Чёрная Книга

— Но...

— Ах, ты об этом? Что друиды, что некроманты — ритуалы одни и те же. Да, иногда используются артефакты для управления конструктами. Но настоящие некроманты и друиды напрямую управляют своими созданиями ментально, посредством разума. А с помощью артефактов подобными гомункулами может управлять любой, если умеет. И если где-то вдруг стала популярна церковь Спасителя, то это значит, что где-то рядом завёлся некромант, а большинство составляющих почвы, растений, насекомых, животных и тем более людей — это некросущности. Зомби, если по-простому. А у нас, в Православии, кроме некромантии и целительство и друидизм развиты, да и не только...

— А как же...

— Ты что, действительно думаешь, что зомби будут сами на себя наговаривать и говорить, что они зомби, когда у "священников" некромантия запрещена по законам какого-то их бога? Да многие мёртвые живых боятся больше, чем живые мёртвых... А если точнее — по их законам, законам тех самых некромантов, друидов, что объявляли себя святыми и богами. Христианство состоит из как раз-таки древних культов древних богов и их последователей. Просто время распространяется в разные стороны и многие потоки встречные, поперечные и по горизонтали и по вертикали. И на пути развития Силы, а тем более Разума — бесчисленное количество ловушек. И ловушки законов — это те ловушки, в которые ловились все. А вот выбраться, по-настоящему выбраться из этих ловушек, дано далеко не всем.

— Получается, католики так вольготно себя чувствуют потому, что...

— Потому что как раз все те проклинаемые католиками демоны, которыми они так пугают — и есть те самые католики, принявшие христианство. На свету от света легче всего прятаться, так же как и во тьме от тьмы. Свет во тьме заметен и тьма в свете — из-за контрастов. Просто тогда, с образованием религии и Ватикана — как раз той самой точки входа-выхода из Мира Мёртвых сквозь Крест, внутри креста образовалась лакунка, свободная от всех законов всех религий и государств, всех Сил. Выполнились условия для создания новой молодой религии — Христианства. И все те демоны различных религий тут же устремились к молодой поросли. И между распятием и образованием Христианства, становления теократического государства Ватикан — все эти демоны успели понавводить опять свои законы. Догадываешься почему я недолюбливаю законы?

— Потому что... закон закону рознь... И закон Бога, тем более сильного, нарушить верующие просто не в состоянии. И это та слабость, на которой их ловят демоны закона, в том числе закона, отрицающего закон, противоположного закона. Пытаются защититься, а в погоне выходят на ситуацию, когда сами вынуждены или могут нарушить закон, а так как не могут — становятся лёгкой добычей. Или вообще не замечают нарушения закона, хотя бы потому, что не понимают, а соответственно, когда их следуя этому закону ловят, пытают, убивают, они не замечают этого бывает даже до самого последнего мига, а то и дальше... И в итоге звереют, теряя разум.

— Верно. А ещё потому, что ограничение в чём-то одном — это ограничение сразу во многом. А это значит, что где-то как-то это ограничение становится формой запрета, формой угрозы и давления, для кого-то неодолимого, потом становится формой невозможного, попытки преодолеть, нарушить — формой пытки, а соответственно, кроме формы отторжения и формой соблазно для кого-то. И в конечном итоге появляются те, для кого форма ограничения становится формой абсолютного запрета. Запрета, который они сами не в состоянии ни превозмочь, ни нарушить, ни даже подумать, что-то, на пути к чему-то, на котором все их мысли отмирают в начале формирования, постоянные перманентые потери, которые списываются на фатум — написанную богами судьбу... Что приводит к раздраю души, к сквозным незаживающим ранам души, шрамам и рубцам. И в итоге сквозь все запреты, за бессчётное количество раз, какой-то частью души, микросознанием духовного тела, каким-то новым, иным путём, возможно за счёт грубости, ожесточённости души, проникают, прорастают, прорываются сквозь абсолютный когда-то запрет. И запрет становится неабсолютным. Но если запрет укрепить, то та часть сознания, часть души, что проравалась сквозь запрет, оказывается меж двух огней: и назад никак и вперёд нельзя... Что в итоге приводит к расслоению, раздвоению, размножению конфликтующих между собой сознаний одного и того же сознания. И в итоге — к разрыву сознания. И образования ещё куска сознания меж сознаниями, метущегося из сторон в сторону. В том числе, для души свойственно стремление к образованию целостности свой структуры. И образовывается сознание, которое стремится примирить части сознания. Попытки примирить приводят к ещё большим запретам, ведь многие примирияются лишь для виду, а потом — убивают примирителей... А в итоге это может привести к полному отмиранию куска души. И на этой форме смерти, отмирания души, у души будет уже не просто слабое место, а неизличимая смертельная болезнь души. И ситуация повторится вновь и вновь... Что уже может привести к полному распаду и полной гибели души. Душа то возродится вновь... Но уже калечная, с исковерканой психикой. Конечно, этого можно добиться и просто так, без вских законов. Но используя законы, правила, религиозные догмы, веру, верность, предательство — этого добиться гораздо легче. Да, в некоторых случаях вера может быть спасением, но по большому счёту в основном калечит души.

