Ему обещали подумать.
Вслед за Патрушевским показания давал его приемник на посту главного чекиста Александр Васильевич Бортник. Этот вёл себя ещё наглее. Правда вначале он признал, что при президенте Владимире Путлере, который сам был выходцем из КГБ, чекисты приобрели колоссальную власть в стране.
— Судьи, полиция, налоговики, Русгвардия, армия — все были под нами, — горделиво хвалился Бортник. — Мы — ФСБ решали, кого судить, кого отравить, кого замазать компроматом, у кого отжать собственность. Все крупнейшие банки ходили под нашей "крышей"! Я уверен, что и в вашем времени власть по-прежнему в наших руках, — был убеждён извлечённый из могилы упырь. — И если вы пообещаете воздержаться от причинения мне какого-либо вреда, то я готов ходатайствовать перед "Конторой", чтобы всем тем, кто тут находится, вместо тяжёлых приговоров за вашу антиправительственную деятельность дали небольшие сроки... В противном случае всех вас ожидает пыточный подвал и расстрельная стенка.
Пригрозив, генерал вальяжно откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди, вытянул вольготно ноги и стал ждать капитуляции запуганных штатских, которые, конечно уже обосрались в штаны от страха.
Глава 52
Особняк, прозванный профессором и его соратниками "убежищем", располагался в престижном центре Москвы недалёко от Кремлёвской резиденции третьего Путлера, которым несколько лет назад стал выходец с Кавказа.
Огромный дом, — с большими зеркалами в тяжёлых позолоченных рамах, мраморными скульптурами в античном стиле, барочной лепниной на высоченных потолках, широкими резными лестницами и дорогими коврами, — с первого дня поразил Ласточкину своей внешней солидностью и роскошью внутренних интерьеров. Тем любопытнее было взглянуть на самого хозяина особняка, о котором Елизавете пока приходилось слышать только вскользь.
Роскошный четырёхэтажный дом принадлежал главе Верховного суда. По прихоти хозяина одно время на его первом этаже располагался нелегальный бордель для элитарной публики (хотя сам судья давно являлся безнадёжным импотентом и максимум что мог, это искусать доставленную к нему в кабинет или в спальню проститутку). Но незадолго до вселения в дом заговорщиков путан выселили. А так было бы забавно — встречаться в коридорах со жрицами люби в компании видных политиков, церковных иерархов, проповедников с телевидения и всё это под вывеской министерства юстиции и верховного суда!
Надо сказать, что с недавних пор владелец особняка был очень обижен на диктатора. Судья фактически пал жертвой дворцовых интриг — на его место внезапно возник претендент — отпрыск очень влиятельного вельможи из ближнего круга Хозяина. Прежние его покровители-благодетели судью сдали. От вдруг ставшего никому ненужным "верховника" решили по-тихому избавиться — устроить ему скоропостижную смерть и пышные похороны, чтобы освободить кресло для подросшего сынка более влиятельного туза...
Уже больше века медицина в Российской федерации фактически проигрывала борьбу опасным инфекциям: новые убийственные вирусы появлялись регулярно и собирали обильный урожай человеческих жизней, и к этому население давно привыкло. Привыкло, что из пяти новорождённых трое не выживают, что каждая вторая роженица умирает от родовой горячки. Что средняя продолжительность жизни в России стала, как в эпоху средневекового знахарства.
Даже уже знакомые учёным штаммы приобрели большую изменчивость и приспособляемость к прививкам и антибиотикам из-за чего население даже "заповедных" городов Москвы, Питера, Калининграда мёрло как мухи даже от гриппа, ибо его не успевали прививать новыми вакцинами. А уж за пределами оставшихся центров цивилизации народ многими тысячами погибал от туберкулеза до оспы.
