"Раз можешь тупо смеяться, то способен и на сражение! Не смей сдаваться, червь!"
Я не понял, моя ли голова родила эту мысль, или в пустой черепушке она оказалась стараниями одного архидемона, однако мозги слегка прочистились.
А вслед за этим родился план действий. Глупый и очень рискованный, но, похоже, единственно возможный.
Монстр подходил все ближе и ближе, а я начал плести заклинание.
Сперва шесть узловых точек. Есть. В окружность их. Есть. Соединить линиями. Есть. Руны... Есть! Напитать силой, давай, давай, давай же! Есть, сука, есть!!! Превратить в трехмерное изображение... Есть!
Если не сработает, мне хана.
— Не каркай, Саша, атакуй! — рыкнул я сам на себя.
И когда враг оказался на расстоянии трех шагов, я активировал чары, приказав тем проявиться в реальном мире.
В прошлые разы не получалось. Сотни безуспешных попыток, каждую из которой приходилось заедать, и отнюдь не по причине стресса. Часы, проведенные в подобии медитации. Все время, что я потратил за последнюю неделю, спрессовалось в одной точке и прорвалось готовым заклинанием.
Земля разверзлась и из-под нее полезли костяные руки. Они хватали монстра и тянулись все выше, выше и выше, поставив того сперва на колени, а потом вообще повалили на землю, облепив так, что видна осталась только яростно клацающая зубами голова.
Радоваться успеху времени не оставалось. Вряд ли магические путы удержат чудовище надолго, а как только оно освободится, я сдохну. С трудом поднявшись, доковылял до копья и поднял оружие, затем подошел к твари, замерев над ней.
Наверно, можно было бы просто размозжить ей череп кулаком, но для этого пришлось бы подбираться слишком близко, а это может выйти боком. Лучше уж по старинке.
— Ну что, дружище, давай прикончим очередную неведомую гребаную херню? — обратился я к копью. — Скоро начну на тебя зарубки ставить.
Монстр протяжно взвыл и яростно дернулся, отчего руки мертвяков принялись отчетливо хрустеть. Кажется, следует поспешить — долго магия не продержится.
Я прицелился и со всей силы вонзил копье в глазницу. Промазал и пропорол насквозь щеку. Выдернул копье, ударил еще раз. И еще. И еще. И еще.
Я колол до тех пор, пока пламя ненависти не покинуло все шесть глаз чудовища, а после этого добавил еще пару разрядов молний и закрепил все это мощным хуком магического протеза.
Успокоился лишь тогда, когда от головы твари не осталось и следа. Слишком уж хорошо помнил, с какой скоростью та залечивает раны. И до боли отчетливо понимал, что это значит.
— Айш-нор, — прохрипел я, падая на спину и глядя в небо. — Ничего не хочешь сказать?
— Ты готов! — провозгласил ворон, присев мне на грудь.
— Ну спасибо, Иллидан реверсивный. К чему?
— Идти дальше!
И только сейчас я понял, на каком языке он это произнес.
— Так, стой, погоди, погоди, не спеши! Давай все обсудим!
Договорить я не успел — клюв со всего размаху ударил в лоб, и в следующий миг пришла тьма.
* * *
Айш-нор внимательно осмотрел потерявшего сознание смертного, после чего перелетел на труп потерянного, нашел чудом сохранившуюся луну лба и с огромным аппетитом проглотил ее. Все-таки форма сокола крови имела недостатки, например, не удавалось побороть некоторые инстинкты.
Он чуть-чуть подумал и принялся за кусок мяса, валяющийся неподалеку.
— Коль сладок вкус, приятно послевкусье, — продекламировал архидемон, закончив с трапезой, после чего перевел взор на распластавшееся тело спутника.
Смертный наполнял сердце радостью. Слаб — да, неприспособлен к делам ратным — да, изнежен легкой жизнью — да, да, да! Но... сколь же одарен.
