— Интересно, что решил совет? — спросил он вслух.
— О, полагаю, они согласились, ваша светлость. — Кинт Кларик едко улыбнулся. — Сомневаюсь, что кто-либо из лордов Рэйвенсленда действительно может представить, насколько велика сила, о которой вы говорите, марширующая по их территории, но почти уверен, что они, по крайней мере, способны понять, что на самом деле не могут остановить это, что бы они ни пытались сделать. Однако это не значит, что они не могли бы сделать нас совершенно несчастными, так что, если не ошибаюсь, настоящим камнем преткновения для них был расчет того, сколько мы были бы готовы заплатить, чтобы избежать неприятностей от их домогательств.
— Это так по чарисийски, — пожаловался Истшер, подмигнув.
— Марки заставляют мир двигаться, ваша светлость. Признаю, что ветер, погода и прилив также могут вызывать движение, но когда дело доходит до человеческой деятельности, что ж...
Грин-Вэлли пожал плечами, а Истшер усмехнулся. Не то, — размышлял он, — чтобы точка зрения барона не была веской.
— Тогда, полагаю, это хорошо, что у империи больше марок, чем у кого-либо другого в это конкретное время, — сказал он. — Конечно, есть небольшой вопрос о том, сколько из них я могу пожертвовать лордам Рэйвенсленда без одобрения или ведома их величеств.
— Я не знаю ее величество так хорошо, как вы, ваша светлость, но я довольно много работал с обоими их величествами за последние несколько лет. Вполне уверен, что они поддержат любое соглашение, которое вы могли бы заключить с Шейрнкроссом и остальными членами совета.
— А если они этого не сделают, они всегда могут вычесть это из нашего жалования.
— Полагаю, что так. Хотя, если быть предельно откровенным, ваша светлость, учитывая разницу в наших уровнях оплаты, считаю, что было бы справедливо, если бы вы заплатили долю ящера.
— Я думал, ты казался удивительно самодовольным по поводу такой возможности.
Истшер еще несколько секунд смотрел на приближающихся всадников, затем пожал плечами.
— Нет смысла нам стоять в такую паршивую погоду, пока они не доберутся сюда. Если уж на то пошло, у нас скоро будет возможность выступить в поход в погоду намного хуже этой, если предположить, что это блестящее вдохновение осуществится. Так что скажешь, если мы с тобой позаботимся о том, чтобы чай и какао были горячими к приходу наших гостей?
— Отличная идея, ваша светлость. — Грин-Вэлли одобрительно улыбнулся. — И, конечно же, единственный способ, которым мы можем увериться в том, что они достаточно горячие, — это лично попробовать их, чтобы убедиться в их качестве.
— Именно то, о чем я думал, — согласился Истшер, одной рукой в перчатке смахивая слой мокрого снега, собравшегося на плечах его толстой шинели. Другая рука указала на тяжелую деревянную дверь позади них. — После тебя, генерал Грин-Вэлли. После тебя.
* * *
Флан Тобис благодарно обхватил руками огромную кружку с горячим, дымящимся чаем. Любой воин крыла лорда Рэйвенсленда был крепким, опытным бойцом, привыкшим к худшим погодным условиям, приученным суровыми зимами своей высокогорной северной родины смеяться над снегами, которые любому изнеженному жителю равнин показались бы концом света.
Конечно, это так. Он с наслаждением вдохнул пар, затем с удовольствием глотнул почти обжигающую жидкость. И когда мы особенно молоды и глупы, мы действительно так думаем. К счастью, я уже не молод. Полагаю, что вердикт по другому качеству еще не вынесен.
— Спасибо, ваша светлость, — сказал он с медленным, резким акцентом горца Рэйвенсленда, опустил кружку и посмотрел поверх нее на герцога Истшера. — Сегодня на редкость неприятный день, чтобы увериться в этом.
— Да, это так, — согласился Истшер, откидываясь на спинку своего кресла по другую сторону камина и рассматривая своего гостя.
