Чертополох. 1 том.

Конь испугано фыркнул и Вел успокаивающе потрепал его по шее , хотя и ему самому было немного не по себе: в морозном воздухе Росса витало нечто древнее и очень чужеродное, а на тропе под плотно сходящимися лапами вековых елей, с каждой минутой всё больше сгущались причудливые и какие -то слишком уж осязаемые тени.

— Уже скоро...— едущий впереди Олден повернулся к Веилену.— Мы рано выехали и у тебя будет день отдыха перед испытанием. Если Мегрен уже вернулся на зимовку, он наверняка подскажет тебе , как провести эти часы с пользой... Многие советы Мегрена действительно заслуживают внимания, так что держи ухо в остро, но в тоже время ни в коем случае не воспринимай всё его брюзжание за чистую монету.

— А кто такой этот Мегрен?— Вел покосился на сгущающуюся за вековыми стволами тьму, с удивлением отмечая про себя, как изменилось поведение сотника на протяжении дня. Чем ближе они были к капищу Хозяина Троп, тем больше менялся Олден — его всегдашняя угрюмая жестокость словно бы ненадолго взяла передышку и за последние несколько часов горбун не только позабыл о своём всегдашнем ворчании и ругани , но даже ни разу не прошёлся ногайкой по спине Смелого ... Вот и теперь Олден , услышав вопрос, сразу же охотно взялся отвечать на него:

— Мегрен мой старинный знакомец — вольвх, провидец и отшельник. Отшельничает он, правда, лишь зимой, а в остальные времена года бродит по всему Ирию и строит из себя полусумасшедшего предсказателя. Он...

Во время рассказа сотника тропа сделала очередной поворот и в тот же миг к Олдену откуда то сверху метнулось что-то чёрное...Сотник только и успел , что ругнутся да прикрыть лицо рукой от едва не хлестнувшего его крыла, а большой ворон уже метнулся к Веилену на грудь...

— Корви?!— в ответ на изумлённый возглас эмпата немедля раздалось хриплое, радостное карканье и Велу ничего не оставалось, как приласкать прижавшегося к нему вестника. Олден убрал руку от лица и насмешливо посмотрел на эмпата, оглаживающего взлохмаченную птицу:

— Подумать только, какая встреча! Корви сейчас просто растает от счастья! Впервые вижу, чтобы этот старый комок перьев так себя вёл!

— Я тоже...

Вел и сотник повернулись на голос — среди деревьев стоял высокий , сухой старик, укутанный в рванный плащ. А старец взглянул на Веилена пронизывающими чёрными глазами и с неожиданной сердитостью проворчал :

— Выслушивать надо, что старшие говорят, а не бежать ,сломя голову , незнамо куда и зачем! Впрочем, дорожка твоя , как не петляла, все равно в Росс привела...

— Ты... Знал... Уже тогда?!. — Вел с изумлением смотрел на Мергена , оказавшегося тем самым предсказателем с ярмарки, а Олден спокойно заметил:

— Ну, раз уж здесь собрались все старые знакомцы, то можно переходить сразу к делу. Мегрен, есть ли у тебя что-нибудь для хорошего ужина — у нас с утра маковой росинки во рту не было...

Старик усмехнулся:

-Хороший ужин?! Олден, ты в Россе!..

— Ясно.— сотник спрыгнул с коня, и взявши Смелого под уздцы направился по узкой тропе. -Всё ясно, Мегрен. Но всё же надеюсь, что силки у тебя сегодня не пустовали...

...Тропа, ведущая к жилищу отшельника, уходила немного в сторону от менгиров, и Вел едва успел рассмотреть мелькнувшие между тёмных стволов серые камни. Уловив исходящий от менгиров леденящий холод, Вел невольно поёжился, и искоса взглянул на беседующих о чём то своём сотника и отшельника, оказавшихся, судя по всему, старыми приятелями. Конечно, еще не поздно было пойти на попятную, но вот стоит ли?.. Чующий закусил неровно сросшуюся губу: Олдену он не доверял, а из пары Мегрен-Корви больше симпатий питал именно к ворону, но сам себе он уже пообещал перенять у "белых" всю их науку — в память о Лади и тех , кто так и не дождался помощи в Вильдно... И пусть ради этого надо провести три ночи среди излучающих чужеродную магию и холод камней... Пусть...

