопрос безопасности, как был, так и остается в приоритете. Мацу выяснит, чем пичкают нашу пациентку, домашняя сиделка Удзуме есть. В случае дефицита лекарств, сопрем в момент транспортировки. Тут проблем не будет. Главное чтоб десятая не запаниковала, и доверила ситуацию мне. Ведь ее ашикаби, если вспомнить аниме, умирает, сколько ей осталось неизвестно. Забрать можно или на неделе после удачного побега нашей парочки, или днем, в тот самый день, все равно делать толком будет нечего. Значит, решено, будем вывозить послезавтра. Уже в коридоре закрывая дверь палаты, вздрогнул от тихого голоса за своей спиной.

— Малой, а ты смелый. Целовать спящую девушку.

В новом черном костюме и белой рубашке Фудзита выглядел очень представительно. Его глаза за черными солнцезащитными очками непричастно смотрели вдоль коридора. Даже эта непроницаемая маска на лице добавляла вес его образу. Такое ощущение, что этот человек может появиться где угодно. Но самое неприятное для меня, что с каждым его появлением в поле моих интересов, я все лучше ощущаю пока непонятную для меня родственность наших уз, словно его присутствие это не только проклятье. А конкретно сейчас, почувствовал себя так, словно где-то накосячил. Понимание зависимого положения осталось, но уже не тяготит, как раньше. Я готов воспользоваться своим советом и постараться научиться всему до чего дотянусь. Выжать всю возможную выгоду, а для этого..., как не забавно, нужно перенять все лучшее. Понять своего врага. Даже подружиться. Успокоившись, вспоминаю свой эксперимент с Хидакой и черный провал фигуры Фудзиты на фоне моих рассеивающихся частиц на детской площадке. Похоже, что количество существ, над которыми предстоит экспериментировать в скором времени, постоянно растет. Лишь бы якудза не воспринял мои действия за агрессию и не открутил голову за самодеятельность, направленную на определение его сущности. А так, жизнь прекрасна ... иногда. Он лезет в мой карман за платком и перекладывает себе, предварительно смочив, изъятой таким же образом жидкостью из пузырька.

— Собираюсь взять на себя ответственность за здоровье этой девушки. — Смотрю на дверь палаты на противоположной стороне, и сам удивляюсь своим словам. Хочется вырвать себе язык, но уже поздно. Пацан сказал, пацан сделал, а не сделал, так сепука тебе в помощь и утешение. Здесь, это тебе не там. Само присутствие этого гаранта японских традиций теперь не позволит поступить иначе. — Этот хм... поцелуй был частью диагностики. Планирую через день перевезти ее к нам в поместье.

— Малой снова поступает правильно. — В спокойном голосе появляются намеки на эмоции. Не обращая на меня внимания, неспешно идет к выходу из отделения. — Что тебе для этого нужно?

— Сегодня вечером в Идзумо у Мацу все обсудим. Нужна дополнительная информация.

Беру перерыв в своих откровениях. Его интерес к этой девочке пугает. Почему только мне стоит вылезти за предел канона, как обязательно вляпываюсь в чей-нибудь интерес? Теперь мое сознание начинает мучить вопрос, а что он, собственно, здесь делает? Не за мной же пришел? Спросить ничего не решаюсь. Перед очередным поворотом Тецуя останавливает меня жестом. Слышатся торопливые шаги. Идет один человек, и только он показывается, как якудза достает правой рукой платок, а левой, схватив крепенького лысеющего мужичка за горло, впечатывает в стену. Мужчина, пару раз дернувшись, затихает, вдохнув пары волшебной ткани, накрывшей его лицо. Фудзита оттаскивает тело на скамейку у стены и поправляет очки на лице своей жертвы. Подхожу и читаю надпись на бейджике: "Глава отделения аутоиммунных заболеваний, Аори Тоши". Похоже, что в следующий раз нас будут встречать другие люди. Затем якудза откидывает в сторону край халата и оказывается, что у лысого за поясом пистолет. Проклятье! Этот Аори-сан спешил по мою душу. Коротким поклоном благодарю Фудзиту. Оставив бессознательное тело, направляемся к выходу. Дальше обошлось без происшествий, может потому что покидали больницу через отделение скорой помощи. Тецуя скинул мне свой пиджак и накинул себе на плечи мою куртку. Я как был в больничном халате, так и остался. Перешли в парк на противоположной стороне улицы и остановились у свободной лавочки.

