А охранник уже дернул вверх ствол странной штуковины, которой оказались вооружены, в отличие от своих горе коллег наверху, местные вояки. По рефлексам видно было, что уж это-то не ученый, которого одели в бронежилет, дали рацию и послали шататься по коридорам. В повадке этого человека ощущалась специфическая подготовка. Стрелять он начал на одних рефлексах, не задумываясь.
Рус, по комбинезону которого плыли в такт пульсации стен светящиеся полосы, попытался рывком достичь карниза, но пальцы опять заскользили по слишком гладкой поверхности. Как выяснилось, это его сильно выручило, потому что, пол секунды спустя, о выступ к которому он примеривался, разбился солидный сгусток плазмы.
Ничего подобного полковник встретить не рассчитывал — в техническом оснащении колониальных модулей плазменные излучатели не значились ни в каком виде. День сюрпризов удался на славу.
Шарахнувшись от разлетающихся во все стороны крохотных шаровых молний, Ласка соскользнул еще метра на полтора вниз и вжался в ставшую узкой в этом месте щель, между вольфрамовым оконечником атомного бура и расплавленной ранее стеной зала. Движение его сопровождали хлопки и сполохи жара. Снизу доносились крики, вникать в смысл которых в режиме ускорения нервных импульсов было сложновато. Судя по всему, к пальбе успел подключиться второй стрелок-разрядник, а руководство их пыталось, в срочном порядке, прекратить это безобразие.
Идеальным решением было бы спрыгнуть вниз и надавать любителям больших пушек по шеям, но прямо под ним находился непонятного назначения бочкообразный механизм. К нему то, как раз, и вела спиральная дорожка, да тянулись прочие, сложнозакрученного вида коммуникации. Брат близнец сомнительного устройства располагался ассиметрично на потолке.
В целом переплетение линий образовывало хитрого вида трехмерную спираль внутри каковой и помещалась эта часть комплекса. Внизу, у пола имелся арочный проход наводящий на мысль, что одним этим местом подземные катакомбы чужих не ограничиваются.
Блямбы куполов-бочек мерно пульсировали алым светом, намекая Русу на высокие мощности используемых энергий, что к физическому контакту не располагало совершенно. Найти же точку опоры, достаточную чтобы оттолкнуться и перемахнуть через сооружение никак не выходило. Оставалось только быстро соскальзывать вниз в сопровождении огненных разрывов.
Наконец, ноги нащупали небольшой отвал вскипевшей и застывшей стеклянистой массы, и Лемеху удалось закрепиться для толчка. Но это, в свою очередь, позволило стрелкам скорректировать огонь, и к разведчику устремился целый сонм колышущихся от напора встречного воздуха бледно-зеленых шаров.
Крыльев Ласка еще, сдуру, не отрастил и направление прыжка в воздухе поменять не мог. Его тактический имплантант, оценив степень мгновенной угрозы, как критическую, форсировал прохождение периферических импульсов, подавляя слишком медленную для сложившихся условий высшую нервную деятельность.
Не осталось ни сомнений, ни ощущений — одни свирепые рефлексы и поверхностные сводки угроз. Время замедлило свой бег, топя в вязкой патоке бесконечности всякое движение. Ставшие смешными и не опасными улитки исходящих огнем сгустков плазмы, и так будучи гораздо медленнее даже обыкновенных древних пуль, практически остановились. С усилием ворочая одеревеневшие мысли Рус попытался придумать хоть какой-то способ не прожарится до хрустящей корочки, когда истечет отпущенный на полет срок. Что там срок — вечность... Думать так быстро, но все же так медленно, когда тело просило, умоляло с животной настойчивостью о любых, не важно каких действиях, резких, свободных, словно ветер, от этих жалких оков мышления, — это было настоящей пыткой. Но он терпел, привычно мучая, как и за прошедшие годы тренировок, неторопливые нейроны, выдавливая из них по капле знания и понятия.
