Желудок Норт-Уинд-Блоуинга скрутился в узел, когда император Чжью-Чжво оглядел свой зал совета холодными, стальными глазами.
— Мы надеемся, что достаточно ясно высказались по этому поводу, — сказал он.
.III.
Дворец протектора, город Сиддар, Старая провинция, республика Сиддармарк
— Вы знаете, что это не поможет нашей ситуации, не так ли, милорд? — кисло сказал Хенрей Мейдин. — Ни капельки. Я уже слышу много недовольных комментариев по этому поводу, даже от тех, кто понимает, зачем нам нужен банк.
— Почему я не удивлен?
Грейгор Стонар отвернулся от канцлера казначейства, скрестил руки на груди и посмотрел на снежный рассвет. Свежий снег на крышах Сиддар-Сити уже был покрыт дымовой сажей, и холод, проникающий сквозь стекло, казалось, пробирал его до костей. Дрожь в его руках тоже стала более заметной в эти дни. Ему хотелось бы списать это на холод, но он не мог. Что было одной из причин, по которой он проводил так много времени, скрестив руки на груди, чтобы скрыть это, — подумал он.
— Я предполагаю, что их несчастье проистекает не только из досады? — сказал он.
— В слишком многих случаях это проистекает из чего-то более похожего на отчаяние, — ответил Мейдин. Он подошел и встал за плечом лорда-протектора, глядя вместе с ним в окно. — И их трудно винить. У нас пока нет всех подробностей о том, как именно Кэйлеб и Шарлиэн справляются с этим, но то, что мы знаем, говорит о том, что они практически раздают деньги. И это делают они, а не империя.
— Это их деньги, — мягко сказал Стонар, хотя даже его личная дружба с Армаками подверглась испытанию, когда он впервые услышал о "плане Армака". Ему не нравилось признаваться в этом самому себе, но это было правдой. — Они могут одолжить их — или отдать — кому захотят, и мы на самом деле не в лучшем положении, чтобы жаловаться на это. — Он повернул голову и посмотрел вниз на более низкорослого Мейдина. — Если бы они не были так великодушны, когда "меч Шулера" поразил нас, Бог знает, сколько еще наших людей умерло бы от голода.
— Я понимаю это, милорд. Я действительно так думаю. — Мейдин спокойно ответил на его взгляд, затем снова посмотрел в окно. — Но, как заметила святая Бедар, "Благодарность — это одежда, которая натирает". Боюсь, что многие из наших финансовых интересов сейчас сильно расстроены. Они знают, в какую беду мы попали, но вместо того, чтобы выручить нас, Кэйлеб и Шарлиэн вкладывают миллионы в Харчонг. С точки зрения многих наших людей, это почти экономическая измена!
— Почти? — Стонар сардонически изогнул бровь. — Почему-то я сомневаюсь, что люди, которые так думают, прилагают какие-либо квалифицированные требования.
— Нет, это не так, — признал Мейдин. — И бывают моменты, когда мне трудно с ними не согласиться. К сожалению, я также понимаю, что делают Кэйлеб и Шарлиэн... и почему они не могут сделать это и для нас.
— Действительно? — Стонар повернулся спиной к окну и склонил голову набок. — Интересно, видим ли мы одни и те же причины?
— Я могу сразу вспомнить по крайней мере четыре из них, — ответил Мейдин.
