Черный рыцарь Белой королевы

— Ха! Вы можете быть абсолютно уверены в том, что он непременно явится за мной. Если Бекташ получил приказ казнить меня, то он его выполнит во что бы то ни стало.

— Казнить?! — полковник изумленно вытаращил глаза. — Вы шутите! С каких это пор глава государства собственноручно разбирается с проштрафившимися подчиненными? Это же нелепо!

— Клисса — не Эзон. Между прочим, некогда и ваши короли с мечом в руках вели в бой своих воинов.

— С тех пор много воды утекло.

— Оно и видно, — Локано, наконец, обернулся и посмотрел на Возчева, с оттенком брезгливости смерив взглядом его округлую фигуру. — Ваша элита давным-давно выродилась, а у Сиарны каждый Советник — воин, и каждая Жрица — ведьма. Помните об этом, когда дело дойдет то драки.

— Вы находитесь под надежной охраной моих людей, Советник. Здесь вам ничего не угрожает.

— Это обнадеживает. Вот только я хотел бы прояснить один момент. Мне не совсем понятно, полковник, Ваши люди меня охраняют или все же стерегут? Когда я выглядывал в коридор, стволы их винтовок были направлены в сторону моей комнаты. Что вы на это скажете?

— Оставьте моих парней в покое! — начал закипать Возчев. — Они просто делают свою работу! Будь моя воля, я бы вообще запрятал бы вас куда-нибудь подальше и поглубже, в бункер или глубокую шахту. А охранять вас здесь, в совершенно неприспособленном для этого месте, причем непонятно от чего и от кого — глупость несусветная! Но вы настояли на этом, вам комфорта захотелось, а теперь еще и недовольны!

С угрожающей медлительностью Локано поднялся на ноги.

— Не стоит говорить со мной таким тоном! — с расстановкой произнес он, приближаясь к Возчеву, в такт словам наматывая на указательный палец взятую из вазы с десертом толстую стальную вилку. Желтыми блестками на пол посыпалась фальшивая позолота. — Я этого не люблю!

Полковник невольно попятился, неотрывно следя глазами за покачивающимися перед его носом четырьмя искореженными зубцами, торчащими из сжатого татуированного кулака.

— Вы боитесь меня, полковник, — продолжил Локано, когда тот уперся спиной в стену, — вы боитесь Руорна. Это правильно. Нас стоит опасаться. Но у вас есть работа, есть приказ, и будьте добры, выполнять его и не рассуждать здесь о вещах, в которых вы ни бельмеса не смыслите! Ясно?! — последние слова Советник буквально выкрикнул в лицо побледневшему Возчеву.

У полковника пересохло во рту и он только смог судорожно сглотнуть.

— Ни многие метры бетона, ни бронированные двери Бекташа все равно не остановят, и, когда он сюда доберется, вы еще будете возносить благодарности Всевышнему за то, что наша с ним встреча не произошла в более людном месте, — Локано сдернул с пальца получившуюся кривую пружину и, слегка оттянув карман его мундира, уронил ее туда. — А теперь — вон отсюда!

Двое телохранителей вскочили на ноги, когда их побагровевший от ярости шеф, громко хлопнув дверью, выскочил из апартаментов Локано. Остановившись посередине коридора, Возчев некоторое время только тяжело сопел, теребя в кармане еще теплую стальную загогулину и переводя угрюмый взгляд с одного охранника на другого.

— Степень угрозы — максимальная, — буквально протолкнул он, наконец, слова сквозь стиснутые зубы. — Если кто приблизится — стреляйте на поражение. Если этот… — он мотнул головой в сторону закрытой двери за своей спиной, — попытается сбежать, то… то будем считать, что он на вас напал. Идея ясна?

— Так точно!

— Смотрите, не промахнитесь!

