— Я никогда, слышишь, никогда ... Для меня это немыслимо, я посвященная богини, я в храме на алтаре клялась не убивать зародившуюся жизнь. Карл зачаровал, я его умолила, есть такое заклинание. Его не снять и не обойти. Если бы ты был просто человеком, не королем, родила бы тебе детей, и не задумывалась, кто и как меня осудит. Но королевского бастарда — нет. Еще одного на такую жизнь обрекать, какая Геру ...уготована
Я путалась в словах, пытаясь сказать, что если вдруг, то защищала бы ребенка ...до смерти. О клятве и об угрозах Гердера смолчала.
* * *
Генрих буквально тряс Карла за грудки.
— Что ты с ней сделал? Что за заклинание?
Карл в долгу не остался — а, какая разница, король — не король,
— Да искалечил я ее, в угоду Вашему Величеству, постельную игрушку вам для забавы сделал. Вы что, не понимаете, ей не дадут родить, ваши же сыновья и невестки не дадут! Мало ли найдется целителей, за деньги любой приказ готовых выполнить? А для нее это приговор, смертный, она же посвящена богине, думаете, та разбираться будет — сама не сама?
И чуть успокоившись, — Шок болевой был. Тело сопротивлялось. Не так все пошло, необратимо. А снять? Эту магию только сильный шаман уберет, но где шамана-то искать?
Король отпустил Карла, тот сердито начал оправлять камзол, потом сообразил — ничего уже не сделать — разодран спереди. Генрих молчал и вдруг вскинулся, вспомнил, — А рунная магия, она же сродни шаманской?
— Рунная — да, но кто ей теперь владеет? И книг почти не осталось, и начертить мало кто сможет, это особое искусство.
— Ты меня извини, — и с этими словами Генрих вышел из комнаты.
Король почтил своим присутствием кабинет Гердера, пожалуй, первый раз за двадцать лет.
— Отец? Что нибудь серьезное?
— Все хорошо, сынок, ключи(1) мне дай от библиотеки подвальной.
Гердер более не смог сосредоточиться на донесениях — технические подробности вчерашнего, списки подозреваемых, протоколы допросов. Сам, все сам... Ну не Ксюше же читать отчеты о пытках. Еще два года, и Робби начнет работать рядом, все полегче будет, а потом и Эдди. Тут же пришла мысль о Гере. Слишком дружны они с принцем. И Лотти все время с ними, как бы беды не было. А у мальчишки дар невероятный, и он еще растет. И какое стремление этим даром овладеть, месяц назад отобрал книгу, читали с Эдди — теория порталов. Еще не хватает, чтобы сами пытались врата сделать. Сколько таких неумёх хоронили вместе с деревом или куском стены! Надо Эдди объяснить азы, да, а где Эдди, там и Гер тут же все узнаёт. "Чистая юношеская дружба", — говорит Ксюша. Идеалистка!
Генрих зовет его Малыш и треплет по затылку — а Гер и не обижается. Малыш — на полголовы всего ниже, а только четырнадцать. И вот дала же богиня такое сходство. Гердер всегда считал, что природа, сделав отца, разбила форму и повторить это совершенство более не решится.
Да еще вчерашний госпиталь. Сразу по приезде во дворец приказал дело Киры принести. Сегодня с утра открыл — расслабился ты, Ваше Высочество, такое проглядел рядом. Старею, или дел слишком много. Целитель. Известна по всему Турану. Запись на прием за месяц. В народе прозывают "Фея". Работает без оплаты, это понятно, зачем ей, на всем готовом-то? Перечисления в фонд сирот — а откуда деньги? Омолаживающая косметика. Очень дорогая. Ограниченные поставки в Гарм и Лорию. Список клиентов. Лиза, Ниалия, жены министров, невероятно — эльфийское посольство. Так, а пошлины таможенные, а отчисления в казну? Надо поговорить с Ксю. Что это еще за дела у него за спиной?
В таком дурном расположении духа Гердер отправился в "закрытую" дворцовую библиотеку — что-то долго отец — и теперь с изумлением разглядывал стол: горка книг и все по рунной магии. Оказывается, сохранились, тут чуть ли не из библиотек Брана есть.