Подумать только, освоить "Длань мертвых" за неделю с небольшим! Его природный магический талант оказался мизерным, вот только для искаженных сие столь же важно, как плач муравья. Воля и упорство — единственное, что определяет успех. Попробуешь идти легким путем, остановишься, сдашься, и...
Архидемон перебрался на окровавленное древо воронов, принявшись методично долбить мышцы и ребра, стараясь пробиться к вкуснейшему яблоку груди.
"Потеряешься", — безжалостно подумал он.
Истинное искусство жестоко карает слабаков, тут Судии не отличались от собратьев из иных демонических планов бытия. Даруя шанс вознестись, магия безжалостно швыряла в бездну любого, кто оступался.
Впрочем, обычно ей пользовались куда более... подготовленные люди.
"Сколь трудно было с ним, глупейшим идиотом", — подумал демон, вспоминая, как много усилий пришлось приложить, чтобы добиться сегодняшней победы!
Сперва — воздействовать на крестьян, доведя их трусливую жадность до предела. Если бы не Айш-нор, те двое никогда не осмелились бы напасть на охотника — а именно за него тупые деревенщины приняли Александра. Затем — точно также изменить думы бандитов в городке. Те не планировали пустить пот боя, а желали более-менее честно торговать.
После — пришлось заставить спесивого аристократа взбеситься из-за проигрыша.
С мелкими крысенышами, впрочем, повезло. Они уже давно собирались облегчить ношу спящего, и следовало только проследить, чтобы этого не случилось раньше срока. Ну, и еще убедиться, что Александру не воткнут нож в глазницу, не заберут оружие, кое понадобится для пляски в вихре стали, и не тронут растопку воли, а также — изображение родни, дарующее силы идти вперед.
И каждый раз требовалось глушить сомнения человека, который, к счастью, не утратил здравой осторожности!
А как он намучился с поиском достойных жертв! Спасибо Пар-лону, тот сразу понял, что к чему и предложил потратить остаток своего пламени духа с пользой. Друга Айш-нор оплакивал каждую ночь, но на его месте поступил бы так же.
Семейство волков просто оказались не в том месте и не в то время. Слабые четвертькровки, недостойные упоминания, послужили какой-никакой, но узловой точкой. Как и мелкая зверушка, подстреленная раньше.
Но всего этого не хватало! Первый шаг — самый сложный, большая часть искаженных гибнет до него. И вот тут очень кстати оказался громадный лес с полуистлевшими защитными рунами. Айш-нору пришлось полночи летать, выискивая достойного врага, но результат заставил ликовать! В лесу прятался самый настоящий потерянный. Откуда он тут взялся, с кем связал судьбу, как давно лишился человеческого облика, уже не узнать. Судя по всему, тварь деградировала около сотни лет назад, растеряв почти всю магию, кроме приобретенной. Как она все это время умудрялась избегать встреч с воителями, архидемону было неведомо. Скорее всего, охотилась на прочих обитателей леса, лишь изредка выходя на дорогу, дабы подстеречь случайного путника. Все эти несущественные мелочи меркли на фоне главного: напоив Александра грехами потерянного, можно было сформировать врата, позволить душе смертного покинуть иллюзорный мир и шагнуть в Пар-вален. А значит — стать могущественнее.
Айш-нор мог ликовать! Он вырвался из узилища, провел контрактора сквозь защитные барьеры паладинов, скрыв того от недобрых глаз, заставил сделать первый шаг.
Вот только на столь нехитрые манипуляции ушли почти три четверти запасенной энергии! Силы, что копились годами, пришлось выплеснуть за две недели, превратившись в простую птицу.
"Но мне воздастся сторицей, лишь стоит потерпеть", — утешил себя архидемон, расковыряв, наконец, грудную клетку и принявшись за ребра.
Все-таки, назвав себя обычным вороном, он лукавил. Простая птица ни за что не смогла бы дробить кости, будто трухлявое древо.
Несколько минут спустя он с наслаждением принялся пожирать сердце павшего врага.
"Вот пир, достойный воина!" — довольно подумал ворон.
