Мысль отправиться в горы и пожить там какое-то время показалась весьма заманчивой. Однако нашлись и возражения: "До неё четыре или пять дней пути. В таком состоянии я могу просто не дойти".
Почувствовав подступавшие слёзы, Платина скривилась так, словно ненароком раскусила лимон. Так оно и есть. Но ей и в городе негде укрыться, а значит, заболеть и сдохнуть можно и здесь. Кроме того, оставаясь в Букасо, она рискует нарваться на стражников или даже на самого Рокеро Нобуро. Нет, надо выбираться. Уж лучше попробовать и пожалеть, чем тупо сидеть на месте и ждать смерти или рабства.
Поскольку в голову больше ничего не приходило, Ия стала размышлять над тем, как лучше подготовиться к предстоящему походу.
Тёплые вещи у неё есть. Если повезёт, погода не изменится, и она вновь не попадёт под дождь, то пару раз можно переночевать и на дереве. Тигры и волки по ним, кажется, не лазают, а с риском встречи с медведем придётся смириться.
Нужна еда. В избушке осталось немного риса, только до неё ещё надо добраться. Значит, перед тем как уйти из города, следует прикупить продуктов, благо деньги у неё есть. Можно и в аптечную лавку заглянуть, если по пути попадётся. Попросить лекарство от простуды. И ещё нужен нож, хотя бы самый завалящийся, а в избушке она спрятала неплохой клинок, отыскавшийся среди вещей охотника за золотым корнем.
Вот только, чтобы унести все припасы, ей понадобится как минимум корзина. В котомку столько не увязать.
"А вдруг встречу кого-нибудь из знакомых? — опасливо подумала девушка, вспомнив противного Дуду из Амабу и глазастую женщину из Дабали. — Это что же теперь мне придётся все деревни стороной обходить?! Вот же-ж!"
Она снова закашлялась и, выглянув из-за щита, с надеждой посмотрела на все ещё чёрное небо с равнодушно подмигивавшими звёздами.
"Так может, другой дорогой идти? — предложила себе Платина, переводя дух. — Через ту теснину, где наш караван тогда расстреляли. Как она называлась? Маноканская! В той стороне меня никто не знает. Доберусь до Амабу, а вот туда можно и не заходить".
Однако, её ещё в городских воротах могут остановить. Она же одета как слуга, а им законом запрещено отходить далеко от господ.
Придётся одевать кафтан, хотя днём в нём может быть жарковато. Но стражники на выходе из Букасо всё равно могут спросить "документы". Да ну и пусть, у неё же есть сразу две пайзы. Нужно только определиться кем назваться: то ли Кастеном из Тарисакаво, то ли Худом из Каемана. У него именная табличка выглядит потрёпаннее.
Если действительно спросят, скажу, что возвращаюсь из Хайдаро, только, если им вдруг моча в голову ударит, могут поинтересоваться: почему сам в таком виде, если из семьи купца?
Столь каверзный вопрос заставил приёмную дочь бывшего начальника уезда изрядно напрячь воображение. Помогли "пещерные" беседы с мажором. Ия решила, что её персонаж отрабатывал долг, образовавшийся из-за петсоры, и только сейчас получил возможность вернуться домой.
Так себе версия, но ничего другого девушка не придумала.
Занятая своими мыслями, она внезапно услышала приближавшиеся голоса, а сквозь щели в щите заметила, как по стене напротив заплясали отблески от пламени горящих факелов.
Судя по всему, стражники возвращались не солоно хлебавши.
Платина злорадно усмехнулась и тут же испуганно охнула. Вдруг они обратят внимание на то, что там, где недавно стоял забор, сейчас его почему-то нет. Чего доброго ещё и проверять кинутся.
— ... Я тебе говорю, что он где-то там спрятался! — горячо доказывал обладатель знакомого, чуть дребезжащего голоса. — Надо было господину Фузито приказать, мы бы там все дома перерыли и обязательно нашли бы негодяя! Ишь чего удумал — в уездную управу лазить! Это ему не лавка мясника, а государственное учреждение!
