| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Гладиус ни к черту. Кольчуга дрянь. Стрелу не удержит, копье не отклонит, годна лишь против режущих ударов меча, да и то не сильного. Щит тебе что мальчишка делал. Он не просушен. Треснет от двух-трех ударов. Стрелу в упор не выдержит маленький еще. А вот шлем хороший. Такие ценятся путниками. Старый шлем имперских легионеров, еще старого образца, тогдашний император ценил функциональность, это нынешней приказал чтобы на шлемах плюмажи даже рядовым для красоты ввести. Вот и приходится обозным возить груду походных котелков... — Закончив монолог он предложил полсеребрушки в день, место у котла и работу на равнее со всеми. То что я умею управлять гранью я скрыл на всякий случай. Представился небогатым наемником. Впрочем большинство охраны работали на таких же условиях. Только лучники и арбалетчики получали больше, да ветераны естественно. Путь каравана лежал в Град, поэтому он меня устраивал. Днем я шагал в охранении медленно плетущихся повозок, старался ни с кем не разговаривать. Вместо этого я постоянно старался находиться в соприкосновении с Гранью, манипулировать ей, впустую гонять энергию из линий и обратно. Или просто выбрасывая в среду, но постепенно. Сильный выброс энергии могли заметить даже обычные люди. По сути телекенетический толчок это и есть простейший выброс неконтролируемой энергии. Хотя, не совсем неконтроллиуемый. Направленный только.
Мой магический резерв рос. Каждый день. На немножко. На чуть-чуть. Каждый раз выходя в Грань я видел свое эфирное тело. Проекцию. Видел — не то слово. Ощущал, объямлял... Чувствовал вот как. Но человек привык все сравнивать с зрительной модальностью, поэтому видел — более правильно. Например сравнивая свою душу с той что была вначале, в первый день когда я ее увидел я заметил что она светится ярче. Ненамного, но ярче. Даже пульсирует. Основные каналы, например на правой руке, которой я обычно и посылал в цель Небесную Плеть ярче и толще чем на левой. Азу говорила что когда научусь я смогу вырастить себе сколько хочешь эфирных рук, или манипуляторов и скорострельность станет потрясающая. Но я в это не очень верил. Это каким же нужно обладать мозгом чтобы прокручивать столько комбинаций в голове, столько выполнять действий. Мозг с этим не справится, тут майнфрейм нужен, сервер какой-нибудь. Да и то, может не потянуть, слишком много неточных переменных, учитывать нужно.
Впрочем я не отчаивался, рутинно выполнял простейшие действий идя в охранении. Это было удобно потому что когда я шел в одиночку приходилось следить за дорогой, а тут если что предупредят. Меня все вокруг считали странным, но не приставали. Не принято это. Не говорит, идет молчит, ну и пусть себе молчит. Лишь бы не лез с глупыми вопросами.
Сегодня день не задался с самого начала. Во-первых один из мулов, тащивщих тяжелую повозгу пал, провалившись в непонятно чью нору, с краю дороги. Бедное животное сломало ногу, пришлось добить. Пока погонщики разделывали тушу, резали мясо весь караван стоял, разбив небольшой бивуак у дороги. Она была пустынна, мы ехали через лиственный лес с городку Лумбер, надеясь там сбыть партию плотницкого инструмента и купить несколько повозок, ведь мастерами по дереву славился этот городок. После полудня караван наконец тронулся, в повозку пришлось запрячь пару запасных лошадей. Люди ехали молча, чувствовалось напряжение. Когда наконец тронулись, то кроны деревьев нависали над дорогой, давая спасительную тень в полуденную жару. В некоторых местах лес вплотную подступал к грунтовой дороге, укатанной множеством телег и человеческих ног. Начальник охраны каравана, усатый воин в пластинчатой броне поднял руку, ближе к вечеру приказывая остановиться. Что-то ему не понравилось сбоку у дороги. Несколькими жестами отправив двух всадников в разведку он стал пристально вглядываться в подлесок. Караван стоял, опасности не было, даже я расслабился, опять нырнув в Грань вот тут то все и случилось.