Он понимал, что лишь обманывает себя, стараясь мыслить о вещах неважных, и запрещая думать о возможном провале.
Далеко не каждый контрактор способен пережить даже первый шаг, что уж говорить про последующие, но чем дальше искаженный заходит, тем щедрее наделяет демона энергией. Тем шире становился канал и тем больше силы течет из Пар-валена. Коль улыбнется удача, через несколько лет тонкий ручеек превратится в полноводную реку, и вот тогда-то Айш-нор возродится во всем своем великолепии! Когда это произойдет, можно будет выполнить договор и помочь смертному вернуться домой.
А пока же... Пусть бродит по Дамхейну, пытаясь сотворить чудо, попутно питая кровью и душами связь с планом искупления. Кто знает, быть может, невозможное и случится.
Красноглазый ворон закончил с сердцем и задумчиво поглядел на изувеченный труп. Что бы попробовать теперь? Может, печень? Пища воинов, как-никак.
Глава 16.
Я открыл глаза.
Ну да, ну да, старый добрый пляж, я скучал по тебе, дружище.
Выглядел он, впрочем, куда бодрее, нежели в прошлый раз. Особенно радовало отсутствие неведомой хрени, спешащей ко мне.
Присев возле моря, я посмотрел в воду.
Да, пляж остался прежним, а вот человек на нем — нет. Лицо осунулось, став из худого почти тощим, щетина начала превращаться в зародыш бороды, в глазах появился нездоровый блеск и прибавилось тяжести, а чуть ниже плеча алел протез. Я погрузил когтистые пальцы в воду и набрал мокрого песка, затем — поднес его к глазам.
Кажется, Айш-нор назвал это место иллюзорным миром души, но песчинки выглядели на удивление реальными. Я вздохнул и распрямился, оглядываясь по сторонам. Два лежака под зонтиком, пальма чуть позади, а, и еще разноцветный детский мячик возле недостроенной песчаной крепости на самой линии прибоя.
Я подошел к ней, и сам не понимая зачем, начал укреплять стены и наращивать башни. Затем — возвел донжон, потом обозначил ворота. Из камешков, которые нашел тут же — в воде — соорудил зубцы и, не успокоившись на достигнутом, вырыл ров, наполнив его морской водой и поместив над ним подвесной мост из щепки.
Странно, кажется, еще секунду назад ее не было.
Если это место — проекция моего подсознания, то, наверное, сейчас я реализую потаенную мечту построить с дочкой песчаный замок. Ну, или компенсирую трудное детство.
Над донжоном взвился флаг: черный ворон с алыми глазами на белом поле, изготовленный из бумажки, размалеванной фломастером и прикрепленной к зубочистке. На стену поставил пару охранников из Лего. Вроде, все.
Критически оглядев свое творение, я продекламировал:
— Сим нарекаю тебя Нерушимым!
И в этот миг сердце ухнуло в пятки, по всему телу прошла волна слабости, а замок начал расти. Он пер вверх и в стороны, точно чернобыльский гриб, который обкололи анаболиками, и остановился лишь достигнув размеров трехэтажного дома.
— Ну охренеть, — буркнул я, — теперь внутри башки у меня есть элитная недвижимость. Всем буду говорить, что владею замком, только показать не смогу, потому что он выдуманный.
Впрочем, отчего-то казалось, что появление этого чуда фортификации напрямую связано с Айш-нором. Значит, просто так стоять и лупать глазами, точно благородный дон Румата Эсторский, нельзя — нужно двигаться вперед, куда бы ни вела дорога.
И я ступил на деревянный подвесной мост, удерживаемый могучими — в руку толщиной — чугунными цепями. Стены тоже перестали выглядеть песчаными. Я коснулся ближайшего камня, на ощупь — как отполированный гранит. Странно, разве средневековые замки делали из него? Если ничего не путаю, гранитом облицовывали уже форты нового времени. Или нет?
— Ладно, Саня, хватит оттягивать неизбежное, иди, давай!
Вздохнув, я подошел к воротам и постучал.