— Фудзита-сан, как там... Акицу? — Молчание становится не то чтобы не ловким, скорее выжидающим. Мой "друг" снова ведет наш разговор нужным ему образом.

— Хорошие рефлексы, но не тренированные. — Поворачивает ко мне свое загорелое лицо. — За короткое время можно избавить от вредных привычек новичков и повысить порог естественной реакции. Дать опыт непрерывных схваток. Если сегодняшние гости присоединятся к Акицу, то присмотрю и за ними. Когда заберем эту девочку в Идзумо, будешь отвечать за ее жизнь своей головой. — Снова спокойная констатация факта. Нет даже тени сомнений, что будет по-другому.

— А если она умирает?

Хотел спросить, какого хрена вообще происходит, но не смог. Назвав наихудший вариант событий, сразу припомнил наше короткое знакомство на детской площадке. Смерть. Мы все о ней знаем, но ощущается она в разные моменты нашей жизни всегда по-разному. Сейчас я чувствовал себя так, словно просыпаюсь от тяжелого утреннего сна. Все прошедшее время моего пребывания в этой реальности казалось сном и развлечением. Даже выброс адреналина от страха или страсти, был полон деятельной силы и желания жить. Я жадно вдыхал все, что этот мир предлагал мне: девушек; приключения; опасности, не приносящие вреда. Но вот покров иллюзии попаданства стал таять. Акицу не просто прикипела, а вросла своим льдом в мое сердце. Так, что ее прошлое с болью отвоевало место в моем будущем. Канон, успокаивая, идет своим чередом, не давая очнуться, и я стараюсь ему следовать, чтобы пробуждение вышло менее болезненным. Именно это позволяет мне мыслить и действовать относительно разумно. Оошими, и следом, как добивающий, Тецуя. В присутствии Фудзиты, чувствуешь, как проваливаешься в совсем другой мир. Он не чудовищен только потому, что мои органы чувств не в состоянии определить это. Я пока не ощущаю всепоглощающий парализующий страх, но начинаю просыпаться. Теперь якудза связал наши с Чихо судьбы, чего уже подспудно ожидал, отстраненно отмечая — чем больше своих проблем он на меня повести, тем больше переплетутся наши интересы. Мы станем частью одного целого, и я об этом не жалею. В таких людях нет гнили, а если и заводится, то быстро их разрушает. Их мир жесток до жесткости, а, судя по его послужному списку татуировочных колец, в этом мире он давно.

— Если каждый из нас все сделает правильно, то все будет хорошо. Для связи.

Вложив в мою руку маленький листок с номером, оставил мою куртку и ушел. "Все", значит? А если я не смогу сделать это "все"? Сажусь на скамейку и автоматически переодеваюсь, не глядя на удивленных прохожих. Если он здесь, значит, Хидаке нужна помощь. А если он молчит и ничего не делает, то дело серьезно. Как разберусь с Чихо, нужно собрать об этом якудза больше информации. Кушать хочется. Время четвертый час. Вспомнив о виденной мельком закусочной, иду к ней, пытаясь ориентироваться по памяти. Поиск закончился прилавком на колесах, кухня которого источала соблазнительные ароматы. Сев за стойку, заказал салат из свежих листьев и ароматную свиную отбивную с дымящимся рисом. Сижу, жду заказ, истекая слюнками. Звонок от Акицу.

— Да.

— "Минато, можешь подойти ко мне на склад?" — Спокойный голос с оттенком напряжения и усталости.

— Буду через сорок минут, дело потерпит? — Очень хочется кушать, но если не судьба...

— "Да. Буду ждать".

