— Вы позволите вашу ручку?
Даже не смотря на то, что она всю жизнь крутилась в семье Малкани и Корина Куори, в сложившейся ситуации Джинни чувствовала себя крайне неуверенно. Робко протянув Реналю руку, она как завороженная смотрела в эти насмешливые глаза, пока до нее, наконец, не дошло, что Корин Шагрин весьма фривольно перегнувшись через прилавок, притягивает ее руку к своим губам для поцелуя. Побежавшие по коже мурашки заставили девушку вздрогнуть. Ей показалось, что все вокруг покрывается какой-то совершенно нереальной энергией, которую можно пить, как густые сливки. Приблизив свое лицо к ее на расстояние, когда губами чувствуешь дыхание друг друга, он еще раз поцеловал ее руку, буквально на мгновение прихватив ее кожу зубами.
— Дорогая, позвольте мне выразить вам свое восхищение! Я даже представить не мог, что вы столь очаровательны! Прямо таки не знаю, что во мне сейчас кричит громче, желание любоваться вашей красотой дальше, или молить вас рассказать мне, о том, как эта маленькая, изящная ручка, что я имею удовольствие сейчас целовать, воплотила в жизнь мои мечты. — В голосе Корина Шагрин было столько голодного, природного секса, что от слегка урчащей речи у Джинни волоски на руках встали дыбом. Она понятия не имела, что он говорит, и просто старалась хоть как-то навестись на резкость.
— Реналь, боюсь, что последние дни нашей очаровательной Джинни были столь насыщены, что она не совсем понимает, о чем ты говоришь. — Голос Корина Хулиана заставил Джинни на мгновение вернуться к реальности.
— Ох, простите, — все так же, не отрывая своих потрясающих глаз от нее, почти прошептал Реналь, — все потому, что вы кружите мне голову! Конечно же, я говорю о тех двух эпизодах, когда наша прекрасная героиня значительно сократила численный состав отпрысков Мартина и Николь.
Когда до Джинни дошел смысл сказанного, ей все же удалось взять себя в руки. Она никак не прокомментировала заявление Корина Шагрин, но смогла вырваться из-под его чар.
— Знаете, если бы вы не были так прекрасны, я бы предложил вам пойти ко мне в ученицы. Я слышал о ваших успехах на лекарском поприще.... Скажу по секрету, изготовление ядов хоть и близкая к лекарству по своей специфике сфера, но гораздо лучше оплачиваемая. — Оценивающе разглядывая ее сверху вниз, задумчиво начал Реналь. — Но боюсь, что глядя на ваше тело, я смогу думать только о том, чему бы мог вас научить в постели. — Реналь продолжил пожирать ее глазами, а Джинни избавившись от внезапно пробежавших перед глазами образов, заставила себя остыть, насколько это вообще было возможно. Мысль стать любовницей Корина Шагрин совсем не прельщала ее. И хотя любая другая девушка на ее месте была бы счастлива, броситься к нему в объятья, Джинни это мысль не казалось заманчивой. Ей начинало надоедать это дурацкое представление, и она приготовилась высказать Корину Шагрин все, что о нем думает, но он ее опередил. — И раз уж ход моих мыслей принял столь откровенно шокирующий оборот, я думаю, что будет правильнее попросить вас стать моей женой.
Джинни нервно сглотнула. Чувство юмора Корина Шагрин было ей не понятно. Что он хотел сказать последним предложением, ускользало от ее рассудка.
— Вы согласны? — С легкой долей надежды в голосе спросил Реналь.
— С чем согласна? — пытаясь прийти в себя, потрясла головой Джинни.
— Стать моей женой. Я видимо не до конца ясно выразился, простите. Джинни, дорогая, я прошу вас одарить меня величайшей милостью, сделать меня счастливейшим из... гм... бессмертных и стать моей женой.
— Простите, это какая-то странная шутка, — Джинни покачала головой, и наконец, отняла свою руку у Реналя. — Возможно, вам это кажется поводом для веселья...