— Но ведь законы для всех? Хотя...

— Вот именно, что не для всех. Закон закону рознь. Так, например: есть законы младшие или для младших, а есть законы более старших, действующие и на младших и на старших. К тому же есть ведь не только запретительные, но и разрешительные законы. Есть законы так сказать обще-государственные, например. Но при этом всё равно не все законы и не на всех действуют. Есть законы для обычного населения. Есть законы аристократии для аристократии. А есть законы аристократов, которые действуют только и исключительно на их непосредственную сферу подчинения: их личных вассалов и подданных. Например титулованая наследственная, то бишь династическая аристократия имеет право на собственные законы, то есть, например барон имеет право на то, чтобы ввести, или отменить какие-то законы в своём баронстве. Но эти законы не действуют на других подданных того же государства, либо могут частично действовать на территории того баронства на гостей, так сказать, территории. К тому же... Пишут то законы зачастую для всех...

— А применяют для других, не для себя, считая себя выше всех... — продолжила мысль девушка.

— Вот именно. Ну, либо, для себя, под себя пишут законы, что дескать им можно, а другие должны подчиняться и им типо нельзя. Ну а кроме того, законы старших структур действуют на младшие подчинённые структуры, а вот младшие законы младших структур не действуют на старшую структуру, если у них нет аналогичного закона.

— Чувствую, окольными путями ты пытаешься подвести меня к какой-то мысли. Не пойму только к какой...

— Честно говоря ко многим мыслям. Что потом помогут подойти к иным мыслям и через это, возможно разомкнуть кокон каких-то условий.

— Хочешь сказать, что на меня действуют какие-то законы? Хм... похоже не только. Имеешь ввиду у меня есть законы, которые были введены мной?

— И да и нет, всё вероятно может быть, но может и не быть, коль правильно всё рассудить, да сделать.

— Опять говоришь загадками...

— Разгадай мою загадку. Коль разгадаешь, получишь может на неё ответ. А если вдруг захочешь ты награды за то, что разгадала мой совет... Ну что ж... Иди, возьми... Вот там на полочке когда-то где-то лежали пирожки. Их было два... когда-то. Их нет уже и ныне след простыл давно. Возьми себе хотя бы тот, что между двух лежит посередине. Той дырочкой от бублика я сыт ведь и поныне. А я же пустота среди пустот оставшейся от дырки.

— Как-то ты знакомо и понятно непонятно говоришь.

— Здесь всё не так и всё не то.

Та доброта, наивность, очень уж коварны.

Колдун был злой, но слишком уж тупой.

Пришёл он к добряку с жестокой очень уж душой.

Забрал всё то, что захотел.

А вот платить за это — не хотел.

И расплатился лютой злобой.

Добряк был добр, но жесток наивностью своей.

Он колдуна загнал в ловушку.

Он поделился всем что есть.

Колдун забрал всё то, но посчитал что должен...

Никак не расплатиться было за услугу

Что оказал простак, замкнув все дыры от долгов его души.

Своим добром лечил он души, но чьи-то он добром губил.

Молва всё говорила, мол святая простота.

На самом деле греховна но свята своею сложностью та простота.

— Не понимаю. Хотя и стараюсь.

— На самом деле просто. Хотя и сложно всё. И хочется объяснить по-простому. Но для этого придётся раскрыть суть некоторых вещей.

— Например объяснить суть электричества и деления клетки организма? Почему ты так этого избегаешь, постоянно уводя в сторону действия, которые могут привести к этому? Ведь принципы создания и действия атомной бомбы ты объяснил просто так, по ходу дела.

— Потому что понимать принципы и понимать суть — это разное. С теми объяснениями получится создать атомную, кварковую или ещё более мощную бомбу. Да, генераторы пространства и материи — тоже можно создать. Можно создать тело. И это тело может стать домиком для духов, для чьего-то сознания, в которое они смогут врасти и в котором смогут жить возможно. Но по сути — не более того. Сотворить душу — не получится. Для этого мало обуздать и покорить стихию. Нужно понимать глубинный смысл. А вот с пониманием сути таких простых казалось бы вещей, как электричество, деление ядра клетки, ну и, разумеется, обладая множеством других знаний, технологий, способностей — может и получиться. Вот только... характеристики такой души... Ведь даже создание несёт на себе, в себе — отпечаток сознания создателя. А вот сотворённая душа несёт в себе потенциал сотворившего душу, а не просто отпечаток, след...

— Не сотвори демона сильнее себя?

— Чушь. Не сожри демона сильнее себя. Создать, сотворить кого-то сильнее себя — невозможно. Возможно лишь породить демона сильнее себя. А я на такое даже потенциально не способен. Потому что я полностью убил в себе возможность порождения от меня полного наследника Сил, уничтожив его душу ещё до его рождения.