Послышалось тренканье и десятки стрел полетели из кустов в расслабившихся людей и животных. Большинство впивалось в крытые повозки с товаром, крупы вьючных животных, но несколько нашли свои цели в телах людей. Всадник, сидящий на лошади сбоку от меня, поближе к лесу стал заваливаться набок, мельком глянув на него я увидел стрелу с белым оперением неудачно попавшую в шею, неприкрытую доспехом. Выхватив из за спины щит, я присел на колено, закрывшись. Однако мне повезло и в меня не попали. Второй и третий залп ранил уже только животных. Люди не растерялись и спрятались за повозки, либо укрылись за щитами. Начальник махнул рукой на придорожные кусты, и прокричал чтобы ветераны, имеющую самую лучшую броню спешились и бежали на врага. Лучники и арбалетчики из за повозок обстреливали подлесок. Стрелы все так же летели, но реже. Видимо противник перегруппировывался. Обычные воинам было приказано идти второй волной, сплотившись, наша разношерстная братия стала в некое подобие строя, прикрывшись щитами стала наступать на подлесок. Строем мне ходить еще не доводилось, поэтому я шагал в последней шеренге вместе с несколькими знакомыми парнями. Из кустов слышался лязг мечей, проклятия, стоны, крики. Бандиты усиленно вырезались, и нападение казалось было отбито, но с другой стороны дороги от куда стрелы летели меньше всего внезапно выбежало с 20 человек, с секирами, в шкурах, бородатые и немытые и накинулись на стоящие на дороге повозки. Лучники, предупрежденные криком открыли беглую стрельбу, но поздно, они уже почти добежали. Тут началась резня, нам приказали спешить на помощь, и вот тут я оказался в передней шеренге. Подбегая к первому бородатому воину что замахивался своей секирой, намереваясь добить возницу я полоснул гладиусом ему по рукам и толкнул со всей скоростью щитом. Еще недоуменно разглядывая свою отрубленную кисть тот был мертв, истечет кровью. Второй воин успел среагировать и от взмаха секиры пришлось уйти в сторону. Тут я заметил что большинство моих товарищей, легко бронированных и вооруженных в большинстве своем короткими клинками и мечами ожесточенно рубятся с бородатыми, и весьма успешно. Секира — медлительное оружие, годное лишь против бронированных воинов. Я тоже кружил против своего противника, изредка нанося обманные выпады. Фехтовать прилично я не умел, и вообще с людьми, не считая мертвяков мне схватываться не доводилось. После боя подойдет откат, но сейчас или он или я. Воин ухмыльнулся в бороду, сделал шаг вперед и нанес боковой удар, от которого уйти я не мог. Подпрыгнуть тоже, пригнуться — самоубийство, пришлось принять тяжелое лезвие секиры на щит, послышался удар, треск, рука онемела, а лезвие секиры пробив щит неглубоко вошла мне в запястье. От боли я слегка покачнулся, чем воспользовался мой противник ударив под дых своей ручищей. Сказать по правде по местным меркам я являлся хилым, удар отбросил меня на метр, и я растянулся на земле, воин высвободил секиру и уже намеревался добить меня, когда из его груди вырос наконечник стрелы. И сквозь боль и красные сплохи заливающие глаза я увидел что мне помог тот парень, возница из каравана, которого я спас. Вот и квиты. Нападающие были отбиты, пусть и ценой больших потерь. Ветераны, посланные в подлесок возвращались неся раненых и убитых. По дороги и лесу бродили стрелки собирая стрелы и болты, некоторые кто оказался не ранен собирали трофеи. Да, нападение отбито но какой ценой. Оказалось что в подлеске выбежавших туда ветеренов ожидала засада из заостренных кольев, торчащих из земли и десятка копейщиков. И стрелу в упор выдерживал не каждый доспех. Нападающих было в два раза меньше чем воинов каравана, мы насчитали около 60 трупов, да двух пленников, которых после быстрого расспроса прирезали, оттащив трупы на обочину. Все оказалось донельзя простым. Обычное нападение. Разбойничья шайка, промышлявшая в этих лесах решила попытать удачу и пощипать добычу посильнее чем одинокие