— Нет его там, Мазик, — спокойно возразил собеседник. — Он от нас ещё раньше ушёл. Ещё у канцелярии. Ошибся ты, не туда он повернул.
— Ничего я не ошибся! — горячился стражник. — Я всё точно видел!
— И я видел! — подержал его третий голос. — Высокий, худой, в халате. Вроде как хромает на правую ногу.
"На левую", — затаив дыхание, машинально поправила его Ия.
— Чего же вы такого хромого не догнали? — насмешливо фыркнул приятель.
— Так он сразу за угол забежал!
Доблестные защитники правопорядка постепенно удалялись, но девушка всё ещё прекрасно слышала их разговор.
— Да мы господина Фузито ждали!
— Так вы его из-за десятника не поймали? — продолжал подтрунивать скептически настроенный собеседник.
— Нет, конечно, — уже с трудом разобрала Платина. — Только как же такое дело и без начальства...
"Интересно, чего тому мужику понадобилось в архиве? — подумала Ия, плотнее запахивая полы кафтана. — Ясно, что какой-нибудь документ искал. А вдруг он из людей Хваро?"
Приёмная дочь бывшего начальника уезда даже вздрогнула от подобного предположения, но тут же усмехнулась, попеняв себе: "Теперь повсюду козни барона мерещиться будут. Прямо паранойя какая-то".
Она вновь тяжело закашлялась, благодаря судьбу за то, что этого не случилось, когда мимо проходили стражники.
Пришелица из иного мира знала, что сигнал о завершении комендантского часа даётся в тот момент, когда над горами появляется край восходящего солнца, а в пасмурные дни — в начале первого часа дневной стражи, для определения которого служили специальные "мерные" свечи.
Но даже в обычные дни движение на улицах фактически начиналось гораздо раньше — уже при первых признаках зари. Стражники просто не обращали внимание на редких ранних прохожих.
Последние часы, перед тем как она покинула этот вонючий двор, показались девушке самыми тяжёлыми.
Наливавшиеся свинцом веки слипались, неудержимо клонило в сон, несмотря ни на саднящее горло, ни на пробивавшийся время от времени кашель.
Даже думать не хотелось, мысли ворочались лениво и неуклюже, словно какие-нибудь тюлени на галечном пляже где-то на Чукотке.
Поэтому, когда где-то неподалёку раздался звонкий крик петуха, возвещавшего приближение зари, Платина едва не застонала от облегчения.
Выбравшись из-под щита, Ия торопливо свернула кафтан и ушла, но ей ещё долго казалось, что она буквально провоняла канализацией, как какая-нибудь черепашка ниндзя.
Петухи дружно горланили по всему городу, когда девушка набрела на каменный колодец под черепичной крышей.
Подняв с помощью ворота деревянное ведро, она вволю напилась холодной, вкусной воды, умылась и сразу почувствовала себя бодрее.
В голове слегка прояснилось. Вспомнив о своих планах, тихо выругалась и зашла в пустынный переулок, где вновь поменяла куртку на кафтан.
Прояснившееся небо помогло сориентироваться, обозначив чётко выделявшиеся на горизонте горы, и Платина уверенно направилась в сторону большого рынка.
По пути попалась небольшая харчевня с вкопанными за невысокой оградой столиками и кухонным навесом, где уже возилась, зевая, немолодая женщина в грязно-сером фартуке поверх застиранного платья.
Вспомнив своё недавнее путешествие с младшим братом губернатора, Ия решила попробовать прикупить что-нибудь из вчерашней еды.
Выслушав её, повариха задумчиво почесала большую, как горошина, бородавку под носом и неожиданно спросила:
— А куда ты идёшь в такую рань?
— Господин в аптечную лавку послал, — сокрушённо вздохнула девушка, нимало не удивлённая подобным любопытством. Она уже заметила, что аборигены частенько отвечают вопросом на вопрос. — У него, видите ли, голова болит. Так вина меньше пить надо.
