Винтовая лестница ведет только до четвертого этажа. Узкий коридор, чьи стены прошиты бойницами, в случае опасности может быть перегорожен массивной решеткой, сейчас, впрочем, поднятой.
— Здесь вход в караулку, и далее в арсенал, — дворецкий кивает на распахнутую дверь. Комната за ней пуста, хотя, кого здесь охранять, в самом-то деле? — А вас прошу сюда, сеньоры.
За еще одной узкой дверью нас ждет нормальная каменная лестница на следующий этаж.
— Это парадный зал, господа. Здесь молодой барон принимал просителей и гостей, устраивал пиры и танцы.
Зал метров пятнадцати в диаметре залит светом из высоких окон. В противоположном от лестницы конце зала одинокое кресло изображающее, видимо, трон. Как ни странно, все стекла целы. Справа от лестницы резная деревянная дверь.
— Там переход на башню Бриджит, к гостевым покоям, — комментирует сопровождающий, — нам выше, в библиотеку.
Вот это библиотека? Зал равен по размерам тронному, и окон тут не меньше, хоть часть из них и закрыта ставнями, но книг тут... семь, если считать, что вон ту пыльную груду листов. Зато винтовая лестница по центру зала смотрится весьма мило.
— А что там? — Пока я осматривал стеллажи, Тин поднялась на пару ступенек.
— Комнаты личных слуг, юная леди, — с поклоном ответил Йохан, — но сейчас они пустуют, а выше господские покои и выход на самый верх, к наблюдательному пункту. Вы уж простите, там не прибрано. Если бы вы заранее сообщили о своем прибытии... я пришлю слуг, чтобы привели комнаты в порядок.
— Сначала прикажите приготовить ванну, — скомандовала Рэйчел, — иначе я не поручусь за вашу безопасность.
— Конечно, я пришлю слуг, и они выполнят любое ваше требование, — снова поклонился Йохан.
— А мы, пожалуй, пока разместимся здесь, — Огляделся Васкар, — и посторожим, пока вы приводите себя в порядок.
При моем появлении Тин уселась на трон и состроила величественно-скучающее выражение лица. Хватило ее секунды на три:
— Ну как, похожа я на настоящую тани?
— Ну-ка брысь из моего кресла, нахалка! — кроме дурачащейся демонессы в зале никого нет.
Изобразив испуг, Тин спряталась за спинкой, откуда я ее и выдернул, усадив себе на колени.
— Вот так гораздо лучше, — я поцеловал жену, — тебе мы потом другое кресло закажем. Да и это нужно менять, чтобы была пара.
— Наш собственный замок, личный! Представляешь? До сих пор поверить не могу!
Девушка вскочила и закружилась по залу, напевая какую-то песенку. Подскочив, дернула меня за руку, и пару минут мы танцевали вдвоем.
— А кровать в спальне большая, — лукаво улыбнулась демонесса, прижавшись ко мне всем телом, — и прочная.
Уши запылали.
— Может лучше сразу железную заказать, чтобы не сгорела случайно? — теперь порозовела Тин.
Ну да, первая брачная ночь у нас была незабываемая. Впрочем, по порядку. Начать стоит со свадьбы.
* * *
*
Под десятками взглядов чувствую себя неуютно, торжественность обстановки давит, заставляя нервничать. Чтобы отвлечься, разглядываю сплетенную из побегов винограда арку. Ожидание кажется бесконечным. Наконец, сэр Дитрих вкладывает в мою руку узкую ладошку Тианы. За право стать названным отцом Тин спорили лорд-канцлер и маршал королевства — великая честь! К замершему у соседних ворот тай-Роллену Софью подвел мастер Хорн. Эта кандидатура даже не обсуждалась — именно Альберт когда-то дал девушке новое имя, поручившись за разыскиваемую преступницу.