путники и странствующие коробейники. За что по неопытности и поплатилась. Хотя будь нападающих чуть больше все закончилось бы иначе. Повезло, ничего не скажешь. Особенно повезло в кавычках мне. Порез от секиры на руке оказался глубоким. До кости. Будь удар посильнее стал бы калекой. Щит для такого не предназначен, однако хорошо что хоть он был. Не смотря на свою прижимистость Банго выделил из своих запасов лечебных зелий всем раненым, поэтому даже тяжелораненые выживут, только вот уродливые шрамы от быстрого лечения останутся, да руки-ноги не прирастут. Но тут уж ничего не поделаешь. Это работа для хорошего жреца, или в мага специализирующемся на исцелении. Получив свою колбочку с дрянным зельем исцеление легкий ран я часть вылил на порез, зелье зашипело, пошла боль, но рано очищалась, срастется лучше, а остальное выпил. Пару минут жжения и боли и вот на месте раны лишь глубокий рубец. Дополнительный шрам на память о своем промахе. И все-таки караванщик жмот. Зелье то функциональное, но варилось явно недоучкой. Качественные зелья не дают такой боли, некоторые даже дают обезболивающий эффект. Впрочем его дело. Я потерплю если что. Еще наш скупердяй Банго, караванщик даже хотел устроить вылазку в логово бандитов, где можно много чем поживиться, но начальник охраны, как мудрый воин, получивший к тому же стрелу в незащищенное бедро его вразумил, обещав прирезать если еще об этом заикнется. И вообще потери большие, людей не хватает. Многие лошади убиты, повозки до Лумбера и так придется сцеплять по двое и подталкивать. При дележки трофеев мне досталась обычная доля, три серебрушки, да топор того воина которому я отрубил руку. При разборе фрагов у костра вечером все согласились что он на моем счету. Топор я решил пока нести на плече, продам в Лумбере. Там он явно ценится. Заночевали мы на поле битвы, выставив часовых. Отстояв свою смену я завалился спать.
Через два дня караван достиг бревенчатых стен Лумбера. Лес обрывался недалеко от границы города, видимо он часто вырубался, был редок без подлеска. Его жители города использовали на растопку. За это время я шагал подле повозки, изредка подталкивая ее. Также успел сдружиться с возницей. Того звали Хаином, происходил он из младших крестьянских сыновей которых обычно выгоняют из дома на заработки. В общении его излюбленной темой было сельское хозяйство, виды на урожай, да сплетни. Еще он любил помечтать о том дне когда разбогатеет. Купит дом, заживет спокойно. Я кивал, поддакивая но мысленно ухмыляясь. Ага, сейчас. Если бедняка не сгинет на большой дороге то наймется в слуги или конюхи. За спасение жизни друг-друга не благодарили, однако это объединяло. Однако Хаин рассказал много интересного о центральных областях Империи. Сейчас мы ехали в средней полосе, где преобладали небольшие городки, люди работящие, отзывчивые, а вот в центре порядки совсем другие. Там жизнь простого воина мало стоила. И лишь магов и их учеников опасались трогать. Повелители Грани ценились в Империи. Мало у кого были хоть малые способности в манипуляции с ней. Хотя многие люди могли чувствовать Грань, ее возмущение, но это позволяло им лишь зажечь светляк, уже сплетенный другим магом. Телекинезом опять же мог овладеть любой чувствующий Грань после года упорных тренировок....Поэтому в ближайшем областном центре я решил сменить имидж и легенду опираясь на рассказы Хаина.
В Лумбере караван избавился от некоторых разбитых повозок, докупил новых, продал часть товара и взял нескольких дровосеков, решивших испытать счастья на дороге. В городке не оказалось магической лавки как и магов совсем. Только ведунья со своими отварами, да снадобьями. Но у нее нужного купить вряд ли можно было. Городок маленький. Свой топор я загнал за 4 серебрянника хмурому бородатому лесорубу, который долго водил пальцем по лезвию, проверяя заточку. Свой старый разбитый щит пришлось выбросить, новый покупать нужды не было. В следующем городке я покину караван.
