Нечего бояться

— Во всем виновато правительство, — шепнул Ник, когда я отдышалась. — Замечательное известие. Нельзя оставлять такую подлость безнаказанной. Не знаю, что предпримет Освобождение, но я терпеть не собираюсь. И так слишком долго подчинялся Освобождению и зачем-то медлил... Была б моя воля — я бы разнес этих чертовых военных ещё два года назад.

— Разнесли бы тебя, — мягко поправила я. — Ты всерьез предлагаешь пойти против Единства?

— Ну, не в одиночку, но да. По крайней мере, оповестить всех о зараженных вакцинах, — и ударил кулаком в раскрытую ладонь.

— Конечно, Единство делало ужасные вещи. Только им за это ничего не будет, а нам?..

— Ларка, будто не ты усыпила двух человек и пробралась в Зал Пути, чтобы найти парочку адресов? — Ник ободряюще подмигнул. — Ты тогда беспокоилась о последствиях?

Ник отказывался видеть во взломе преступление. Он повторял: "Все остались живы и счастливы, зачем переживать?" Хотелось бы верить, что никто не пострадал ни тогда, ни после.

— Я не знаю... Иногда я жалею обо всем, что натворила.

— В таком случае, больше виноват я. Не знала бы ты меня — не полезла бы в Зал Пути. Может, тогда мне следует жалеть, что я когда-то спас ревущую девчонку, над которой измывались в туалете? Зачем, спрашивается, лез?

— Тебе просто не понравилась несправедливость...

— Ой, да ладно! Ты думаешь, что стала одной такой, несчастной и униженной? Меня, как только я приехал, тоже хорошенько отмутузили старшие парни, но я дал отпор. И всё, никто не приставал. А когда увидел, что тебя волокут в туалет, понял: эта девчонка не сможет барахтаться. Но даже тогда мог пройти мимо. Я зачем-то пожалел слабую идиотку, а уже потом отыскал в той идиотке самого дорого человека.

— А как же Кристина?

— Кристина? — Ник насмешливо изогнул бровь. — Хорошая девочка. К тому же уехала первой. Она мне нравилась, но не более того.

— Не верю. Почему "не более того"? Ты ведь после её отъезда с полгода ходил тенью.

— Потому что... — Ник запнулся. — Да много было причин, они не стоят отдельного разговора. Подумай потом над моим предложением.

Слова кончились. Зачем обсуждать что-то, когда настолько легко и свободно? Точно птица, которую выпустили из клетки. Расправить крылья, податься потоку воздуха... Мы наслаждались полетом. Я запела старую детскую песенку, Ник подпел, выстукивая ладонями мотив. Мы плохо осознавали победу, но вовсю праздновали её.

А когда я мысленно почти согласилась на его безумный план, затрезвонил планшет. Неужели ответ от уполномоченного?

"БЕГИ!!!

А." — горело во весь экран жирными черными буквами. Номер засекречен. Сердце сорвалось к животу. Я схватила Ника за ладонь и вылетела из квартиры. Босиком и в легкой рубашке. Некогда обдумывать, главное — успеть сбежать. Куда? Заметалась по пустому — где же все?! — коридору. К выходу? Почудился громкий топот. Я рванула на лестницу.

— Что случилось? — свистел Ник, перепрыгивая через две ступеньки вслед за мной. Но руку не отпускал.

— Не знаю... Надо... уходить!

Я задыхалась, теряла окончания слов.

— Там тупик, Ларка!

— Что-нибудь придумаем! Быстрее!

Донеслись едва различимые голоса. Мы пробежали десять пролетов. Левый бок горел огнем. Колени тряслись, ступни онемели, в горле сипело. Короткая остановка, хриплый выдох. Ещё три этажа. Ещё...

Впереди показалась железная дверь. Я толкнула её плечом, Ник ударил ладонью. Та не шелохнулась, лишь отозвалась недовольным гулом.

— Всё... — я уперлась лбом в стену.

— Постой, — Ник потянул ручку на себя. Дверь легко открылась!

Мы выбежали на длинную крышу, застеленную проржавевшим железом. По тому растеклась лужа высотой по щиколотку и размером с целое озеро. Дождь застучал по щекам, частые капли покатились с ресниц. Ноги в тонких носках окоченели.

Ник закрыл дверь, перевесился через высокий парапет.

— Нам конец, — присвистнул он.

Впереди, по бокам, далеко внизу — везде простирался хмурый серый город. Мы же, казалось, доставали до самых облаков — так высоко забрались. И так зябко было пальцам. Сколько отсюда лететь? Секунд двадцать или больше? А что потом? Успею ли я почувствовать удар или умру, так и не поняв, что произошло?