Распорядитель кивает, и мы делаем первый шаг по дорожке живой травы (осенью, в каменном храме!) ведущей к алтарям. Под длинным зеленым балахоном не видно, но невеста по традиции не обута, чтобы земля делилась с ней своей силой и плодородием. Цвет одежд тоже оттуда. Бело-голубой мужской наряд символизирует небо. Перед алтарем Тин опускается на колени, откинув капюшон. Принимаю ту же позу. Начинают звучать молитвы. Служка подносит чашу с вином. Первый гимн Деве, чтобы Сильвана даровала молодым любовь и не оставила своим покровительством. Уколов палец о специальный выступ, роняю в чашу первую каплю крови. Тиана повторяет жест. Вторая молитва Райторну, покровителю воинов, о мире и безопасности. Еще капля. Кайтану, богиню материнства и плодородия просят о детях (кап... кап), а Горейша — о мудрости и мире в семье (еще две капли). Чаша ставится на алтарь, и все четыре служителя начинают петь общий гимн. Теперь главное не зевать. Считается, что кто первый успеет схватить чашу по окончании гимна, тот и будет в семье главным.
И... Лежащие на коленях руки вдруг взмывают, хлопнув рукавами, но останавливаются в сантиметре от чаши. У демонов свои традиции, пусть это и человеческий ритуал. Усмехнувшись, подчеркнуто неторопливым жестом беру сосуд и протягиваю Тиане. У соседей первой, кажется, успела Софья. В четыре глотка, по очереди, выпиваем вино. В этот момент каждый просит богов о чем-то своем, молча. Поднимаемся на ноги, ставя пустую чашу обратно на алтарь. Служитель бога справедливости застегивает на моей руке браслет. К Тин подходит служительница Кайтаны. Общее у браслетов только форма — в виде плетения из листьев и побегов, да камень, символизирующий каплю крови, материал может быть любым. У Тианы это золото и рубины, у меня серебро и единственный, безумно редкий, черный алмаз. Да, я скромный! А деньги... черт с ними с деньгами!
Дальнейшее застолье проходило в зале самой большой в городе ресторации. Приглашенных, на самом деле, было не так уж и много, но присутствие сразу двух герцогов превращало скромную двойную свадьбу чуть ли не в светское мероприятие. Молодые до конца пьянки сидеть не обязаны, что весьма радует. Софья и Олаф отправились в подаренный герцогом тай-Херц домик, а мы, захватив Ниа и Лиз, прыгнули телепортом в Киан. Ханна и Серж уводят девчонок в пансионат, теперь мы одни.
Переодевшись в домашнее, поднимаюсь в спальню. Тиана уже там, одетая в какую-то длинную ночную рубашку. При моем появлении она отступает в угол — нервничает и немного боится. Это возбуждает посильнее, чем запах самки. Медленно, растягивая удовольствие, подхожу ближе. Возбуждение нарастает, разум словно в тумане. Упершаяся спиной в стену Тиана вдруг сама делает шаг вперед, оказываясь на расстоянии дыхания. Мой внутренний демон окончательно берет верх, вырываясь наружу. Последнее связное воспоминание — переход на Поля.
О дальнейшем умолчу. Демоны — это стихия, порыв, страсть. Человеческий мозг, ограниченный слабым физическим телом не то, что описать — представить себе такое не в состоянии. В себя прихожу в обломках кровати и спутанных простынях. Кажется, не вполне точно рассчитал точку выхода. В объятиях я все еще сжимаю Тин, глаза ее затуманены. Вот она приподнимает голову, оглядывая обстановку и начинает хохотать. Некоторое время смеемся на пару, выбираясь из обломков брачного ложа. В принципе, можно еще перебраться в комнату Тианы, но мы устраиваемся здесь, постелив на пол мою любимую шкуру йотуна. Обожаю на ней валяться — она так приятна на ощупь. Огонь в камине вспыхивает словно сам собой. Тиану созерцание пламени успокаивает. Сейчас это не лишне — мне тоже не помешает прийти в себя хоть немного. Из обломков кровати удается добыть чудом уцелевшую подушку. Некоторое время любуюсь совершенством обнаженного тела на белоснежном меху, отблесками огня на золотистой коже, а потом аккуратно касаюсь губами коричневого соска.