— Во-первых, ситуация в Западном Харчонге чертовски хуже, чем все, на что мы здесь смотрим, и, как вы сказали, мы оба знаем, как Кэйлеб и Шарлиэн реагируют на голод и зверства. Но их инструменты для того, чтобы что-то с этим сделать, мягко говоря, ограничены. Они не могут вмешаться военным путем, потому что у них не так много войск, как у Рейнбоу-Уотерса на востоке. Даже если бы они это сделали, в ту минуту, когда они высадили больше, чем горстка морских пехотинцев, которых они держат в Буассо и Чешире, или "гражданские добровольцы", помогающие Стейнейру и великому викарию поддерживать порядок в этих прибрежных анклавах на юге Тигелкэмпа и Стена, все закричали бы о "чарисийском вторжении". Если уж на то пошло, несмотря на хорошую работу, которую Рейнбоу-Уотерс делает на востоке, у него также недостаточно людей, чтобы усмирить что-либо дальше на запад, чем Мэддокс. Так что, если они хотят удержать Западный Харчонг от погружения в хаос и анархию, которые превращают Центральный Харчонг в пустошь, им нужно найти другой инструмент. Это и есть "план Армака".
— Во-вторых, даже у Кэйлеба и Шарлиэн нет бездонного кошелька. Честно говоря, я поражен, что они так глубоко погружаются в это, и совсем не уверен, как долго они смогут продолжать в том же духе, прежде чем люди начнут размышлять о надежности чарисийской марки. Но если у них ограниченные ресурсы — а они есть, — они должны направлять их туда, где в этом больше всего нуждаются. К счастью, это не мы. Пока, по крайней мере.
— В-третьих, это звучит так, как будто эти Соединенные провинции проводят всесторонние реформы по модели Чариса. Реформы на самом деле гораздо более масштабные, чем все, что мы планируем. Вероятно, это потому, что положение харчонгцев настолько тяжелое, что у них нет другого выбора, но это все равно правда. И когда они будут закончены, эти провинции будут напрямую связаны с экономической системой Чариса. Честно говоря, я не знаю, смогли бы мы провести реформы такого уровня, даже если бы все наши люди были готовы попробовать. Если уж на то пошло, некоторые из людей, которые готовы попробовать — некоторые из наших самых сильных сторонников в палате — будут бояться, что "план Армака" превратит нас в — или, в их глазах, сохранит нас в качестве — еще один придаток Чариса, вместо того, чтобы позволить нам развивать наши собственные производства и контролировать нашу собственную экономику. Я не уверен, что этого не произошло бы и само по себе; разница в том, что я совершенно уверен, что в конце концов это было бы лучше, чем то, к чему мы движемся "в одиночку'. Но что бы я ни думал, факт остается фактом: мы все еще далеки от ситуации в Соединенных провинциях. Какими бы серьезными ни были наши проблемы, у нас есть существующая инфраструктура, которую мы не можем просто разрушить и сжечь дотла. Вероятно, мы сможем добиться существенных успехов в направлении этих реформ, как только заработает центральный банк, но до тех пор?.. — Он пожал плечами. — Не так уж и много.
— И, наконец, насколько щедрыми бы они ни были, они делают это не только из филантропических побуждений. — Он махнул рукой. — Не говорю, что у них нет таких мотивов, потому что мы с вами оба их знаем, и мы видели, что они есть. Но они всегда были откровенны с нами о политических и военных преимуществах для них, помогая накормить и наших людей. Это помогло поддержать нас, удержало армию на поле боя и предоставило им союзника с материка, в котором они так отчаянно нуждались. И это тоже создало им чертовски хорошую репутацию. Никто столь умный, как они двое, не мог не увидеть возможности сделать то же самое в Западном Харчонге. Если план Армака увенчается успехом, Соединенные провинции будут настолько полностью интегрированы в систему Чариса, что Чарис станет не просто их естественным торговым партнером, но и неизбежным торговым партнером. Предполагая, что им действительно удастся предотвратить полный крах — а я думаю, что у них есть хорошие шансы на это, судя по всему, — чарисийцы будут зарабатывать хорошие деньги, как только внутренняя экономика Соединенных Провинций взлетит на самом деле. Не говорю, что это единственная — или даже главная — причина, по которой Кэйлеб и Шарлиэн делают это, заметьте, но они не могут быть слепы к такому результату. Уверен, что они потеряют по крайней мере часть кредитов, которые они делают. На самом деле, не удивлюсь, если в конце концов им придется списать целых пятнадцать или даже двадцать процентов из них. Но если у них есть деньги, чтобы тратить, а похоже, что так и есть, то лучшей долгосрочной инвестиции не может быть нигде в мире.
