Исчезнувшая стихия

— Знаете, охотники имеют достаточно широкую сферу влияния. В СВАМ поступает информация почти ото всюду. Вы же не думаете в самом деле, что только у вас есть шпионы? — она ехидно выгнула бровь, я хмыкнул.

— Есть еще что-то, кроме того, что ты уже озвучила, что мне следует знать?

— Есть мои предположения, — я кивнул. — Ну, во-первых, мне кажется, что со смертью того баронета не так все просто, — она поднялась, налила себе еще кофе и снова начала мерить шагами комнату. — Не знаю, что именно, но что-то мне не нравится во всей этой истории.

— Что именно?

— Он единственный пострадавший, имеющий отношение к власти, пусть и призрачное. Его еще не похоронили, что тоже странно, потому как с момента его смерти прошло достаточно много времени. Зачем феи держат его труп под стазисом? Здесь напрашивается два варианта развития событий, — я опять вертел монетку между пальцами, внимательно слушая девчонку. — Первый, он, по неизвестной мне причине мешал Илии, и она решила его убрать, списав все на нашего злоумышленника. Видимо что-то пошло не так и остались какие-то следы, поэтому его все еще держат в морге. Между прочим, родители и родственники тела не видели. Но все это не очень-то логично. Танив Дэр — третий сын, без способностей, ничем не выделяющийся. Он не имел права голоса, он не унаследовал бы земли и состояние своих родителей, максимум, что ему светило в будущем — карьера военного, и то вряд ли. Баронет был слабым и слегка малодушным.

— Идея так себе, и требует доработки. Хотя, честно говоря, просмотрев документы, я тоже подумал о подобном. А второй вариант?

— Второй вариант, — она сделала глоток, — баронет — случайная жертва. В том смысле, что наш убийца ошибся. Принял представителя знати за раба или собирателя. Причем ошибся по-крупному, ведь если бы не эта смерть, я вообще сомневаюсь, что феи занялись бы расследованием. Но при таком раскладе не понятно, почему тело не отдали родственникам, — я снова кивнул.

— Еще что-то?

— Да, пожалуй, но это опять же лишь мои предположения. По поводу казни Талота. Я не думаю, что феи действительно проводили тщательное расследование. Так же не думаю, что он действительно имел какое-то отношение к убийствам. Меня настораживает количество свидетелей. Слишком много народу видело, как он ошивался рядом с местами, где были найдены трупы. Ведь обычно трудно найти хотя бы одного свидетеля, а тут их, по меньшей мере, с десяток. И еще это его сумасшествие... Очень удобно. Вещи же, ему могли просто подкинуть. К тому же скорость, с которой его нашли, допросили и казнили, просто поражает. Все это заставляет думать, что он просто оказался в неподходящем месте в неподходящее время. Но я бы все равно хотела осмотреть его тело вместе с другими.

— Тут я с тобой согласен, судя по всему, феи не очень-то серьезно относятся к произошедшему, — девчонка кивнула.

— Почему вы спрашивали про воду? — я нахмурился. Показать или нет?

— Я покажу тебе, присядь, — наконец, решился я и поставил один из стульев напротив. Девчонка озадаченно с легкой долей любопытства выполнила мою просьбу. — Поставь чашку и сними перчатки, — к моему удивлению она послушалась. — На тебе есть какие-то ментальные блоки? — она кивнула.

— Снимай.

— Но...

— Снимай, я не буду рыться в твоих воспоминаниях или эмоциях, — она еще пару вдохов колебалась, а потом закрыла глаза и пробормотала несколько слов, стянула с волос шнурок и сняла жилет.

— Все. Что вы собрались делать?

— Я думаю, что лучше будет показать тебе, что я видел, нежели рассказать, — ответил я, рассматривая фигурку охотницы. Надо сказать, мне обычно нравились девушки с более пышными формами. Сид же была слишком худой и поджарой. Что-то меня снова потянуло не в ту степь. — Я пущу тебя к себе в сознание, ты делала что-нибудь подобное?