— Поводом для веселья? — Улыбка на мгновение исчезла с лица Корина Шагрин, но тут же вернулась снова. — Вы думаете, что я сделал вам предложение в шутку? Создатель, нет, конечно! Я абсолютно серьезен! Я очарован и не хочу терять ни минуты из того времени, что мы можем быть вместе.
— Реналь, — голос Хулиана прозвучал как раскат грома, Джинни давно забыла, что они в лавке не одни, — боюсь, что сегодня ты впервые в жизни на свое предложение услышишь "нет".
— О, нет! Дорогая, я вас умоляю, не портите это прекрасный день отказом! Все было так чудесно!
— Простите, но...
— Только не говорите "нет"!
— Я подумаю, — это был единственный ответ, который пришел в голову несчастной девушки, кроме "нет".
— Она подумает! Джул, ты слышал? Она не сказала "нет", она не сказала "да", она сказала "я подумаю"! Джул, думающая девушка, что может прекрасней?
— Согласен, довольно редкое явление. Рене, ты кажется, торопился? — Хулиан смотрел на своего друга с оттенком светлой грусти.
— Точно! — Неожиданно Корин Шагрин превратился в собранного, серьезного и абсолютно хладнокровного мужчину. Он повернулся к Джинни и с непроницаемым лицом произнес.
— Джинни, я безмерно благодарен вам, что не ответили отказом сразу. И, понимая, что вам требуется время для принятия такого важного решения, я готов подождать. Я приду к вам за ответом на третий день. Уверен, для такой благоразумной девушки, как вы, этого срока более чем достаточно. Сейчас я вынужден откланяться. Господин Гильермо, приятного дня.
После ухода Реналя в лавке Гэли-Мэли наступила оглушительная тишина.
— Мой друг умеет произвести впечатление, не так ли, Гильермо? — усмехнулся Хулиан.
— Прямо скажем, фееричная личность, — скептически сверкнув глазами, ответил хозяин лавки.
— Джинни, чтобы у вас не закралось сомнение, что все это дурацкая шутка, хочу сказать, что был свидетелем того, как Реналь делал предложение своим будущим женам раз пять.... В общем-то, столько раз он и был женат за всю его довольно продолжительную жизнь. И всякий раз, когда он делал предложение будущей супруге, у нее возникали весьма серьезные сомнения о том, все ли у него в порядке с головой и не шутит ли он. Реналь самый трезвомыслящий человек в мире, из всех кого я знаю. И он никогда не позволяет себе дурных шуток по отношению к женщине. Он может быть беспредельно жесток и бездушен, но шутовство это не его стихия.
— И что будет, если я скажу ему "нет"? Он съест меня на завтрак?
— Храни нас Создатель, в людоедстве никто из Персон до сих пор замечен не был. Мы, конечно, все в некоторой степени психи, но не настолько. Смею вас уверить, можете смело говорить "нет", если сочтете это для себя лучшим. Реналь пальцем вас не тронет.
— Что-то верится с трудом, — нервно поежилась Джинни.
— Если не секрет, почему вы хотите отказаться от такого умопомрачительного предложения? Поверьте, быть женой Корина Шагрин не так уж плохо. Все пять жен Реналя были абсолютно счастливы в своем супружестве, заполучив в мужья богатого, красивого, сексуального, могущественного и на редкость верного знатока женских сердец.
— И все они его любили?
— Знаете, большинство особ женского пола всех возрастов и мастей только при виде Реналя теряют способность здраво рассуждать. А уж при том, как мой друг старался очаровать вас сегодня, гм.... Скажем так, ни одной не пришло бы в голову, ответить "нет" и на менее лестное предложение с его стороны.
— Вы меня осуждаете?
— Я вам удивляюсь. Но, я видимо, отнимаю ваше время. Вы теперь здесь работаете?
— У меня есть работа, я помогаю отцу в саду. А здесь бы я хотела учиться. — С тяжелым вздохом, ответила Джинни, у которой окончательно и бесповоротно все перепуталось в голове.
— Но ваш учитель живет в Фоли-Куидат. — Джинни отметила для себя, что, похоже, Хулиан был в курсе жестких правил касты лекарей Фоли.