— Ясно, — сказал Стонар с легкой усталой улыбкой. — Вопрос в том, как мы сделаем себя одинаково привлекательными для них.
— Знаю, что это звучит как застрявшее эхо, но то, что мы должны сделать, — это привести в порядок банк и наши собственные финансы. Знаю — мы действительно знаем — Кэйлеба и Шарлиэн Армак. Если уж на то пошло, мы оба знаем Эдуирда Хаусмина! Они хотели бы инвестировать в наш успех, но они не собираются вливать еще больше денег в экономику, которая уже... перегрета, хаотична и вышла из-под контроля. Они не могут этого сделать, не сделав все еще хуже! Если нам удастся взять все эти факторы под какой-то контроль, то я знаю, что часть денег из плана Армака потечет в нашу сторону. Есть ли даже у них достаточно глубокие карманы, чтобы что-то изменить в чем-то размером с республику — в конце концов, у нас в десять или одиннадцать раз больше населения Соединенных провинций — может быть, это другой вопрос, но если мы сможем просто уладить наш беспорядок, они оба наверняка справятся — мы попробуем!
.IV.
Деснейр-Сити, империя Деснейр
— Ублюдки, — прорычал Симин Гарнет, бросая отчет обратно на стол герцога Харлесса. — Чертовы ублюдки.
Харлесс криво улыбнулся своему младшему брату и откинулся на спинку стула.
— Примерно то же самое сказал сэр Хирмин, выражаясь более дипломатичным языком, — сказал он, и Симин фыркнул. Сэр Хирмин Халдуил был не особенно знатного происхождения, но и не совсем простолюдином, к тому же он был высокопоставленным кадровым дипломатом. Официально он был еще одним из советников Харлесса; фактически он был главным наставником герцога, склонным задавать "обучающие вопросы".
— Действительно? — теперь спросил Симин, и Харлесс пожал плечами.
— Блестящий ход с их стороны, действительно, если предположить, что у них действительно есть золото и серебро. Как часто кому-то выпадает возможность купить полконтинента? А кто еще мог это сделать?
Второй вопрос прозвучал более чем горько, и на то были веские причины, — кисло подумал Симин. Сколько кто-либо мог помнить, "бездонные золотые прииски Деснейра" были одним из самых эффективных политических и дипломатических инструментов империи. Конечно, на самом деле они не были бездонными, но они предоставляли следующим друг за другом императорам рычаги влияния, чтобы купить поддержку Церкви и других королевств, когда это было наиболее необходимо.
Тот факт, когда казалось, что золотые прииски Кэйлеба и Шарлиэн Армак — их личные золотые прииски — были на самом деле бездонными, был особенно горьким ударом для человека, ответственного за нынешнюю дипломатию Деснейра.
— Раздражает, не так ли? — спросил Симин вслух, затем усмехнулся с оттенком извинения, когда его брат бросил на него злобный взгляд.
— Извини! — он поднял обе руки в успокаивающем жесте. — Имею в виду, я знаю, что это действительно так, и не сомневаюсь, что императору чертовски неприятно из-за этого. Но думаю, что смогу его немного успокоить.
— Действительно? — скептически спросил Харлесс.
— Действительно, — кивнул Симин. — Послушай, я знаю, что его величество должен быть по-настоящему взбешен идеей о том, что Чарис ловит рыбу в неспокойных водах и высаживает рокового кита, подобного этим "Соединенным провинциям". Ему не понравится их дополнительное влияние на материке, и ему действительно не понравится тот факт, что в конечном итоге они собираются втянуть в свои лапы фактически независимый Западный Харчонг... и заработать кучу денег в процессе. Черт возьми, они собираются заработать целую кучу денег в будущем. Так что, да, понимаю, почему он сейчас немного, гм, холерик.