— Отец, а зачем тебе?
Генрих выглянул из-за стеллажа, — Понимаешь, сынок, использование рун в медицине может быть очень интересным. Вот, например, микро-порталы для введения лекарства в кровь. Иногда нужно, чтобы поступление было очень длительным. Только должным образом активированная руна... — С отцом что-то творилось странное, но к добру или к беде?
— Ты поможешь? — и Генрих кивнул на стопку книг, — а то я с левитацией не очень. Гердер послушно поднял книги и послал их в путешествие к отцовскому кабинету. — Спасибо! — просто сказал король, — Я пойду поработаю.— Что эта женщина с ним сделала? Генрих и книги по магии?
Король устроился в кресле в Кирином кабинете, тут уютнее. Так — способы начертания рун, построение рунных цепочек, объемная руно-магия, "при правильном построении руны она в момент замыкания рисунка должна, мерцая, слиться с основой, на которой начертана. Руну рисуют быстро, на одном дыхании, лучше всего в интервале между биениями сердца. Поэтому очень важно медитативное сосредоточение перед броском руны на основу." Ничего, он все это осилит. Как однако, смотрел на нее вчера этот мальчишка в госпитале, да и лорды-целители! Какой осел принес орешки в меду? Рэндом, уберите! И завтра с Кирой подольше в фехтовальном зале, а сегодня манеж, и Гера с Эдди с собой взять на прогулку. Но хватит отвлекаться, и Генрих погрузился в чтение.
"Только маг с развитым пространственным воображением, точной рукой, владеющий искусством рисунка, может быть хорошим рунным магом. Неправильно начертанная руна несет в себе опасность. Как правило, ее нельзя активировать, но бывали случаи..."
Генрих рисовал с детства. Он слегка стеснялся своего увлечения — такой богатырь и альбом с карандашом. Да и Инесса не одобряла. Ей не нравились его картины. Необычные пейзажи, сумерки, подернутые дымкой голубого или сиреневого тумана. Кирпичные или беленые дома на городских улицах, поднимающихся от моря круто вверх; замки, висящие на скалах, с тонкими удлиненными башенками и изящно изогнутыми мостами; простые деревенские домики, крытые очеретом или черепицей. И всюду, всегда призывно светились окна теплым, ярким светом и были приоткрыты двери. Портреты и наброски к ним он никогда не показывал. Скрывал в мастерской — двусветном зале, примыкающем к спальне Его Величества.
Когда он решился показать картины Кире, та долго смотрела на пейзажи — бедный, он мечтал о доме, о теплом настоящем доме, где его всегда ждут — отсюда и приоткрытая дверь. Выбрала для своих комнат один — коттедж с тростниковой крышей, стенами, увитыми плющом, листья его уже краснели — осень, и бузинным кустом у калитки, роняющим на дорожку черные ягоды.
_____________________________________________________________________________
(1) ключи — имеются ввиду сложные амулеты, пассивирующие охрану библиотеки.
Глава 18.Золотые мальчики
С того лета, когда Геру исполнилось пятнадцать, принцев стали отпускать за пределы дворца. Одних, под иллюзией. Тайная стража, разумеется, присматривала. Карманные деньги у них водились, но Гердер жестко ограничивал наличность в карманах. Вы принцы, а не транжиры. Поэтому учитесь обходиться тем, что вам дают. Из первой вылазки парни пришли слегка ошарашенные. Мама, мне показалось, что мы попали в чужую страну! — делился впечатлениями Эдвард. — Мы хотели купить вышитые платки на центральном рынке. Их привезли с запада, с границы с Лорией. Я не мог понять продавца, вообще. Шипит и глотает гласные. — Конечно, чистый, благородный рикайнский, на котором говорили во дворцах и в академиях, не совпадал с диалектами и говорами. А уж архаичный язык жителей Оркейских островов легко поняли бы только туранцы, жившие до Магической войны, а как коверкали язык гномы, своими прищелкиваниями и причмокиваниями.