— Не совсем, — пробормотала она.

— Тогда слушай, просто расслабься и постарайся ни о чем не думать, но и не отвлекаться. Возможно, что сначала почувствуешь головокружение или падение, главное не сопротивляйся. К тебе в голову я не полезу. Хорошо? — она неуверенно кивнула. Я взял ее ладони в свои руки и закрыл глаза, снимая собственные блоки с того фрагмента памяти, который хотел ей показать, вызывая в сознании ощущения и эмоции, пропуская энергию сквозь свои руки в нее. Когда сила, наконец, заструилась по ее телу, нас будто молнией шарахнуло, по телу пробежали мурашки. Не скажу, что было неприятно, скорее наоборот, очень приятно. Что за хрень? Ладно, потом выясню. Диана попыталась вырвать руки, я не позволил.

— Не дергайся, — прошептал я, чувствуя ее напряжение. Она сдавленно толи выдохнула, толи застонала, — расслабься. — Я услышал, как она пару раз вдохнула. Я крепче сжал ее прохладные ладошки и почувствовал какое-то препятствие. Она не пускала меня.

— Ди, расслабься, иначе будет больно, — у нее не получалось, я прекрасно чувствовал это. Пришлось усилить давление, но преграда не исчезала, как я не старался. Если подниму уровень силы еще выше, ей точно будет больно. Духи грома! Я начинал терять контроль.

— Успокойся, мать твою! — не выдержал я, и снова ударил по блоку. Она едва слышно вскрикнула и снова дернулась. — Тише, девочка, все хорошо. Больно больше не будет, — прошептал я, поглаживая ее ладошки. — Теперь просто смотри.

Я открыл свои воспоминания. А дальше произошло что-то странное. По мере того, как я показывал ей, увиденные картинки, мне пришло ее воспоминание. Кожу словно обдало теплым ветерком, я услышал звуки леса и плещущейся где-то рядом воды. Перед глазами возник мужчина, красивый с хищными, острыми чертами лица и ярко-золотыми глазами. В простой рубашке и брюках он сидел на веранде какого-то дома и держал на руках маленькую девочку. Ей было не больше трех, короткие цвета запекшейся крови волосы теребил легкий ветер, принося с собой запахи жимолости и кувшинок. Ее глаза были такого же цвета, что и у мужчины, в левой пухлой ручке она сжимала какую-то блестящую бумажку. Ребенок с увлечением и невероятным упорством пытался оторвать одну из пуговиц на рубашке человека, сопя, словно рассерженный ежик. Мужчина с любовью смотрел на девочку и счастливо улыбался. Наконец, маленькой проказнице удалось совершить задуманное и, зажав пуговицу в кулачке, она задорно и звонко рассмеялась, обнажая маленькие зубки.

— Лю, папина пуговица — не игрушка, — тихо посмеиваясь, проговорил мужчина, — отдай, — девочка помотала головой и, спрятав кулачок за спину, улыбнулась еще шире.

— Папа тоже тебя любит Люга, — вставая на ноги и перехватывая дочь удобнее, ответил мужчина. — Пойдем, тебе пора кушать.

Он зашел в дом, и меня выкинуло из воспоминаний Ди. Я сидел, восстанавливая дыхание, по-прежнему с закрытыми глазами, девчонка все еще находилась в моей памяти. Она вздрагивала и часто, надсадно дышала. Что, проклятые боги, это было такое. С какого, я вдруг увидел воспоминания Дианы? Я ведь не рылся у нее в голове, я даже блок специально поставил! Так в чем дело? От мыслей меня оторвал сдавленный крик Дианы. Пора заканчивать. Я сосредоточился и медленно перекрыл связь, но рук не разжал.

— Ди, все нормально? — она медленно кивнула и с трудом открыла глаза. — Ты все видела, что скажешь?

— Странно все это, — хрипло ответила она, — словно это неполные воспоминания. Думаете, туман создали специально? — я кивнул. — Хорошо, возьму на заметку. Почему меня вначале ударило молнией?