Отключилась. Да уж, первая неделя была почти благодатью. С аппетитом начинаю хрустеть листьями салата, который оказался готов первым, дразня свой желудок в ожидании мяса.

— Отец. Здесь по близости такси найти можно? — Спрашиваю у своего шеф повара. Тот отрывается от плиты и машет в сторону выхода из парка.

— Напротив, больницы всегда стоит парочка.

Возвращается к моему рису и накладывает мясо. Ух, как же я люблю жизнь! Все съедено в один момент и расплатившись банкнотами, иду к месту парковки искомого транспорта. Привычка иметь наличные всегда себя оправдывает. За двадцать пять минут добираемся до северных доков. Отпускаю машину. Вижу мою снежинку у края пирса в окружении трех замерших в воздухе льдинок и подхожу. Значит противник рядом, но не опасен. Обнимаю сзади за талию и заглядываю через плечо. М-мда... игривое настроение пропадает на проч. В воде, лежа на животе, плавает девушка, лет семнадцати. Длинные черные волосы вьются вокруг ее рук, пытающихся удержать положение головы над водой. Изредка отплевывает попавшую в рот воду. Похоже, это она меня здесь дожидается. Из одежды: короткий яркий топик и черная юбка до колен с разрезами по бокам. Ноги секирей по голень вморожены в кусок льда у края плиты, на которой стоит Аки. У седьмой просыпается творческий подход к делу. Враг на нашей территории — вот и первые цветы от поклонников красоты моей снежной королевы.

— Какой номер? — Достаю телефон и набираю Мацу.

— Кажется 61ая. — Акицу поворачивается ко мне. В глазах усталость и ожидание моего решения. Моя девочка ни о чем не сожалеет, это хорошо. Ее усталость от долгого использование сил, намекает на необходимость тренировок на выносливость. — Сегодня гуляя по магазинам, заметила слежку. Привела за собой сюда, где эта на меня и попыталась напасть. Что интересно, без всякого предупреждения. У нее было что-то наподобие боевого посоха. Оружие в воде. Навязанная тобой слежка за людьми себя оправдала.

— "Да, Минато. Что у тебя?" — Заинтересованность нашей затворницы неприятным фоном накладывается на общую картину.

— Посмотри, пожалуйста, где проживает ашикаби секирей номер 61, и сколько их у него? — Встаю рядом и привлекаю к себе тело моей ледышки. Стук клавиш стихает.

— "Отделение Сумида, восточный район. У него две птички. Точный адрес нужен?" — Так и вижу, как девушка пританцовывает перед клавиатурой, двигая бедрами.

— Нет, спасибо. Поставь этого ашикаби на контроль и собери на него данные. Скоро буду. — Сворачиваю разговор. Акицу устала, да и наша пленница тоже. Пора всех отправить по своим делам.

— "Давай, поскорее! Твоя принцесса рвет и мечет! От Мусуби скоро одна одежда останется!" — Мацу смотрит захватывающее шоу о том, до чего доводит ревность. У каждого в этом мире свой театр.

— Хай... — Убираю трубку. Провожу пальцами по коротким каштановым прядям. — Прости, но скоро это не закончится.

— Все секирей родились с этой судьбой. Подумала, что пленница, может знать что-то полезное. Что с ней делать? — Седьмая ждет команды к исполнению. Как же мне с ней повезло.

— Хига передает привет. — Это моя власть и моя ответственность. В данной ситуации я решаю, что делать с нашими врагами. Пока это все, что мне подвластно. Играть роль ашикаби и постараться не подвести свою женщину, делающую все грязную работу за меня. Дерьмо... — Погаси ее знак и сдай тело МБИ, как можно ближе к границе восточного района. За пределами северного, гуляй только с Кахо. Будь с ней осторожна, но не оставляй попыток наладить доверительные отношения. Они наши враги, но может у тебя получится узнать, чем их купили, и перетащить на свою сторону? Добавь к своим тренировкам упражнение на выносливость. Держишь определенный объем своей силы в активном подвешенном состоянии, как можно дольше. И вообще, подключай "новенькую" к своим играм. Тецуя дал "добро".