— Ну и как же вы поладили? — Спросила Ксюша, разглядывая очаровательную шелковую вышивку.
— Гер на пальцах показал и он знал, что такое "башенка".
В следующем месяце Гердер, посовещавшись с Карлом, решил, что мальчикам пора познать радости плотской любви. Посему в один из вечеров четверо мужчин исчезли из дворца. Кира металась по кабинету, — ну как же так, мне даже не сказали.
— Девочка, сама посуди, ну что бы случилось, если бы ты узнала? Только лишнее беспокоилась. Хотя и волноваться-то не из-за чего.
Генрих был невозмутим, и печально задумчив.
— Вот так и до правнуков добраться легко. Тебе как, с прадедушкой?
Это рассмешило Киру, но, — А наши дети, возможно, будут младше правнуков, — насторожило. А Генрих продолжил, — я добьюсь своего и женюсь на тебе, рано или поздно, но женюсь.
* * *
*
Кира:
— Дорогая! Ты не знаешь, где моё кольцо? — прошептал Генрих мне в самое ухо. От такого шепота подвески на люстре дрожат, и еще щекотно. Не открывая глаз:
— Генри, наверное, в ванной комнате.
— Точно, спасибо!
— Кира, а где мой вчерашний камзол, там в карманах записи были?
Генрих уже с полчаса ходит по спальне на цыпочках, при этом так хлопает дверью ванной и гардеробной, что и "каменный рыцарь проснется"(1).
— Генрих, на туалетном столике.
Закрыв глаза, слушаю, как муж "тихо-тихо" идет к дверям. Бум-ц. Это он в темноте налетел на кресло.
— Дорогая, я тебя разбудил? Прости.
Теперь можно и любопытство проявить.
— А почему ты так рано? (Хм, действительно рано, пяти еще нет).
— Я вчера тут записал, мне мысль пришла, про портал, ну тот, который ты хотела сделать, чтобы часа по три непрерывно работал.
Сразу просыпаюсь, окончательно. Неужели что-то новенькое придумал? Зажигаю магический шар, вскакиваю с постели, тянусь за халатиком.
Опоздала, раньше надо было думать, в каком виде из-под одеяла выныриваешь.
Руки и губы уже повсюду.
— Вишенка, ничего же не случиться, если мы на полчасика задержимся?
Спустя час:
— Кира, где мое кольцо? А сапог ты не видишь?
* * *
*
Летом Геру исполнилось шестнадцать, а осенью он и Эдвард поступили в Академию. Лотти рвалась с ними, но Гердер решительно запретил. Слишком юна и дар нестабилен. А принцы сверкали магией. После потери невинности резерв их резко увеличился, и теперь они носили "глушилки" — специальные, изготовленные лично Гердером амулеты, маскирующие истинный уровень дара. — Зачем это нужно? — Поинтересовалась Кира у Генриха. — Искажает ауру и резерв: всегда лучше казаться слабее, чем есть на самом деле.
Направленность дара Эдварда уже определилась, да он и был старше — менталистика и артефакторика. Гер пока был универсалом, однако Гердер с беспокойством иногда поглядывал на его ореол. Как-то вечером, пригласил Гера в свой кабинет, закрыл дверь и достал из сейфа костяных мышей. Он так и думал, мальчик мог стать сильным некромантом. Следовало предупредить его и Киру.
— На самом деле в некромантии нет ничего ужасного, но в доме повешенного не говорят о веревке. Вся семья отца погибла от нападения некромантов. Поэтому это слово в его присутствии лучше не произносить. Ты, Гер — редкое сочетание. Маг жизни и некромант в одном сосуде. Ну и целитель, конечно. Все маги жизни могут быть целителями. И универсалом никто тебе сделаться тоже не запрещает.
С отъездом мальчиков дворец, казалось, погрузился в дрему. В воскресенье они являлись домой как-то сразу повзрослевшие, красивые, приносили с собой студенческие байки, рассказы о преподавателях, магических животных, обычаях академии. Заканчивающий учебу Роберт слушал их со снисходительной улыбкой. Посмотрите, как всё надоест через четыре года.