— Есть кто дома? Открывайте, хозяин вернулся.
Створки распахнулись, пропуская меня во внутренний двор. Тут было тихо, пустынно и зловеще. Возле башни-донжона ютились немногочисленные хозяйственные постройки, но и ежу уже было понятно, куда следует направляться.
— Иду, иду.
Я открыл дверь, вошел внутрь, и уперся взглядом в глухую стену. Справа — винтовая лестница, слева длинный коридор. Пойдем наверх, этот вариант очевиднее всего.
Путь до чердака занял всего пять минут. Тут, судя по замыслу таинственного архитектора, обитал чародей или алхимик: по углам возвышались книжные шкафы, набитые толстенными фолиантами, на столах громоздились реторты, перегонные кубы, пробирки и прочие устройства из арсенала любителей варить, в единственном окне торчала подзорная труба, а посреди комнаты располагался портал, горящий алым. И мне, определенно, предлагалось прыгнуть в него.
Было ли страшно? До усрачки, но какие еще варианты оставались?
Говоря честно, я даже отчасти хотел нырнуть в мерцающий проем. Почему? Причина очевидна. Последние две недели все, что я делал, это кое-как отбивался от наваливающихся неприятностей, регулярно выхватывая сытных звиздюлей. Если правильно понял намеки демона, то единственный шанс стать сильнее — это расширять канал, связывающий меня с миром мертвых. Как это работает — понятия не имею, зато ясно другое. Если не прибавлю в могуществе, причем очень быстро, никакой проход на Землю открыть не смогу. Просто не доживу до этого.
Но... Как же, все-таки, страшно!
Оттягивая неизбежное, я подошел к окну и выглянул из башни. Вид на море открывался прекрасный, отсюда его можно было рассмотреть до самой границы тьмы.
Хм-м. Мне показалось, или в прошлый раз она была поближе? Похоже, мой личный пляж прибавил метров сто-двести в размерах. Интересно, во все ли стороны? Если да, то почему? Из-за того, что я стал сильней? Интересное, а если продолжу расти, как маг, появится ли пятизвездочный отель с олл-инклюзив кухней? Я бы не отказался поесть чего-нибудь вкусненького, пусть и в мечтах, а то волчатина уже осточертела.
— Ладно, кого ты обманываешь, дружок-пирожок, — вздохнул я. — Прыгай в портал. Давай, вошли и вышли, приключение на двадцать минут.
Я подошел к центру комнаты и сглотнул. С каждой секундой становилось лишь страшнее и страшнее, но отступать уже было поздно.
— А долбись оно все конем! — я резко шагнул вперед. — Поехали!
* * *
На мгновение перед глазами потемнело, затем стало куда теплее, а когда я смог видеть, то лишь очень большим усилием воли сдержал вопль ужаса.
Место, в котором я оказался, навевало в памяти "Божественную комедию".
Мрачная бескрайняя равнина. Черные массы облаков, закрывающих небосвод. Злой ветер, хлещущий по лицу. Спекшаяся бесплодная земля, порождающая лишь вялую траву серого цвета. Все тут дышало отчаянием, болью и безысходностью.
Я непроизвольно запахнулся в плащ, только после этого поняв, что одет в то, что было на мне до потери сознания. Впрочем, сил удивляться уже не осталось. Хотелось разобраться со всем и вернуться.
— Ну ладно, а что теперь? Куда идти, что делать?
Оглядевшись по сторонам, не обнаружил ни следов портала, ни указателей, ни каких бы то ни было внятных намеков на то, куда следует двигаться. Ладно, раз так, двинемся во-он туда, где виднеется что-то, напоминающее горы. Хоть какой-то ориентир.
Долго идти, впрочем, не получилось. Буквально спустя пять минут в небе послышался шум и я, посмотрев наверх, обомлел. На дикой скорости сюда приближалось нечто. Ни сбежать, ни спрятаться было некуда, а потому я сделал то единственное, что еще мог — остался стоять и пялиться на существо, стремительно сокращающее расстояние.
