Записки Старого Когитатора

Этим во время перелёта озаботились все аколиты. Желания оказаться с той стороны Кадианских Врат, в “заочковье”, как его называл Терентий, никто не проявлял.

После нескольких совещаний оказалось, что возможность поймать Шизоума всё-таки есть. Дело в том, что аналитики Имперского Флота… Хотя не мне судить. На то есть Терентий: он большой, Святой, и ему виднее, как он иногда говорил.

— Дебиииилы кривдодумные, — оценивал Терентий работу аналитиков. — Вот варп подери, вернулся бы в Порт-Пасть и выказал бы неудовольствие, с занесением в тела!

— По всей строгости? — деловито уточнил Кай.

— Да нет, — досадливо отмахнулся Терентий. — Пнуть разве что пару раз.

Как по мне — данная кара вполне соответствует “всей строгости”. Рамиллиан Фрист, корабельный капеллан Милосердия, как-то проигнорировал несколько указаний Терентия по поводу трудов Инквизитора, которыми тот занят. И экклезиарх непредусмотрительно проигнорировал указание Святого не упоминать о его святости всуе. Я вот тоже знаю, что Терентий Святой! И даже… Хотя… Не знаю.

Дело в том, что наставница Кристина точно уверена, что Терентий — Император. Просто потерявший память в своих трудах, вечной борьбе, после предательства Его сына. И сейчас берегущей детище своё и Человечество, как Инквизитор самого себя.

Она этого никогда не говорила прямо, но у нас очень близкие отношения, мы много времени проводим вместе… В общем, то, что она так считает — очевидно.

А после того, как мы удостоились чести лицезреть Врата Вечности — я в этом стала уверена и сама. На вратах был барельеф Его Святейшего Величества. Не иконописный, подчас весьма отличный на разных планетах. А такой, каким Он был. И это был лик Терентия, со столь незначительными изменениями, что ими можно пренебречь!

Впрочем, это знание останется при мне. Если в воле Его быть Лордом-Инквизитором — да будет воля Его. И мысли эти есть предательство и неповиновение, стоит изгнать их!

[вставка в запись]

Кристина, вот скажи — какого варпа?!

Терентий, я, по воле вашей, никогда этого не утверждала!

В отчёте это есть, дознаватель! И меня достало талдычить: я — не Он!

Вы не разу не привели ничего, Терентий, кроме утверждения, прошу прощения. А если вы забыли?

Даже если так. Предположим. Что меняется? Я так же не Он, как и если бы им не был!

То есть, это всё-таки Вы!

Ой всё…

[конец вставки]

Так вот, капеллан пренебрёг указаниями Терентия. А Святой пообещал стукнуть капеллана, если тот ослушается. И стукнул, легонько, даже не в половину, в десятую часть своих сил, в глаз.

Полчаса после этого Терентий, насколько я понимаю, удерживал глупую душу экклезиарха от отлёта в эмпиреи, а мы с наставницей восстанавливали тело, получившие множественные и совершенно необъяснимые лёгким ударом повреждения. И то, не вылечили до конца, хотя усилий приложили очень много.

Но капеллан всё равно долечивался почти две недели у хирургеонов, тогда как духовное окормление на Милосердии взяли на себя его заместители.

А ещё, сорок дней с момента удара под глазом экклезиарха сияло святым светом место, куда Терентий нанёс наставляющий удар.

Так что пинок Святого, а тем более два — никак не “лёгкое наказание”. Даже благодетельный (хотя, не слишком крепкий разумом: ну не будет разумный ослушиваться Святого Инквизитора!) капеллан почти умер. А аналитики, явно менее праведные, могли и сгореть в Святом Огне за грехи свои.

— В общем, рукосуи и раздолбаи. И я не лучше, — совершенно безосновательно заявил Святой. — Пират нападает ради прибыли, варп подери! Предатели в Империуме есть, но их немного. А главное: они ни варпа не знают, где добыча. Так что торговый маршрут с безлюдными участками, где суда вынуждены покидать варп из-за навигации либо по торговой надобности — естественные точки. Даже если их дюжина, — кивнул Терентий Корину.

Совещание закончилось, мы занялись своими каждодневными делами. А через месяц после отбытия Милосердия от Порта-Пасти и через две недели после прибытия в систему-финиш нашего пути (довольно богатой планеты, которую регулярно посещали торговцы), реальность подтвердила предположения.

Из имматериума, совершенно нечестивым образом, не замедляя разгонной траектории, вышел искорёженный погаными ксеносами Голиаф. Фиолетово-голубой, пятнистый, вызывающий даже на пикте желание разорвать его когтями!

В момент его появления астропатический фон системы буквально взорвался противной мыслеречью орка. По-моему, его слышали даже не пси-активные люди!

— Гаварит и паказывает… что за херня?! Хатя да, пакажу вам, юдишки, свою мщу! Да, на тарговце! Глушите двигла, открывайте трюмы! Я вас изволю грабить. Я, кпитан Шизоум, самый удачливый карсар! Трипищайте, юдишки, и сдавайте давайте. Время дарагое, а будите шибуршать — пастукаем! А то у миня предчувствие… — дополнил ксенос, явно не предназначенное для астропатической передачи.