На этот раз я не менял облик, все было нежно и спокойно. А пожар мы быстро потушили. Ну, подумаешь — не удержала девочка энергию во время оргазма. Мелочи. Располосованную когтями спину она мне сама и подлечила, а повязки под камзолом и не видно вовсе, хотя двигаться приходится с осторожностью.
Нужно было видеть насмешливое восхищение в глазах краснодеревщика, когда я пришел к нему заказывать новую кровать утром после брачной ночи. Явно не одна колкость на языке вертелась. Но молодец — сумел промолчать. Жители Киана признавали, что живущий в городе темный маг вовсе даже не злобный, но все равно лишний раз старались не провоцировать.
— Все, радость моя, пора работать, — вынырнув из воспоминаний, слегка отстраняюсь, — пусть Йохан пока покажет тебе замок. Только на самую крышу не лезь, пожалуйста.
Глава 4
— Присаживайтесь, Андрас, — указываю командиру на кресло для посетителей, — позвольте представить: Годвер Васкар, капитан "Красных волков". Они выполняют функции моей охраны.
За то время, что мы приводили себя в порядок, кабинет успели прибрать и теперь он выглядит более-менее прилично. Стекол тут, кажется, никогда и не было, так что по комнате гуляет легкий ветерок, колыша листы бумаги на столе. В документах старого барона я еще не рылся, да и вряд ли там что-то интересное. Сейчас есть дела и поважнее.
— Я хотел видеть еще и кастеляна, почему он не с вами?
— Видите ли, кастелян серьезно болен, и сейчас в деревне у родственников, — ложь — но, думаю, я смогу ответить на все ваши вопросы. В последнее время мне приходится выполнять и его функции тоже.
Угу, почувствовал себя полным хозяином? Ментальным щупом касаюсь чужого сознания.
— И все же я хотел бы увидеть этого человека. Завтра — сознательно обостряю ситуацию, — Карл, кажется, его зовут? Он должен быть здесь.
— Конечно, ваша светлость, — кажется, именно сейчас Шихом твердо решил от меня избавиться.
— Расскажите мне о долине, Андрас, и о замке. Сколько человек в гарнизоне?
Ответы мне не так важны. Вопросы задаются, чтобы направить мысль в нужную сторону, вызвать ассоциации, образы, которые я и читаю. Так работать проще, чем полностью вытягивая память.
— А население долины?
Не соврал, действительно не знает точно.
— Сколько составляет доход, налоги?
Ложь.
— Говорят в окрестностях много разбойников...
Почти правда.
— Люди не жалуются?
Снова ложь.
— А как с безопасностью?
Ложь.
— А... — ловлю взгляд и ныряю внутрь.
Капитан человек сильный, волевой, но ментальным защитам не обучен. Через некоторое время откидываюсь в кресле, прикрыв глаза.
— Мэтр, что происходит? — Годвер встревожен.
Жестом прошу его помолчать. Мне нужно переварить полученную информацию.
— Паршиво... — задумавшись, произношу это вслух.
— Что именно? То, что парень умер?
— Да нет, не это, — говорю, не открывая глаз, погрузившись в свои мысли, — жаль, конечно, терять такого человека. Он был неплохим организатором, хорошим бойцом. Вот только слишком любил власть и деньги, которые и развратили его окончательно. Привык уже считать себя властителем этих земель и уступать их кому-либо не стал бы. Так что туда ему и дорога. Андрас Шихом, ты казнен за воровство, взяточничество, предательство, вымогательство и убийства. Аминь.
Плохо то, что идиотом Шихом тоже не был, и добраться до денег, которые он тут воровал, мы уже не сможем. Даже последний ежегодный налог не достанем. Ярмарки кончились, все продано и деньги ушли. Можно, конечно, надавить на семью Бойнертаг, но... а ладно, глупости это все. Пошли!
— Куда?
— В тюрьму. Освобождать узника совести. Надеюсь, его не успели еще удавить.
— С телом-то что делать?
— Оттащи пока в соседнюю комнату. Нет времени с ним возиться.
Ступеньки-ступеньки-ступеньки, третий этаж. Два мордоворота режутся в кости.
— Открывай, — командую я, кивнув на люк в полу.