— Такое иногда случается, прости, если было больно, но ты меня не пускала.

— Нормально, — отмахнулась она, пристально разглядывая меня. Потом спохватившись, выдернула свои руки из моих, скрепила волосы шнурком и надела жилет.

— И все?

— Не понимаю.

— Эти воспоминания, действительно, вызвали у тебя лишь интерес?

— Ну да, — она удивленно вскинула брови вверх.

— А сострадание, жалость, грусть, может быть злость?

— С какой стати? Я не знала погибшего. Он лишь материал, вы разве относитесь к нему по-другому?

— Да. Он мой подданный и его смерть вызывает во мне грусть и злость.

— Ну, это ваши проблемы, — фыркнула она. — К чему этот разговор?

— Хочу понять тебя, — пожал я плечами.

— Выкусите, Ваше Высочество, в контракте это не прописано, — я расхохотался, — Чего вы ржете!?

— Ты неподражаема, — сквозь смех выдавил я.

— А вы невыносимы, — процедила она.

— Спасибо за комплимент, — я отвесил шуточный поклон, девчонка раздраженно фыркнула.

— Это все, что вы хотели обсудить со мной?

— На данный момент, да, а там видно будет. Надеюсь, ты все уяснила по поводу согласования со мной своих действий? — она медленно поднялась со стула, в глазах зажегся нехороший огонек.

— Да, Ваше Высочество, все предельно ясно, — не понравилось мне, как это прозвучало. Я понимал, что меня провели, а где именно, не понимал.

— Отлично, — осторожно сказал я.

— Я иду в морг, это приемлемо? Не вызывает возражений? А нареканий? Может у вас другие планы?

— Нет, можешь идти, — я открыто улыбался, не скрывая своего веселья. Ну, чисто ребенок. Девчонка резко развернулась и направилась к двери.

— Ди, — окликнул я охотницу, поддавшись порыву. Она обернулась, вопросительно выгнув бровь, — не хочешь скрепить новое соглашение между нами?

— Идите к духам грани, Ваше Высочество, — вежливо улыбнулась она и хлопнула дверью. Я снова расхохотался. Два — ноль в мою пользу, играем дальше.

Глава 5, ч1

[К оглавлению]

Обсидиана Забывшая.

Убью врайта! Убью Дакара! Убью Лайру! Всех на фиг убью! Позову Елену, и мы вместе станцуем на костях!

Я сидела в морге на полу и невидящим взглядом смотрела в раскрытый контракт. Пункт два точка четыре — права и обязанности сторон! Твою мать, что мешало мне просмотреть его до подписания? Глупая самоуверенность, глупая охотница, глупая Обсидиана! Я со злостью зашвырнула литкралл в стену. Громко тренькнув, он откатился под один из столов, я вздохнула и полезла за ним. Так все. Нужно взять себя в руки. Вдох — выдох, вдох — выдох, вдох — выдох. Блин, голова закружилась, чудесно! Убью Лайру. Я открыла зеркальце и поставила завесу тишины. Кому первому? Ответа пришлось ждать долго, но я создание упорное. Надо будет — из-под земли достану. Через шестнадцать вдохов ректор наконец-то появился в моем поле зрения. Взъерошенный, сонный, с темными кругами под глазами и явно не очень-то довольный моим появлением в его зеркале.

— С хмурым утречком, Дакар, — поздоровалась я. Какое-то время он, щурясь, вглядывался в мое лицо.

— Смотрю, ты прочла контракт, — я кивнула. — Орать будешь, — констатировал он, тяжело вздохнув.

— Хочется, конечно, но смысл? Сама виновата, — пожала я плечами.

— Ты меня пугаешь, Обсидиана, что-то случилось? — он пристальнее вгляделся в мое лицо.

— Нет, все отлично, Дакар, — ну не говорить же ему, что я на родственничков наткнулась, он сощурился.

— Тогда, чем обязан?

