Легенды Ассиора. Война

 Да, так ты и сейчас так можешь?

 Да могу. Я могу создать магическое оборудование, тьфу ты ..., заклинание, с которым буду, не напрягаясь, говорить громче, чем все его крикуны.

 Давай делай княже, — сказал магистр, — а то вон, уже идут.

В рассветной полумгле, со стороны горда, на площадь накатывалась темная масса. Это шли горожане, и шли они, штурмовать кремль.

Федор быстро, уже привычно определился с потоками, вздохнув свободно, магической атаки с той стороны не предполагалось.

Время у него было, поскольку добропорядочные горожане, пользуясь прекрасным случаем, принялись грабить лавки, стоящие на площади. Грабить основательно, без спешки, правда, с определенным настроением, и без должной организации, поскольку то тут, то там, возникали драки. Наблюдающий за всем этим безобразием Федор, уже прикидывал, кто, в случае его победы, в которой он не сомневался, будет за все это платить.

К моменту, когда все было основательно разграблено и должны были начаться пожары, ведь для атаки надо было очистить площадь, у Федора уже был готов импровизированный усилитель с микрофоном из горлышка от глиняного кувшина, найденного тут же, на стене. Он вздохнул, поднес микрофон ко рту и заговорил:

 Что вы делаете, люди добрые, почто купцов грабите, они-то тут причем?

После его слов, всякое движение на площади замерло. Наконец самый горластый, и видимо наглый, задал волнующий всех вопрос:

 Ты кто?

 Я Федор Готлинг, законный князь Двенадцатиградия.

 Какой ты князь, шкура продажная, продал нас ордену! — Закричали в толпе.

 Как это продал? — Искренне удивился Федор.

 Светлого витязя убил! Детей наших в рабство рыцарям обещал отдать, и договор с ними подписал.

 Ну, детей, положим не ваших, а боярских, — ответил Федор, — и не в рабство, а на обучение. Вы когда сына в цех отдаете, его рабом считаете? Но откуда у вас такие знания, о политике, бояре сказали?

 Да вот боярин Медяный, он все сказал, он твой договор видел!

 Ах, охальник, — запричитал Федор, — он договор не только видал, он под ним свой крест поставил. Одна беда, читать не умеет, что он там увидал? Одному ему и ведомо, да вот вам теперь.

Ответом Федору был дружный смех.

 А что, правда, что боярин читать не обучен, — крикнули из толпы.

 А давайте его сюда, тут и проверим. — Ответил Федор.

 А не убьешь?

 Да зачем, мне тоже грамотный человек нужен, может, попутал чего, с кем не бывает, — начал глумиться князь.

 А говоришь так громко как? — раздался из толпы вопрос, уже мало относящийся к делу.

 Так я Стеону закончил, — ответил Федор, — и обруч есть. Так, и где ваш боярин?

Толпа уважительно притихла. Видимо, как понял Федор, информации о нем было совсем мало. И то, что он является выпускником школы колдовства, для многих было новостью, мягко говоря, шокирующей. Выпускников Стеоны уважали, и побаивались, и не без основания. Толпа отошла от стены кремля, метров на пять, оставляя свободное пространство.

Но вот из толпы вытолкнули перепуганного человека. Как понял Федор, это и был тот самый Медяный. Федор взял поданный Вороном клок бумаги и, набросал несколько строк, приложил свою печать, и подал бумагу Ворону, знаками показывая, чтобы тот передал ее осаждавшим. Ворон завернул в бумагу камень, и бросил ее вниз.

 Ну, читай боярин, сказал Федор, — посветите ему факелом.

Боярин дрожащими руками, развернул бумагу, но, грамоте обучен не был, посему стоял и молчал.

 Эй, сказал Федор, грамотеи есть, чтоб без обмана.

Из толпы вышел человек в длинной, широкой одежде, похожей на украинскую свитку. На поясе у него болталась глиняная бутылочка с пробкой, что говорило о его принадлежности к сословию чернильницы. Он взял из руки боярина бумагу, и громко, поставленным голосом прочитал.

— Жалую, боярину Медяному, ныне свободное место Ростокского воеводы, если прочтет сам. Ежели не прочтет, отправить его в ссылку в Воличь, за подстрекательство к бунту и мятежу. Подпись Двенадцатиградский князь, Витязь света и тьмы, барон Шон Терн, Федор Готлинг.

Толпа зашумела, и, вдруг, начала расходится. Через пятнадцать минут, возле кремля остался только боярин Медяный, склонивший голову под грузом рухнувших надежд. Разговаривать с ним, у Федора не было ни желания, ни сил.

Глава 2

Но будут их любить и бояться...

Осуществление власти

Уставшие от долгого перехода войска, входили в город на третий день. Федор просто пришел в ужас от осознания того, сколько крови могло пролиться, если бы осада не была снята, а состоялся штурм. При одной мысли об этом, у него бегали по телу мурашки.

Только абсолютный идиот, мог повести вооруженную, чем попало толпу, штурмовать стены, обороняемые профессиональными воинами и ястрегами. Или боярам была нужна большая кровь? Этого Федор еще не знал.

