Шанс для истребителя

А товарищ Сталин, конечно, очень большой молодец. Такой эффективный конвейер смерти придумал. Когда люди с большим энтузиазмом писали доносы и добивались ареста своих начальников и сослуживцев. Требовали примерно наказать отступников. А затем сами оказывались на месте подсудимых и попадали под раздачу. Палачи и обвинители здесь очень быстро сменяли друг друга у расстрельной стенки. И никто ведь не возмущался или пытался с этим бороться. Все эти бравые вояки, увешанные орденами и большими званиями, покорно шли на бойню как бараны. Хотя, нет! Не все дожидались суда. Некоторые из этих неудачников предпочитали застрелиться, боясь пыток. Ведь все прекрасно знают, какие методы "физического дознания" применяются в НКВД. Там любой запоет соловьем и признается во всех смертных грехах. И работе сразу на три иностранные разведки в придачу. Я вот сам не уверен, что смогу выдержать пытки. Я же не настоящий попаданец. Не могу я стоически терпеть боль. Для меня даже поход к зубному врачу является большим испытанием для психики. Я боли боюсь больше чем смерти. Поэтому, если за мной вдруг придут, то живым они меня не получат. Буду отстреливаться до конца. Хрен им по всей морде, а не мое комиссарское тело! Я не баран на бойне. Обязательно, прихвачу в ад вместе с собой пару-тройку сотрудников НКВД, попытавшихся меня арестовать.

Но сейчас никто арестовывать меня не спешит. Нет. Нас встречают с пафосом и помпой. Под стрекот кинокамер Тухачевский толкнул речь про наши подвиги во славу нашей советской Родины. Бла, бла, бла! Пока он там трындел о том, как "корабли бороздят Большой Театр", я осматривался по сторонам. А нормально сюда народу понагнали. И что удивительно. Все окружающие меня люди не похожи на обычных статистов, которых сюда пригнали из-под палки. Многие смотрят очень заинтересовано. И искренне радуются, увидев нового героя войны, спускающегося по трапу. Даже мою молодую супругу толпа приветствует громкими овациями и восторженными криками. Хотя она здесь прицепом ко мне прилетела. Но почему-то появление такой красивой девушки среди нас вызвало наибольшую радость. Кстати, она же сейчас одета в военную форму Испанской республики. Но толпу это не сильно смутило. К счастью, Анна Мария не растерялась и с улыбкой помахала восторженным зрителям, грациозно спускаясь по трапу нашего самолета. Ну, как в эту девушку нельзя не влюбиться?

После речи маршала нас погрузили в автобус и повезли в гостиницу. Там нас поселили в самые шикарные номера. После чего к нам пришли портные и сняли со всех нас мерки. На награждении в Кремлевском дворце мы должны быть в новенькой парадной форме. Летчикам полагался темно-синий однобортный френч с открытыми лацканами и отложным воротником. С голубой окантовкой по краю воротника и обшлагам. Белая рубашка. Черный галстук. И темно-синие брюки. Новые ботинки нам тоже выдали. Настоящие красавчики из нас получились после этого. Танкистам тоже выдали френчи и брюки. Но темно-стального цвета. Теперь мы хоть на настоящих героев-орденоносцев стали похожи. А то рассекали все в обычных, полевых гимнастерках цвета хаки. Не самых новых и целых. Мы же с войны приехали, а не с торжественного парада. А там все в полевой форме ходят.

На следующий день нам вручали правительственные награды. Вопреки стереотипам, сложившимся в далеком двадцать первом веке. Ордена нам вручал не товарищ Сталин, а Михаил Иванович Калинин. Которого все здесь в шутку называли "всесоюзный староста". А все потому, что он был уже давно номинальным главой правительства в РСФСР, а затем и СССР. Но мы то знали, кто, действительно, являлся здесь Хозяином Советского Союза. И этот усатый вождь почему-то предпочитал не светиться в таких вот мероприятиях. Перекладывая на Калинина, эту почетную обязанность по награждению отличившихся.