И в этот момент психическое пространство взорвалось гудением хорала, на фоне которого прогрохотал голос-мысль Терентия:

— Шизоум, привет, гриб поганый.

— Ой, бля! Это ж грыбник! Валим, бойзы!!!

— Я предупреждал вас, орки: не поминайте это мое прозвище всуе! Тоби пиздец, Шизоум! — обратил к орку его же глумливое послание.

И начался бой пространстве. Я, хотя и не знала много, но училась. И как-то то, что происходило — на бой не походило совсем. Ксеносы не атаковали, а убегали, причём насколько я могла почувствовать, и Кристина, и Терентий препятствовали Шизоуму выдернуть корабль в варп.

При этом Милосердие вело непрерывный огонь из плазменных орудий, но ни разу не попало! И преступная небрежность мастера-артиллериста и наводчиков тут ни при чём. Захваченное орками судно исчезало, делало микропрыжки, переход через варп, чему Терентий и Кристина при всех их силах помешать не могли. Кроме того, прыгал корабль не наугад, а именно уходя от попаданий.

— Варповщина, Франциск, — озвучил через четверть часа боя Терентий. — Мы скоро не сможем удерживать этого поганца. Силён, гад, но не понимаю, откуда он черпает силы, варп подери!

— Не знаю, что делать, Терентий, — прикусил ус и растерянно ответил капитан. — Это, как вы изволили сообщить — варповщина! Мы ни разу не задели их даже по касательной! Про таран или абордаж смешно говорить! Не знаю, что делать, Терентий. Разве что вести огонь в расчёте на ошибку.

— Варп он ошибётся, Франциск. Это скотина живучая и за жизнь цепляющаяся. Так, нужен микропрыжок, — решил он.

— Это…

— Знаю, капитан. Опасно и хреново. Но мы или высадимся на этого поганца, или через полчаса мы его не сможем удержать, и он просто сбежит! — прогремел голос Терентия. — Роберт, Эльдинг, готовность абордажных групп?! — проревел Святой воксом.

— Готовы, Терентий! — фактически хором ответили бригадир и артизан доминус.

— Так, рассчитывайте, Франциск. Мы поможем. Точка… — после чего Терентий разразился чередой цифр и букв, которую я не поняла.

— Рассчитываю. Навигационный пост сообщает о готовности в течение минуты.

— Отлично, двигателю мы поможем.

И, через минуту, выстрелили ставни Милосердия, оберегая души и разум людей от влияния имматериума. Вот только…

— Да что он творит, паразит?!! — взревел Терентий.

— Хочет выжить, Терентий, — слабо улыбнулась бледная Кристина.

— То-то я не знаю. Ладно, посмотрим, что из всей этой херни выйдет… Ну пиздец, как он есть, — через минуту выдал Терентий и рассмеялся довольно пугающе.

— Мы вышли из имматериума, но концентрация варпа… Терентий, вы знаете, где мы? — взволнованно обратился к Инквизитору капитан.

— Хех, знаю Франциск. Мы не можем выйти из имматериума. Он вокруг нас. И пропитан эманациями разложения. Нас, варп подери, выкинуло в Царство Хаоса. Но прорвёмся, — пугающе улыбнулся Терентий, наливаясь золотым светом. — И Шизоум, скотина! — прогрохотал оглушительный пси-крик. — Теперь тоби точно пиздец неминучий!

конец записи.

Как-то, Кристина, наши весёлые приключения выглядят в глазах Лапки по-идиотски.

А, по-моему — очень героично. И так и было, Терентий!

Было, было, кто спорит. Но хорошо, что ты со мной согласна, Кристина.

Но я же сказала “героично”, Терентий.

И я про то же, Кристина.

12. Двенадцатая запись

Глупость своего псионического крика я осознал в момент его осуществления: мы, варп подери, в царстве разложения! И пойманный мной кураж ни хрена не поможет против чумного деда, если дед заинтересуется нами.

А вообще, что вообще вокруг творится-то, задумался я.

— Франциск, режим визуального наблюдения категории “варп”, — начал я раздавать указания, а то как капитан, так и народ в округе стал себя радостно и мысленно хоронить.

Ну, естественно, кроме Кристины. И Лапки — кошатина верила в “святючего большого Терентия”, как в Императора.

— Далее, авгуры, — на секунду задумался я, вчувствуясь в свет и ветер. — Работать будут. Дальше, попа нашего корабельного срочно напрячь, пусть молебствует против болезней и хворей. Со страшной силой! Хоть чуток, но поможет.

— Мы же в поле Геллера, оно не отключалось, — не понял Франциск.

— Та же варповщина, Франциск, что и с флуктуациями в глубоком варпе, — поморщился я. — Но чума и разложение… Считай, каждая мелкая инфекция, да гнилостные или кисломолочные микробы могут мутировать и пробить канал в имматериум через человека, минуя поле Геллера. И да, профилактика, дисциплина, гигиена… Объявляй на Милосердии карантин, биологическую опасность.

