Аластер Рейнольдс "Алмазные псы, дни Бирюзы"

Ты не потеряла меня, Наки. Я потеряла тебя.

Она вытащила себя из воды. Вейр ждал там, где она его оставила, все еще держа в руке неповрежденный шар. Дневные тени немного сдвинулись, но не так сильно, как она опасалась. Она встретилась взглядом с Вейром, безмолвно задавая вопрос.

— Шаттл подошел ближе. Он дважды пролетал над узлом, пока ты была под водой. Я думаю, мне нужно это сделать, Наки.

Он держал шар между большим и указательным пальцами, готовый бросить его в воду.

Она дрожала. Наки натянула шорты и рубашку, но и после этого ей было так же холодно. Грибковые отметины интенсивно мерцали; казалось, они почти парят над ее кожей. Во всяком случае, они сияли еще яростнее, чем до того, как она поплыла. Наки не сомневалась, что если бы она задержалась — если бы она осталась с Миной, — то тоже стала бы конформалом. Это всегда было присуще ей, но только сейчас пришло ее время.

— Пожалуйста, подожди, — сказала Наки, и ее собственный голос прозвучал жалко и по-детски. — Пожалуйста, подожди, Рафаэль.

— Вот они снова.

Шаттл превратился в белое пятнышко, скользящее по верхушке ближайшей стены из биомассы жонглера. Он находился в пяти или шести километрах отсюда, гораздо ближе, чем в последний раз, когда Наки видела его. Теперь он внезапно резко остановился, зависнув над поверхностью океана, как будто обнаружил что-то особенно интересное.

— Как ты думаешь, они знают, что мы здесь?

— Они что-то подозревают, — сказал Вейр. Шар перекатился у него между пальцами.

— Смотри, — сказала Наки.

Шаттл все еще висел в воздухе. Наки встала, чтобы лучше видеть, нервничая из-за того, что ее заметят, но отчаянно любопытствуя. Что-то происходило. Она знала, что что-то происходит.

В километрах отсюда под челноком вздымалось море. Вода была цвета мха, перенасыщенного микроорганизмами. Наки наблюдала, как из океана, извиваясь, потянулся клубок твердого зеленого вещества. Он был толщиной с здание, и по мере его появления из него вытекали огромные потоки воды. Он вытягивался вверх с поразительной быстротой, раздваиваясь и сгибаясь, как нащупывающий кулак. На краткий миг он сомкнулся вокруг шаттла. Затем он скользнул обратно в море с титаническим всплеском, продолжительным ревом израсходованной энергии. Шаттл продолжал парить над тем же местом, словно не замечая того, что только что произошло. Тем не менее, белый корпус корабля в форме манты был покрыт различными оттенками зеленого. И Наки поняла: то, что случилось с шаттлом, было тем же, что случилось с Арвиатом, городом, который утонул. Она не могла даже предположить, какое преступление совершил Арвиат против моря, преступление, которое заслуживало его уничтожения, но она могла поверить — по крайней мере, сейчас, — что жонглеры были способны утащить его под воду, оторвав основную массу города от пузырей, которые удерживали его там наверху. И, конечно, такая вещь должна была бы храниться в максимальной тайне, известной лишь горстке людей. Ибо в противном случае ни один город никогда не чувствовал бы себя в безопасности, когда под ним бурлит и стонет море.

Но город — это не челнок. Даже если материал жонглеров начнет разъедать ткань шаттла, все равно потребуются часы, чтобы нанести какой-либо серьезный ущерб... И это при условии, что у ультра не было лучшей защиты, чем керамический экран, используемый на лодках и машинах Бирюзы...

Но шаттл уже опрокидывался.

Наки наблюдала, как он падает, пытается восстановить стабильность, а затем снова падает. Она запоздало поняла. Органическое вещество засоряло двигательные установки шаттла, ограничивая его способность зависать. Шаттл неумолимо приближался к морю, круто уходя по спирали от узла. Он приблизился к поверхности, а затем, непосредственно перед моментом удара, из моря высунулся еще один бесформенный кулак организованной материи, захвативший корпус целиком. Это было последнее, что видела Наки.

На сцене воцарилось тревожное затишье. Небо над головой не было омрачено поисковой техникой. Только тонкая струйка дыма, поднимавшаяся от горизонта в направлении Рва, намекала на события этого дня.

Проходили минуты, потом десятки минут. Затем быстрая серия ярких вспышек вспыхнула из-под самой поверхности моря.

— Это был шаттл, — удивленно сказал Вейр.

Наки кивнула. — Жонглеры сопротивляются. Это более или менее то, на что я надеялась, что это произойдет.

— Ты сама напросилась на это?

— Думаю, Мина поняла, что было нужно. Очевидно, ей удалось убедить остальную часть океана или, по крайней мере, эту его часть.

— Давай посмотрим.

Они снова просмотрели эфир. Спутниковая сеть была отключена или молчала. Теперь вещало еще меньше городов. Но те, кто был там — те, кто не был захвачен учениками Ормазда, — рассказали пугающую историю. Океан цеплялся за них, пытаясь утащить в море. Погодные условия менялись, организованная циркуляция обширных океанических течений вызывала целые штормы. Это происходило концентрическими волнами, расходящимися от той самой точки в океане, где плавала Наки. Некоторые города уже упали в море, хотя было неясно, произошло ли это по вине самих жонглеров или из-за повреждения их вакуумных пузырей. В воде были люди: сотни, тысячи их. Они плыли, стараясь удержаться на плаву, стараясь не утонуть.

Но что именно означало утонуть на Бирюзе?

— Это происходит по всей планете, — сказала Наки. Она все еще дрожала, но теперь это была дрожь не столько от холода, сколько от благоговейного трепета. — Он отказывается от нас, разрушая наши города.

