Опасная игрушка (завершено)

Аллэрн со вздохом посмотрел на девушку, которую закутал в свой плащ и уложил под кустом так, чтобы никто не нашел и не помешал его планам на добычу. Потом переместился на соседнюю поляну, еще раз проверил сможет ли кто-то сторонний найти танцовщицу без подсказки мага, наложившего чары, кивнул сам себе, довольный результатом и позвал. Долго ждать не пришлось. Изумленный Туман очень скоро стоял напротив блондина, пытаясь понять, как тот проник сквозь защиту и как нашел лагерь, если никто не давал ему никаких координат.

— Есть разговор, — Второй стоял выпрямившись, вздернув подбородок и цедил слова сквозь зубы.

— Что-то случилось? — пренебрежительно вздернув бровь и недобро глядя на аллэрна спросил Туман.

— Да! Случилось! Почему все началось так рано? Вопреки всем договоренностям.

— Были причины, — усмехнулся брюнет, прищурив глаза он рассматривал аллэрна. — Что изменилось, Тэйтан? Почему ты здесь? Как ты прошел периметр? Не привел ли ты с собой ищеек? Мне подозрительно твое поведение.

— Я хочу вернуть все назад, — просто ответил блондин и горько улыбнулся. — Мы ошибались. Я ошибался и ты ошибаешься в оценке существующей ситуации. Если начатое не остановить, то это обрушится на нас же нерешаемыми проблемами.

— Ты говоришь загадками. И даже если бы я захотел остановить восстание, народ бы меня не понял. Это уже не в моих силах. Да я и не хочу этого. Разве что ты расскажешь почему изменил мнение о происходящем.

— Я не могу, — вздохнул блондин. — Так все остается как есть?

— А может быть как-то иначе? — нарочито изумился Туман, исподтишка готовя заклинание для атаки.

— Ты сделал выбор, — сделал шаг назад аллэрн. — Взять его!

На поляне появились новые действующие лица, до этого сидевшие в засаде. Сколь ни был силен Туман, ему не доставало опыта, чтобы почувствовать целую Стаю Ищеек из Летучего формирования, замаскировавшуюся при помощи магии.

— Ты предал нас! Жди мести, — зло бросил брюнет и активизировал заготовленное заклинание, которое не только заставило Ищеек использовать защиту, но и подняло тревогу в лагере повстанцев.

Тэйтан испарился, свою задачу, навести на лагерь ищеек, он выполнил. Теперь стоило позаботиться и о добыче. Тем более Туману, что бы он ни думал по поводу своей силы, не уйти. Давно, еще перед казнью в землях Мрилла, повешенный на полукровку маячок, который тот так и не смог обнаружить — снова отсутствие большого опыта в боевой магии сыграло с самоуверенным торном плохую шутку — даст возможность отыскать его везде и провести к нему Второго через любую защиту. Об этом факте Тэйтан предусмотрительно не стал сообщать потенциальному покойнику.

Если раньше Туману приходилось иметь дело только с простыми магами аллэрнами, затраты на подавление магии которых были мизерны, то сейчас, он имел дело с хорошо обученными воинами, что не бросали ни одного заклинания на ветер. Но даже в данный момент, имея дело с двадцатью ищейками, постепенно торн брал верх и выигрывал такое нужное для ухода повстанцев время. Он и не подозревал, что лагерь окружен. Что шансов уйти у торнов без поддержки предводителя очень мало. О том, что на смену этой двадцатке придут еще аллэрны. О том, что предательство было более масштабным, чем он думал. Не только бывший союзник сыграл роль доносчика и другого, давно угаданного предателя стоило лишить возможности ходить, жить, говорить еще тогда, когда это было возможно, а сейчас было поздно.

Битва магов была в самом разгаре, когда в происходящее вмешалось новое действующее лицо. Хрупкая девушка ступила на поляну и окинула взглядом поле боя. Довольно улыбнулась, момент был подходящим. Маг, противостоящий превосходящим силам противника, постепенно выдыхался и помощь ему не помешала бы.