Отшельник, словно уловив мысли эмпата, на миг обернулся и сердито взглянул на него, но так и не прервал своего разговора с Олденом. Мегрен вообще больше не заговаривал с Веиленом до тех пор, пока их скромный ужин не был окончен и Олден не отправился спать в землянку, служившую отшельнику домом.Мегрен проводил сотника долгим взглядом, а затем повернулся к замершему у огня эмпату и тихо произнёс:

— Завтра ты останешься сам на сам с тьмою ,Вел... Не только с внешней, но и той, которая живёт в твоей душе — а это намного тяжелей... Если она поглотит тебя — погибнешь . Если испугаешься — потеряешь душу и разум. — а затем отшельник налил в глиняную кружку отвар и протянул её Велу. — Хозяин Троп не даёт ни воинской удачи, ни славы , ни богатства. Только знания, но знания горькие, поэтому хорошо подумай, к чему ты стремишься... Именно ты, а не Олден!

Веилен коротко взглянул на Мегрена, а после вновь задумчиво посмотрел на пламя и осторожно пригубив горький травяной отвар произнёс:

— Моя жизнь и так уже ничего не стоит, так что терять мне нечего... А если выживу — стану лекарем. Настоящим, а не таким, как те, из Вильдно!.. "Белые" умеют лечить — я видел...

Отшельник вздохнул:

-Умеют. А ещё они умеют убивать и готовить алхимическое пламя, сжигающее людей заживо. Тебе — эмпату, придётся очень нелегко, если ты принесёшь присягу Ленду и станешь одним из них.

— В шахтах тоже было нелегко...— Вел посмотрел на отшельника и невесело усмехнулся — Как-нибудь привыкну — не в первый раз...

-Лишь бы не в последний...— проворчал в ответ Мегрен. — Впрочем, не о "белых" сейчас речь. Пойми — после посвящения твоя душа и само посмертие будут находиться во власти Хозяина Троп. Ты будешь служить ему не только здесь, но и за гранью, но как или в каком обличье — знает лишь сам Седобородый. Ты будешь носить такой же знак, какой ношу я .— отшельник указал Велу на почти полностью вылинявшую вышивку своего истрёпанного плаща.— На ткань знак наносится нитками, на тело — едкой краской, а на душу — огнём из Запределья, ведь само Посвящение — это погружение во тьму, смерть. Ты должен предстать перед Седобородым так, как есть — без оберегов и защиты — только тогда за смертью последует рождение: ты получишь не только новое имя, но и судьбу, а Веилен , тот Веилен , которым ты сейчас являешься, постепенно превратится в выползок, который оставляет после себя змея, когда в очередной раз меняет кожу. От него останутся лишь воспоминания ... Таково посвящение Седобородому, и другим ему не быть!... — и тут сухая, похожая на птичью лапу, рука отшельника протянулась над костром к эмпату. — А теперь покажи мне самую дорогую для тебя вещь — то, что до сих пор связывает тебя с твоим прошлым !

Вел коротко взглянул на протянутую руку и медленно, точно колеблясь, вытащил из-за ворота свой оберег Чующего, который сменил его детскую ладанку с тех самых пор, как Веилен стал помогать отцу в штольнях. Мегрен внимательно взглянул на простой рунический узор, а затем требовательно произнёс:

— Дай. Я хочу рассмотреть его поближе...

Вел молча снял с шеи оберег и передал его отшельнику, а тот , повертел отполированное постоянным ношением дерево в пальцах и усмехнулся :

— Рябина! Против чёрных мороков ,— верно?

— Да, чтобы не путали в работе...— эмпат ощутил странную неловкость от того, что его оберег внезапно оказался в чужих руках, а отшельник , по-прежнему усмехаясь, окончил пояснения за него.— Руна Тростника — для защиты, Воды — для чуткости, а Древо, их связующая — чтобы не терять связь с явным миром...Очень незатейливое плетение , Вел, хотя иногда и в простоте есть свои преимущества!

