Одновременно банки, словно стая акулы, привлечённая запахом крови, начали описывать оставшееся имущество за долги, вот он и не выдержал. Лирин слышал, как кто-то из очевидцев самоубийства рассказывал: "Жаль корейца, говорят, накануне получив от судьи отказ в отсрочке платежей по кредитам, он вышел из зала судебных заседаний и несколько раз громко чётко произнёс: "Мой бизнес убили". Они действительно его убили. И продолжают убивать, душить, давить людей, изображая полную непричастность к творящемуся.
*
После того, как власти столицы запретили пускать в кафе и рестораны лиц без специального QR-кода, подтверждающего сделанную прививку от коронавируса, в Москве начали массово разоряться рестораторы. По слухам, высокопоставленные московские чиновники и крупные силовики через подставных лиц за бесценок скупают рестораны в самых лучших местах. Нечто подобное происходило в 1990-е, но там рейдерскими захватами занимались откровенные бандиты.
Летом же 2021 года всё происходит намного "изящней". Применённый административный ресурс привёл к беспрецедентному переделу этого рынка. Похоже пандемия рассматривается новой элитой как своеобразная "перезагрузка", в результате которой высокопоставленные носители федеральной и местной власти должны взять под контроль самые выгодные куски бизнеса и окончательно закрепить за собой статус новой аристократии, нового дворянства, владеющего основными богатствами державы.
Глава 506 "Эпизод 16"
Мысли о трагедии обычного человека на время отвлекли Лирина от собаки и окружающей обстановки в целом. Пару раз краем глаза литератор фиксировал мелькавший за деревьями акулий силуэт белой полицейской машины с характерной боковой линией в виде синей полосы и жаберной решёткой вентиляционных отверстий "на морде". Впрочем, полицейские тут сновали постоянно, ведь рядом их участок.
Неожиданно поднялся сильный ветер, деревья в парке закачало так, что ветки и стволы стали с треском ломаться по всему парку; среди бела дня вдруг потемнело.
Налетевший шквал быстро стих и так же внезапно наступила поразительная тишина, даже звуки окружающего города почти угасли.
Неожиданно пёс, который на протяжении всего этого времени продолжал оставаться на месте, поднялся и направился в сторону Лирина. В его странной башке зародилось что-то новенькое, ибо в прошлые разы чёрный наблюдатель строго соблюдал почтительную дистанцию.
Приблизившись почти вплотную отнюдь не мирный Шарик стал проявлять признаки агрессии, — скалить зубы и угрожающе рычать. Лирину пришлось оставить недопитый кофе на скамейке и принять меры. Размахивая перед собой увесистой веткой с сердитыми криками Антон стал гнать прочь злобное животное.
В какой-то момент он оглянулся (что-то заставило его это сделать) и увидел, что какой-то мужик быстрым шагом уходит от его скамейки, садится в машину. В иномарке его ожидают ещё двое. Это должно было насторожить, но занятый будто взбесившейся клыкастой дворнягой, Антон не придал этому должного значения.
С трудом отогнав пса, он вернулся и допил кофе. Прошло минут пятнадцать. Внезапно будто ком в горле встал, не вздохнуть, ни слова произнести. В голове помутнело. Зачастило дыхание. Тело окатило сухим жаром. Это сильно напугало. Тело наполнялось слабостью и переставало слушаться. Лирин с трудом поднялся и поспешил в сторону дома. Скорее добраться до квартиры, выпить воды, лечь! Может внезапная перемена погоды так на него подействовала, резко упало давление, в принципе что-то похожее с ним иногда бывало. Надо лечь и успокоиться. Но сначала умыться холодной водой. Принять таблетку от спазма... Как же давит в горле! Кажется, лекарство уже не проглотить. Кожа горит. Нет, и до дома он не доберётся. Что за необъяснимый приступ?