— Ваши города никогда не причиняли ему вреда.

— Не думаю, что на самом деле кто-то так уж заинтересован в том, чтобы проводить различие между одной группой людей и другой, Рафаэль. Это просто избавление от всех нас, ученики мы или нет. Ты же не можешь винить его за это, правда?

— Мне жаль, — сказал Вейр.

Он расколол шар и высыпал его содержимое в море.

Наки знала, что сейчас она ничего не может сделать; не было никакой перспективы вернуть назад крошечные черные крупинки. Ей придется упустить только один этот шар, и это будет так же плохо, как упустить их все.

Маленькие черные крупинки исчезли под оливковой поверхностью воды.

Это было сделано.

Вейр посмотрел на нее, его глаза отчаянно молили о прощении.

— Ты понимаешь, что я должен был это сделать, не так ли? Это не то, к чему я отношусь легкомысленно.

— Я знаю. Но в этом не было необходимости. Океан уже отвернулся от нас. Крейн проиграла. Ормазд проиграл.

— Возможно, ты права, — сказал Вейр. — Но я не мог рисковать тем, что мы можем ошибаться. По крайней мере, так я буду знать наверняка.

— Ты убил целый мир.

Он кивнул. — Это именно то, ради чего я сюда пришел. Пожалуйста, не вини меня за это.

Наки открыла шкафчик с оборудованием, куда она положила разбитый флакон с токсином жонглеров. Она достала ракетницу, выдернула из нее предохранительную булавку и направила ее на Вейра. — Я не виню тебя, нет. Я даже не ненавижу тебя за это.

Он начал что-то говорить, но Наки оборвала его.

— Но это не то, что я могу простить.

Она сидела в тишине, в одиночестве, пока узел не стал активным. Органические структуры вокруг нее начинали демонстрировать те же самые безумные перестройки, которые Наки видела во Рву. Из сердца узла подул холодный резкий ветерок.

Пришло время уходить.

Она осторожно отвела лодку от узла, все еще не до конца уверенная в том, что находится в безопасности от делегатов, несмотря на то, что первый шаттл был уничтожен. Несомненно, о потере этого корабля было бы сообщено остальным, и очень скоро прибыло бы еще несколько таких, ощетинившихся воинственностью. Океан мог бы попытаться уничтожить вновь прибывших, но на этот раз делегаты были бы крайне подозрительны.

Она остановила лодку, когда была в километре от края узла. К тому времени он претерпевал те же безумные изменения, свидетелем которых она была ранее. Она почувствовала тот же самый завывающий ветер перемен. Через мгновение наступит конец. Токсин просочился бы в управляющее ядро узла, приказав всей биомассе разлагаться до комка бессловесного растительного вещества. Те же самые инструкции по уничтожению уже распространялись бы по соединениям усиков междоузлий, устремляясь за горизонт. Учитывая топологию сети, потребовалось бы всего пятнадцать или двадцать часов, чтобы сообщение достигло каждого узла на планете. В течение дня все было бы кончено. Жонглеры исчезнут, информация, которую они закодировали, будет стерта безвозвратно. И сама Бирюза начала бы отмирать в то же самое время, поскольку ее кислородная атмосфера больше не поддерживалась океаническими организмами.

Прошло еще пять минут, затем десять.

Преобразования узла становились все менее беспокойными. Она вспомнила этот момент ложного спокойствия. Это означало только то, что узел отказался от попыток противодействовать токсину, приняв логическую неизбежность своей судьбы. Тысячу раз это повторилось бы вокруг Бирюзы. Ближе к концу, как она предполагала, сопротивления было бы меньше, поскольку полная бесполезность этого была бы очевидна. Мир смирился бы со своей судьбой.

Прошло еще пять минут.

Узел остался. Структуры менялись, но лишь незначительно. Не было никаких признаков появляющегося холмика недифференцированной материи, который она видела раньше.

Что происходило?

Она подождала еще четверть часа, а затем направила лодку обратно к узлу, по пути протолкнувшись мимо плавающего трупа Вейра. Постепенно в ее голове начала формироваться идея. Оказалось, что узел поглотил токсин, не погибнув. Возможно ли, что Вейр допустил ошибку? Возможно ли, что эффективность токсина зависела только от его однократного применения?

Возможно.

В то время, когда произошла первая волна преобразований, между Рвом и остальной частью океана все еще должны были существовать тонкие связи. Они были разорваны позже — либо когда двери закрылись, либо в результате какого-то автономного процесса внутри самого расширенного организма, — но до этого момента все еще существовали информационные связи с более широкой сетью узлов. Могли ли умирающие узлы послать достаточное предупреждение о том, чтобы другие узлы теперь смогли найти стратегию для собственной защиты?

Возможно, смогли.

Никогда не стоило принимать что-либо как должное в том, что касалось жонглеров.

Она причалила лодку на периферии узла. Наки встала и в последний раз сняла с себя одежду, уверенная, что она ей больше не понадобится. Она посмотрела на себя сверху вниз, пораженная ярким зеленым узором, который теперь покрывал ее тело. С одной стороны, свидетельства инопланетного клеточного вторжения были довольно ужасающими.

С другой стороны, это было поразительно красиво.

С горизонта поднимался дым. Машины проносились по небу, нервно охотясь. Она подошла к краю лодки, напрягаясь в момент принятия решения. Ее страх утих, сменившись глубоким, любящим спокойствием. Она стояла на пороге чего-то чуждого, но вместо ужаса она испытывала только неотвратимое чувство возвращения домой. Мина ждала ее внизу. Вместе их ничто не могло остановить.

Наки улыбнулась, развела руками и вернулась к морю.

Copyright Фурзиков Н.П. Перевод. 2023.