Так вот! Рычагов тоже стал Героем Советского Союза. Из нашей эскадрильи героя еще получил и Захаров. Остальным нашим пилотам выдали Ордена Ленина. Меня тоже не обидели. Мне дали Героя. Второй раз. Теперь я являлся дважды Героем Советского Союза. Единственным на весь СССР. Пока таких как я здесь еще не было. Я первый буду. Это позднее дважды и трижды герои в нашей стране появятся. Особенно, после Отечественной Войны их сильно прибавится. А сейчас есть только я один такой вот оригинальный герой. Что-то долго они тут в Кремле решали с моей наградой. У меня же к этому моменту на счету имеются аж тридцать четыре сбитых самолета противника. И пока это самый крутой результат в мире. Благодаря мне, СССР опять смог удивить и превзойти все другие страны. Но вся эта слава мне до одного места. Я человек не гордый. Главное, чтобы меня сейчас начали слушать большие начальники и военные бюрократы. Чтобы не отметали прочь мои идеи по подъему боеготовности ВВС РККА. Как это было раньше, когда я был еще никому не известным лейтенантом. Я очень надеюсь, что станут прислушиваться. Очень надеюсь! Я ведь ради этого и поперся на ту дурацкую войну в Испании.

Кстати, это были не все ништяки. Нам еще всем накинули воинские звания. Мне дали капитана. Рычагов стал майором. А другим нашим летчикам вручили петлицы старших лейтенантов. Всесоюзный староста на меня впечатление не произвел. Какой-то он был бесцветный человечек. С этой козлиной бородкой, круглыми очками-велосипедами в стиле Гарри Поттера и противным блеющим голосом. Он был похож на престарелого козлика, а не на знаменитого общественного деятеля. Я его себе другим представлял. Более представительным что ли? Блин, а ведь в будущем именем этого чмошника улицы многих российских городов названы. Почему чмошника? Ну, а как еще можно назвать человека, который не стал заступаться за свою любимую жену. Его супругу арестуют, будут пытать, а потом осудят на пятнадцать лет и отправят в лагеря. А этот чудик в внешностью интеллигента даже слово не скажет в ее защиту. Не станет возражать против ее ареста или ходатайствовать перед Сталиным, чтобы тот ее помиловал. Ни единого слова не скажет, демонстрируя свою лояльность усатому вождю. Ну, и как такого человека можно назвать? Правильно! Чмошник!!! Вообще-то, у меня почти все советские деятели симпатии не вызывают. Они же такие мерзости натворили в своей жизни. Столько людей загубили. И еще загубят. Причем, все это делали с каким-то болезненным садизмом. Нет, многие из них сами никого не расстреливали. Зачем? Подписал бумажку, и за тебя это сделают другие люди. Простые рабоче-крестьянские парнишки в форме НКВД. Работа у них такая вот грязная и кровавая. А все эти Ждановы, Молотовы, Калинины, Ворошиловы, Кулики, Мехлисы, Хрущевы, Маленковы и прочие моральные уроды. Именами которых потом назовут улицы в моей стране. Все эти люди не то что по локоть. Они по самую шею в крови вымазались. В чужой крови. Ведь это же не один товарищ Сталин все репрессии в СССР замутил. Хрен бы он справился без своих верных помощников. Без своих верных назгулов. Вот только потом историки почему-то об этом забыли. Все сразу стали клеймить кровавого тирана, который в одно рыло уничтожил такую кучу народа. Ай-яй-яй! Какой проказник этот Сталин! Прямо, какой-то передовик убойного производства. Работал, понимаешь, в гордом одиночестве. Без устали расстреливая людей. Без перерывов и выходных. А вот все остальные, кто ему служил. Все они, конечно, были ангелами. Белыми и пушистыми. Ага. С крылышками. И пукающими радугой. Вот только куда не ткни. В любого большого кремлевского начальника. Попадешь в кровавого упыря, на совести которого сотни и тысячи загубленных им жизней ни в чем не повинных людей. А на товарища Сталина не надо все сваливать. Вон даже у этого козлика Калинина, такого безобидного с виду, на совести тоже есть подобные кровавые грешки.