— Понял, Терентий, исполню по слову вашему, — взял себя в руки Франциск, затеяв должную суету.

— Авгуры и доклад мне, Франциск, — напомнил я, на что капитан кивнул. — Кристина, ты тоже ничего не чувствуешь толком?

— Только разложение, Терентий. Были бы любое другое царство — было бы проще. А тут…

— Да понятно, миазмы разложения и уныния, приправленные радостью жизни… Не напрягайся, лезть в эту помойку сознания даже тебе опасно.

А авгуры и открытая заслонка, за которую я собственноглазно попырился, давали весьма неприятную картину. Что было абсолютно нормально и соответствовало ожиданиям, правда, был момент довольно интересный.

Так вот, Сады Разложения, над которыми, в паре тысяч километров, пребывало Милосердие, были больше любой планеты. И двух, трёх… в общем, этакая вроде как бесконечная (в пределах сенсоров) плоскость, заставленная всякой фигнёй, гадостью и прочим неаппетитным ландшафтом.

При этом, датчики показывали вокруг Милосердия нулевое “же”, но пригодный для дыхания (ОЧЕНЬ недолго и мучительно пригодный) воздух. Хаос, куда деваться. Но есть один момент, пусть и несвоевременный, но методологически интересный.

Царство Хаоса — упорядоченно. Бредово, болезненно, извращённо. Но это неважно: существовать без порядка фазенды божков хаоса не могут в принципе. И пусть тут “плоский Мир разложения”, но это именно Мир. И, по болезненному хотению, разложения велению даже в этом месте ни варпа не произойдёт. То есть, нужны эффекторы воли чумного деда, причём, например, волей Нургла превратить Милосердие в груду разложенного всего — можно. Но энергия, даже в Садах Разложения, потребная на это — огромна. Не думаю, что весёлый дедуля на это пойдёт.

А дальше у нас практический аспект. А именно: если дедуля нас своей гнилой волей не заболезнетворит, то появятся какие-то исполнители. То, что нас не заметили — маловероятно. А после моего психического вопля (болван я, однако) — и вовсе невозможно.

Вот только…

— А он тут, паразит такой, — поднял я себе минорное настроение, наблюдая за показаниями авгуров.

— Орк?

— Он самый, — подтвердил я. — Наколдунствовал какую-то херню кривую. Хотя, если подумать…

А вот тут я серьёзно задумался, даже вошёл в сопроцессор. Итак, рассматриваем ситуацию с Шизоумом абстрактно, без праведного грибнического гнева.

И по рассмотру имеем орка-псайкера, взбунтовавшегося против божков орков. Механизм взаимодействия псайкеров с имматериумом, в принципе, одинаковый. Что у людей, что у ксеносов, что у демонов. Вопрос последствий для проводящего поток энергии эмпиреев, ну и “ширина канала” и “широта рук”.

Ширина канала — тут понятно, а вот широта рук — это возможность обработать заграбастанное.

Например, Кристина в свое время чуть не померла, помогая мне. Слишком много энергии эмпиреев зачерпнула. Причём её канал позволял: у демонов он нестандартный, плюс пусть и интуитивное, но управление имматериумом от меня. Но вот “широты рук” не хватило, и девочка чуть не лопнула, как шарик.

Так вот, у орка, да ещё отрезанного божками от “орочьей кормушки варпа”, не может быть доступа к тому количеству энергии, которую он тратит. Не может быть её столько, разве что он черпает её из глубокого имматериума. Но там страдают, а теоретически — умирают боги. А смертного, орка или нет, сунувшегося душой туда, этой души лишит за мгновения.

Но факт остаётся фактом — Шизоум прыгал, как псайкер альфа-ранга. Столько энергии ему взять прямо — неоткуда, сколь бы широки ни были его грабли. Но если косвенно?

Итак, скиталец Шизоума был населён нурглятиной. Более того, орки на скитальце были заражены чумой Нургла, нестандартно, но всё же. А нурглятина на скитальце, выдернутом в материум, не вернулась в варп, а весьма активно воевала и болезнетворила орков.

Из чего следует, что на скитальце был якорь для демонов, иначе не выходит гнилой цветок. А якорем может быть, например, мощный артефакт.

И вот есть у меня нехорошее подозрение, что Шизоум завладел какой-то цацкой чумного деда. И качает через неё энергию варпа. При таком раскладе становится ясно, как этот поганец голой волей дёргал Голиаф в материум-имматериум. И как мы оказались в гнилой жопе нашего пребывания — зачерпнул гриб слишком много. И то ли сам артефакт притянулся к подобному, то ли скаредный дед возмутился врезке в варпопровод и призвал врезальщика. Для вдумчивой болезнетворной беседы, да.

А нас прихватило “а заодно”, блин. Но Шут, скотина ушастая, всё равно во всём виноват и казёл! То ли классическое пророчество, то ли чувство существа, которое живёт в имматериуме и живёт имматериумом.