Оазис

Огромный зал был полон людей. Знатные воительницы и волшебницы расположились на диванах у стен. Приветственные речи слились для меня в неясный гул. Немного кружилась голова. Госпожа сидела рядом и внимала чужим речам. Он меня ничего не требовалось, только сидеть рядом и вести себя прилично. Когда в моих руках оказался кубок, я с удовольствием отпил из него, и на нем же сосредоточился. Госпожа то и дело похлопывала меня по руке и тянулась к моим губам. Я принимал ее поцелуи холодно. Но, по-моему, это раззадоривало ее еще больше.

Мне было душно, хотелось зарыться в прохладные простыни у раскрытого настежь окна, и я сидел и надеялся, что меня скоро отведут в мои покои, где я смогу избавиться от одежд и украшений. Теперь я уже не считал услуги душевных наставниц лишними. И, кажется, начинал догадываться о том, что такое нервный срыв. Хорошо, что мои мучения продлились недолго.

* * *

Я часто читала приключенческие романы и книги о спасении прекрасных принцев отважными рыцаринями, но, ставя себя на место героев, я никогда не думала, насколько же это страшно — спасать! Вся мощь дагайрской архитектуры дворца воительницы Тагирас была против меня. Полумрак душных коридоров, безликие тени слуг, мимо которых я быстро пролетала, тяжелые портьеры и драпировки, закрывающие проходы в комнаты, ковры на стенах, которые я задевала пальцами, и высокие потолки в узких проходах, все это не создавало ощущения свободного пространства, а наоборот давило сверху, как будто демонстрировало мне насколько я мала и ничтожна...

Снаружи я плохо рассмотрела дворец, но изнутри он напоминал изъеденную червями спиралевидную раковину улитки. Главный коридор завивался вправо, но постоянно то раздваивался, то растраивался... С моими талантами я бы могла блуждать тут вечно, если бы меня не вела нить метки.

Правда, голову лезли мысли о том, что метка на одежде может работать неправильно, или же, что одежду унесли стирать, и я найду дорогу в прачечную, где буду безуспешно поджидать Лельмаалата... Или же что за мной уже отрядили отряд специально обученных воительниц, которые вынесут меня на крышу, где превратятся в драконов и сожрут на глазах у жителей Ай-Румай... Одной страшно. Рассчитывать не на кого. Шансов мало. Я дала себе в полной мере ощутить физически, почувствовать всей кожей до мурашек, что же такое авантюра. Легко рассуждать о планах или задачах сидя дома на удобном диване. Легко идти по пути, когда до тебя по нему прошли другие, но когда ты первопроходец и единственный для кого твои цели имеют значение... Страшно.

Я не знала, к чему прислушиваться, к разуму или к сердцу. Сердце сжималось от того, что успех предприятия теперь зависел еще и от Лельмаалата. Он, судя по тому, что я увидела в зале, был совсем не расположен покидать Ай-Румай тайком сегодня вечером. И я наконец-то начала сомневаться в себе. Отец, Миритис, Телльмуур, а теперь и мои глаза твердили мне, что меня сюда никто не звал, и мои мысли о том, что Лельмаалату здесь может быть плохо, скорее всего — домыслы... Но когда не знаешь точно, проще всего — спросить. Поэтому я и шла дальше, цепляясь за призрачную надежду...

* * *

Асазваала я так в зале и не увидел. Другие наложники госпожи присутствовали. Они выполняли роль хозяев, развлекая гостей и угождая им.

Когда гости утолили первый голод, служанки начали обходить всех с подносами, на которые приглашенные устанавливали горшки с растениями, символизирующими различные пожелания для нас с Тагирас. Эти растения потом должны были стать основой нашего собственного сада. В Дагайре, в этом царстве песка, растениям придавали особый смысл. Благородные драконы знали все значения для дагайрских и тех привезенных растений, которые могли выжить под лучами палящего солнца. Нам желали благополучия, здоровья, возвышения, послушания, но больше всего меня поразил небольшой желтый цветок, переданный от одного из диванов, на котором разместилась уже знакомая мне подруга госпожи с молодым и симпатичным драконом. Этот цветок назывался 'рэтис' и был редкостью, как в самой Дагайре, так и в классификаторах растений для свадебных церемоний. Этим цветком желали 'настоящей мечты'. Я так и не понял, почему эта пара выбрала столь странный подарок с точки зрения дагайрских традиций. Но мне было бы приятно, если бы этот цветок рос в моем свадебном саду...