Зитера медленно подошла ближе, приглядываясь к магам, к тому что они делают, потом проскользнула между неожиданно замершими на месте фигурами. Коснулась руки так же застывшего в напряженной позе торна. Туман отмер и с трудом справился с изумлением от открывшейся картины, но созерцать долго ее ему не дали:

— Мне передали что ты хочешь сотрудничества, — промурлыкала девушка.

Интонации были обманчиво мягкими, как и движения.

— Ты, — напряг память маг. — Ты, Зитера, Богиня Войны. Что ты хочешь?

— Мое имя на твоих устах, когда ты будешь убивать их, — кровожадно блеснула красными глазами Богиня и указала пальцем на аллэрнов. — Если ты будешь совершать свои подвиги во имя меня, моя поддержка тебе гарантирована. Думай быстрее, у меня нет желания стоять и тратить время просто так.

— Я согласен, — Туман не долго колебался и решение принял практически мгновенно.

— Тогда убей их! И я помогу тебе со спасением твоих соратников.

Ноздри Богини раздувались от азарта, глаза горели красным огнем от нетерпения, она наслаждалась моментом, готовясь принять большой поток Силы. И он пришел. Яркий, сильный, один, второй, третий. Ощущение было сродни оргазму. Наслаждение накрывало волна за волной, длинные волосы Зитеры стояли дыбом и потрескивали от магии. Она упала на колени, рыча словно зверь, раскинув руки в стороны, широко раскрыв глаза, чтобы не упустить ни единой детали из картины убийства аллэрнов. Она смаковала каждый миг, подаваясь навстречу потоку, словно развратная любовница навстречу неутомимому любовнику. Тело Богини трясло, но ей, как наркоманке было все мало и мало. Поэтому момент, когда на землю упал двадцатый по счету аллэрн, стал для нее мигом разочарования. Но недолгим.

В атаку пошли резервные силы ищеек. Те, которые в случае неудачи должны были вмешаться. Но Богиня не стала ждать когда маг дойдет до предела, подошла к торну, для нее словно не существовало аллэрнов, обвила руками шею мага и прильнула к его губам в долгом поцелуе. Ошарашенный Туман не сопротивлялся, он чувствовал, что с поцелуем в него вливаются новые силы и понимал, что в этот раз Богиня не позволит ему убивать беззащитных противников. Раз делится силой, значит хочет зрелищного боя и ради победы торн готов был предоставить ей такую радость.

Когда девушка отошла, предвкушая новую дозу удовольствия и могущества, маг, улыбаясь и осознавая, что теперь десяток Стай не смогут противопоставить его силе ничего, сделал шаг навстречу врагам. Он получал несравнимое удовольствие от того, что предстояло совершить. Какое-то безумие, сумасшедшая эйфория переполняли его. Если в том момент, когда расправлялся с Мриллом, он действовал хладнокровно и обдуманно, то теперь, словно пьяный от того, что подарила Богиня, маг не задумываясь шел на риск. Открытый для удара, глаза горят безумием, он был прекрасен и Зитера залюбовалась тем, кто, она чувствовала, стал для нее удачей.

Торн шел, а командир Стаи, готовый отдать приказ атаковать, почувствовав неладное, замешкался, он не видел ни Богини, ни того, что она явилась помощницей и вдохновительницей гибели первого отряда. Но видел что что-то не так в поведении мага. Это промедление стоило ему первому жизни.

— Во имя тебя, Зитера, — прошептал Туман и сделал пасс рукой.

Командира Стаи скрутило, тело, распираемое изнутри его же магией, не выдержало напора силы, взорвалось и разлетелось мелкими кусочками по поляне. Зитера взвыла от наслаждения, таким острым и ярким оно было и простонала:

— Еще! — она билась в спазмах удовольствия на траве, царапая ногтями землю.