Что? Думали, что я тут начну как все книжные попаданцы с придыханием восхвалять советскую власть и людей, которые тут всем заправляют. А вот и нет. Я не из этих. Я тут пожил внутри этой самой советской действительности. И это мне не очень понравилось. Душная здесь атмосфера. Это все равно, что в племя людоедов попасть. Все здесь ходят и улыбаются тебе, но в любой момент могут наброситься и сожрать с потрохами. Не нравятся мне здешние начальники. Нет у меня к ним веры и симпатии. Но к сожалению, других управленцев у моей многострадальной Родины здесь и сейчас нет. И надо как-то уживаться с теми, что есть. Чтобы хоть как-то попытаться снизить последствия той катастрофы, которая тут начнется в 1941 году. Нет, эту войну мне не отменить. И даже сильно не переиграть. Я хоть и попаданец, но не такой наивный как другие мои коллеги по несчастью. Война с гитлеровской Германией будет. И этого не избежать никакими моими действиями. Но я хочу сделать так, чтобы потерь и разрушений с нашей стороны было меньше чем в той истории, что я знаю. Это моя сверхзадача. И только поэтому я все еще здесь обретаюсь. В СССР. А не свалил куда-нибудь в Австралию, как и советовал это сделать недавно дону Луису. Это все моя совесть. И патриотизм. Хотя патриотом я себя не считаю. Просто, хочу, чтобы советских людей в этот раз погибло меньше.

И когда мне становится здесь совсем тяжко. То я повторяю себе, для чего я здесь нахожусь. Это очень помогает не свихнуться от всей этой беспредельной совдепии. Но жить в такой обстановке очень сложно. Для человека родившегося и выросшего совсем в другом обществе. Ведь СССР тридцатых годов похож на другую планету. Тут все другое. Идеи, люди и нравы. Только язык один и тот же. Русский. И только из-за этого я не чувствую себя иностранцем. Хотя довольно часто и ощущаю свою чужеродность здесь. Несоветский я человек. Так и не смог стать им за все это время.

Глава 30.

Ответы на вопросы.

— Так вы утверждаете, что "чайка" не подходит для современной войны в воздухе? — задает мне вопрос человек с петлицами комбрига ВВС РККА.

— Утверждаю, — отвечаю я, кивая своему собеседнику. — Истребитель биплан И-15 уже значительно устарел. Наши "чайки" в Испании не могли очень часто догнать самолеты противника и перехватить их. Даже бомбардировщики от нас уходили без особого труда. Не говоря уже про вражеские истребители. Мы могли драться в воздухе, только если враг сам прилетал к нам. А когда хотел выйти из боя. То он из него выходил легко и быстро. А мы ничего с этим не могли поделать. Ну, разве это нормально?

— Допустим, — вмешался в наш разговор другой человек в гражданском костюме. — А что вы скажете про И-16? Как вам этот истребитель.

— Очень неплохая машина, но у него тоже есть свои недостатки! — быстро отвечаю я, члену правительственной комиссии.

После награждения нас летчиков стали усиленно допрашивать. Нет, НКВД здесь не причем. Это был не арест. Просто, представители ВВС и конструкторского бюро Поликарпова разбирались с техническими вопросами по поводу эксплуатации их самолетов в условиях боевых действий. Нас теперь всех целая комиссия тормошила. Специально созданная, между прочим. Как раз для этого дела. Не забывайте, что в Испании наша страна не только помогала испанскому народу. Но и испытывала там образцы своей военной техники и оружия. Опыт ее эксплуатации внимательно изучался и осмысливался. А что? Очень здравый подход. И мне он был по душе. Конечно, больше всех допрашивали меня. Я же стал самым популярным асом-истребителем, добившимся таких впечатляющих результатов. Поэтому меня расспрашивали с особым энтузиазмом. Мне задавали вопросы, а я на них отвечал.