Вдоволь повертев оберег в руках, Мегрен отдал его обратно , и Веилен уже хотел снова надеть талисман на шею, как отшельник тихо заметил:

— Ничего не забыл?

Рука эмпата замерла в воздухе, а отшельник , поймав вопросительный взгляд Вела, так же тихо произнёс:

— Я же говорил, Вел— среди менгиров ты не должен прибегать к магической защите ... И я не возьму твой оберег на сохранение.

Эмпат пропустил сквозь пальцы тонкий кожаный ремешок плетения:

— Я не пойму, чего ты хочешь от меня , Мегрен?

-Хочу убедиться в том, что ты действительно сделал выбор. Без прошлого нет будущего, Вел, но и одним прошлым жить нельзя. Избавься от него!

Вел опустил глаза и крепко сжал свой нехитрый оберег в руке. В эти мгновенья перед ним ,словно наяву, встали отец с матерью , близняшки, Дейра, Лади... Сёстры утрачены для него навсегда, родители — скорее всего, до сих пор томятся в неволе... Если и есть в этом мире хоть какая-то возможность на встречу с ними, то находится он где— то по ту сторону посвящения, да и связь с родными живёт не в рунном плетении, а в его сердце... Что же до души , то даже если Седобородый превратит его в камень или ворона, это лучше, чем оказаться игрушкой Херстеда и ему подобных!.. Хозяину Троп, по крайней мере, ни власть, ни деньги не нужны...

Эмпат поднял голову и ещё раз взглянувши на свой оберег, медленно разжал пальцы над огнём, — плетение выскользнуло из них в самый центр костра и сразу же исчезло в танцующих языках как будто только и ожидающего этой добычи пламени...

Капище Седобородого и в самом деле представляло из себя обширную, со всех сторон окружённую старыми елями поляну, на которой высились похожие на драконьи зубы менгиры... В самом центре этого каменного частокола стоял наполовину вросший в землю кромлех с настолько низким и узким входом, что даже Веилену пришлось вползать в него , извиваясь , точно змея. Последние солнечные лучи проникали внутрь древнего строения через узкую щель под верхней плитой и освещали мелкое каменное крошево у стен и вырезанные на камне бесконечные волны и спирали. Древняя и вроде бы простая резьба , ритмически сплетаясь между собой, создавала ощущение движущегося куда то бесконечного потока. Заинтересовавшись рисунком, Веилен осторожно коснулся одной из каменных борозд, но тут же отдёрнул руку назад , так как в кончики его пальцев словно вонзились тысячи жгучих игл...

— Обпёкся? Ничего удивительного — проходящий по этому узору поток в состоянии обратить в прах половину мира...— стоящий снаружи Мегрен пригнулся ко входу, почти полностью закрыв его отверстие своей сухой фигурой.— Сейчас мы с Олденом закроем лаз, и после того, как последний солнечный луч угаснет, начнётся твоё испытание. Мы навестим тебя завтра в полдень и узнаем, выдержал ли ты то, что приготовил для тебя Хозяин Троп на первую ночь... И ещё — с этого момента у тебя нет имени , да и тебя самого для внешнего мира больше не существует...— произнеся такое напутствие, отшельник поднялся и немного отошёл от входа, а ещё через несколько мгновений тяжёлая плита загородила лаз и Вел остался в одиночестве. Пространства внутри напоминающего формой склеп капища было совсем немного — обладатель более массивного сложения и высокого роста не смог бы даже нормально встать в кромлехе , но привыкший к работе в узких и тесных забоях эмпат не испытывал особых неудобств от недостачи пространства. Ещё раз осмотревшись, он осторожно, чтобы ещё раз ненароком не прикоснуться к жгучему узору, устроился на корточках возле одной из стен и чуть смежив веки , стал наблюдать за узкой полосой постепенно меркнущего света... Прислушиваясь в мертвенной тишине лишь к стуку собственного сердца , Вел привычно старался сохранить в себе остатки тепла и не думать о том, что его ждёт , когда над землёю окончательно воцарится ночь, но в тоже время никак не мог избавиться от назойливого ощущения, что камни вокруг него постепенно оживают...