Тобис был обветренным мужчиной лет сорока пяти, с темными волосами и глазами. Некоторые люди, возможно, позволили бы его захудалой внешности ввести их в заблуждение, заставив упустить ум в этих темных глазах, но Истшер лучше знал своих лордов Рэйвенсленда. Он узнал золотые кольца и красный кончик единственного вороньего пера в косе воина Тобиса. Они указывали, что он завоевал свой статус воина крыла более чем на одном поле битвы, и он был старшим крыла — и близким родственником — Филипа Жэксина, лорда Тейруолда, который был выбран советом лордов кланов, чтобы говорить от их имени в любых дискуссиях с Чисхолмом. Тот факт, что Тейруолд послал Тобиса, был доказательством того, что совет принял решение.
Тобис огляделся, изучая герцога с таким же вниманием. Он слышал много историй об Истшере, и никто из тех, кто когда-либо имел дело с королевской чисхолмской армией, вряд ли отнесся бы легкомысленно к ее командующему. Тем не менее, ему понравилось то, что он увидел в ровном отношении герцога. Во всяком случае, на лицах других жителей равнин не было и следа презрения, которое он видел, и он позволил себе мысленно удовлетворенно кивнуть, прежде чем снова обратить внимание на окружающую обстановку, ожидая, пока герцог закончит свои собственные оценки и перейдет к делу.
Промежуточный форт разместил свой гарнизон в относительном комфорте, но он был обставлен просто, без излишеств или чего-либо, что отдавало роскошью. Массивные деревянные балки над головой потемнели от десятилетий древесного и торфяного дыма, и, поскольку ветер гнал густые завесы мокрого снега и дождя по верхушкам дымоходов, время от времени от огня, излучающего тепло, в реквизированный офис командира форта ползли струйки свежего дыма, чтобы добавить свою лепту к этой патине. Северный дневной свет уже померк, тяжелая облачность превратила вечер во что-то более похожее на полночь, чем на поздний день, и в свете лампы поблескивали бутылки с виски и стаканы на маленьком приставном столике, время от времени отбрасывая более сильные отблески, когда огонь в камине разгорался посильнее. Тобис прекрасно видел эти бутылки, но этикет лордов Рэйвенсленда требовал, чтобы виски не предлагали до тех пор, пока не будет закончено серьезное дело.
В конце концов, — размышлял воин крыла, — не годится же нам напиваться и отдавать ключи от замка лорда клана, не так ли? И члены клана есть члены клана, не так ли?
Его собратья, лорды Рэйвенсленда, увы, серьезно относились к пьянству.
— Кстати, о погоде, — продолжил герцог через несколько секунд, скрестив обутые в сапоги лодыжки и вытянув ноги перед собой, — уверен, что мои люди проведут довольно много времени в течение следующих нескольких пятидневок, проклиная мое имя. При условии, конечно, что совет лордов кланов сочтет нужным согласиться с моим... предложением.
К делу, — подумал Тобис. — На самом деле, он больше похож на лорда Рэйвенсленда, чем на жителя низин. Этот человек знает нас лучше, чем большинство, или же, — взгляд воина крыла остановился на высоком темноволосом молодом генерале, сидящем слева от Истшера, — у него хорошие советники.
— Что ж, что касается этого, ваша светлость, и принимая во внимание качество хорошего чисхолмского виски, я бы предпочел сам не ходить вокруг да около. И я также не вычурный дипломат. Итак, чтобы перейти прямо к сути дела, лорд Тейруолд велел мне передать вам, что лорд Шейрнкросс и совет намерены согласиться пропустить вашу армию. Конечно, хотя хорошо известно, что королевская армия дисциплинирована лучше, чем большинство других, ни за что на свете столько людей не смогли бы пройти мимо, не причинив хотя бы небольшого ущерба. При всей доброй воле вы просто не можете послать столько людей по нашим дорогам — большинство из которых, знаете ли, проходят прямо через сердце наших городов и деревень — без каких-либо поломок. И хорошо известно, что иногда небольшие пожитки попадают из того места, где, как вы думали, вы их оставили, в карманы и рюкзаки заезжих солдат.