— Я мог бы придумать несколько более сильных слов, — заметил Харлесс.
— Уверен, что мог бы. Но на что мы должны указать ему, так это на то, как это еще глубже загонит Чжью-Чжво в наши объятия. И время тоже может быть в нашу пользу. Мы начинаем твердо стоять на ногах, и это дает нам то, что этот ублюдок Делтак называет "демонстратором технологий", чтобы похвастаться перед Харчонгом.
Харлесс нахмурился, задумчиво потирая верхнюю губу. Его брат был склонен к излишнему оптимизму, но на этот раз он, вероятно, был прав. На самом деле, очень прав.
Империя только что получила три паровых автомотива, построенных в Чарисе. Их доставили в Деснейр-Сити на огромном чарисийском пароходе, чьи паровые краны с легкостью и эффективностью выгрузили их в док. Однако, возможно, что еще более важно, их сопровождала пара построенных там же пароходов, которые были куплены короной одновременно с автомотивами. И эти другие пароходы были загружены оборудованием, необходимым для создания современного литейного цеха в стиле Чариса, который, помимо прочего, производил бы рельсы, необходимые для этих автомотивов.
Все это стоило целое состояние, но император потратил это состояние только за счет своих почти бездонных золотых приисков, и это означало, что ни в чем из этого не было доли собственности Чариса. Каждая частица принадлежала короне, и должна была быть дарована там, где пожелает император Марис, и на тех условиях, которые он продиктует. Более того, эти идиоты согласились предоставить экспертов для настройки этих новых приобретений Деснейра, чтобы убедиться, что все работает, и они, похоже, действительно верили, что его величество считает себя связанным их дурацкими законами о "патентах" и "лицензировании". Они, похоже, даже не осознавали, что, по сути, отдавали свою хваленую "индустриализацию" бесплатно.
— Знаешь, ты прав, Симин, — сказал он через мгновение. — О, время не идеальное, но если я укажу его величеству, что он может предложить харчонгцам доступ к нашим новым мануфактурам...
— Вот именно. — Симин кивнул. — Никто в здравом уме не думает, что мы будем такими же продуктивными, как чарисийцы. Во всяком случае, не сразу. Это займет время. Но как только мы закрепимся, как только мы начнем процесс, мы построим наши собственные производства на наших собственных условиях, и это даст нам наш собственный пряник. Возможно, мы не сможем соответствовать "плану Армака", но дайте мне десять или пятнадцать лет на строительство, и я гарантирую, что Чжью-Чжво будет не единственным правителем, который предпочтет иметь дело с нами, чем оказаться привязанным к передникам Кэйлеба и Шарлиэн!
МАЙ, Год Божий 905
.I.
Провинция Буассо, Соединенные провинции, Западный Харчонг
— Итак, Всемогущий Бог, мы благодарим Тебя и всех твоих благословенных архангелов и просим Твоих дальнейших благословений на это, на наши усилия по обеспечению Твоих детей, как мы знаем, Ты хотел бы, чтобы мы это делали. Аминь.
Епископ Йопэнг опустил руки и отступил на слегка приподнятую платформу с доброжелательной улыбкой, а Ранчжен Чжоу, мятежный барон Стар-Райзинг, официально объявленный предателем, краем глаза наблюдал за своими гостями. Он боялся, что они могут обидеться, несмотря на их заявления об отказе от ответственности, но если они и обиделись, ни в выражении их лиц, ни в языке тела не было никаких признаков этого. Он слегка вздохнул с облегчением, а затем замер, когда один из этих гостей повернулся и поднял на него бровь.
— Вы чем-то обеспокоены, милорд? — мягко спросил Мерлин Этроуз.
— Ах, нет. Не совсем, — сказал Стар-Райзинг, хотя это было не совсем правдой. Вторая бровь Этроуза приподнялась, и барон слегка пожал плечами.