Впрочем, больше ничего интересного для меня на пиру не произошло. Потому что сразу после того, как нам подарили свадебный сад, Тагирас встала с кресла, взяв меня за руку заставила подняться и громко объявила:

— Жених идет! — И легонько толкнула вперед.

Волшебницы поколдовали над полом, и теперь к двери меня вела серебристо-белая дорожка ковра. Я шел один, и взгляды всех, кто сидел в зале были прикованы ко мне. Было тихо, а мне очень хотелось оглянуться, чтобы посмотреть на выражение лица Тагирас. Но, разумеется, я этого не сделал. За дверями меня встретили слуги, в окружении которых я отправился к себе готовиться к ночи любви, страсти и чего нам там еще нажелали...

* * *

Хорошо, что момент был выбран правильно. Потому что у покоев Лельмаалата не было ни стражниц, ни слуг. И я легко проникла внутрь.

Покои Лельмаалата были украшены цветами, и здесь царил идеальный порядок. Перво-наперво я выяснила судьбу метки. Нить вела в небольшую комнатушку, по виду гардеробную, где среди других одежд я обнаружила тот костюм, что привел меня сюда. Соседними комнатками были спальня и ванная с небольшим бассейном. Вода в бассейне была теплой и приятно пахла. Ну что ж, по крайней мере, о Лельмаалате тут хорошо заботились. Хотя апартаменты в Аэрте и получше есть...

Окно было только в гостиной. И поскольку через дверь нам вряд ли удастся выйти. Я внимательно осмотрела подоконник и то, что под окном. Там было тихо и безлюдно. Заунывная музыка праздника сюда не доносилась. Тем лучше. Значит, мы с другой стороны дворца.

Оставалось только ждать. Я переместилась в гардеробную и затаилась среди одежд, тщательно прислушиваясь. Ждать пришлось не менее получаса. Я уже успела порадоваться за Миритис и Телльмуура, которые ели и пили сидя на удобном диване, и попереживать за отца, который наверняка нервничал за нас всех, измеряя шагами затерянную в песках пещеру.

Наконец послышались звуки шагов.

— Господин, — раздался голос, — вы сейчас можете отдохнуть. А как только нам госпожа прикажет, мы придем, чтобы Вас к ней проводить. Если вам что-то потребуется, позвоните в колокольчик.

— Хорошо, идите. — Ответил Лельмаалат.

Из гардеробной мне почти ничего не было видно, но слуги вроде бы удалились. Я потихоньку выбралась из своего убежища и выглянула из комнаты. Лельмаалат стоял ко мне спиной и, похоже, был занят своими мыслями.

— Привет, дракон! — Сказала я, — вот мы и встретились...

* * *

Я испугался. От неожиданности и невероятности происходящего. Резко повернулся в сторону гардеробной, в дверном проеме стояла Арье.

— Что ты здесь делаешь? — Спросил ее настороженно.

— Пришла задать один вопрос, — также настороженно ответила она.

Выдохнул. Самое время для разговоров!

— Спрашивай!

Она подошла ко мне, заглянула в глаза и...

— Ты пойдешь со мной?

— Куда?

— В Аэрту! В Харитту! Да хоть в Тхар! Все равно! — Резко заговорила она. — Лельмаалат! Не знаю, чего тебе наобещали в гареме. Не верь!

— Арье, опомнись! Какой гарем!

— То есть ты пойдешь со мной?

— Разумеется!

— Тогда давай быстрее! Времени мало! Миритис сказала, что у нас будет около двух часов, но кто знает... Бери! — Она протянула мне сверток, — переодевайся, эта одежда дракона из свиты Миритис Айтис.

Я не стал уточнять кто это. Просто взял сверток, потом подошел к кровати, достал свою сумку, там были мои легкие сапоги, и нырнул в гардеробную переодеться.