До Арвиля, местного областного центра если правильней говорить Графского города караван добрался за неделю без приключений. Не считать же приключением сломанную ось, да короткую стычку с медведем-шатуном, вышедшим из леса. Всю дорогу я разрабатывал план, вспоминая все те знания что вложила в мою голову Азура. Если постараться то я смогу немного увеличить свою магическую мощь, но главное я смогу серьезно уменьшить скорость формирования плетений. Мне их вообще формировать не прийдется, как и запоминать. Только направлять энергию в нужную точку и все. По сути я кто? Маг-хранитель. Работа с артефактами — моя основная специализация. Постоянно формировать плетения в голове, концентрировать на части тела — не выгодно, не успеть в бою просто, стычка с бандитами это явно продемонстрировала, а держать в памяти уже готовую конструкцию долго нельзя, она изменяется, забывается, расползается. Да и больше одной я не удержу. Либо щит, либо лучик, либо плеть. Я прикинул что за несколько месяцев тренировок смогу сплести две ослабленные небесные плети подряд, но после чего мое эфирное тело поблекнет, я ослабну и прийдется искать источник энергии и накапливать ее несколько часов. Азуры что стабилизировала и поддерживала мои эфирные каналы уже нет. Я и не осознавал насколько мне важна была ее помощь, насколько она ценна сама как артефакт. Здешним магам постоянно приходится следить чтобы не перенапрячься, и контролировать расход энергии. Кое-что мне рассказал один старик-возница на привале. Она работал раньше прислужником в графской магической школе и такую элементарщину знал. Эх, везет Волшебникам. Тем и проводить и накапливать ничего не приходится. Манипулируют внешними источниками. Могут молнию прямо от линии силы создать, могут и перед собой, накопив энергию вне тела. Но мой подход другой, да и для таких операций требуется бездна знаний и невероятно сложные заклинания. Их не сравнить с моими плетениями, которые обходятся без вербальных компонентов, да и без жестов тоже, разве что направление проще рукой указать чем мыслью. Так я рассуждал всю дорогу и прикидывал свои перспективы на будущее.
Арвиль раскинулся на двух берегах полноводной реки, несущей свои воды от озера, на котором стоял Град к океану. Мосты в городе были, хотя архитектурными шедеврами не являлись, обычные добротные каменные, с высокими пролетами, позволяющие проходить речным кораблям и главное — невероятно древние, это видно было даже отсюда. Стены в городе отсутствовали из за широко раскинувшихся предместий и относительной безопасности. От опушки леса открывался прекрасный вид на город и долину реки, я заметил в Арвиле то тут то там небольшие замки. Самый высокий — замок герцога, стоящий в историческом центре города среди особняков. Туда наш табор уж точно не пустят. Для нас — рынок и гостиница в предместьях. Бинго собирался хорошо расторговаться в Арвиле, остаться с караваном на пару недель. Хаин вместе со своими друзьями — возницами планировал подработать в городе, охрана каравана решила пьянствовать до упада, пропивая полученное жалованье, ну а я решил заняться делами. Как только караван вошел на постоялый двор недалеко от рынка, я встал в общую очередь за деньгами к Бинго. Он лично отсчитывал монеты каждому воину, сверяясь с потертой грязной книгой в которую во время пути он постоянно что-то записывал тонким кусочком угля. Через полчаса я стал обладателем двух золотых и пяти серебряных монет, причем было видно как Бинго жалко было отдавать каждый золотой. Но работа выполнена, пора и рассчитываться. Да и если бы не мы его старую шкуру давно бы утыкали стрелами. Предупредив того что я могу и не вернуться в охрану я собрав свои пожитки покинул постоялый двор, решив поискать жилье подешевле. Впрочем Бинго совсем не расстроился из за моего ухода, даже наоборот обрадовался. Центральные области Империи более-менее безопасны и лишняя охрана ему ни к чему.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