Лишь для узкого круга избранных лучшие учёные научились очень быстро создавать эффективные вакцины. Делали их индивидуально под каждую персону (по слухам, из-за фактической смерти российской науки проблема тайно решалась за счёт официально проклинаемой заграницы, у которой за огромные деньги заказывались такие штучные лекарства для первых лиц страны). Так что члены привилегированного клуба суперэлиты имели доступ к этому источнику здоровья и долголетия. И вот не так давно хозяин особняка получил очередную вакцину. А она вдруг не сработала! Состояние судьи стало быстро ухудшаться. При обследовании в Кремлёвской больнице высокопоставленного чиновника оглушили неожиданным диагнозом: его организм поражён тяжелейшей инфекцией и дни его сочтены! Скорее всего вместо драгоценной вакцины "сбитый лётчик" получил плацебо, пустышку. Конечно, шокированному чиновнику назвали другую причину. Якобы произошла трагическая накладка, допустившие её сотрудники элитной кремлёвской спецлабораториии будут-де строго наказаны, так бедняге объяснили причину его беды в Главном медицинском управлении. Только ему-то от этого какая радость? Врачи дали судье всего месяц жизни. И тогда он решил отомстить бывшим дружкам и покровителям, согласившись председательствовать на тайно готовящемся процессе.
Глава 53
Сегодня Вячеслав Михайлович Продан вернулся с работы злой и уставший. Водителя, охрану и референтов он оставил за оградой своего особняка. Двое полицейских, дежурящие постоянно у ворот его резиденции, как обычно отдали главному судье страны честь, а Продан даже не кивнул им в ответ. Он уже знал, что на днях пост охрану у ворот его резиденции снимают. У него отберут и личный лимузин с водителем, снимут "вертушку" для прямой связи с Кремлём. Потом отнимут и прочие привилегии. Для бывшего окружения он уже умер.
Грузно поднявшись по ступеням крыльца, мужчина в дорогом чёрном костюме вошёл в дом, медленной шаркающей походкой измождённого человека пересёк просторный вестибюль, и поднялся на отдельном лифте (который по дизайну был похож на купе "министерского" СВ-вагона) к себе на четвёртый этаж. Эту часть особняка судья оставил в качестве личных покоев после того, как временно предоставил большую часть резиденции под тайное убежище группе диссидентов.
В своих личных покоях судья сбросил на руки старому камердинеру золототканый мундир, переоделся с его помощью в домашнее платье. Хозяин оставил себе небольшой штат прислуги во главе с дворецким, который служил ещё его деду. Кроме этих двоих стариков были оставлены две горничные, повар с поварёнками и кухарками, садовник и ещё трое, которые обслуживали только хозяина дома и не вступали ни в какое общение с гостями. В собачьей преданности челяди Продан не сомневался и смог убедить предводителя подпольщиков, что стукачей среди прислуги быть не может, тем более, что и большого выбора у скитальцев, которых хозяин особняка приютил под своей крышей, не было.
Ужинал судья отдельно от чужаков, в личной столовой, там ему прислуживали два лакея.
К новым постояльцам Вячеслав Михайлович спускался только для обсуждения предстоящего процесса. Сегодня как раз был такой день. В половине девятого судья появился в рабочей комнате юристов. И Лиза впервые смогла рассмотреть человека, о котором знала только по газетным статьям и теле-репортажам с громких судебных процессов.
У него мясистая, толстая безобразная голова с солдафонским узким лбом (на это место службы Продан перешёл с должности главного военного прокурора), которая сидела на шее и плечах как-то неправильно, будто посажена нерадивым мастером. Цвет лица нездоровый, землистый, нос широкий, с большими ноздрями, рот большой, плотоядный, при этом судья имел привычку часто облизывать надменные толстые губы. Чтобы закончить портрет данного господина, остаётся сказать, что глаза у него были впалые, болотистого цвета, глядящие из-под нависшего лба, отчего вся физиономия его получала законченную неприятную смесь хитрости, коварства и презрения.
Ласточкина знала, да и все тут тоже, сколько за этим кровавым судьёй преступлений, скольких невиновных он осудил в том числе на смерть. Вот и теперь в стране с новой силой возобновилась "охота на ведьм", идут процессы над всеми, кого подозревают в тайном инакомыслии. Над мнимыми шпионами Запада. Чуть ли не каждую неделю проходят публичные казни. И Верховный судья Продан руководит всей этой мясорубкой из своего просторного кабинета на Поварской 15, где расположено здание Верховного суда, либо прямо из этого особняка, только этажом выше.