История повторяется. Она опять меня куда-то тащит, а я не сопротивляюсь...

Меня душил восторг от того, что она меня не бросила. Я волновался до дрожи в руках и с трудом расстегивал крючки безрукавки. Надо спешить. Она ждет меня!

* * *

Лельмаалат ушел переодеваться, а я с трудом сдерживала свое ликование! Даже уговаривать не пришлось. Мой хитрый дракон! Улыбался госпоже! А у самого сумка собранная под кроватью припрятана. Времени мало, но зато на разговорах сэкономили. Он меня практически с полуслова понимает. Может, в этом что-то есть? Я так замечталась, что даже не почувствовала, как мне на шею набросили шелковую удавку.

Мужчин в Дагайре не учили обращаться с оружием. Мужчин в Дагайре воспитывали в почтении к женщине. Мужчины в Дагайре — слабы и изнеженны. Мужчины в Дагайре не должны касаться женщины если она им этого не позволит... Принцессы ошибаются сплошь и рядом... И я не стала исключением. Меня профессионально душил сильный мужчина, который не испытывал ко мне никакого почтения. Даже не поздоровался...

— Какая миленькая служаночка! И что это она тут делает? У нового мужа госпожи? — Прошептал он мне на ухо, удерживая удавкой за мою многострадальную шею...

Я попыталась вывернуться... Куда там! Держал он меня крепко, а я не знала что мне делать...

Но наша возня не осталась без внимания. Из гардеробной вышел Лельмаалат...

— Я так и подумал, что ты нечто подобное выкинешь, поэтому и зашел проведать! Что ж, не ты первый, не ты последний, — философски заметил мужчина, — только я думал, что мозгов у тебя побольше, чем у некоторых! — И он опять с силой сдавил мне шею.

— Асазваал! — Твердо сказал Лель. — Отпусти ее!

— А иначе что? Что ты мне сделаешь, ящерка? Я сильнее тебя и умнее! Сначала я разберусь с ней. Чуть-чуть придушу, потом покажу госпоже, а потом.... Я думаю, она мне не откажет... Отдаст эту вкусную девочку мне на ночку-другую. А потооооом..... Потом я ее съем! С тобой же у нас будет разговор отдельный. Я сделаю все, чтобы ты мучился как можно дольше! — Последние слова он почти выплюнул.

На Лельмаалата было страшно смотреть. Он был мертвенно бледен, ноздри раздувались. Но молчал, и его молчание было красноречивее слов. Вдруг он дернул за завязки своей сумки, которую держал в руках. Острозаточенный клинок полыхнул синим в свете магических светильников и Асазваал стал оседать на пол пытаясь двумя руками удержать кровь, потоком хлынувшую из раны на шее...

* * *

Я словно выпал из реальности. Так и стоял в оцепенении, глядя на распростертого у моих ног Асазваала. В чувство меня привела Арье.

— Лель, надо собираться!

Я взглянул на свои руки. Я все еще держал кинжал, со следами крови любимого наложника госпожи... Вот так просто.... Тагирас никогда не простит...

Какая-то малодушная часть меня пыталась взывать к совести и благовоспитанности, но разумом я понимал, что по-другому я не мог поступить. С Асазваалом нельзя было договориться, Тагирас нельзя было убедить... Мысль о том, что я все сделал правильно успокаивала.

— Лель, не стой столбом! Нам пора! — Арье забрала у меня кинжал. — Кто мог знать, что он сюда придет?

— Думаешь, как скоро его начнут искать?

— Да.

— Госпожа вряд ли знает. Но у дверей слуги...

— Так я и думала!

Я кивнул на окно.

— Туда?

— Справишься? Там довольно высоко.

— Не сомневайся!

— Тогда иди, заканчивай с туалетом...

Арье подняла мою сумку, а я пошел в ванную мыть руки. В процессе пытался сообразить. Что еще нужно сделать перед уходом. Взглянул на себя в зеркало и вспомнил о прическе...