* * *

В просторной комнате, расположенной за Тронным Залом, царило сосредоточенное оживление. Послушницы порхали вокруг полулежащей в кресле Верховной Жрицы, подготавливая ее к предстоящей нелегкой роли. Прежде чем облачить ее в церемониальное одеяние, следовало очистить тело будущей Первой Наместницы от всего чуждого и постороннего, чтобы она предстала перед Госпожой свободной от любых следов, напоминающих о мирской жизни. С Дэлери сняли всю одежду и украшения, она приняла ванну, и теперь одна из послушниц расчесывала ее волосы, а две других тщательно удаляли остатки косметики и маникюра.

Когда с этими процедурами было покончено, за дело взялась Сестра Кьюси, вошедшая в комнату с большой стопкой ослепительно белоснежных одежд в руках — от нижнего белья до тонких перчаток и легких матерчатых туфель. Причем все предметы гардероба отличало полнейшее отсутствие каких-либо декоративных элементов. Ни кружев, ни вышивки, ни затейливых оборок. Только строгая функциональность и холодное безразличие ко всему фальшивому и наносному.

Самой Дэлери все это до боли напоминало подготовку покойника к погребению. Омовение, заворачивание в белый саван... В каком-то смысле эти ритуалы действительно что-то роднило. Душа Жрицы, принявшей роль Наместницы, на некоторое время точно так же покидала тело, отдавая его в распоряжение Сиарны. И те, кто был причастен к сему таинству, между собой называли его «маленькой белой смертью».

— Вы взволнованы, госпожа, — заметила Кьюси, застегивавшая на ней воротник блузы.

— С чего ты взяла?

— У вас очень напряженные плечи и спина.

Дэлери почувствовала, как ловкие пальцы юной Жрицы легко пробежали вдоль позвоночника, безошибочно находя нужные точки. По телу разлилось приятное тепло, освобождая зажатые мышцы и снимая внутреннее напряжение. Кьюси недаром считалась лучшей целительницей среди Сестер.

— Спасибо, Лира, мне уже гораздо лучше.

— Это, наверное, жуткое чувство, когда твою душу изгоняют из собственного тела. Я бы такого не вынесла, запаниковала бы как пить дать.

— Потому-то тебе и не предлагают посидеть на троне. Ощущение и впрямь не из приятных.

— Я понимаю, что это огромная честь и знак особого расположения нашей Госпожи, но все равно не смогла бы себя заставить. Я на обычной-то аудиенции вся трясусь от страха, а тут впустить Ее в себя... Я от одного только ожидания этого с ума бы сошла.

— Это вопрос привычки, — Дэлери вытянула руки, помогая надеть на них длинные белые перчатки, — Мне ведь уже не впервой.

— Но вы все равно волнуетесь, госпожа, и это заметно.

— В данный момент я больше беспокоюсь не за себя, а за Бекта. Ему куда трудней нашего.

— С ним Оди и Шим, — напомнила Кьюси. — Такой команде все по плечу!

— А ты сама-то веришь в то, что говоришь? — невесело усмехнулась Дэлери. — Я всю ночь крутила в голове их командировку, но так ничего и не смогла придумать. То задание, что Сиарна им поручила, выполнить невозможно.

— В прошлый раз, когда Она отправила господина Руорна на переговоры с Республикой, вы говорили то же самое. Но он справился!

— И ты, надеюсь, помнишь, какую цену Бекту пришлось за это заплатить? А сейчас перед ним стоит задача во сто крат более сложная.

— Господин Руорн обязательно что-нибудь придумает, — Кьюси взяла со столика белую шелковую ленту и начала укладывать волосы Верховной Жрицы.

— Это меня и беспокоит, — хмыкнула та. — В таком состоянии человек способен на любое безумство.

— А что не так с господином Руорном? — проворные пальцы Кьюси на мгновение застыли на месте.

— Ты разве никогда не замечала, что в его отношениях с Сиарной присутствует некая особенность, отличающая его от прочих Служителей? Что-то, что выделяет Бекташа на их фоне.

— Что вы, госпожа! Попав в Тронный Зал, я порой даже собственное имя забываю! Где уж там по сторонам глазеть.

— Именно! У всех нас трясутся поджилки перед встречей с Сиарной. У всех, кроме Бекта.

