Марселла промолчала, признавая, что совершила необдуманный поступок.
— И попробуй не влезать во все, что тебя касается и не касается, — жених сделал шаг вперед, и положил руки валькирии на плечи, пытаясь заглянуть в глаза. — Я ведь немного прошу...
— Олив — моя подруга! — холодно отчеканила его невеста. — Её судьба — моё дело. И не проси стоять в стороне пока...
Марселла осеклась. Судя по внезапно округлившимся глазам Эрскайна, их посетила одна и та же догадка:
— Он пошел к ней, — одновременно выпалили оба.
Демон взял валькирию за руку, прикрыл глаза и построил переход. Он ходил путями отражений, а не через тьму, как младший брат. Для того чтобы попасть в нужное место, ему требовалось соблюсти несколько условий.
Первое и едва ли не самое важное, нужно представлять себе то место, куда планируешь отправиться. Эрскайн понятия не имел где покои девушки, вскружившей голову Лансеру. Хотя, негде правду деть — уже какое-то время сгорал от любопытства на неё посмотреть. Но его младший брат — настоящий параноик. Он поселил девушку в самые защищенные покои в Академии, а потом ещё навешал вокруг и внутри комнаты охранных заклинаний. И запер почти все зеркала в академии, чтобы никто не мог посмотреть на неё. Сколько Эрскайн не пытался — все впустую. А к себе Марселла подругу практически не приводила.
Второе, в комнате, куда нужно переместиться, должно быть, зеркало, или отражающая поверхность. И Эрскайн сейчас сильно сомневался в том, что в комнате не то, что отражающая, вообще хоть какая-нибудь целая поверхность осталась. Поэтому Эрскайн выбрал комнату Марселлы. Оттуда валькирия могла провести его в покои подруги по коридорам.
Демону очень не нравилось, что его неугомонная невеста впуталась в это дело. Но по опыту он знал, что раз уж валькирия, куда всунет свой прекрасный носик, то не успокоиться пока не разберет все по кирпичикам, или пока эту самую, выступающую часть её лица кто-нибудь не откусит. Эрскайн уже смирился с тем, что раз уж хочет, чтобы любимая дожила до свадьбы вся, целиком, а не по кусочкам, то её нужно защищать каждое мгновенье. Если бы мог, демон запер бы невесту в какой-нибудь комнате, чтобы сидела смирно и не влипала в неприятности. Но с валькирией этот вариант не проходит. Он пробовал... А значит, для Марселлы есть всего одно по-настоящему безопасное место — у него за спиной.
Вообще девушка, подаренная Эрскайну судьбой, не переставала удивлять. Она просто клубок противоречий. С одной стороны — Марселла запросто может пойти в атаку одна против шестерых вооруженная только ножом. Но до смерти боится тараканов. И перемещаться по отражениям. Эрскайн едва смог уговорить её в первый раз. Валькирия до последнего боялась застрять в зеркале. И даже сейчас, после того, как перемещалась с демоном, таким образом, бесчисленное количество раз, глаза зажмуривает.
— Все, можно смотреть, — улыбнулся Эрскайн и поцеловал невесту в нос. Ну, нравится ему эта часть тела.
А вот ей, когда он так делает, не сильно нравится. Валькирия подпрыгнула как ужаленная. И тут же наградила жениха не сильным ударом кулачка в плечо.
— Совсем с ума сошел так делать? — искренне возмутилась она.
— Ты права, я больше так не буду, — по-мальчишески открыто улыбнулся Эрскайн. Марселла вздохнула. Знает ведь, подлец, против чего ей не устоять.
— Ладно, пошли спасать Олив, — беззлобно буркнула она и первой вышла из своих покоев. Марселла действительно волновалась за свою молодую подружку.
* * *
*
Олив сидела перед своим зеркалом и расчесывала волосы. Они были идеально гладкими, но он не прекращала это делать. Часами сидя перед зеркалом, девушка повторяла одно и то же движение. Раз за разом. Как будто только в этом был смысл её существования в перерывах между "визитами" Лансера. Она никогда не чувствовала его приближения, и этот раз не исключение.