Долго ждать полукровка не стал. Один за другим, аллэрны, которым торн не дал возможности убежать, умирали в муках, разрываемые на куски. Туман, как запрограммированный на убийство робот, действовал неумолимо, методично уничтожая врагов. Эйфория от получения силы прошла, осталось только странное наслаждение от созерцания кровавой картины. Как маньяк, он упивался тем, что видел. Ошметками тел, своей неуязвимостью для магии аллэрнов, которые безрезультатно пытались остановить его. Когда последний враг пал, торн обвел безумным взглядом поле боя и дрожащими руками, заляпанными кровью, провел по лицу, снимая наваждение.

— Что я натворил? — постепенно приходило осознание содеянного.

Навязанная воля Богини уходила вместе с временно приобретенной силой, голова прояснялась и сероглазый брюнет упал на колени, пытаясь осмыслить то, что только что произошло. Зитера тоже отошла от огромного притока Силы, которой она лакомилась, давно ей не приходилось иметь в своем распоряжении такого богатства.

— Твои друзья умрут, если мы не вмешаемся, — сказала Богиня голосом лисы, соблазняющей курочку прогуляться до ближайшего лесочка.

— Какие друзья? — реальность тяжело вторгалась в ушедшее вразброд сознание и Туман не сразу сообразил о чем идет речь.

— Тетива к примеру, он уже почти труп, — любезно просветила его Зитера.

— Пошли, — полукровка тут же пришел в себя от такой новости.

Поднялся с колен, сжал зубы, сдерживая эмоции и зашагал в сторону лагеря, с решимостью и неумолимостью смерти.

— Постой! А про меня ты забыл? — кокетливо спросила Богиня. — Без моей силы ты мало что сможешь сделать. И договора заключаемые с Богами не расторгаются, — она игриво рассмеялась. — Я забыла тебя об этом предупредить? — заметила что подопечный нахмурился — А это что-то изменило бы?

— Нет, — резко ответил Туман.

— Тогда обними меня, — с придыханием сказала Богиня Войны. — Ты же хочешь меня поцеловать? Хочешь? — голос стал томным, манящим, ему нельзя было сопротивляться.

— Ненавижу, — простонал мужчина, но обнял девушку с красными глазами и притянул к себе.

Знакомая эйфория, безразличие к жизням людей, желание достигнуть поставленной цели любыми путями завладели сознанием мага. Оторвавшись от девушки, переполненный заимствованной силой, всей, что смог вместить, он спокойно, печатая шаг, направился туда, куда его звала жажда крови. Туман готовился снова жестоко убивать во имя ненасытной Богини.

От судьбы не убежать?

Выплыла из темноты в знакомой уже спартанской обстановке. Бежала, бежала и прибежала к истоку. Третий смотрел на меня, задумчиво, нахмурившись.

— Очнулась, — безрадостно прокомментировал он.

Впрочем не плясать же ему по поводу того, что я соизволила придти в себя. Дернулась, чтобы подняться, но поняла что не могу сделать и движения. Мужчина кивнул каким-то своим мыслям и произнес:

— Боишься? Правильно боишься, — помолчал, рассматривая меня, потом продолжил. — Как тебе удается все время убегать? Как? Почему ты всегда в гуще событий? Что такого в тебе есть, что даже сейчас, зная насколько ты опасна, я борюсь с собой, пытаясь найти тебе оправдание? Непокорная рабыня, замешанная в убийстве Лэксанелла и Цеталиона. За это ты достойна самой мучительной смерти. А мне так сложно принять решение.

Блондин придвинулся ко мне, коснулся пальцем щеки, провел невидимую линию до подбородка, прошелся по губам и грубо обхватил пятерней подбородок, вглядываясь в мое лицо почти с ненавистью.

— Я их не убивала, — язык повиновался мне в отличие от тела и попыталась толкнуть речь в свою защиту.

— Правда? — съязвил он. — И почему я тебе не верю? И если еще могу понять почему ты убила Лэксанелла, его пристрастия были мне известны, то что ты не поделила с Цеталионом? Молчишь? Тебе нечего ответить?

— Но ты вытащил меня из зала суда и не задал ни единого вопроса, — так странно было говорить не имея возможности подчеркнуть свои слова жестом, мимикой.

Чувствовала себя говорящей куклой. Очень униженной говорящей куклой.