— Товарищ Матросов, вы сказали про недостатки "ишачка"? — продолжали "пытать" меня члены комиссии.

— Да, есть у этого замечательного истребителя свои недостатки, — терпеливо отвечаю я. — Большую часть из них я уже изложил инженеру Беляеву еще в Испании.

— А не могли бы вы повторить для нас?

— Конечно, товарищи. Во-первых — серийный И-16 пятой модели имеет очень слабое вооружение. Два пулемета винтовочного калибра никуда не годятся. Для современного воздушного боя этого мало. Истребитель должен сбивать самолет противника с одного захода. А то быстро сбить тот же бомбардировщик с таким вооружением очень сложно. А в воздушном бою даже доля секунды многое решает. И второго шанса для обстрела цели у летчика может и не быть.

— Но вооружение вашего нового истребителя было более мощное?

— Да, оно, гораздо, лучше. На стандартном "ишачке" я бы таких впечатляющих результатов не добился. Сбивать самолеты врага только одними легкими пулеметами очень сложно. И не всегда это получается. Авиационные пушки для этого годятся больше. Да, они для этого идеальны!

— А что по скорости?

— Мой "ишак" был более резвым, чем тип пятый. Но иногда даже его скорости не хватало, чтобы догнать некоторые бомбардировщики. Например — итальянские "Савойи-Маркетти" несколько раз от меня ускользали на полной скорости. Разница в скорости у нас была не очень большая. Мой экспериментальный истребитель чуть-чуть быстрее был. Но иногда этого не хватало. Превосходство скорости истребителя перед бомбардировщиками должно быть больше. Чтобы он мог быстро и уверенно догнать противника. А то в воздушном бою разные ситуации случаются. Потерял ты скорость на горизонтальном или вертикальном маневре. И вражеский бомбер от тебя удрал. Пока ты разгонишься, он уже успеет далеко уйти. В общем, скорость надо увеличивать. Для уверенного перехвата бомбардировщиков. А еще учитывайте, что наши противники тоже на месте стоять не будут. И самолеты у них скоро появятся более новые и скоростные. У тех же немцев вон они уже появились. Я сам в небе Испании с новейшим "Мессершмиттом" встретился.

— И как вам этот новый истребитель Германии показался?

— Очень серьезный противник. Даже для моего экспериментального "ишачка". Эти немцы меня чуть не сбили тогда. Повезло, что я смог вовремя среагировать. Да, и вооружение у них слабоватым оказалось. Повезло, в общем. Но я думаю, что немцы скоро эту оплошность исправят. И поставят на свои "Мессеры" более солидные пулеметы или пушки. Вот тогда нашим серийным "ишачкам" придется туго в небе Испании. А "чайки" против них ничего сделать не смогут уже сейчас

— А как же легендарная маневренность И-15? Она, разве, не поможет в бою с "Мессершмиттами"?

— Конечно, поможет. Только за счет нее наши "чайки" и не будут такой легкой целью для немецких летчиков. Но этого мало. Наши противники даже со своими устаревшими бипланами уже сейчас могут выбирать стиль и тактику боя. Они решают каким будет этот бой. Когда им надо атаковать, а когда выходить из боя. Инициатива в их руках. А все из-за недостатка скорости у И-15. Маневренность делает "чайку" очень неплохим самолетом в обороне. Но одной обороной войну не выиграть. Истребители должны завоевывать господство в воздухе. А это возможно только, если ты атакуешь противника. Всегда и везде. А без нормальной скорости никакой атаки нет.

— Но вы же знаете новую военную концепцию для истребителей, принятую в советских ВВС?

— Это когда И-16 догоняют противника, тормозят его и связывают боем. А уже затем к месту воздушного сражения подходят "чайки". Знаю я эту концепцию. И считаю, что она, совершенно, ошибочная. Не для нашей страны и промышленности такая военная доктрина.