* * *

Пока Лельмаалат с остервенением выпутывал из волос жемчуга и золотые цепи, я растирала шею и отмывала от крови кинжал. Он все сделал правильно...

Наконец он заплел косу, натянул сапоги, подхватил сумку. Я привязала к ножке его монументальной кровати веревку и бросила ее в окно. Высунулась, глянула вниз. Все спокойно. Кивнула Лельмаалату.

— Давай!

Он легко запрыгнул на подоконник и тенью скользнул вниз. Я полезла следом.

По темной части сада мы пролетели быстрее ветра, даже не запыхались. Но вперед воротами пришлось притормозить.

— Лель, — шепнула я ему, — идем спокойно и медленно, ты молчишь и слушаешься меня беспрекословно!

Он сжал мне руку. И мы вынырнули из кустов.

Я степенно пошла по дорожке с высоко поднятой голову и крепко держа Лельмаалата за руку.

— Госпожа будет очень недовольна твоим поведением, глупый ревнивый дракон!

Лельмаалат сбился с шага. Но я потащила его дальше.

— Ты же прекрасно знаешь, что Телльмуур ее муж, а если тебя взяли из жалости в постель, то ты должен это ценить, и не ждать, что госпожа начнет прилюдно тебе оказывать знаки внимания!

Лельмаалат решил подыграть.

— Но я же ничего не сделал!

— Молчи! Во дворце тебя ждет наказание! И тебе остается только надеяться, что оно будет не слишком суровым...

Мы дошли до ворот. Стражницы с интересом наблюдали за нашим разговором. Я не обратила на них никакого внимания и продолжила отчитывать Лельмаалата.

— Разве тебе мало того, что тебе дарят подарки и взяли на праздник, а ты совершенно не умеешь себя вести.

— Я старался...

— Плохо старался. Тебе стоило вспомнить о своей воспитанности!

Ворота остались позади. И ненавистный дворец вместе с его хозяйкой тоже. Нас никто не преследовал. Стражницы нас, конечно, запомнили. Но, по крайней мере, сейчас у них подозрений не возникло...

* * *

Идя по улице Оазиса я впервые вздохнул полной грудью. Я был напряжен, но теперь совершенно точно знал, куда иду и зачем.

В богатом квартале Ай-Румай было тихо, либо все уже спали, либо веселились на моей свадьбе. Мы шли быстро. Арье говорила.

— С лошадьми мы решили не связываться, посреди улицы их не оставишь, а идти к Миритис нет времени. Нам с тобой нужно выйти из Ай-Румай в пустыню. Ты не устал?

— Нет! Говори, что делать, я готов!

— Отлично! Не будем отвлекаться. Нам еще далеко.

— Ты точно знаешь куда идти?

— Я теперь хожу только по меткам. Поэтому не волнуйся.

Дальше мы шли молча.

По мере удаления от центра, народу на улицах стало больше, иногда в небе пролетали драконы. Внимания на нас никто не обращал, но я старался не сильно смотреть по сторонам и максимально сутулился.

Ночь была такая, как большинство моих ночей в оазисе Курмула. И мне даже удалось немного успокоиться. Я словно почувствовал себя в привычной обстановке. И мне нравилось смотреть на спину Арье, которая невозмутимо шагала прямо передо мной.

Через час мы вышли к кварталам бедняков. Домов здесь не было, но еще была дорога. Пустыня была близка, я чувствовал ее, а на губах мне уже мерещился вкус моей свободы...

* * *

Да что ж такое. Опять. До цели оставалось совсем чуть-чуть. С последнего оставленного нами бархана летели всадницы. Я бессильно скинула сумку на песок, пытаясь заглушить плеснувшее в глазах отчаяние. Лельмаалат, как будто приняв какое-то решение, подошел ко мне близко-близко и горячо зашептал, нервными движениями пытаясь сорвать с себя рубашку.

— Арье, давай сейчас, тогда я смогу летать. Мы убежим.

— Лель, — я протянула руку и, путая пальцы в его волосах, прижалась к нему лбом. Мое сердце учащенно забилось. Вот он самый романтический момент моей жизни. Жалко только, что последний. — Мы ничего не успеем, нас догонят.