Через пару десятков шагов литератор остановился. Теперь он едва мог стоять. Оперся на ближайшее дерево, судорожно вытащил из кармана телефон и набрал номер Службы спасения. Ему сразу ответили, но вместо призыва о помощи из горла вырвался только хрип удавленника. Судорогой свело живот. Антон сполз по стволу на землю, уткнулся взглядом в траву — и только теперь до него дошло. Того мужчины не было рядом, когда он садился на скамью. Там, где припарковались двое его подельников, обычно всегда стоят таксисты, но сегодня ни одной их машины там не оказалось. И автомобиль, который его ожидал, — чёрный, как нефть джип. Угловатый. Похожий на энкэвэдэшный воронок. Разве что не "ГАЗ", а мэрс, но всё равно совпадение бросалось в глаза. Как он сразу не обратил внимание на этот мрачный привет из 1937 года!
Последним усилием Антон приподнялся, ошалелым взглядом попытался найти хоть кого-нибудь поблизости. Со стороны детской площадки появились несколько мамаш с колясками. Однако из придушенного отеком горла вырвался лишь нелепый хрип, но как ему позвать на помощь?
Заметив нелепо машущего им скрюченного человека, мамочки поспешно развернулись и поспешили прочь от безобразно напившегося посетителя парка.
И тогда он упал, скатившись по склону в неглубокую канаву. И обречённо подумал, что уже сам не выберется отсюда.
Через какое-то время в сумеречном тающем сознании как будто возник чей-то силуэт на вершине откоса, кто-то даже решил спуститься к нему и наклониться, и писатель просипел, пробулькал прямо в чужое ухо:
— Скорая... Полиция... Это покушение... Я не пьян... Меня отравили... Отрав...
И обмяк, еще слыша звуки мира, но уже едва принадлежа ему.
Глава 507 "Ворон"
Потеряв сознание, Антон Лирин словно полетел кубарем вниз по эскалатору, отскакивая от ступенек. Он падал в чёрную бездонную пропасть, казалось всё, точка, смерть — вот-вот наступит полная пустота и конец всему. Он ошибся. Какая-то часть сознания продолжала существовать. Восприятие мира даже обострилось. Боль, страх остались где-то посади, словно удалось перевались через некий рубеж. Тело как будто умерло, но дух продолжал жить. Происходящее не могло не заинтересовать писателя. Он столько раз думал об этом, представлял, как это будет, и вот, наконец, он внутри самой важной ситуации для любого смертного. Никакой аттракцион и близко не может сравниться с таким опытом. Вдруг ты получаешь совершенно бесплатно сверхвозможности, о которых рассказывают фантастические фильмы и романы, и что-то с этим можно делать. Но что?
Амеќриќканќский пиќсаќтель-фанќтаст Роќджер Жеќлязќны утверждал, что умеет маќниќпуќлиќроќвать реќальќноќстью чеќрез асќтќрал. Наќприќмер, ему хоќтеќлось поќлуќчить за свои расќскаќзы очень выќсоќкий гоќноќрар. Тоќгќда он во сне отќдеќлялќся от своќего теќла и проќниќкал в буќдуќщее, встреќчалќся там с асќтќральќным двойќниќком крупного изќдаќтеќля и под-пиќсыќвал с ним выќгодќный для сеќбя конќтќракт. Заќтем возќвраќщалќся в свое теќло. Коќгќда заќплаќниќроќванќное в асќтќраќле соќбыќтие соќверќшаќлось в наќшем миќре, Родќжеќру Жеќлязќны предќлаќгаќли выќгодќный для неќго ваќриќант доќгоќвоќра, и он заќраќбаќтыќвал жеќлаќеќмую сумќму. Свой миќс-тиќчеќсќкий опыт Жеќлязќны опиќсал в одќном из роќмаќнов — его геќрой умел чеќрез сны изќмеќнять реќальќный мир: что ему сниќлось, то на-завќтра и сбыќваќлось, вплоть до конќца свеќта.
Стало настолько спокойно, боль исчезла, что Антон подумал: "А почему бы не попробовать повторить что-нибудь подобное? А что, неплохо было бы запрограммировать продажу нового романа какому-нибудь знаменитому зарубежному издательству".
Увлёкшись поразительными ощущениями, Лирин на какое-то время забыл о присутствии рядом ещё кого-то.
