Год 2077-й

     — Ну, если говорить теоретически, — Вечный поскрёб двумя пальцами бородку, — «сверхчеловеки» могли поехать не только к нам... Там развилок до чёрта. Могли в Пáвловской на Тихорецк свернуть. А там, хоть на Армавир, хоть на Ставрополь... К хуторáм нашим эта хуергá так не проедет, а в Краснодар — пожалуйста. Только хера им в том Краснодаре делать?..

     — Те, которые на трамвае, приехали же...

     — Так те за ключиком от ларчика приезжали. А ключик — всё, тю-тю! — Вечный театрально развёл руками.

     — Могут пропавших искать...

     — Могут, конечно, — согласился Вечный. — Но я бы на их месте, искал бы пешочком, а технику бы припрятал... Уверен, они так и делают. А «летучие голландцы» ихние — это транспорт для разведки. Посадили в вагон такой человек пятьдесят, отвезли до Кропоткина, и там высадили... А дальше те уже группками, человек по пять, к нам... Ну, как мы здесь делаем... Думаешь, они отряд в три десятка рыл потеряли и не заметили?

     Молотов снова достал папиросную машинку, развязал кисет, понюхал табак, но папиросу крутить не стал.

     — По словам пленных, выходит, что где-то должен быть ещё один парусник, — задумчиво произнёс Молотов. — Один у нас стои́т, один уехал, один здесь, в Ростове... Где четвёртый?

     — Хуй его знает... — пожал плечами Вечный.

     Молотов с досадой сплюнул.

     — Ладно, жидовская морда, рассказывай, для чего конкретно пластит припёрли?!

     Глава пятнадцатая. Гитлер капут!

     15 июня 2077 года, бывшая Россия, Ростовская область, Ростов-на-Дону, Новый Город, район улиц Бродского, Алексеевой и Академика Сахарова, два часа пополуночи

     Молотов разделил отряд на три группы. Две группы — вторая и третья — по три человека, состояли из искателей, работавших в Ростове на протяжении всего разведвыхода. Один снайпер, один автоматчик, один пулемётчик. Командиром второй тройки назначил Олега Щуку, третьей — Павла Сапожника. В первую группу, состоявшую из четырёх человек, вошли: сам Молотов, Вечный, ходивший в Ростов только первые два дня, а потом мотавшийся посыльным между Батайском и Свободным, Серьга, в Ростове прежде не бывавший, и Миша Пельмень.

     Комитет поставил задачу: во-первых — уничтожение складов с оружием и боеприпасами и, по возможности, уничтожение парусников; во-вторых — уничтожение продовольственных запасов Рейха; в-третьих — дестабилизация обстановки. Первый пункт взял на себя сам Молотов, второй и третий поручил тройкам Щуки и Сапожника.

     Что касалось заданий для троек, то у них основная часть приготовлений была выполнена ещё 9-го и 10-го числа. Оставалось всё перепроверить, установить радиовзрыватели, что привезли Вечный с Серьгой, и подорвать в назначенное время. А вот по первому пункту следовало работать с нуля. Взрывчатка — девяносто килограммов скального аммонала в бумажных шашках — лежала поблизости в тайнике, но минирование не проводилось. Теперь к имевшемуся аммоналу добавлялись ещё пятьдесят килограммов пластита ПВВ-5А, который Молотов со товарищи разделили поровну по выходным мешкам. Охрана складов вооружения у фашистов была поставлена основательно, — не подползёшь, не подкопаешься. Тут нужно было всё делать разом, быстро и отходить...

     В Ростов они на этот раз не вошли, а въехали уже проверенным маршрутом, по железнодорожному мосту через остров Зелёный (велосипеды оставлять за Доном не стали, — мобильность сейчас была в приоритете). До Темерницкого моста отряд добрался за двадцать минут. Ехали по Береговой улице. Там от отряда отделилась группа Щуки и двинулась на север по проспекту Терешковой (бывшему проспекту Сиверса), а точнее — под ним, в направлении Ленинского района (который, к слову, «арии» переименовали в «Незалежний»), где располагались свинофермы, продовольственные склады и амбары с зерном, кои группе следовало уничтожить. Группы Молотова и Сапожника проехали под эстакадой Темерницкого моста, перебрались через речку Темерник по узкому железнодорожному мосту с одноколейкой, через заросшие кустарником и перегороженные ржавеющим пассажирским составом пути вышли на улицу Привокзальную. Там группы разделились: группа Сапожника двинулась вниз в направлении ж/д станции Ростов-Берег, откуда по Амбулаторной улице и Верхнему Железнодорожному Проезду должна будет проследовать до улицы имени маршала СССР Малиновского (переименовать которую в честь какой-нибудь антисоветской мрази у довоенной власти, по-видимому, духу не хватило, а как эту улицу называли теперешние хозяева города — разведчики с Кубани выяснять не стали) и далее — в район Советский (который «арии» называли «Власовским») к ж/д станции Ростов-Западный, где у фашистов был концлагерь; ну, а группа Молотова свернула на улицу Портовую, откуда далее должна была проникнуть в самое сердце «Нового Славянского Рейха»...