Девушка не знала когда именно в её комнате появился полностью трансформировавшийся демон. Просто в какой-то момент услышала сбоку тяжелое дыхание и оглянулась. А там...Чудовище, с внушающим ужас набором когтей и клыков, и массивным телом, покрытым черной чешуей. На груди неожиданного посетителя была костяная пластина черного цвета, а из пасти то и дело показывался раздвоенный язык. Но самое сильное впечатление производили глаза: вместо белков и зрачков — тьма, затопившая глазницы до краев да алые искорки-всполохи внутри. Девушка невольно выронила расческу из ослабевших рук.
Возможно, Олив слишком много времени провела рядом с демоном. А может, подсказало обострившееся чутье. Только девушка абсолютно точно знала, что это Лансер. И он в ярости. И у Олив не было никаких соображений по поводу того, что могла его так вывести из себя. У неё вообще была одна единственная мысль, которая воспринималась больше на уровне подсознания. Оливия боялась, что это чудовище её убьет.
Страх, нет, животный ужас, который она испытывала глядя на Лансера сейчас, будто отрезвил девушку. Что же она творила последний месяц? Сдалась? Пыталась умереть? Какая глупость! Олив хотела жить, по-настоящему хотела жить!
Демон сделал шаг вперед и взревел. Воздух вокруг будто стал плотнее, от жажды убийства, которую испытывал этот монстр. Она подавляла, лишала воли, забиралась в самые потаенные уголки души.
Олив сползла со стула в безнадежной попытке укрыться от гнева этого монстра. Но легче не стало, даже хуже. Лансер лишь сильнее разозлился. В несколько прыжков он оказался рядом и, схватив за плечи не сопротивляющуюся девушку, рывком поставил на ноги, оставив огромные синяки, и лишь чудом не вывихнув левое плечо.
— Ты... — слова давались Лансеру с огромным трудом. — Моя... Им тебя не забрать...
— Лансер... — Олив было тяжело и больно. — Прекрати...
— И ты...не... с-с-сбежиш-ш-шь... никогда.
Олив не поняла, как это случилось, но она вдруг оказалась на кровати, прижатая к матрасу телом демон. Непередаваемый ужас, который она испытала от мысли, что к ней будет прикасаться это чудовище придало ей сил, и девушка попыталась вырваться. Но Демон с ревом прижал её руки к кровати.
— Ты — моя! — победно взревел он, понимая, что жертва никуда не вырвется. Все, чего сейчас требовал его инстинкт — утвердить свою власть, пометить свою собственность. И тогда никто не сможет её забрать.
— Нет! Нет! Нет! — истошный крик Олив сорвался на плач.
И вдруг демон остановился, издав протяжный боевой рык и напугав свою пленницу ещё больше. В нем заговорил другой инстинкт, который подсказывал, что его паре больно, что он должен беречь и защищать. Лансер посмотрел на рыдающую девушку. Зверь внутри опять зарычал: кто-то посмел обидеть его подругу... и тут на него словно ушат холодной воды вылили. Это он... он обидел свою подругу. Самое дорогое, что дано ему судьбой...Это из-за него она рыдает.
Лансер только сейчас увидел наливающиеся красным синяки у неё на плечах, да разбитую нижнюю губу.
Он отскочил от неё, словно его молнией ударило.
А Олив так и осталась лежать и плакать, под аккомпанемент грозы снаружи. И её слезы были хуже любой пытки. Обличье демона медленно схлынуло.
Лансер понимал, что ничем не исправит то, что натворил. Но и уйти, оставив рыдающую девушку в таком состоянии тоже не мог. Он сел поближе и взял в руки её левую ногу, которая уже начала потихоньку опухать. Осторожно, чтобы не причинить боли провел по ней ладонью. Так и есть вывих. Лансер не помнил, в какой момент это произошло, но точно знал, что по его вине.
Демон наклонился и легко коснулся опухающей лодыжки губами. Меньше всего ему хотелось, чтобы Олив опять начала вырываться.