— Да, я сам наблюдал это здесь, в королевских владениях, когда армии — или, по крайней мере, воины — приходят по зову. — Тобис заметил, что в улыбке Истшера был неподдельный юмор. — Должен ли я, э-э, предположить, что совет смог определить сумму, которая, по его мнению,... компенсировала бы членам их кланов любой такой совершенно непреднамеренный вред?
— Ну, на самом деле так и есть, — признал Тобис. — Совет решил установить цифру, основанную на количестве войск, которые вы собираетесь провести. Скажем, десять чарисийских марок за пехотинца и пятнадцать за кавалериста — эти лошади, знаете ли, каждый день едят много корма, а нам нужно думать о соломенных крышах. Не говоря уже о стогах сена. И они думали, может быть, скажем, семь марок с половиной за каждый фургон. Но они пропустили бы вашу артиллерию бесплатно и беспрепятственно.
— Это кажется немного завышенным, воин крыла Тобис. — Истшер задумчиво отхлебнул чаю и взглянул на молодого офицера, стоявшего рядом с ним. — Мы, конечно, вполне понимаем озабоченность лордов кланов. Но все же...
— Просто у нас был плохой опыт в прошлом, ваша светлость. — Тобис виновато пожал плечами. — Я имею в виду, с проходящими армиями.
— Хотя я бы никогда не хотел быть бестактным или поднимать прошлые неприятности, воин крыла Тобис, — вставил другой офицер — его звали Грин-Вэлли — с акцентом, который определенно не был чисхолмским, — если не ошибаюсь, те другие армии, проходившие через Рэйвенсленд, за неимением лучшего слова, вторглись на вашу землю, не так ли?
— Мы предпочитаем думать об этом как о реакции на чьи-то провокации, милорд, — упрекнул Истшер. — У слова "вторгнуться" так много неприятных коннотаций.
— О, понимаю, ваша светлость. — Грин-Вэлли кивнул.
— Тем не менее, у барона есть определенная точка зрения, воин крыла Тобис, — сказал Истшер, поворачиваясь обратно к посланнику лорда Рэйвенсленда. — Конечно, никто не подразумевает, что наше предполагаемое путешествие будет иметь что-то общее с вторжением. Но войска, которые находятся там с конкретной целью... донести сообщение, как правило, наносят гораздо больший ущерб, чем те, которые просто маршируют мимо, улыбаясь на ходу симпатичным девушкам.
— Верно, ваша светлость. Очень верно. — Тобис отхлебнул еще чая с задумчивым выражением лица, затем пожал плечами. — Могу я понять так, что у вас на примете другой набор цифр?
— Ну, на самом деле, мне кажется — говоря без обиняков, вы понимаете — что что-то ближе к двум чарисийским маркам на пехотинца и пяти на кавалериста было бы гораздо разумнее. И, возможно, три марки с половиной, а не семь с половиной, за фургон. Поверьте мне, — глаза Истшера слегка посуровели, — учитывая количество людей, которых я планирую взять с собой, это все равно составит очень кругленькую сумму.
Тобис снова поднял свою чашку. Члены клана были выносливыми людьми, на которых происхождение производило меньшее впечатление, а способности — большее, чем на жителей многих других земель, и лорд Тейруолд и совет лордов кланов выбрали его своим посланником, потому что доверяли как его уму, так и его суждениям. На самом деле у него было больше полномочий для корректировки цен, чем можно было ожидать от человека его внешне низкого ранга, и он знал, прежде чем отправиться в путь, что Истшер никогда не примет первоначальное предложение совета. По текущим оценкам лордов Рэйвенсленда, он должен был перебросить по меньшей мере сорок тысяч человек, возможно, четверть из них кавалерия, через их территорию. Оставляя в стороне грузовые повозки, которые, несомненно, должны были сопровождать их, сколько бы всего их припасов ни перевозилось по воде вдоль побережья, это составило бы триста тысяч марок, достаточно, чтобы купить один из новых военных галеонов чарисийского образца со всей отделкой. Кроме того, это было бы больше холодных, звонких денег, чем совет обычно видел за целый год. Однако встречное предложение Истшера снизило бы его всего до ста двадцати тысяч марок. Тем не менее, как только что заметил герцог Истшер, кругленькая сумма, но....