Но, он понимал и другое, заговор имел место быть. И оставлять все, так как есть нельзя. Если сейчас не принять мер, то, как только он уедет, жизни Арлиты и Руета, не будут стоить и ломаного гроша.

Три дня в затворничестве в кремле, тяжело дались всем. Три дня ожидания и постоянной готовности к любой подлости. Правда по просьбе рыцарей Арея, Ворон за это время, изложил свою героическую сагу на бумаге, и торжественно вручил магистру. Название он им предложил придумать самим. Рыцари, остались очень довольны. События те же — но подход!

Тем не менее, в городе каждую ночь, что ни будь, горело. Пожары были видны с внешней стены кремля. Следовавшие теперь неотступно за Федором охранники, пояснили, что при отсутствии власти, в городе, повсеместно, идут грабежи и разбои. Если так будет долго продолжаться то через пару месяцев, от города останется один кремль.

Но, все эти невеселые мысли меркли перед одним, с армией пришли друзья. С ними он уже прошел многое. Он снова увидит Сунильду с дочками и Нею, Данко Соля и сестричек Кэр, выпьет вина с Воличевским воеводой, хотя нет, он кажется уехал, сославшись на неотложные дела. В конце концов, он отдохнет, не беспокоясь о том, что среди ночи к нему могут заявиться убийцы. Этот ход он выиграл. Он еще немного поживет.

А мимо шли и шли войска, вольные шлемы, проходя мимо ворот, поднимали руки с обнаженными мечами, отдавая салют, владыке. Двенадцатиградские ополченцы, тащили тяжелые пехотные щиты, гордо глядя на столицу княжества. Если бы не война, многим из них, никогда в жизни, не представилась бы возможность сюда попасть.

Ястреги шли тремя небольшими колоннами, в своем нормальном обличии. Их предупредили, что горожан пугать незачем, будет еще время. Над войсками развивались флаги, они гордо шли по улицам. Они были победителями, их было много. Они прибыли сюда, для обеспечения безопасности своего владыки, и они сделают это. Им еще предстояло многое узнать и многому научиться.

* * *

Солдат разместили в казармах гарнизона, в которых располагались купеческие склады, ныне окончательно разграбленные. И в казармах городской стражи, которые постигла та же судьба. В город были назначены патрули, с четким указанием навести порядок. В каждый патруль входили двенадцатиградцы, вольные шлемы и ястреги.

После чего, все друзья явились в кремль к князю.

Федор встретил их, мрачнее тучи. Рассадил в полати, выставил стражу, приказал принести вина и легких закусок, и начал совет, на котором, в качестве полноправных членов, присутствовали Арлита, боярин Шило и Драк Корн. Федор еще не начал говорить, когда голос подала Арлита:

 Ты что, княже рассчитываешь возвысить свой род на мечах рыцарей Арея? Ты почто их магистра пригласил?

 Ну, пригласил я его по тому, что ему необходимо знать, что здесь происходит, а то будет как в том анекдоте... — начал говорить Федор. Но его прервал Драк Корн, встав со своего места, и показав Федору раскрытую ладонь. Этот жест мог означать только одно, не надо князь, я сам. Федор умолк.

 Уважаемая княжна, — начал магистр, — я присутствую здесь, по просьбе князя, как гость, и как глава соседней державы. Кроме того, я у него в неоплатном долгу, он спас жизнь многих, в том числе и мою. И честь, всех рыцарей Арея.

Наша армия находится в дневном переходе от Ростока, и она готова к бою. Но, я приказал им стоять там и ждать приказа, ни один рыцарь не войдет в город, без прямого указания князя. Я друг, а не завоеватель.

 Коли так, простите магистр, — ответила Арлита, встав со стула и церемонно поклонившись магистру.

 Еще вопросы есть? — спросил Федор.

Ни кто не шелохнулся.

 Тогда слушайте сюда, новостей много, а хороших ни одной.

После этого, он изложил события, произошедшие в городе за последнюю неделю. Все присутствующие молча глядели на него, и слушали. Когда он закончил, в комнате повисла гнетущая тишина.

Федор сам помолчал, а потом задал вопрос, ставший для него уже привычным:

 Что делать будем, бояре?

 Заговор нужно задушить. Поймать этого Медяного, да попытать, с заплечных дел мастерами. Кто подсказал, что шепнул, глядишь и на главного выйдем. — Начала горячиться младшая сестра Кэр.

 Да что искать, — ответил Шило, и так все ясно, это Парастен Прыщ, дядька Стаса. Он все и мутит, к власти рвется. Пока такое дело, надо его прикончить и дело с концом.

 Нет, ответил Ворон, его кончать нельзя, этого убьем, появится новый, а кто? Неизвестность хуже. Да и поддержка у бояр, у Прыща большая. Нельзя его убивать, ни как нельзя. Одного Стаса хватит.

 А где те отроки, что с ним были? — вдруг вспомнил Федор.

 В подвале сидят, — ответил Рантер. — Вообще за такие дела головы рубить, но ты у нас, как это, гунемист, вот сам и разбирайся.