     На Портовой чуть не нарвались на патруль валькирий, — четыре вооружённые луками и короткими мечами девы появились словно из ниоткуда. Пришлось некоторое время тихо полежать в кустах вместе с велосипедами.

     — Вроде ж не должны здесь патрули ходить, командир... — тихо сказал Пельмень, когда они выбрались на дорогу.

     Все маршруты патрулей в этом районе искателям были известны. На Портовой патрулей прежде действительно не видели.

     — Это же бабы эти ебанутые, Миша, валькирии, — ответил ему Молотов. — Им устав патрульной службы не писан. Ходят, куда ветер в голове укажет.

     — А ничего так бабёнки, — заметил Серьга, облизнувшись как кот на сметану. — Я бы покувыркался с одной такой... или даже с двумя...

     — Та ну их... — махнул рукой Пельмень. — Стриженые все, как инкумбаторские...

     — И ебанутые, — добавил Молотов.

     — И это тоже, — согласился Пельмень.

     — Ну, жопы у них таки крепкие... — тихо произнёс себе под нос Вечный, но его услышали.

     — А тебе, жидовской морде, славяно-арийки вообще не дадут! — подколол Вечного Серьга.

     — Так я без пейсов.

     — И без крайней плоти!

     — Ой-вей, не пизди, шлемазл! — притворно возмутился Вечный. — Видел ты мой поц, ага! Я, да будет тебе известно, казацкая твоя морда, необрезанный! А у тебя самого пейсы под носом растут... как раз бабам между ног щекотать.

     — Хорош прикалываться, мужики! — призвал подчинённых к порядку Молотов. — Щас дооретесь, проверят эти амазонки наши жопы на крепкость... Ёся, — Молотов обернулся на катившего чуть позади велосипед Вечного, — отринь греховные мысли и думай о своей Саре!

     — Во-во! Послушай командира, Вечный! Он дело говорит! Твоя Сара — достойная всяких благочестивых мыслей женщина. Я её как увидел однажды, так и не могу забыть. Всё думаю и думаю... исключительно благочестиво.

     — Андрей!..

     — Всё, всё, командир, молчу, — пошёл на мировую Серьга.

     Велосипеды спрятали на заросшем до непролазного состояния Верхне-Гниловскóм кладбище и бесшумными тенями двинулась через заросший лесом частный сектор вверх к «Новому Городу». Потом тихими кварталами, где жили в основном рабочие, не заходя на хорошо освещённые фонарями улицы состоятельных горожан, вышли в центр «Нового Города».

     Пока шли, ещё пару раз пересеклись с патрульными, — не с валькириями, а уже с лысыми из «Молнии», — но то были патрулируемые улицы, а искатели знали график патруля и места, где можно укрыться. Благо бóльшей частью «Новый Город» был из одно— и двухэтажных частных домов с садами, огородами и палисадами, в которых удобно прятаться. Дождались обхода, засели в палисад, пропустили, пошли дальше. К тому же, в «Новом Городе» были собаки, в основном во дворах у богачей, они погавкивали на патрульных, выдавая местонахождения тех. За две недели наблюдения кубанцы вызнали каждый дом, где имелась псина, и обходили такие дома стороной.

     Без пятнадцати два они были на месте, — в двух кварталах к востоку от Рейхстага. Здесь домá были все многоэтажные, — четыре, пять этажей, несколько девятиэтажек. Освещался центр «Нового Города» хорошо. Фонари не электрические, а заправляемые какой-то горючей смесью. Вечером специальные рабы, принадлежавшие не частным хозяевам, а городу, их зажигали, а утром гасили. Патрульные здесь топтались чуть ли не на каждом перекрёстке, по двое. Но больше и не надо, чтобы шум поднять. Если заметят — пиши пропало...