— Он же Первопризванный, он служит Ей дольше, чем кто бы то ни было. Быть может, это тоже всего лишь вопрос привычки.

— Я служу Госпоже уже более четырех веков, а все равно каждый раз дрожу и потею, как в первый день. Он же никогда Ее не боялся. Он испытывает перед Сиарной благоговение, трепет, он преклоняется перед Нею, но не боится. И знаешь почему?

— Почему?

— Он любит Ее. И провалиться мне на этом месте, если я ошибаюсь!

— Мы все любим нашу Госпожу. Что здесь особенного?

— Да, но мы любим Сиарну как мудрого наставника, как могущественного покровителя, как богиню. Наша любовь к Ней густо замешана на богобоязни, а в Бекте нет и капли страха. А все потому, что он любит Ее не так, как мы, а как… женщину!

— Госпожа, вы фантазируете! — Кьюси вернулась к работе, продолжив заплетать волосы Верховной Жрицы.

— Поверь мне, я вижу это. Его чувство сквозит в том, как он входит в Зал, как кланяется Ей, как говорит. Даже его голос меняется. Такие вещи я определяю безошибочно, у меня богатый опыт по этой части, как-никак.

— Если так, то это, наверное, самая печальная история на свете. Более безнадежной и безответной любви не придумаешь.

— Бект и не ждет от Сиарны взаимности. Само Ее существование является для него более чем щедрой платой. Его служение абсолютно бескорыстно. Как верный пес, который любит свою хозяйку и служит ей не за сахарную косточку, не за почесывание за ухом, а просто за то, что она есть на свете, так и Бект не мыслит своей жизни без Сиарны.

Знаешь, когда Она отвергла Бекта, я как-то пришла к нему и заглянула в его глаза. Лира, это были глаза человека, потерявшего все! В них не было ни злости, ни отчаяния, ни обиды. Только пустота. Ивар недавно сказал, что я выедаю души людей, оставляя лишь пустую оболочку. Так вот, Сиарна и была душой Бекта, а потом просто его покинула.

Сейчас, когда все вернулось на круги своя, когда Госпожа даже извинилась перед ним, я готова голову отдать на отсечение, что в мире не было, нет, и не будет Служителя более верного и преданного, нежели Бекташ. Не стоит недооценивать великую силу Прощения. Он и раньше ради Сиарны пошел бы на смерть не раздумывая ни секунды, а теперь я даже представить себе не могу, на что способен этот Черный Рыцарь во имя своей Белой Королевы.

Кьюси накинула на голову Дэлери плотную белую фату, скрывшую ее лицо и окончательно обезличившую будущую Первую Наместницу. Раздававшийся из-под ткани голос продолжал рассуждать вслух, но теперь он звучал глухо, словно издалека.

— Так что ты права, Лира, я действительно беспокоюсь, но не за себя. Даже нависшая над Клиссой угроза вызывает во мне лишь холодную сосредоточенность. Но я внутренне содрогаюсь от ужаса каждый раз, когда думаю о том, что может произойти на Эзоне.

Глава 19

Челнок снизил скорость, пропустив вперед сопровождавшие его истребители, и заложил вираж над посадочным полем. Пейзаж за окном кабины наклонился, позволив рассмотреть тот масштаб, с которым была организована их встреча.

— Вот это я понимаю — почетный караул! — заметил Руорн с ехидной усмешкой.

— В такой ситуации вы еще можете шутить?! — недоуменно воскликнул Шимаэл, которого увиденное совсем не воодушевляло.

— Почему нет? Есть в этом зрелище какая-то жестокая ирония. В кои-то веки республиканцы начали воспринимать нас серьезно. Не через уважение, так хотя бы через страх.

Посмотреть, действительно, было на что. Посадочную зону широким полукольцом охватывало более десятка единиц бронетехники, включая три тяжелых танка. Между машин виднелись солдаты, занявшие огневые позиции. Среди этого скопления пятнистой брони ожидавший их лимузин казался черной букашкой. Вряд ли кто-то еще из высоких гостей Эзона удостаивался столь пышной встречи.