Заканчиваю речь и все три льдинки, подвешенные в воздухе, пробивают тело пленной секирей, наполняя воду легкой быстро рассеивающейся темной дымкой. Снова через поле моих акрио проходит вспышка духовных частиц потухшего источника секирей. Когда умирали солдаты МБИ, было как-то легче. Позволив льду у бетонного блока подтаять, Акицу отделяет примороженные ноги погибшей от причала ударом двух острых кусков льда, и тело секирей медленно сносит в восточном направлении. Стою и тупо наблюдаю, пытаясь осознать, что вообще происходит. Это событие выбивает из колеи. Хига "подослал" ко мне Оошими, тогда какого демона было нужно это нападение? Проверка сил? Эта 61ая пробный шар от Идзуми, или..., или я ничего не понимаю. В любом случае, отреагировал хозяин востока достаточно быстро. Отвернувшись от удаляющихся фигур, подумал: если хочу вывести близких мне людей из этого кошмара, то должен непредвзято относиться к сопутствующим "декорациям". Некоторая жесткость Акицу, при выведении 61ой из игры, оставляет странное впечатление. Могла выключить девушку по-другому, но поступила жестко. Возможно, здесь проявилось ее отношение ко всем секирей вообще, а может, по причине нападения той из-за угла, в частности? С другой стороны, норито у нее нет, может и стереть знак секирей не в состоянии. Каждый день порождает новые вопросы. Времени спокойно искать ответы, пока нет. Так и бреду по рельсам до первой электрички, не порядок. Когда Аки скрылась из вида, вспомнил, что не спросил, чем закончилась утренняя тренировка. Придется вечером уделить этому вопросу отдельное внимание, а сейчас домой. Скоро время ужина, но бежать не охота, да и перекусил недавно. Пойду прогулочным шагом, к началу успею. Ну вот, третий труп с моим участием, а сколько их еще будет? Когда думаешь о смерти, всегда так хочется жить.

Девятая и правда меня заждалась. Сторожила мое появление, стоя на коньке крыши Идзумо и спрыгнула на улицу сразу, только увидела. Глядя в ее пылающие негодованием глаза, начинаешь вспоминать, ради чего все это делаешь, да и отвлечься не помешает. Подхожу к своей закипающей принцессе и, крепко обняв, отрываю от земли, испытывая удовольствие от возмущения и удивления девушки. Ну да, собираешься предъявить претензии, а тут такое... эм... непонятное событие. Хотя, со временем привыкнет, и может опять начать бузить.

— Моя принцесса соскучилась по своему ашикаби? — Шепчу на ушко приторно сладким голосом.

— Что ты сегодня делал с Мусуби? Она ничего не рассказывает! — У собеседницы просыпается удовлетворение от происходящего. Яркий жар румянца на щечках чувствуется кожей. Какая прелесть!

— Да ничего. Я ее сегодня даже не обнимал, ни разу. Представляешь? — Тцукиуми окончательно успокаивается и не хочет встречаться со мной взглядом.

— Пойдем. Ужин почти готов. — Неуверенно предлагает, не делая попыток обрести почву под ногами, а руки начинают неуверенно устраиваться на плечах.

— Тцукиуми. Я, ТВОЙ, ашикаби. — Говорю и, выделяя единственное слово голосом, стараюсь заставить посмотреть мне в глаза. Мне навстречу отрываются два глубоких океана распахнутых глаз. — Сейчас и в ближайшее время данное обстоятельство никак не изменится. Может быть ты, наконец, успокоишься, и будешь вести себя с достоинством, как ты говоришь, "законной жены", что не обращает внимания на причуды любимого мужа, а не как ревнивая любовница, которой не хватает ласк? — Довольная улыбка сама ползет на мое лицо. Моя принцесса, от последних слов, начинает краснеть еще больше, но, что сейчас будет? — Да! А я ведь обнимаю тебя посреди улицы, где нас могут увидеть.