— Не велено, — один из стражников соизволил подняться, — только по личному приказу капитана.
Черт, что же он жрал сегодня, что у него так изо рта-то несет? Ведь подойти невозможно!
— Я барон тай-Ривертэйн. Новый властитель этих земель, — стараюсь фразы строить максимально просто и доходчиво, — я приказываю тебе открыть вход на тюремные этажи.
— Да хыть кто, — верзила утер нос рукавом, — а без приказа капитана не пущу.
Второй стражник на всякий случай поднялся и встал за плечом напарника. Сзади напрягся Васкар, предчувствуя драку. Чуть покопавшись в новых знаниях, выудил имена — Сопля, и Порг, а также "послужной список". Какое-то время весы колебались, а потом два тела рухнули на пол. Сзади раздалось удивленное: "Хех!".
— Кто такой? — я осмотрел крепенького, краснолицего мужичка с перебитым носом и осоловелыми словно со сна глазами, что заглянул в дверь караулки.
— Хорт, тюремщик местный. Ну и палач, само собой, — голос неприятный, хриплый.
— Возьми ключи и открой люк, — командую я, — сколько заключенных?
— Двое. С утреца, как еду разносил, еще живы были.
— Отлично, лезь первым. Годвер, сторожи здесь.
— С телами-то что делать?
Эти мне не нужны. Оба исчезают в черной вспышке.
— Эх, хоть вещички собрать надоть было ж, — Хорт спускает вниз рассохшуюся деревянную лестницу и, ворча, лезет в подвал, освещая себе путь лучиной.
Спускаюсь вниз. Шесть расположенных по кругу дверей, седьмая, в пыточную, открыта. Мрачно, душно, грязно. Засовы задвинуты только на двух камерах. Киваю Хорту на первую, оставлять палача за спиной я не намерен.
— Выходь, — Хорт отступает в сторону.
Щурясь на еле тлеющую лучину, из камеры выбирается худой и жутко грязный человек. Лицо в синяках, но в темноте оценить степень повреждений сложно.
— Карл, кастелян? — уточняю я.
— Бывший, — мужчина закашлялся. Физических сил у пленника почти не осталось, но внутренний стержень не сломлен.
— Еще кто? — интересуюсь у тюремщика.
— Купчишка какой-то. Деньгу ждут.
— Выпускай. И помоги мастеру Карлу подняться наверх.
Сдав измученного кастеляна и чуть более живого купца на руки Сафире, оборачиваюсь к тюремщику:
— А ты, значит, палач? Что ж, с тебя и начнем. Пойдем-ка в кабинет, побеседуем...
* * *
* * *
**
— С телами-то что делать? — хмуро глянул Васкар.
— Повесить. Найти веревку и развесить на мостике между башнями. На фоне неба должно смотреться особенно красиво.
Годвер молча отцепил от пояса флягу и сделал изрядный глоток. Я хлебнул тоже. Ух-х! Ядреный у него самогон! Снова усевшись в кресло, попытался расслабиться. Голова чугунная, ничего не соображает. Все-таки столько допросов за один день многовато для такого менталиста, как я. Алкоголь теплой волной растекся по телу, сведенный судорогой мозг слегка расслабился. Хорош-ш-шо! Нужно бы повторить.
— Простите, ваша светлость... я, может быть и не в праве. Но как командир вашей охраны, я хотел бы знать... — Годвер честно пытается быть почтительным, но солдатская натура берет верх: — Что вы творите?! Клянусь тысячей демонов Корзона! Я вас не понимаю! Вы словно специально подставляетесь! Там за стенами полторы сотни вооруженных мужчин, а вы еще и нарочно их злите!
Капитан снова приложился к фляжке. В кабинете мы одни, так что непочтительный тон можно и пропустить. Да и нет у меня сил ругаться.
— Эти люди — оборзевшие от вседозволенности подонки, готовые убивать, насиловать, грабить. И получающие от этого удовольствие, что противно.
— Такое о любом воине сказать можно, — буркнул Васкар, — но убили вы почему-то именно этих.
— Остальные, по большому счету, только выполняли приказы. Их казнить, пока не за что.