— Да. Я хотела вернуться в Фоли, чтобы продолжить обучение, но и Мина и Яго категорически против. Вы же понимаете, что я не могу нарушить их волю.
— Понимаю. А что вы скажите, Гильермо? Как давно вы брали ученика последний раз?
— Пятнадцать лет назад, вам ли не знать, Ваша Светлость.
— Ну, ваш брат прервал свой обет и взял ученицу.
— Ну, ради такой ученицы и я бы прервал свой обет, — со знанием дела ухмыльнулся Гэли-Мэли. — Вы же видите, у нее это в глазах! Ей надо учиться дальше.
— Ну, так берите ее в ученицы.
Гэли-Мэли изумленно уставился на Корина Фоли.
— Но ведь существует запрет....
— Ну, если я этот запрет наложил, то я и могу снять его..., в виде исключения для нашей прелестной юной целительницы.
— Вы? — воскликнула Джинни, не сдержавшись от возмущения. — На каком основании вы так поступили с нашей кастой?
— На основании того, что являюсь ее Основателем, — удивленно заметил Хулиан. — Не понимаю...
— Несколько веков назад, высший совет целителей принял решение не открывать адептам до шестого уровня имя Основателя и Учителя, — поторопился просветить Хулиана Гэли-Мэли.
— Старая, добрая борьба за власть и влияние, — понимающе ухмыльнулся Корин Фоли. — Устроить бы вам всем переаттестацию, чтобы не зазнавались! Итак, Гильермо вы берете мою протеже в ученицы?
— С превеликим удовольствием, Учитель.
— Вот и славно, — довольно кивнул Хулиан и повернулся к Джинни. — Добьете пятую ступень, буду ждать вас.
— Зачем? — не верящая в свое счастье и ожидающая подвоха, насторожено спросила Джинни.
— Ну а кто же будет вас учить шестой?
— Вы учите сами?
— Ну, не друг дружку же им учить.
— Можно вопрос, — Джинни решила, что если звезды ей сегодня благоволят надо пользоваться случаем.
— Почему нет?
— Я, на уровне своей третьей ступени, работаю только с телом и жизненной энергией человека. Какого уровня мне надо достичь, чтобы я могла работать с душой?
— Седьмого, в этом и состоит седьмой курс — работа с душой.
— Седьмого? — заплескавшаяся в девушке надежда погасла. Посетившая ее в эту минуту идея, заставила ее дыхание сбиться. — Корин Хулиан, пожалуйста, ответьте, Кейсар Хоакин имеет отношение к нашей касте? Он может работать с душой?
Изумление, отразившееся на лице Хулиана, подсказало Джинни, что ей все-таки удалось его удивить. Задумавшись на мгновение, он повернулся к хозяину лавки, — Гэли, ты нас не оставишь?
— Конечно, Учитель.
Когда Джинни осталась один на один с Корином Фоли, ей стало не по себе. Этот непредсказуемый человек сводил ее с ума количеством "потайных кармашков".
— Итак, что ты знаешь о Кейсаре Фоли?
— Ничего.
— Джинни, ты же понимаешь, что ты можешь мне рассказать сама, или я могу залезть к тебе в голову и посмотреть все сам. Мне наплевать, чьей подругой, невестой или дочерью ты являешься.
— Я знаю, что вы можете высосать мой мозг досуха и при этом заставить об этом забыть. Что же тогда возитесь с расспросами? — Джинни порой сама удивлялась, откуда в ней столько дерзости.
— Ты член касты лекарей сейма Фоли. — Ворчливо ответил Хулиан, огорчившись, что ему не удалось просто запугать девушку. — Все, кто вступает в касту, получают мою персональную защиту. Вот и приходится защищать от всех, в том числе и от себя.
— Я нахожусь под вашей защитой?
— Да, можешь быть уверенна, если с тобой что-нибудь случиться месть моя будет страшной, — сдавшись, устало ответил Основатель касты.
— Да, приятно знать. — Потрясено хмыкнула девушка.
— Джинни, что там с Хоакином? Ты же не просто так спросила.
— Он приходил в Малкури в покои госпожи. — Выбить из Джинни признание, поговорив по душам, было проще, чем запугать ее.