— Куда теперь? — Ник повернулся ко мне. — Героическое падение? Зачем мы вообще бежали?

— Не знаю... Просто... Артур приказал... Он бы не обманул.

А вдруг сообщение отправил не Артур? Какое-то безликое А. Кому оно может принадлежать? Но интуиция подсказывала — только ему.

И ни единого намека на укрытие. К единственной трехметровой башенке когда-то вела лестница, от которой осталась одна верхушка. Я попыталась допрыгнуть до ступеньки, подтянуться. Нет, никак...

— Давай подождем, — Ник потер переносицу. — Авось обойдется. Потом тихонько смоемся. Знать бы ещё, от кого прятаться.

В ту же секунду дверь распахнулась. Да с такой силой, что тишину взорвал удар, схожий с взрывом. Я взвизгнула и прижалась к Нику, тот отодвинул меня за спину. Из дверного проема по очереди появилось четверо: трое военных в плотных черных костюмах и высоченная блондинка в белом пальто. Её хищному оскалу позавидовал бы любой дикий зверь. Она глянула на водную гладь крыши и не сделала более ни шагу, только брезгливо поморщилась.

— Ларка А? — блондинка указала в мою сторону алым ногтем. — Вас вызывает правительство для личной беседы. Советую собраться в кратчайшие сроки ради последующего плодотворного сотрудничества.

По стону Ника я поняла: это хуже смерти. А сама некстати подумала о том, что мои ногти изгрызенные и поломанные, с грязной каемкой. Локоны не сверкают, не ложатся красивыми волнами — их нет. А синяки под глазами — кошмар какой-то; и кожа желтушная, и руки тощие, и кости проступают. Катерина бы плакала, увидев "новую" меня. И эта блондинка... Возможно, живя честной жизнью, я была бы хоть каплю похожа на нее?..

Мысль о побеге я отбросила. Военные заняли проход, скрестив руки под грудью. В их строгих осанках и холодном равнодушии читалось нечто особенное. Безжалостность, что ли. Один лишний шаг — и меня пристрелят. А падать с крыши или умереть от выстрела — разница невелика.

Вместо долгих разговоров я обняла Ника так, что он на миг задержал дыхание. Незаметно сунула ему шприц-устройство, вытащенное из нагрудного кармана рубашки. Глупая привычка держать все под рукой наконец-то пригодилась... Ник сжал лекарство в кулаке, прощальным касанием дотрагиваясь до моих пальцев.

— Используй сегодня же. Не вздумай кому-то отдать, иначе я узнаю... Не важно, как... Но я смертельно обижусь, — прошипела сквозь зубы и громче добавила: — Ты мне очень дорог, братик.

Слова процеживались сквозь боль. Но я старалась выпрямиться и улыбнуться, когда в последний раз заглядывала в его серые, почти черные глаза.

Блондинка поблагодарила за понимание и подмигнула Нику. Тот прикусил губу, но смолчал.

"Попробуй дернуться, не вздумай тронуться, молчи", — звенело в висках.

Милосерднее было бы убить меня сразу. Но, видимо, не судьба...

На улице люди держались поодаль от подъезда, но не уходили совсем: прижимались друг к дружке, опасливо косясь на пасмурную процессию. Их было много, а вот знакомых — ни одного. Даже некому сказать: "Прощай".

"Умирать не страшно, — успокаивала я себя, пока шла под конвоем до блестящего серебром автомобиля. — Что важнее: спасенный город или какая-то девчонка?".

— Поздравляю вас, Ларка А, — услышала, когда упала на заднее сидение, окруженная двумя военными; укутала мягкая полутьма, из-за которой глаза не различали сидящих впереди: водителя и говорящего звенящим голосом мужчину. — Вы оправдали возложенные надежды. Поехали, — ударил по водительскому креслу, — нас ждет дорога без остановок.

А сзади донеслась череда хлопков-выстрелов. Так лопаются воздушные шарики...

Если вдруг книга понравилась Вам настолько, что хотелось бы перечитать её в бумаге, вот сюда можно направить предложение об издании Нечего бояться: https://vk.com/topic-101972312_34272667

Для этого нужно приложить заявку такого содержания:

Зингер Татьяна — Нечего бояться

Группа в ВК: vk.com/zingerte

Публикация: https://lit-era.com/book/nechego-boyatsya-b3762

Аннотация:

За них выбирает Единство. Им запрещены привязанность и любовь. Они лишены семей. Не важно, сколько им лет, о чем они мечтают, с кем дружат. Всё давно предрешено. Им нечего бояться, но почему тогда так страшно?

Надеюсь, я не слишком злоупотребляю добротой моих читателей :)