"Вот стены... Непонятные... Не важно... Важна угроза... Плазма" — Всплыло, наконец, определение. — "Плотная... Значит, нейтральная... Но, раз плазма, то проводимость... Проводимость, что это..? Квазинейтральность... Электричество!"
И тут он понял, что победил. Дальше действовал лишь, получивший, наконец, четкие инструкции, организм.
Сжавшись в комок чтобы уменьшить площадь поражения, Ласка позволил себе коснутся вытянутой рукой тех сгустков, встречи с которыми было уже не миновать. Обманчиво медленное в измененном восприятии движение обернулось, для сторонних наблюдателей, серией ураганных тычков. Плотный поток воздуха, сопровождавший каждый такой удар, несколько вмял поверхность огненных капель, превращая их в подобие недоделанных бубликов, но главным было не это. Для разрядников в перчатках боевого костюма было безразлично, с какой скоростью происходит касание.
Впитавшая электрические удары плазма утратила шаткую стабильность внутренней структуры, превратившись из плотного кокона жгучих нитей в аморфное горячее облако. Опасное, но рассеивающееся, а потому преодолимое.
Из затмившего тихое сияние стен зеленого марева вынырнула темная дымящаяся фигура. Рус перекатом погасил инерцию и, уже сознательно давя на психику, медленно распрямился, стряхивая ленты потекших пластиковых частей костюма на пол.
Время для стрельбы прошло. Лишь первый неугомонный стрелок рефлекторно попытался поднять ствол, но застыл, глядя как стремительно заживают ожоги на смявшей казенник его оружия руке, нет, лапе прошедшего сквозь огненный ад монстра...
— Э... — Заблеял он.
Полковник, прикинув, счел это похвалой своему актерскому таланту и, отбросив в сторону искореженную машинку, расстегнул маску. Второй боевик, видя это, сделал выводы и, сместившись в сторону, опустил ствол.
— Горячо встречаете, союзники. — Ухмыльнулся Рус — Откуда же у вас такие игрушки, а? Впрочем, ладно, тут антураж поинтересней. Значит технология чужих? Любопытно...
— Это вам с рук не сойдет, господин Colonel. — Угрюмо съехидничал вышедший вперед Янсен. За его спиной довольно быстро собирались из разных концов помещения остальные исследователи, держа в руках различное оборудование. Кто просто позабыв отложить в сторону, а кто и с намеком так.
— Вы бы щиток то лицевой закрыли, мистер. — Вернул шар Ласка. — Фон тут неслабый, рога вырастут, а мне потом претензии... Собирайтесь ребята, вам пора на верх.
— Мы никуда не пойдем. — Просто ответил Валд. — Нам, может, с вами и не справиться, признаю, но не станете же вы нас убивать. Мы остаемся, у нас много работы. Вы делайте, что хотите.
— Убивать? Если будет надо, то стану. Не рассчитывайте на мою человечность. У меня с ней налажен диалог и полное взаимопонимание. Но, для начала, попробуем обойтись менее радикальными средствами. Еще раз говорю, все на выход. Я заканчиваю развертку комплекса.
— Вы не посмеете. Не надо нам угрожать! С какой стати вы здесь распоряжаетесь? Вы хотите лишить нас величайшего научного открытия? Это агрессия!
— Забота о судьбах шестистах тысячах людей наверху, которых ты бросил в мало приспособленных для жизни условиях, без пищи удобств и защиты — агрессия? Нет, Янсен, это борьба за выживание. Считайте, что вы все в ее проиграли. — Закончил бесполезный спор Лемех, изрядно злой от того, что разговор пошел по накатанной. — Можете оставаться и исследовать.
Он развернулся и, запрыгнув на невысокий здесь карниз спирали, двинулся наверх к шахте лифта.
— Стойте, да стойте же! Вы не понимаете!! Мы готовы поделиться полученными знаниями! — Завыл Янсен, озираясь. — Джерри! Ведь, Джерри, да?
Боец с винтовкой сухо кивнул.
— Остановите этого человека!