 Не гунемист, а гуманист, — поправил его Федор, — хотя, зови как хочешь, только не гомосексуалистом, лады? Значит, сидят, и сколько их там всего?

 Сорок два.

 И сколько детей боярских.

 Все.

 Вот оно как, ну давайте так. Соберем бояр, чьи дети сидят в подполе, да их и спросим, что с их отродьем делать. Может и правда перевешать всех к лешевой матери?

 Вешать не надо, а мне в солдаты на пять лет, могу взять, — вдруг подал идею Драк Корн.

 Да хорошо бы, жаль, нет у вас прессы, четвертая власть, блин. — Вздохнул Федор.

 Чего нет, не понял Ворон, который в отличии от всех остальных, не боялся спрашивать.

 Ну, средств массовой информации, вроде телевизора, а читать ваш народец не умеет.

— Ну, телевизора у нас нет, резонно заявил ворон, который повидал это чудо, когда Федор учил его видеть потоки стихийной магии. — А про грамоту ты зря, княже, много у нас людей ученых: купцы, приказчики, капитаны кораблей, да и горожане не мало, просто писцы пишут красиво да ладно, а читать многие умеют.

 Ты хочешь сказать, что я Медяного опозорил крепко.

 Крепко княже, даже мог и не ссылать, мало его теперь слушать будут.

 Хорошо, а книги вы печатаете где?

 Ну, так мастерские есть, почитай в каждом граде.

 То есть, если напечатать текст, и приклеить его на стене, то прочитают многие.

 Многие княже, а через два, три дня, знать будут все.

 Замечательно с этого и начнем. Так, что у нас по поводу детей боярских?

Прозаседали всю вторую половину дня, решили: часть договора, касающуюся детей, напечатать на листах, и расклеить по городу, боярских сынов, что были со Стасом, старше шестнадцати лет, отдать на три года в орден, в солдаты. Магистр обещал присмотреть. И еще, не разгонять боярскую думу, а в пику ей учредить торговую конфедерацию.

* * *

Когда Федор вышел из комнаты, к нему подошел воин, и отдав салют доложил:

 Ваше сиятельство, в нижней приемной палати, вас ждут старшие жрецы пяти храмов.

 Давно ждут?

 Да уже пару страж.

 Почему не доложили сразу?

 Так было запрещено заходить.

Федор вспомнил, что сам устанавливал этот запрет, забыв, что обстоятельства бывают фртсмажерными.

 Хорошо, а что, сами пришли?

 Так ты приказал, княже, — мы и доставили.

Федор ужаснулся, он действительно просил пригласить глав храмов, но ПРИГЛАСИТЬ, а не доставить. Но, коли дело сделано, надо решать.

— Веди, — довольно зло, бросил он.

В комнате, куда он зашел, было душновато, кроме того, там, уже более четырех часов, находилось около двух десятков человек. Когда он вошел, все присутствующие встали. Как человек, переживший общественное состояние называемое перестройка, Федор с уважением относился к представителям религиозных концессий. По этому, начал он с извинений:

 Я прошу прощения уважаемые, — обратился он к присутствующим, — что заставил вас ждать. Это моя вина, но я не знал, что вы здесь, мне сообщили об этом только тогда, когда я освободился. Кроме того, я приказал пригласить вас, а не доставить, но простые вои не всегда верно понимают приказы.

Конечно, он лукавил, за всеми делами последних дней, он просто забыл, что в этом мире есть религии. Но, столкновение с сейрами, научило его многому, и он, будучи сыном своего века, решил обратиться к ним. И вот теперь, глядя на стоящих перед ним людей. Он, вдруг, понял, что забыл о том, что религия является одной из руководящих и направляющих сил истории. Надо было срочно, что-то предпринимать, и Федора понесло.

— Здесь очень душно, уважаемые, пройдемте в сад, там есть, где посидеть, и там нам никто не помешает. После этих слов он открыл дверь во внутренний сад замка, и сделал приглашающий жест рукой.

Все дружно последовали за его приглашением. Сам того, не подозревая, Федор вел необычную игру. Не зная обычаев этого мира, тем более этого города, он оказывал жрецам высший знак уважения, которого они уже не видели очень давно.

Когда гости вышли в сад, среди замковых слуг началась суета, и они, под руководством Ворона, выволокли на один из газонов большой шестиугольный стол и шесть кресел. Судя по роскошной отделке одного из кресел, оно предназначалось Федору, он кивком уточнил это у Ворона, и уселся, жестом предолгая остальным занять свои места. Сразу стало ясно, кто есть кто.

Видимо обет бедности был не чужд и здешним религиозным канонам, Поскольку кресла за столом, заняли три человека не выделяющихся из толпы, по крайней мере, пышностью одеяния. Служители каждого храма встали за спинами своих глав. А главы расселись так, что перед каждым, на столе, был выложен шпоновый узор, в виде знака его храма, видимо, стол предназначался, для подобного рода встреч.

И так, перед Федором сидели три мужчины, и две женщины, являющиеся главами местных храмов, все было сделано, и надо было начинать. Ворон зашептал ему на ухо, и Федор начал разговор с ритуальной фразы:

 С чем пожаловали гости дорогие, — начал он беседу.