Но сейчас самый кровавый судья нужен заговорщикам, и они вынуждены общаться с высокопоставленным мерзавцем в судейской мантии, как с союзником и членом команды. В моральном плане это не было просто. Кто-то даже пытался обосновать его участие в суде представляя этаким злодеем "по стечению обстоятельств". Дескать, почти в каждом зрелом человеке умерло несколько несбывшихся личностей. Просто обстоятельства в жизни нередко складываются так, что на развилках судьбы человеку приходиться под нажимом социума соглашаться на вынужденные сделки с собственной совестью (далеко не все ведь герои, как легендарные Навальный, Яшин!). Так что в некотором смысле многие мерзавцы сами жертвы.
Вообще-то подленькая теория. Но некоторым она служила самооправданием (к счастью, далеко не всем) почему приходиться иметь дело с мерзавцем, и помогала притвориться, что поверили в слова "переобувшегося" судьи, что на самом деле он всегда был против и страшно страдал вынося смертные приговоры невиновным: "Мы судьи — такие же жертвы! Даже поболее, ибо в группе риска, так как по своей работе ближе к плахе. Нам молоко за вредность и пенсию через 15 лет службы надо давать! Думаете, это легко выносить несправедливые приговоры?! Да каждое такое решение у тебя самого десять лет жизни отнимает!", — как-то пожаловался Продан.
Между тем в комнате для следователей идёт горячее обсуждение. Юристы группы никак не могут определиться — судить ли им антинародный режим в целом, или только лишь главных преступников эпохи, и сколько должно сидеть обвиняемых в секторе для подсудимых.
Тут надо сказать, что среди юристов команды не так уж и много было настоящих профессионалов высшего уровня. В основном же это были новички, даже студенты, и даже энтузиасты, наспех нахватавшиеся азов юриспруденции. Тем не менее ситуация вынуждала этих самоучек совмещать множество должностей и функций — прежде всего так сказать "рядовых" следователей и помощников адвокатов, готовящих дело к суду, то есть занимающихся самой черновой и тяжелой работой. Одновременно само собой складывалось положение, когда возникала как бы иерархия и разделение на тех, кто ассистирует тем, кто по своей квалификации и личным качествам способен выйти на суд и работать на Процессе. Это напоминало классическую систему британского правосудия, когда имеет место разделение адвокатов (и прокуроров в данном случае тоже) на адвокаты самого высокого ранга — барристеров, имеющих право представлять дело в суде, и адвокатов низкого ранга — солистеров. Тем не менее "солистеры" никак не дискриминировались: они имели абсолютно те же права, что и профессионалы экстра-класса. Хотя по понятным причинам, в первую очередь из-за недостатка опыта и знаний, большинству подчас не хватало правового сознания, зато им часто был присущ неумеренный энтузиазм на грани радикализма.
Так, многим тут очень хотелось бы запихнуть как можно больше мерзавцев в клетку и выставить на всеобщее обозрение. Ведь справедливость требует наказания для всех! А значит, необходимо устроить большой показательный процесс над первыми лицами государства, а также над чекистами, олигархами, крупными чиновниками-коррупционерами, над пропагандистами. Необходим суд над всеми этими Набиулиными, Грефами, Абрамовичами, Кудриными, Познерами, Сечиновыми, Миллерами, Собчаками, Прилепиными, Дерипасками, "Евгениями Мироновыми", Машковыми, Безруковыми, Чубайсами, Потаниными и прочими, прочими, прочими приспособленцами, подонками, суками и "антиэлитой".
Лизе было немного странно видеть такой нигилизм по отношению к сложившемуся порядку вещей, в том числе со стороны представителей молодого поколения. Ведь они принадлежали к уже третьему поколению-Z и вроде бы должны были с молоком матерей впитать отравленные молекулы бесхребетного конформизма, милитаризма, токсичного национализма...