Но девушка даже не шевельнулась.
Поэтому Лансер продолжил. Ещё поцелуй, и лодыжка уже новенькая, ни царапины, ни синячка. Он поднялся немного выше и поцеловал сбитые о твердую демонскую кожу коленки, убирая даже малейшие следы повреждений.
Вот эти действия Олив заметила и резко сев на кровати, испуганно подтянула ноги к себе. Но Лансер не собирался отступать. Он осторожно, словно подбираясь к дикому зверьку, подсел ближе. Не нужно было умение считывать эмоции и желания, чтобы понять, о чем девушка сейчас думает. У неё на лице большими прописными буквами было написано желание оказаться как можно дальше отсюда.
Но Лансер должен был вылечить её раны. Хотя бы те, что на теле.
Медленно, стараясь не делать резких движений, он подсел ещё ближе, и, положив руки на талию Олив, осторожно поцеловал её в плечо. Лансер почувствовал, как она напряглась и сжалась, стараясь уйти от его прикосновений. Но пытаться убегать не стала.
— Я виноват, девушка, — Лансер, наконец, решился заговорить с ней. — Я не понимал, что делаю тебе больно.
Слезинка скатилась по щеке Олив.
Лансер немного пересел и поцеловал её в другое плечо, там, где багровеющий синяк был щедро украшен следами от когтей.
Теперь Оливия оказалась как бы у него в объятиях.
— Отпусти меня, — Олив даже не просила, она умоляла. И Лансер понимал, что она просит не о том, чтобы он ушел сейчас. Девушка просит свободу.
— Этого не будет, девушка, — его язык лизнул щеку Олив, слизывая покатившуюся слезинку. — Ты останешься здесь, со мной. Чем скорее ты с этим смиришься, тем легче будет и нам, и всем вокруг.
Лансер поцеловал Олив в разбитую нижнюю губу, исцеляя. Поцелуй мог бы стать намного более откровенным и чувственным, так как демон тьмы намеревался заслужить прощение у своей второй половинки самым древним и в большинстве случаев — самым действенным способом. Но входная дверь неожиданно слетела с петель, впуская нежеланных гостей.
На пороге стояли полностью трансформировавшийся старший демон Эрскайн Синтигрэн и его невеста валькирия Марселла.
— Отойди от неё! — приказала валькирия, вкладывая серебряную стрелу в тетиву. — Ты знаешь, я не промахнусь.
— А ты знаешь, что я не уйду, — необыкновенно спокойный и ровным тоном, даже как для самого себя ответил Лансер.
— Я не шучу, — добавив в свой голос нажима, снова погрозила лучница. — Эти стрелы не знают промаха.
— Я глубоко уважаю тебя Марселла, — глядя прямо в глаза не стушевавшейся валькирии сказал демон тьмы. — За силу духа, отвагу, за твои боевые навыки. Но сегодня я понял, как ошибся насчет своей невесты. Ошиблась и ты, говоря, что она сильная. Оливии нужна моя забота и опека. И я не уйду отсюда. Ещё и потому, что разобрался в своих чувствах. Я люблю её, хочу быть рядом, мне нужна теплота её души. И если ты, или Эрскайн, или любой другой член моей семьи захотите отнять у меня Олив, я вас убью.
— Ты не в себе... — пораженно воскликнула Марселла и чуть не подпрыгнула, когда ей на плечи легли руки жениха. — Совсем с ума сошел так делать? Я чуть не шмальнула в них с перепугу! А если бы в Олив попала?!
— Марси, он в своем уме, — тихо сказал её жених, с которого схлынул образ демона. — Мой брат защищает свое сокровище, и без боя не сдастся.
— Но нельзя же его с ней сейчас оставлять?! — не сдавалась валькирия. — Ты посмотри на Олив!
Эрскайн послушно повернул голову и посмотрел. Бледная брюнетка, совсем ещё ребенок, что удивительно — человек. Под глазами тени, лицо осунулось, взгляд безучастный. Но что примечательно — ни единой царапинки. Неужели Лансер смог удержать своего демона под контролем? Вряд ли. Эрскайн готов был поставить на то, что братец просто успел замести следы.