— Не успел задать, — зло рассмеялся блондин, горящим взором он словно пытался просверлить во мне дырку. — Зато задаю теперь. И никуда ты не убежишь. Я об этом позаботился. Я хочу знать правду. Всю что есть.

— Не многовато ли будет? — плохой характер решил выказать себя во всей красе в очень уместный момент.

— А у тебя есть зубки, оказывается? Что же ты тогда рыдала одна в лесу? — в голосе преобладало презрение и насмешка.

— Не твое дело, — ему удалось вывести меня из себя и из того подавленного состояния в котором пребывала.

Это всегда как ножом по сердцу, когда кто-то видит твою слабость, а потом ею же и упрекает. Что-то сродни удару в спину. Уж плакала-то я точно не от хорошей жизни, а он так нелюбезно топчется на моей любимой мозоли. Ну ничего, мне совершенно не нужны руки для того, чтобы справиться с ним. Только ясная голова и контроль над дыханием.

— Ты достаточно жестока и расчетлива, если сумела намеренно завлечь в свои сети Лэксанелла, которому не так-то легко было вскружить голову. Что же ты сделала ради того, чтобы он столько времени оставлял тебя в живых? — аллэрн недобро смотрел на меня, ехидно посмеиваясь.

— Не тебе судить, — так сложно было сосредоточиться пока ярость и обида полыхали во мне.

— Не мне? Ты забыла, что сама признала себя моей рабыней? — нарочито ласково произнес он и, быстро наклонившись надо мной, впился в губы жестким поцелуем. Оторвался и торжествующе посмотрел мне в глаза. — Я могу сделать с тобой все, что захочу и даже защита Бога тебе не поможет в этом. Зэйран далеко, а я здесь.

— Тебе придется за это заплатить, — с трудом подавила панику и страх.

Голос звучал совсем неуверенно, а мужчина внимательно наблюдал за мной, отмечая малейшие изменения в интонациях. Что обозначает его поведение? Не получается понять ничего. Сумбур в мыслях, несправедливые обвинения, язвительное выражение лица мужчины, все сбивало с настройки дыхания, но все-таки удалось взять себя в руки и отрешиться от реальности. Пусть и мало шансов, последние потрясения сказались на мне не лучшим образом, но надо попытаться и в этот раз подавить волю опасного блондина.

Я не отдавала себе отчета в том, что по сути идти мне некуда. Я не совсем понимала зачем сопротивляюсь, зачем корчу из себя гордячку, почему я просто не могу рассказать ему все как есть. Возможно я больше не хотела опускать руки и сдаваться? Состояние апатии и тоска мне совсем не пришлись по вкусу.

Сосредоточилась на его дыхании подстраиваясь, входя в ритм и отвлеклась от процесса, услышав тихий смех:

— Ты решила бороться со мной до конца? — аллэрн отсмеялся и заглянул мне в глаза. — А стоит ли, Ариадна? И где твое плохое настроение?

Я растерялась, настолько сильно, что начисто забыла и о подстройке, и о сопротивлении. На моей памяти он первый раз назвал меня по имени. Раньше Тэйтан не снисходил до меня таким образом. Что это обозначает?

— Ты хочешь жить, уже неплохо, — констатировал он. — Еще лучше было бы, если бы ты рассказала мне все как есть и про Лэксанелла, и про Цеталиона, чтобы я понимал как с тобой поступить.

— В этом положении сложно рассказывать, — пришла в себя и намекнула, что мне не нравится неподвижность.

— Придется потерпеть. Я не доверяю тебе. Должна понимать, что у меня веские причины следить за тобой в оба глаза и ожидать от тебя подвоха, — нахмурился он, потом прислушался к чему-то и поднялся со скамьи, на которой сидел. — Мне нужно отлучиться, меня зовут. Я оставлю тебе частичную подвижность и комната будет целиком в твоем распоряжении. На твоем месте я бы хорошо подумал, прежде чем попытаться что-нибудь выкинуть. В моих силах помочь тебе разобраться с правосудием, но я хочу знать на что и зачем иду. Думай. Мне пора.