     Арсенал фашистов располагался на территории военного городка, где базировались все: и пехота, и «Молния», и боевые бабы из «Валькирии». Занимал военный городок целый квартал в бывшем Железнодорожном районе Ростова между улицами до Войны называвшимися в честь поэта-антисоветчика Бродского, академика-антисоветчика Сахарова, диссидентки и, соответственно, антисоветчицы Людмилы Алексеевой и какой-то Дины Каминской, то ли правозащитницы, то ли хрен знает кого ещё... (Молотов про неё ничего толком не знал, но Ёся его коротко просветил: сбежала баба от «репрессий» в США, и там работала на радиостанциях «Свобода» и «Голос Америки», ещё писала антисоветские книжонки.) Городок не был специально распланированным под размещение воинских частей комплексом, изначально предполагавшим организацию на его территории полноценной военной службы, охраны и прочего, что некогда полагалось организовывать в военных городках. Это был обычный городской квартал из кирпичных пятиэтажек со школой посредине, магазинами, электро— и газоподстанциями. С одной стороны — со стороны улицы Каминской — к кварталу примыкал частный сектор, с трёх других — другие такие же кварталы из красных кирпичных пятиэтажек, только без школ. Наличие школы, надо полагать, и стало главным аргументом в пользу устройства военного городка в этом, а не в соседних кварталах. При школе имелся спортгородок с футбольным полем, которое фашисты легко превратили в плац. А вот чего ни в этом, ни в соседних кварталах не было, это котельной.

     Всего работающих котельных в «Новом Городе» было три. Они обеспечивали горячей водой круглый год и отапливали в зимний период «Рейхстаг» и другие административные здания Рейха, действующую школу, Школу Мужества, Клуб офицеров Рейха, Клуб сержантов Рейха, жилые многоэтажки и этот самый военный городок. Вода из котельных поступала по закрытым подземным теплотрассам, устройство которых искатели подробно изучили.

     Нужный люк располагался во дворе углового дома в соседнем с военным городком квартале, прямо под фонарём. В теплотрассу спустились Молотов с Вечным. Фитиль в фонаре при этом прикрутили на время, а когда люк снова закрыли, помогавший товарищам Пельмень вернул всё как было. В это время Серьга наблюдал за топтавшимися в сотне метрах на перекрёстке патрульными.

     На то, чтобы Молотов с Вечным пробрались по теплотрассе внутрь городка и вскрыли тайник со взрывчаткой, требовалось пятнадцать минут, на проникновение за ограждение арсенала и минирование — около двадцати, и пятнадцать на возвращение, — всего пятьдесят. Через полчаса должны были начинать действовать Пельмень и Серьга, — двадцать минут на снятие часового, минирование «Адольфа Гитлера» и отход. А пока Мише Пельменю и Андрею Серьге предстояло пройти дворами примерно триста метров до улицы Сахарова, там укрыться и ждать...

     Там же, военгородок НСР, двадцать минут спустя

     Аммоналовые шашки были завёрнуты в полиэтилен и сложены под холодными в это время года трубами крупного сечения в десяти метрах от нужного колодца. Колодец удобно располагался посреди палисада рядом со зданием бывшей школы, от которого до арсенала было метров пятьдесят по прямой. Искатели изрядно попотели, поднимая девяносто кило аммонала в палисад. При этом шашки сначала освобождали от полиэтилена, — упакованы они были на совесть, чтобы не отсырели. Но справились. Через двадцать минут после того, как Молотов и Вечный спустились в теплотрассу, аммонал лежал в палисаде в четырёх синтетических спортивных сумках, в которых его сюда ранее и доставили. На то, чтобы сделать дело и вернуться обратно оставалось полчаса.

     — Ты как, брат, готов? — спросил Молотов Ёсю, когда они немного отдышались.

     Вечный был жилист, хоть и мал ростом, но буде пришлось ему выйти на кулаках против товарища Молотова, шансов у Вечного не было бы ни единого.

     — Знаешь, чего, Андрюха, — смахнув ладонью с лица пот, сказал Вечный. — Я вот думаю, а хорошо фашисты так устроились... Живут в квартирах, как до Войны, с водой горячей и холодной, с отоплением... — он осторожно, без щелчка, откинул приклад своего АКМС, который складывал на время, пока лезли через теплотрассу. — А мы в избушках, как при царе Горохе... и поля сами на бычках да на лошадках пашем... — Вечный накинул ремень автомата на шею. — И воды у нас нету в кране, и крана нету.

     — Так это же известный факт, Ёся, — Молотов похлопал товарища по плечу. — Всю воду в кране ты с Сарой и ваши родственники выпили. Потому и нет её у нас, — с этими словами он поправил на разгрузке кобуру с длинным пистолетом. — Хватаем сумки и потащили!