Это его ощущение ещё больше усилилось, когда в кромлехе окончательно стемнело , ведь Вел кроме шума собственной крови стал улавливать и другой звук — низкое, бархатистое гудение — словно бы в стенах капища поселились десятки тысяч пчёл. Странный звук то усиливался, становясь настойчиво-сердитым и требовательным , то становился почти неуловимым, и эти его равномерные, похожие на сонное дыхание крепко спящего человека приливы стали потихоньку убаюкивать напряжённо всматривающегося в кромешною тьму эмпата.

" Нельзя спать! Нелзья!" — силясь разогнать всё больше охватывающую его дрёму, Вел с силой потёр лицо ладонью — Мегрен намекнул ему, к чему может привести ночной сон в капище и Вел не хотел проверять предостережение отшельника на деле...

— Ты ведь не забыл меня , Веилен? .. Не забыл?— тихий, печальный вздох раздался совсем рядом и Чующий поднял голову— прямо перед ним в кромешной тьме белел тонкий девичий силуэт. И хотя вокруг царил непроницаемый мрак Вел увидел так же ясно, как и днём длинные растрепанные волосы и наполненные слезами глаза старшей сестры.

— Дейра!!!— услышав голос эмпата , призрак вздрогнул и откинул с лица светло-русые пряди. В тот же миг рёбра Вела словно стиснуло стальным , не дающим вздохнуть обручем — на щеке сестры чернел уродливый кровоподтёк , а её шею перетягивали остатки наскоро сплетённой из льняных полос верёвки...

— Они мучили меня каждую ночь — снова и снова...Я не могла так больше!— Дейра коснулась бледной рукой затянутой на шее петли.— Мне было так больно, так страшно!.. Я думала , станет легче, но теперь... Теперь...— последние слова сестры потонули в жалобных рыданиях, и Вел , позабыв обо всех предупреждениях Мегрена метнулся к Дейре, но похожая на лунный луч фигура , внезапно задрожав , растаяла во мраке , а пальцы эмпата ощутили под собою лишь обжигающий холод камня!

— Проклятье!— Вел в сердцах ударил кулаком по стене кромлеха и тут же зашипел от пронзившеё руку огневой боли, а сзади раздалось сердитое ворчание — теперь из тьмы выступил памятный эмпату вурдалак. Тварь близоруко мигнула тусклыми, с вертикальными зрачками, глазами, а потом присела на корточки и заговорила ...голосом Херстеда!

— Мне золото нужно, много золота! Так что я тебя из под земли достану — должен же кто-то выискивать для меня жилы!

Произнеся эту тираду, тварь заухала и издевательски расхохоталась, держась костистыми лапам за отвисшее ,мелко дрожащее брюхо . Вел с ненавистью взглянул на заходящуюся утробным хихиканьем, словно нарочно вобравшую в себя всё самое мерзкое для него мару и едва слышно шепнул :

-Сгинь, погань!

Его злой вздох не остался незамеченным — тварь сразу же перестала смеяться и изготовившись к прыжку проворчала:

— Ты смеешь угрожать мне !?— едва произнеся последние слова, тварь метнулась к Веилену и в следующий момент желтоватые клыки клацнули прямо перед лицом едва успевшего увернуться эмпата, а по его правому плечу проехались отнюдь не призрачные, а острые, как бритва , когти.

— Что за ...— избежав ещё одного удара вурдалачьей лапы, Веилен ,что было силы, треснул кулаком по тупой морде твари , и , пригнувшись, метнулся к противоположной стене. Тварь зло заворчала и прыгнула вслед за Веиленом. Кривые когти глубоко впились в плечи и спину эмпата, но Веилен уже нашёл, что искал — его пальцы прочно сжали небольшой каменный осколок.

— Получай!— острый край камня глубоко вонзился в серую плоть твари и вурдалак , жалобно взвыв, отступил назад и замахал перед искалеченной мордой лапами.

— Что, не нравится?!— Вел ,зло кривя губы , ещё крепче сжал в руке ставший скользким от вурдалачьей крови осколок, а затем, поднырнув под длинные лапы твари , ударил вурдалака по мерзкой харе... От жуткого воя падальщика у эмпата заложило уши, а тварь отступила к противоположной стене и её уродливая фигура стала стремительно оплывать, меняясь в очертаниях...