Как выяснилось перед зимними праздниками, Гер только в первые месяцы дрался на дуэли пять раз, на шпагах и кинжалах. Вступаясь за честь свою и Киры. Мальчик не мог допустить, чтобы в его присутствии говорили гадости. Эдди был его неизменным секундантом, и все сходило ребятам с рук, пока о происходящем не узнал Роберт. Утаить предстоящую дуэль было сложно. Между пяти— и первокурсником.
В тот день Гер вечером возвращался из дворца. Дело было среди недели, и причина увольнительной — свидание с инором Стилом, он так вырос с осени, что новые брюки и сюртук были нужны срочно. Пакет с одеждой доставят в Академию завтра, Гер решил срезать путь и пройти через сад, мимо полигонов, вивария и "Квадратика". Это было издавна известное место, что-то вроде мужского клуба на открытом воздухе, малый тренировочный полигон под крышей, одна из стен — сложена из замагиченного базальта, вдоль нее каменные лавки, на которых кипела вечерняя студенческая жизнь. Несмотря на поздний час, пятикурсникам в общаге не сиделось, и беседа среди парней, почитавших себя весьма взрослыми и компетентными во всех вопросах, плавно перетекала от политики к женщинам и от женщин к политике.
— Интересно, а сколько всего бастардов у нашего короля?
— Да кто ж его знает, но открыто признал он только одну, герцогиню Шандор.
— А этот — Хэмптон — вроде и имя по королевскому поместью, и похож? И живет во дворце.
— Он раньше ни одной юбки не пропускал, а теперь пять лет от баронессы не отходит.
К таким пересудам Гер давно уже привык, поэтому спокойно продолжил путь дальше, наискосок через площадку.
— Да все потому, что после болезни флейта не играет... Сивый мерин!
В этот момент говоривший, высокий черноволосый юноша, повернулся и оказался с Гером лицом к лицу. Их разделяло шагов пять. Черноволосый студент понял, что он услышан, но продолжал смотреть на Гера с ухмылкой: ты, парень, здесь один, и твоим словам никто не поверит, а мои друзья подтвердят, что ничего такого сказано не было. Деваться Геру было некуда. Он подошел ближе.
— Инор!
— Я лорд.
— Лорд, или вы извиняетесь и берете свои слова назад, или я вызываю вас на дуэль. Ваши условия?
— Мои? Магия, без ограничений.
— Принято. Секундант найдет вас завтра, ваше имя, лорд?
— Граф Эрксми, а Вы?
— Баронет Хэмптон.
Вот надо же было так вляпаться, как говорит мать. Наверное, у нас это семейное. С легкой руки Киры просторечное "вляпаться" прижилось во дворце. Ну право, иногда это словечко описывало ситуацию так, что более ничего говорить не надо. Обещал же Эдди — никаких дуэлей.
В общежитии ребята жили в соседних комнатах. Это помогало держать совместную, как они говорили, оборону. Принц и бастард, а что Гер королевский бастард — в этом был уверен весь Туран, лакомая добыча для девиц-аристократок, поступивших в ТурМА в поисках выгодных женихов. Роберт, прошедший суровую школу "выживания", помогал им советами. В конце концов, среди женского населения общежитий было решено: "молодые принцы" — зубрилы и заучки, совсем не интересующиеся любовью.
— Эдди!
— А, вернулся, вкусненького принес?
— Да, сейчас, — он протянул Эдди сверток, который в последний момент впихнула Ксения.— Завтра с одеждой еще пришлют наверняка. Они думают, мы здесь от истощения погибаем.
— Истощение, не истощение, — сказал Эдди, разворачивая промасленный пакет и впивась зубами в толстенный ломоть хлеба с ветчиной, — а кормят в столовке все равно преотвратно.
— Эдди, где ты воспитывался? — Подколол его Гер, — да не хватай, сейчас тарелки достану.
— Где-где — во дворце! Хозяйственный ты наш. Мыть еще потом.
Гер уже достал салфетки, тарелки, приборы, расставил чашки. — Садись, не ешь на бегу, сколько тебе говорить — учи бытовую магию.