— У меня тут труп в парке, что мне делать? — неожиданно произнёс чей-то голос рядом.
Антону стало очень неприятно, что его обозвали трупом, надо было как-то собраться и дать знать, что он ещё цепляется за эту реальность. К счастью, это у него получилось. Человек заметил, что "покойник" подаёт слабые признаки жизни, поднял его, потащил, уложил на скамейку, стал хлестать по щекам, неумело производить реанимационные мероприятия с искусственным дыханием рот в рот и массажем сердца. Бестелесное блаженство сменилось новыми муками: от спасателя жутко несло перегаром, силушки и дурного задора у прохожего было хоть отбавляй, так что рёбра трещали и мозг сотрясался от увесистых пощёчин.
— Эй, мужик, не умирай, — призывал он. — А я гляжу, кто-то в канаве валяется, смотрю, а ты вроде не дышишь.
— Пе-ере-е-стань... — простонал Лирин. — Оставь меня в покое.
— Ээ, слушай, чудик, ты мне глупости не говори, — добродушно упрекнул незнакомец, продолжая терзать его бренное тело лапами молотобойца. — От смерти надо драпать бодро и быстро, усёк? Тогда она тебя отпустит. Сейчас приедет неотложка. А пока не вздумай откидывать копыта, ты меня понял? А это что у тебя? — заметил он под одеждой писателя толстые михоэлсовские тетрадки. Бесцеремонно вытащил, стал листать.
Антон слабо протянул руку, однако ему каким-то образом хватил сил забрать тетрадки у здоровяка, да тот особо за них не держался, хотя отпустил как будто с неохотой, даже вздохнул.
— Слушай, я тут тебя спасаю, а ты отдай их мне, — неожиданно предложил мужик. — Сам посуди, благодаря мне ты задышал более-менее, ручонками вон шевелишь, а без меня давно бы трупиком стал. По-справедливости тебе меня отблагодарить полагается, как думаешь? Так отдай мне эти тетрадки, и квиты, а? Слушай, не будь таким жлобом. Зачем они тебе? Тебе ведь они случайно достались.
— А тебе? — просипел Лирин.
— Нужны. Отдай!
— Ты кто?
— Я-то? Я...настоящий родственник, — неожиданно огорошил новостью спаситель.
— Чего же тебя на похоронах не было, родственник?
— Я там был, — набравшись наглости, заявил подозрительный тип, и потребовал: — Отдай, это мои дневники! Я не хочу, чтобы их использовали без моего разрешения.
Туман перед Лириным немного рассеялся, и он увидел очень близко лицо незнакомца и не поверил своим глазам: тот действительно очень походил внешностью на мертвеца из крематория! Через пару секунд черты его стали меняться и вот на Антона смотрит сам канонический образ автора дневников! Соломон Михоэлс!
Но как ни слаб был Антон, как не потрясён отравлением и всей творящейся ахинеей, где-то мозжечком понимал: не имеет он права отдавать то, что ему доверено.
Тогда человек рядом с Антоном снова стал стремительно мимикрировать — на этот раз до его зеркального отражения. Всё происходило поэтапно: сначала трансформировался подбородок-копия, потом изменили форму губы и нос, пока у чужака не стали в точности такие же глаза, как у Лирина. Не человек, — галлюциногенный глюк. А такие штуки имеют свойство доходить до крайней степени абсурда. Даже голос и манера говорить у них двоих — стало не отличить.
— Учти, в моей-твоей голове масса гениальных идей, — многозначительно сообщил двойник, касаясь собственного виска, — ты больше никогда не столкнёшься с творческим кризисом. Ты ведь всегда мечтал писать как бог и много печататься. Все твои книги станут мировыми бестселлерами, по ним будут снимать шедевры кино, — щедро пообещал клон и снова протянул ухватистую лапу за дневниками.
Антон не противился. Завороженный обещаниями он и не заметил, как сдался.
— Всё, я взлетаю, — деловито сообщил двойник, разминая плечи, в глубине его глаз плясало адское пламя. Да, именно так он и сказал: я взлетаю... Хапнул тетрадки, и процедил сквозь зубы: — Ты не поверишь, какие у меня мощные проекты в голове, тебе понравиться, — он злобно хихикнул на прощание, и кинулся прочь.