— Думаю, нам нужен номер где-то посередине этих, ваша светлость, — сказал он сейчас. — Скажем, я предложу четыре марки за пехотинца и всадника и приму ваши три с половиной за каждый фургон? И, конечно, артиллерия по-прежнему будет проходить бесплатно?
— Это может быть приемлемо, — сказал Истшер через мгновение. — При условии, конечно, что мои квартирмейстеры не обнаружат, что с них взимают непомерную плату за доставку припасов в любой из ваших портов по пути.
— Совет подумал, что вас может немного беспокоить такая возможность. — Тобис слегка улыбнулся. В любом случае, ему никогда не нравился лорд Тирэлт. — Итак, после небольшого обсуждения они сочли за лучшее заверить, что с вас не будет взиматься ни на десятую долю марки больше, чем обычные портовые сборы за тонну выгруженного груза. И, — его глаза на секунду блеснули, — совет также ясно дал понять, что "обычные портовые сборы" — это те, которые действовали до того, как впервые возникла мысль о вашей небольшой прогулке вдоль побережья.
— Понимаю.
Губы Истшера дрогнули. Он был достаточно хорошо осведомлен об отношениях между Барджуэйлом Суэйлом и остальными членами совета, и ни на секунду не сомневался, что лорду Шейрнкроссу доставляло определенное удовольствие протаскивать это условие. Не то чтобы Тирэлт и другие небольшие гавани и рыбацкие порты вдоль южного побережья Рэйвенсленда не собирались получать достаточный доход от выгрузки на сушу, даже при существующих ставках. И не то чтобы Истшер имел какие-либо возражения против улучшения местной экономики во время своего продвижения. И, если уж на то пошло, он скорее подозревал, что лорды Рэйвенсленда не понимали, сколько войск он смог сосредоточить в Алисберге. Он провел бы через их территорию не более не менее как восемьдесят тысяч человек, что означало бы большую прибыль, чем они, вероятно, ожидали, даже при более низкой ставке, которую предлагал сейчас Тобис.
И, честно говоря, хорошо, что у нас была какая-то реальная перспектива пройти через них — особенно с учетом того, как совет сел на Тирэлта и других. Тирэлт, например, с радостью удвоил бы или утроил свои гонорары, когда мы прибудем... даже не упоминая заранее, что он собирается это сделать.
— Что ж, — сказал он через мгновение, отставляя свою чашку в сторону и кивая в сторону Грин-Вэлли. — Теперь, когда мы покончили с этим, думаю, пришло время открыть одну или две из этих бутылок, милорд.
.XI.
Кингз-Харбор, остров Хелен, королевство Старый Чарис, империя Чарис
На этот раз их было слишком много, чтобы поместиться в кабинете барона Симаунта, поэтому вместо этого они встретились в конструкторском зале сэра Дастина Оливира. Чертежные столы, за которыми обычно работали помощники конструкторов главного военно-морского конструктора имперского чарисийского флота, были отодвинуты к стенам огромного помещения, а стол для совещаний был перенесен на середину пола. Жалюзийные окна в крыше были открыты, позволяя портовому бризу проникать внутрь, и солнечный свет лился сквозь стекло, заливая комнату светом, который обычно требовался чертежникам. Ветерок приносил запахи соленой воды, свежераспиленных досок, смолы и краски, а крики чаек и морских виверн, смешанные с голосами бригадиров и их рабочих бригад, доносились через открытые окна поверх грохота молотков и пил.