— Когда?
— Вчера.
— И что он делал?
— Откуда я знаю? Стоял и смотрел на нее. А потом сказал что-то типа "чтобы ты о себе не думала, ты проиграешь" и ушел.
— Кто еще это видел?
— Яго.
— Теперь понятно, как Хоакин тебя не засек. Джинни, ты должна провести меня в покои своей госпожи, так, чтобы этого никто не видел.
— Нет. — Категоричность и быстрота ответа чуть не сбили Хулиана с ног.
— Я должен убедиться, что Хоакин ей ничем не навредил!
— Поговорите с Яго. Он знает ваше отношение к госпоже и если ваши доводы покажутся ему убедительными, он сам вас проводит к ней.
— Он заносчивый, высокомерный мальчишка....
— Я не предам семью, которой обязана всем в этой жизни. Чтобы вы меня не попросили сделать, втайне от Яго и Мины, вы всегда будете слышать ответ "нет".
— Я прошу тебя не убить кого-то из них, а просто позволить мне увидеть Габриэллу.
— Я не дурочка, и прекрасно понимаю, что могу даже не заметить, как вы тем или иным способом нанесете вред людям, которых я люблю. И сразу вам говорю, что весь наш разговор сегодня же услышит Яго. Так что, лучше сходите и поговорите с ним сами.
Хулиан испытывающе посмотрел на упрямую девушку, понял, что просто так ее не сломать, и пошел в сторону выхода.
— Я так понимаю, о дальнейшем обучении в вашей касте я могу и не мечтать, — с горечью качнула головой Джинни.
— С чего бы вдруг? Думаешь, нам не нужны люди, которые не предадут и не продадут из глупости, жадности или страха? Таких, как ты, единицы. Тебе всегда рады в нашей организации. И мое приглашение на обучение шестой ступени остается в силе.
— Не смотря на то, что я скажу "нет" Корину Реналю?
— В особенности, если ты скажешь "нет" Корину Реналю, — усмехнулся Хулиан.
— Почему? — насторожено спросила Джинни.
— Просто, как жизнь, поспорили восемь тысяч лет назад. Он сказал, что ни одна девушка не сможет отказаться от столь роскошного предложения, как стать его женой. — С улыбкой заговорщика ответил Хулиан и, приложив два пальца к виску, откланялся.
Мартин стоял у порога дома Корина Куори и думал о том, что через некоторое время Джакомо Альфредо переедет отсюда. Он не захочет жить там, где будет вечно витать призрак его отца, где все будет напоминать ему об ушедшей из жизни Джельсамине Валенте, его друзьях и близких, улыбки которых он никогда уже не увидит, голоса которых никогда не услышит. Не смотря на то, что Мартин еще не постучал, дверь перед ним открылась, и Корин Темо уверено вошел в дом, принадлежавший ранее человеку, который чуть не сгубил весь мир, и принадлежащий ныне человеку, который всех их спас. Мартин был не в состоянии понять суицидальных наклонностей Густаво. Он не считал жизнь чем-то волшебным и прекрасным, но придерживался точки зрения, что все, что за ее пределами лучше быть не может, ибо иначе Фарго не обрек бы их на вечную жизнь. Он понимал, что позволяет себе несколько идеализировать своего Создателя, но ему нравилось думать, что он видит в нем нечто такое, что не видят остальные.
— Передайте вашему господину, что его желает видеть Корин Темо.
— Я уже послал сообщить о вашем прибытии. Мой господин в оранжереи, позволю себе предположить, что он прибудет через несколько минут. Прошу вас, присаживайтесь. Не желаете ли скрасить ожидание бокалом фари?
— Пожалуй. — Кивнул Корин Темо. — Фари Марты.
— Отличный выбор для этого времени дня.
Мартин оценил вышколенность дворецкого. Ничего лишнего, но предельно вежливо. Джакомо Альфредо вошел в комнату энергичным, торопливым шагом, присущим только молодым смертным.
— Корин Мартин, какой сюрприз, — руки молодого человека были все измазаны землей, из чего явственно следовало, что дворецкий не врал.