Что-то в писателе закричало: задержи его, он же облапошил тебя! Но нет, обманщик уже был далеко. На бегу плут припал к земле и обернулся чёрной собакой, той самой. Несколько стремительных бросков в гончем разбеге и вор отделился от земли крупным вороном, замахал широкими крыльями.
Лирин устало прикрыл веки. А через мгновение — резкий вскрик подбитой птицы, глухой звук удара оземь. Вдали посреди яблонь на траве трепыхалось нечто бесформенно-кровавое, что ещё минуту назад было человеком, а потом птицей. Вскоре там появился столп света, кто-то нагнулся над комком перьев и поплыл над самой землёй назад к Лирину.
Неподалёку тревожно завыла сирена Скорой помощи. Но прежде к Лирину приблизилась молодая женщина. Его недавний адвокат! Крылова. Его Маргарита!
Антон ожидал упрёков, ведь он почти проморгал ценный дар. Мария Крылова и в самом деле была раздосадована, но сцен устраивать не стала, не тот случай. Просто вернула дневники, одновременно слегка коснувшись его кожи своими прохладными атласными одеждами.
— А теперь вставайте! Вам нельзя больше здесь, — строго велела она.
— Но я отравлен. Меня надо в реанимацию, иначе я могу умереть.
— Вы уже это сделали, — равнодушно пожала плечами-крыльями Крылова. — Они вас могут отвести только в морг. Вас устроит такой вариант?
Антон опешил, он-то ещё на что-то надеялся.
— Но...как я пойду? Куда?
— Ножками, ножками, вот так — барышня с усмешечкой пошевелила в воздухе пальчиками. — Делайте же, как вам говорят! И не задавайте неуместных вопросов, господин святой дух.
Только не так-то просто вскочить по команде и бежать, если ты уже успел проститься с собственным бренным телом.
— Ну же! — огненоволосая защитница стала сердится из-за его медлительности.
Антон с трудом поднялся, действительно, он это смог. Уже хорошая новость. И Скорая неподалёку. К чему драпать? Нелепо бежать от тех, кто примчался тебе помочь? Пусть ребята хоть давление померят.
— Бегите же, пока они вас не заметили! — неумолимо торопила защитница. — Эта бригада у них специально проинструктирована "помогать" таким пациентам, как вы, соображаете?! — Ангел указала ему рукой: — Вон туда! Скорее! Увидите припаркованную белую "kia soul", ключи в зажигании. Надеюсь, вам повезёт.
*
Осаждённый гитлеровцами Ленинград. Первая, самая страшная блокадная зима. По набережной Невы старческой походкой, подволакивая ноги, медленно движется одинокая фигура. Совсем ещё не старый человек просто страшно измождён, у него нет сил даже полюбоваться любимым видом, который открывается с этого берега.
А между тем, там, на противоположном берегу под серым облачным небом пока ещё гордо поблёскивает шпиль "Петропавловки", который ещё не успели замаскировать, чтобы обстреливающие город немцы не использовали его и другие доминанты — шпили и купола в качестве ориентиров.
Неожиданно из облаков выныривает прорвавшийся немецкий самолёт-разведчик. Стремительно облетев Исаакий, гитлеровец делает широкий круг над Невским проспектом. Скорей всего на борту самолёта установлены фотокамеры. Пилот "Мессершмитта" действует безнаказанно и нагло, ибо стерегущие небо Ленинграда зенитчики его явно прозевали, а пока прилетят наши перехватчики, немец уже будет пить кофе и дымить с сигарой у себя на аэродроме. Пока ещё советские ПВО не научились надёжно перехватывать таких опытных вражеских асов.
Сделав своё чёрное дело, "мессер" чёрным ястребом начинает резко набирать высоту. И вдруг, заметив одинокую фигуру на берегу Невы, его пилот зачем-то решает напоследок поразвлечься в меткой стрельбе. Он снова разворачивается и начинает заходить на пешехода со стороны Петропавловской крепости.