Посадочные опоры мягко коснулись земли, и Шимаэл заглушил двигатели.

— Когда я сойду, закрой люк, Шим, и будь готов взлетать в любую секунду, — Верховный Советник выбрался из кресла второго пилота. — Не думаю, что нам удастся сюда вернуться.

— Без Вас я никуда не полечу!

— Во-первых, приказы надо исполнять, а не спорить с ними, — Руорн предостерегающе поднял палец. — А, во-вторых, я имел в виду, что тебе, возможно, придется подобрать нас где-нибудь в другом месте.

— Да, мой господин, конечно, мой господин! — сбивчиво затараторил смущенный Шимаэл. — Я все понял! Сделаю, как вы сказали!

— Вот и замечательно! Открывай ворота, мне пора отправляться.

— Удачи!

— Прибереги ее для себя, еще пригодится.

Офицер, ожидавший Руорна у дальнего конца опущенной аппарели, явно чувствовал себя крайне неуютно. И тому было две веских причины. Одна смотрела ему в спину черными зрачками десятков разнокалиберных стволов, а вторая в данный момент прямо перед ним неспешно спускалась по трапу. Стоило хоть одному пальцу дрогнуть на спусковом крючке, как на месте корабля образовалась бы лишь дымящаяся воронка, а от зажатого между молотом и наковальней майора не осталось бы даже воспоминания. Однако высокого человека в черном плаще такое пристальное внимание, похоже, ничуть не смущало.

— Верховный Советник, — приветствовал его офицер хриплым от напряжения голосом.

— Я слушаю, — Руорн остановился, не дойдя пары шагов до края аппарели.

— Я должен предупредить, что покинуть корабль позволено только вам. Если кто-то еще попытается сойти, то военные имеют приказ открыть огонь на поражение. Вашим Жрицам категорически запрещено находиться на Эзоне.

— Я похож на Жрицу? — Советник приподнял бровь.

— Никак нет.

— Тогда… вы позволите? — Руорн прошел мимо отступившего в сторону бледного до зелени солдата, направляясь к подъехавшему лимузину.

Из машины выскочил Сэш Орло, Секретарь Представительства — лысый, слегка полноватый, но, тем не менее, удивительно юркий человечек, и распахнул перед ним дверь.

— Добро пожаловать, господин Верховный Советник!

— День добрый! — кивнул Руорн, уже собираясь сесть в машину, как вдруг он остановился, словно о чем-то вспомнив, и повернулся к майору.

— Вы тут смотрите, мою птичку не поцарапайте.

— Что? — тот вздрогнул и заморгал, как будто его разбудили. — О! Не беспокойтесь, с вашим кораблем ничего не случится.

— Если что — спрошу с вас лично. Из зарплаты вычту!

Руорн нырнул в салон лимузина, следом за ним забрался Секретарь. Закрывшаяся дверь глухо чмокнула, и машина тронулась с места, провожаемая напряженными взглядами и стволами нескольких орудий. На выезде с базы к ней присоединились два патрульных автомобиля, которые не столько обеспечивали безопасность, сколько просто старались не отставать. Оставленный позади черный челнок с негромким гудением втянул в себя погрузочную аппарель и застыл в безмолвном ожидании. Только равномерный шелест еще вращающихся турбин, да потрескивание остывающего металла нарушали воцарившуюся над полем тишину.

Коснувшись панели на подлокотнике, Верховный Советник затемнил стекла, укрывшись от любопытных взглядов. Отвернувшись от почерневшего окна, Сэш вздрогнул, внезапно обнаружив на сиденье рядом с Руорном еще одну закутанную в плащ фигуру, у ног которой покоилась большая сумка.

— Что?.. Откуда?.. — его взгляд впился в ее лежащие на коленях руки, одна из которых было испещрена черными завитками.

— Познакомьтесь с Сестрой Милайной, Секретарь, — представил Жрицу Руорн. — Не возражаете, если она составит нам компанию?

— Но каким образом?.. — Сэш никак не мог прийти в себя.

— Оди у нас мастерица!