Джерри посмотрел на Валда, потом вслед Руслану. Переглянулся со своим обезоруженным ранее напарником и еще с кем-то, так и не раскрывшим лица, из стоящих позади дипломата. Закинул винтовку на плечо. Они, судя по жестикуляции, о чем-то тихо переговорили по связи, и двинулись вслед за полковником, не обращая больше внимания на оставшихся.
Несколько неразличимых в одинаковых защитных костюмах людей молча последовало примеру этой необычной троицы. Потом еще и еще... В результате, Валд, так и не опустивший на маску, остался растерянно стоять в одиночестве.
Помявшись пару минут, он зло сплюнул на пол и тоже начал подниматься к пролому.
Тихо матерящийся про себя Рус ждать так никого, действительно, и не стал, но, поднявшись, первым делом вернул лифт.
Изрядно напугав своим потрепанным видом Ковальски, он не надолго прислонился к стене осевой шахты, и, выдохнув напряжение выигранного боя, прислушался к доносящимся снизу звукам. Все-таки, обрекать пятнадцать человек на мучительную смерть от излучения в подземной гробнице ему не хотелось.
К счастью, собственная хреновая репутация и здравый смысл команды Янсена сработали на полковника. Убедившись, что гул моторов в шахте сменил тональность и кабина движется наверх он оглянулся на недоумевающего ядерщика.
— Все нормально, Рой. Просто некоторое недопонимание. Быстро излеченное щадящими средствами... Если ты разбираешься в окружающей технике именно так, как утверждаешь, то сделай одолжение, дай команду на продолжение развертки комплекса. Этого ждет действительно много ни в чем не виноватых людей наверху. Если боишься местных "властей", то просто считай, что я вынудил тебя силой. Они поверят.
Тридцатью минутами позже, когда система прошла все этапы предварительной подготовки, модуль мелко завибрировал, заставляя дребезжать все незакрепленное. Вышедший на рабочую температуру реактор продолжил погружение в недра планеты.
Ни Валд, ни его команда задерживаться в контрольном помещении не стали, за исключением одного рослого человека. Тот, дождавшись пока зал опустеет, подошел со спины к наблюдающему за процессом развертки комплекса Лемеху.
— А я было поверил, что у вас нет слабостей, полковник...
— А разве это не так, Давид?
— Вы оставили его наверху. — Сайдуолкер кивнул в сторону сосредоточенно общающегося с контрольной системой Ковальски. — Даже не оглушили. Опасная мягкость.
— С каких пор у вас в Канаде нежелание бить током ни в чем неповинных физиков является признаком слабости?
— Он мог вызвать подмогу, создать еще какие-нибудь сложности. Вы же лучше меня знаете...
— Да ничего он не мог. Зачем? В конце концов, он не идиот, не самоубийца и не маньяк. Он просто специалист, ученый. Может уже не будем судить людей исходя из предпосылки, что они опасные выродки, за которыми нужен глаз да глаз? Разве это лучшее наследство, которое стоило забрать с Земли? — Неожиданно разоткровенничался Лемех.
— Возможно, вы правы. Я подумаю над этим, хотя, на мой взгляд, — это эмоции, недостойные профессионала.
— Ваша главная ошибка. Какие к черту эмоции, Давид? Нас осталось меньше трех миллионов. Вы предлагаете относиться к людям, как к возобновляемому ресурсу, в таких-то условиях? Особенно к ученым... Да что там говорить, у нас все поголовно спецы в чем-нибудь.. Отбор все-таки... Знаете, чем ваша политика может кончиться?
Давид помолчал, задумавшись и неуклюже сменил тему.
— Вы в курсе, что Валд вам этого не простит? Он мстителен. Его не зря за глаза зовут индейцем.
— Кому не простит? Мне лично? Это его сложности.
— И вам и вашей стране. Будет очень тяжело договариваться с ним.