Другое дело, что и Марселла права. Девушку нельзя сейчас оставлять с Лансером. Не нужно уметь чувствовать эмоции, чтобы понять, что девушка не в себе.
И это один из тех немногих случаев, когда Эрскайн не знал, что делать. Пойти против брата? Нельзя. Младший может просто утащить девушку во тьму. Не послушать Марселлу тоже нельзя. И не только из-за тревоги за предполагаемую будущую родственницу. Своей личной жизнью старший демон тоже дорожил.
Наконец, ему вроде пришел в голову подходящий компромисс:
— Ласнер, я не отрицаю твоё право находится рядом со своей избранницей, — Эрскайн поднял вверх указательный палец, призывая к молчанию, готовую взорваться бурей возмущения и негодования, невесту. — Но мне кажется, что отдых и сон нужны ей сейчас больше чем ты.
Демон тьмы после некоторого раздумья медленно кивнул головой, соглашаясь. Даже Марселла не стала возражать, заинтересованно прислушиваясь.
— Я также думаю, что ей не помешает хотя бы временная смена обстановки...
— Поменять обстановку в комнате? — сознательно услышал не то, что сказал старший брат, Лансер.
— Я имел в виду позволить ей на некоторое время покинуть академию...
— Исключено, — не стал дослушивать его Лансер. — Олив будет там, где безопасно. А безопасно ей со мной.
— Или со мной, — твердо сказал Эрскайн, заранее зная, будет реакция младшего брата. И тот не подкачал — вскочил, словно у него пружина в известном месте, моментально отрастил клыки и когти. В общем, приготовился стоять насмерть.
Эрскайн вздохнул.
— Успокойся и подумай мозгами. У меня есть Марселла и твоя девушка мне не нужна. Но ты должен позаботиться о ней. Дай ей прийти в себя! Она всего лишь человек и должна оправится от всего пережитого. Я заберу её и Марселлу на срок, который ты установишь. Девушки будут под защитой в моем доме. Я верну тебе твою любимую. Даю тебе нерушимое слово чести.
Лансер молчал достаточно долго. Кто бы знал, какая борьба происходила сейчас внутри него. С одной стороны — он понимал разумность доводов старшего брата. Знал и то, что Эрскайн не нарушит слово. С другой стороны — все демоны собственники. Как мог Лансер добровольно передать самое дорогое в руки другому, пусть и брату?
Принять окончательное решение ему помог тихий, едва слышный вздох позади. Вздох полный горечи и невысказанной боли.
Эрскайн прав. Лансер должен позаботиться о своей возлюбленной. Даже в ущерб своим интересам. Нужно отпустить её сейчас. Один раз, всего один раз отпустить. После этого Олив Пентергриф останется с ним навсегда. И пусть она этого ещё не знает, но Лансер не будет делить её ни с кем: Марселла, её братья или его семья. Будут только они вдвоем. Со временем, пусть не сразу, но Олив примет его. Со временем, когда забудутся обиды и недопонимания.
— Да, ты прав, — чужим голосом ответил Лансер Эрскайну. — А я подожду её здесь. Я умею ждать...
* * *
**
Олив проснулась в незнакомой комнате. И это на мгновенье выбило её из колеи. Все вокруг было декорировано в кроваво-красные цвета, даже постель, на которой она спала. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем она смогла вспомнить, что произошло, и как она здесь оказалась.
Лансер дал ей одну неделю передышки, потому, что вступились Марселла и ещё один демон. И если ещё пару месяцев назад Олив пришла бы в ужас от вида второго монстра, то сейчас ей даже было не интересно кто он.
Главной заботой девушки на сегодняшнее утро было скручивающее узлом желудок, чувство голода, о которого она, собственно говоря, и проснулась. Да мысли о том, что через неделю она снова увидит Лансера. Хотя по идее второе должно бы отбить у неё аппетит... Но на фоне зверского голода даже мысли о демоне тьмы отошли куда-то на задний план.