— А может я соскучилась? — выгнула я бровь, он скептически хмыкнул. — Ладно, у меня к тебе пара вопросов. Первый, мне нужен краткий ликбез по Эхо.

— Ты же мне курсовую сдавала по этой теме, — возмутился он.

— О, в ком-то проснулся ректор, — вздохнула я. — Дакар, вот скажи мне, почему это происходит не в момент сдачи несчастного опуса, написанного левой пяткой на бегу, а во время подобных разговоров?

— Умничаешь? Может, тогда без меня справишься? В врайтскую библиотеку заглянешь, книжки полистаешь? — выгнул он бровь.

— Молчу. Поняла. Была не права. Исправлюсь.

— Ага, верю, как же. После охоты, материал по Эхо будешь пересдавать.

— Ну, Дакар! — заныла я. — Я в отпуск хочу после охоты.

— Вот пересдашь и отправишься! — твердо заявил он.

— Грозный, как жук навозный, — пробормотала я. — Так что там с Эхо?

— Две, две с половиной тысячи лет — предел длительности, — он откинулся на спинку мягкого кресла и потер, заросший щетиной, подбородок. — Как правило, чем грандиознее событие или чем больше в нем магии, тем Эхо сильнее. Война, скажем, между двумя племенами тигров оставит точно такой же след, как и принесение в жертву человека. Эхо будет чувствоваться лет десять, не больше, и сильным не будет.

— Дакар, ту чушь, что сдавала тебе два года назад, я помню и так. Мне нужна информация, которой нет в учебниках. Так что скажи, интенсивность всегда зависит от времени.

— Да, чем больше временной промежуток, тем оно слабее.

— Это точно? Исключений быть не может?

— Нет. Я, по крайней мере, ни о чем подобном никогда не слышал, — вот блин, мимо.

— А радиус действия?

— Тоже зависит от события. Предел — полтора дня пути от места.

— А храмы проклятых богов?

— Хм, тут немного сложнее, если в храме пусть даже раз в два года проводят ритуалы, Эхо будет стабильным и достаточно сильным. Да и в любом другом месте, несущем в себе отпечаток, действуют те же правила. Поле боя, кладбище, проклятый дом... — я, молча, пыталась переварить услышанное. — Но если в храме достаточно простого убийства, то в других местах это должен быть специальный ритуал.

— А силы такого Эхо хватит, допустим, на большое направленное проклятие, если жертвоприношения возобновились недавно, а отпечатку события более полутора тысяч лет?

— Нет, даже если бы Эхо было всего пятьсот лет. Понимаешь, Обсидиана, даже слабым Эхо практически невозможно управлять, а направить его на кого-либо конкретного, к тому же жертва ведь не одна... — Дакар отрицательно покачал головой. — Эхо — словно проклятие, только оно поражает всех без разбора.

— Пока понятно, а хоть как-то использовать Эхо можно?

— Можно его разбудить, при помощи все тех же жертвоприношений, а потом молиться и бежать. Бежать и молиться. Управлять им нельзя. Мне страшно представить, какой силы должно быть существо способное на такое. К тому же подобная магия оставляет много следов, не заметить их нереально.

— Мда, ты просто моя розовая птица счастья, — пробубнила я.

— Я всегда думал, птица счастья синяя, — не уловил он идею.

— Синяя — это у нормальных охотников. У меня она розовая и зовут ее Обломинго, — хмыкнула я. Дакар не отреагировал, просто напряженно разглядывал что-то за моей спиной.

— Ты где? — наконец спросил он.

— Еще во дворце, — вздохнула я.

— Какого гоблина, ты там торчишь!?

— О, привет паранойя, — я поморщилась.

— Обсидиана! Я серьезно. Почему ты еще там?

— Трупов много и осматривать их приходится по старинке — тела насквозь провоняли врайтами. Тени чувствуют только их магию, а про Стэра я вообще молчу. Еще минимум два дня уйдет.

— Заканчивай быстрее и сваливай.