— Почему?

— Потому что он убил меня. Нет, полностью не смог. Но зато полностью уверился в том, что он убил мою душу. А после этого он принимал мой облик, силы и облики то у него наследственные, и шёл убивать своих матерей. Так он рассчитывал перенять, получить одну единственную уникальную способность души. Уникальную способность, которой у меня на самом деле нет и никогда не было. Но в которой я уверил сына, что она у меня может быть, просто оказалась разделена, что её нужно просто собрать. Если точнее, даже не уникальную, а полностью эксклюзивную способность. Способность, которая есть, или была, а может никогда и не было ни у кого. И ни у кого не может быть. Но может быть развита только у Полного Наследника Всех Сил Творца. А единственная душа, у кого есть эта способность — сам Творец. Уникальная до полной невозможности повторения способность. Одна единственная способность, которая нужна была всего один раз и только для одного единственного случая, а после, эта способность не должна была появиться вновь ни у одной души, ибо из этой способности, разбитой на бесконечное количество фрагментов у мужских и женских душ, при слиянии душой и телом, при совпадении множества факторов и условий, возникает способность породить новую душу.

— Гермафродитизм? Ты гермафродит?

— Нет, не я. Единственный гермафродит — это Творец. А я — не он. Я — мужчина. У меня мужское ядро души. Мужской рисунок ядра души. Хоть микросознаниями я и отыгрывал женские роли в разных телах, развивая понимание женщин, женских душ, но я всегда знаю о себе только одно — я — мужик, я — зачать и родить не могу, но на всякий случай, как настоящий мужик, ни одного мужика в свою задницу не пускаю. И во всех женских обликах я целиком и полностью девстенник. Когда же я устанавливаю соединение, слияние со своим микродухом, развивающимся почти полностью автономно, я знаю ещё одну вещь, в которой также на сто процентов уверен, как в том, что я мужчина: я — человек, пробудив же своё сознание во сне, внутри той микроформы сознания себя духа, я вспоминаю ещё одно о себе: я всегда знаю как меня зовут, моё настоящее имя. Эти три вещи: единственное в чём я уверен ровно на 100%. Ни в чём остальном я так не уверен.

— С чего вдруг такая уверенность?

— А я был первым человеком, нашедшим Творца. К тому времени я уже был на сто процентов уверен, так как сам осознанно сделал выбор: я — человек и я — мужчина. В награду я получил то, что не получил никто больше: Творец подтвердил, что да, я действительно мужчина и у меня мужской рисунок ядра души. Я спросил: кто он? Он ответил, что он — тоже мужчина. Но он, в отличие от остальных, единственная душа, кто стоял перед выбором: кто он — мужчина или женщина? И он, руководствуясь эволюционной логикой, выбрал быть мужчиной. А у меня такого выбора нет и не было никогда. Я зародился мужчиной. Но... Разум работает быстро, поэтому я сразу сбежал от Творца, а вот Хвост, мой Хвост, на инстинктах остался... Хвост уловил мою мысль: "А что если подозрения верны? Что если сделать из Творца женщину?". Хвоста не стало. Так я уверился, что Творец — реально мужик, моего Хвоста с одного удара... Правда Хвост, на инстинктах, начал и меня и творца почему-то считать ссукой. И это не смотря на то, что каждый раз Хвоста после смерти воскрешали. Но каждый раз взамен абсолютно мёртвого хвоста, внутри мёртвого тела хвоста оказывалось яйцо женской души. Один хвост, которого я всегда могу отрастить заново, в обмен на ещё не развитую, но женскую душу? Выбор был очевиден. Хвостов у меня становилось всё больше и больше... Но в итоге я полностью лишился всех хвостов одним ударом... И та, кто сможет воскресить кусок моего хвоста — становится мне невестой. А та, кто сможет полностью воскресить моего Хвоста цельным — стала мне женою. Их, кстати, оказалось несколько. Но оказалось, что девушки воскрешали моего хвоста чтобы его жрать. Это ж какими ссуками надо быть, чтобы кормить хвостом мужа своих детей? Но идея мне в принципе понравилась... Ведь мы с хвостом тогда были в ссоре. Он не понимал: как можно любимого хвоста променять на девушку? Он не понимал, что с девушкой можно себе позволить то, чего никогда не позволишь себе с хвостом и с мужиками. И тогда я решил дополнить условия: та, кто сможет вилять моим хвостом и вернёт мне моего хвоста целиком, живым и здоровым — станет моей Избранницей и любимой женой. Возможно поэтому я до сих пор холостой, не женатый... А ведь когда-то эти условия казались мне совсем простенькими. В память о Хвосте, он был изображён на гербе России: трёххвостый хвост — Горыныч. А в честь девы воительницы, девы победительницы сразу трёх моих хвостов, был учреждён орден Святого Георгия Победоносца.

Молчание было ответом. Но чувствовалось, что у кого-то эта история нашла отклик в душе.