Вполне удовлетворённая полученной информацией, собеседница согласилась продать риса на две миски и даже дала кусок серой, мятой бумаги, чтобы его завернуть.
Чем ближе Платина подходила к базару, тем больше у неё становилось попутчиков.
Дворянам в столь ранний час просыпаться невместно, поэтому в подавляющем большинстве по улицам шли слуги обоего пола с плетёными из лозы, коры и бамбука корзинами. Они торопились запастись свежими продуктами у крестьян, которые должны войти в город после того, как барабан во дворе уездной канцелярии возвестит об окончании комендантского часа, и стражники откроют городские ворота.
На рынке хозяева лавок и приказчики отворяли свои заведения, продавцы раскладывали товары, стараясь, чтобы те выглядели как можно более привлекательно.
Однако, неторопливо пройдясь по ещё полупустым торговым рядам, Ия не обнаружила ни корзин, ни ножей.
Понадеявшись, что те появятся позже, она принялась неторопливо прогуливаться по базару. Небо постепенно светлело, гася самые яркие звёзды, голоса продавцов звучали всё громче и активнее. Издалека со стороны канцелярии управления уезда донёсся гулкий удар большого барабана. Всё! Официальный комендантский час закончился. Сейчас откроются ворота, и скоро на рынке появятся крестьяне в надежде выручить немного денег за результаты своего нелёгкого труда.
Сладко зевнув и потянувшись, девушка наконец-то заметила того, кого искала. Невысокий, щуплый старик тащил на плечах и в руках целые стопки разнообразных корзин и корзиночек.
Не желая терять времени, Платина, почтительно поздоровавшись с мастером, попросила продать вместительный, сплетённый из лозы короб с крышкой и лямками для рук.
Однако собеседник вежливо, но решительно оказался, предложив подождать, пока он разложит товар на давно облюбованном месте, иначе его займёт какой-нибудь деревенский прощелыга.
Приёмной дочери бывшего начальника уезда ничего не осталось, кроме как согласиться.
Зато продавец, по его словам, сделал ей большую скидку как первому покупателю. Вот только даже такая цена показалась Ие чрезмерной, и она попробовала поторговаться. Но мастер остался непреклонен и даже обиделся, заявив, что отдаёт прекрасную корзину с широкими матерчатыми ремнями для переноски за спиной чуть ли ни себе в убыток.
Первым делом Ия решила потратить те деньги, что нашла в кармане халата Рокеро Нобуро. Тогда при осмотре выяснилось, что младший брат губернатора оставил себе на мелкие расходы двадцать одну медную и три серебряные монеты.
Потратив восемнадцать лян, Платина сложила свои вещи в корзину и поинтересовалась у довольного продавца, как выйти к воротам, ведущим на моноканскую дорогу?
Слегка посмурнев, тот подозрительно сощурился:
— А зачем тебе туда, парень?
— Господин послал, — спокойно ответила переодетая девушка, радуясь, что заранее продумала ответы на подобные вопросы. — Его друг должен приехать этой дорогой. Мне надо его встретить и проводить в гостиницу.
— Так вы нездешние, — понимающе кивнул собеседник и объяснил, как добраться до северных ворот, выходящих как раз на ту самую дорогу, предупредив, что с недавних пор те места пользуются очень дурной славой.
Успев немного изучить характерные привычки аборигенов, пришелица из иного мира рассудила, что просто обязана проявить здоровое любопытство:
— Отчего так, почтенный?
Поскольку новые покупатели пока не подошли, а стоять просто так скучно, мелкий бизнесмен решил просветить заезжего юнца.
— Про "стену мечей" небось слышал? — с таинственным видом спросил он и, дождавшись согласного кивка, продолжил: — Так вот, по той дороге люди с заражённых земель шли. Целая толпа. Может, пять сотен, а может, и вся тысяча всякого сословия: и простолюдины, и даже благородные. Все хотели подальше от петсоры уйти. Только у солдат приказ самого Сына неба был никого не пускать. Вот они всех там из луков и постреляли, а тела закидали хворостом и сожгли!