Даже звёзды шоу-бизнеса, поддерживавшие за щедрые гонорары хунту и преступную войну, по мнению радикалов, обязаны были заплатить по счетам. Никакой скидки певцами, весело распевающими со сцены по поводу захвата чужих территорий и наличия у Кремля таких сверхмощных ядерных ракет, что от остального мира должен остаться лишь пепел! Судить всех этих Майдановых, Газмановых, Лепсов, как обычных рецидивистов!
Воспалённый острым чувством возмездия мозг самых радикальных "законников" требовал тотального возмездия. Правда были и умеренные, которые пытались возражать своим же соратникам;
— А не кажется ли вам, что вами движут не самые красивые человеческие черты?
— Пусть, — отвечали максималисты.
— Да, но вы бросаете в одну кастрюлю подлецов и жертв обстоятельств, ничтожеств и гением.
— Тем хуже для последних! — кричали сторонники бескомпромиссной денацификации. — Если мы сейчас сделаем кому-то скидку на талант, кого-то простим из жалости, то долгожданная эпоха Прекрасной России будущего не наступит никогда, так как всегда найдутся те, кто будет знать, что им ничего не будет за совершаемые подлости, и при первой же возможности они пойдут в услужении новому тирану. Это люди, как бациллы чёрной оспы будут таиться в здоровом организме общества, чтобы при первых признаках болезни "выйти из тени" и снова разложить его...Более того, ничтожные душонки всегда будут страстно мечтать о приходе нового Путлера. Ведь в процессе служения бандитскому режиму деньги никто не считает и отчёта не требует и люди с гнилой совестью могут отлично нажиться...
На этом основании раздавались голоса о необходимости заслуженного ими наказания абсолютно для всех, замаравшихся сотрудничеством с преступным государством Владимира Путлера. В том числе и для спортивных функционера и чемпионов, которые благодаря созданным в тайных лабораториях ФСБ "неуловимым" допингам и подкупу влиятельных зарубежных чиновников из международного Олимпийского комитета, ФИФА, прочих спортивных федераций, регулярно завоёвывали золотые медали на крупнейших турнирах мира во славу диктатора и его шовинистической политики. Отдельной группой должны были идти "святые старцы", вложившие в голову диктатора бредовую идею о собирании русского мира, обернувшуюся трагедией миллионов людей. Ибо весь путлеровский истеблишмент оказался замазан. По-хорошему, так требовалось, как минимум, подвергнуть денацификации всех этих слуг и бенефициантов преступного режима, а в идеале отдать под Трибунал Истории.
Правозащитники до того разошлись, что готовы были привлекать к ответственности за любую причастность к коррупционным схемам, криминальным и военным преступлениям режима. По их мнению осуждены должны быть даже рядовые работяги с военных заводов, на которых производились ракеты и снаряды — вплоть до вахтёров и водителей. Эти мужчины и женщины просто не могли не знать в эпоху незапрещённого цензурой YOU-TUBA, что работают на террор и смерть, следовательно должны отвечать за своё соучастие. Какие-нибудь станочники с подмосковного завода "Звезда" корпорации "Ракетное космическое вооружение" прекрасно осознавали, что соучаствуют в планомерном разрушении городов Украины, её энергетической артериальной системы, а значит существует их персональная доля участия в убийстве под завалами, гибели от зимних морозов тысяч мирных украинцев, в том числе детей, женщин, стариков. Но им было наплевать на это! "Моя хата с краю!". Все они радовались, что государственных заказов стало так много, что приходиться вкалывать в три смены, зато резко выросли зарплаты, что можно набить холодильник, съездить на отдых в Турцию или Египет... Отвечать за соучастие в преступлениях нацизма должны и директора мелких фирм, поставлявших на эти военные заводы и в армию питание, мебель, предоставляющих по лизингу и аутсорсингу персонал и технику для ремонта оборудования, уборки территории, организации корпоративных праздников (ведь если бы частный бизнес бойкотировал войну, то не пострадали бы миллионы людей, не погибли бы сотни тысяч, в том числе друзья, знакомые, родственники из их собственного окружения; не были разрушены города, но пособников хунты заботило только извлечение прибыли).