— Еще один... — Скривился Руслан. — У меня уже в который раз возникает ощущение, что вокруг так никто и не понял, что произошло. От заморозки не очнулись. Мне что, плакат нарисовать "два на два" и на орбиту вывесить? Давид, придите в себя и оглядитесь вокруг, вы больше не дома! Не в своей Канаде или Америке. Не будьте бараном — это совсем другой мир! Моя и ваша страна остались в иной галактике. Здесь вообще нет стран, государств и прочего. Пожалуй, за исключением новой гегемонии маразма.
Лично для меня есть только колония. Люди, за которых я отвечаю. И я, пока, не вижу смысла что-то менять. Мой интерес — выживание вида. С кем вы тут, вообще, собрались договариваться и о чем? Никому этого не надо, поверьте. Если господин Валд снова создаст мне проблему, то ему придется исчезнуть, как и любому другому, чья политика вдруг станет деструктивной. Моя позиция ясна?
Сайдуолкер еще более задумчиво кивнул. По лицу видно было, что въевшиеся в кровь стереотипы поведения, сейчас, вошли в противоречие с услышанным и канадцу пришлось, неожиданно для себя, переосмысливать происходящее.
— Там внизу был крупный комплекс. Мы собрали массу данных. Там работал... Нечто вроде системы порталов, которую нам удалось реактивировать лишь частично. Кроме этих подземелий на планете есть еще что-то. Мы знаем координаты. Это у вас, на полюсе. Валд хочет организовать экспедицию.
— Я вижу вы меня поняли. — Протянул ладонь для рукопожатия Рус. — Спасибо за информацию. Учту.
— И еще... — Продолжил его собеседник. — Один из наших ученых, заглянувший в портальный коридор первым утверждает, что тот использовался. Он говорит, что видел со спины какую-то черноволосую девушку, уходящую на ту сторону, а затем все исчезло. Мы сочли это галлюцинацией, но...
Руслан молча кивнул.
— Я понял вашу точку зрения. Не могу сказать, что она мне не близка. Я присмотрю здесь, в меру возможностей, полковник. — Сказал Сайдуолкер и, уже двинувшись к выходу, вдруг, с некоторой напряженностью в голосе, добавил. — А еще я хотел сказать, спасибо. Не уверен, что мы, там внизу, смогли бы вовремя остановиться. Мне многое стоит обдумать.
Рус кинул взгляд в след удаляющемуся канадцу. С того момента как Давид повернулся к нему спиной, губы Лемеха кривились в легкой понимающей улыбке.
Глава 17
Задумавшись, что делать дальше, майор прислонился к стене. Идти было некуда. В зону пси-воздействия без Мэй не стоило и соваться, если не искать смертельно острых ощущений, а других ходов не имелось. Оставалось терпеливо ждать момента, когда китаянка приведет помощь.
— С чем боролись на то и напоролись... — Фыркнул Ян вслух, прикинув, что в капсуле уже, все равно, нет ничего стоящего. Аварийный пеленгатор делал свое дело независимо от наличия экипажа, и отбирать оставшуюся энергию на обогрев было бы глупо — в коридорах было не настолько холодно, чтобы рисковать.
— Красиво стоишь. — Раздался откуда-то сбоку насмешливый голос. — Героически так. Прям потерявшийся в Антарктиде полярник. Ромааантика...
— Не понял! — Искренне изумился майор, узрев задумчивую доктора Чанг у входа в коридор перемещения. — Не сработало что-то?
— Сработало.
— Тогда почему? Какого черта ты здесь делаешь?!
— Ян...
— Никаких "Ян"! Я с рождения — Ян — это еще не повод нарушать приказы и рисковать!
— Яаан! Послушай!
— И слышать не хочу!
— Придется! — Вскипела наконец девушка. — Отправил, да командир?! Ты после травмы вчерашней такой умный, или это у тебя с детства? Спасать меня вздумал, герой! Майор!! Ты же, вроде, вменяемый мужик! Ты лучше меня соображаешь, когда захочешь! Чего тебя заклинило?! Вот куда я пойду, ты объясни?
— Да за помощью! Тебе же сказали, что окно удержится только минуту с лихом! — Еще, по инерции, на повышенных тонах проорал Сержинский, чуя, однако, подвох.