— Какой ужас! — пробормотала Платина и, нисколько не притворяясь, передёрнула плечами от страшных воспоминаний.
Хотя по её оценкам в тех двух караванах, с которыми она тогда пришла к армейскому посту в горной теснине, насчитывалось всего около сотни человек. Но тут либо народная молва привычно всё преувеличила, либо там и после той бойни люди гибли.
— Ты уж будь там поосторожнее, — наставлял любознательного покупателя мастер-корзинщик, явно довольный произведённым на слушателя впечатлением. — Там уже много раз призраков видели, и люди пропадали.
— Так разве призраки днём ходят? — недоверчиво прищурилась Ия, успевшая познакомиться с местными легендами, и покачала головой. — А ночью я туда не пойду.
— У сильно злых призраков сила великая, им даже солнце не помех, — убеждённо заявил собеседник.
Но тут возле разложенных корзин остановилась скромно одетая простолюдинка и принялась внимательно рассматривать товар, после чего продавец потерял к девушке всякий интерес.
Та тоже не стала задерживаться, отправившись на поиски хоть какого-нибудь ножа.
Поскольку рынок стремительно наполнялся народом, она оказалась не первой, кто остановился возле небольшого прилавка с металлическими изделиями.
Продавец, подросток лет тринадцати, то и дело шмыгая носом и вытирая его рукавом, гнусавя, уверял пожилую, бедно одетую женщину, что дешевле тяпки она нигде не найдёт.
Окинув товар критическим взглядом, пришелица из иного мира сразу обратила внимание на грубую работу с ясно различимыми следами кузнечного молота, на тщательно затёртые трещины, а также на неряшливо отшлифованные рукоятки из сосны.
"Самый бюджетный вариант", — хмыкнула про себя Платина.
После короткого, но ожесточённого торга простолюдинка всё же приобрела клинообразную мотыгу на короткой ручке.
Убирая за пазуху медяки, сияющий от счастья продавец вопросительно посмотрел на Ию.
— А тебе чего?
Та без слов указала на нож с коротким, широким лезвием.
— Меньше чем за сорок лян не продам! — категорически заявил пацан.
Насмешливо фыркнув, покупательница показала одну из серебряных монет.
— Добавь ещё десять лян, и лучший во всей Благословенной империи нож твой! — обозначил свою цену продавец.
Также молча переодетая девушка убрала деньги и, развернувшись, собралась уходить.
— Стой, стой! — встрепенулся собеседник. — Ладно, пусть будет ещё пять лян.
— Один, или я пошёл, — пригрозила Платина.
— Только потому, что ты такой упорный! — осклабился юный продавец.
"Вот теперь можно идти к северным воротам", — подумала Ия, убирая нож в корзину.
Минут через пятнадцать её взгляд "зацепился" за большую вывеску, выписанную белыми каллиграфическими буквами на тёмно-фиолетовом поле, извещавшую о том, что здесь продаются лекарства от всех болезней тела и духа.
Молодой парень в короткой куртке и "пилотке" поперёк головы как раз распахивал ставни на широких окнах этой лавки.
Поколебавшись, девушка всё же зашла прикупить какое-нибудь лекарство от простуды и тоже оказалась первым покупателем.
В просторном, светлом помещении пахло сухой травой, пряностями и ещё чем-то специфически аптекарским.
За высоким прилавком с целой батареей белых фарфоровых банок что-то сосредоточенно писал пожилой, благообразного вида мужчина в забавной шапочке, похожей на поварской колпак, и в светло-синем халате из дорогой, добротной ткани.
Услышав одинокие робкие шаги по чистому, покрытому облезлым лаком полу, он аккуратно положил кисточку на специальную подставочку из зелёного камня.
