Но последний из них, решил Пул, для этого первого исследования человеком окрестностей черной дыры должен был быть укомплектован экипажем определенным образом: тремя виртуальными людьми, помещенными в хранилище памяти зонда.
Потребовалось сто дней после прибытия корабля на свое место, находящееся на расстоянии половины светового года, чтобы подготовить миссию и модифицировать подходящий зонд.
И назначенную команду выбрали после обсуждений в номере апекса. Впоследствии Джофиэл так и не был уверен, вызвались ли он, Никола и Ашер добровольцами или нет. Никола прошептала Джофиэлу: — Ты же знаешь, я ненавижу эти отброшенные тени живых. Без обид. Но ты думал, я пропущу это?
Итак, на сотый день все трое оказались парящими в воздухе, лицом друг к другу в лазарете, где они проходили заключительный медицинский осмотр, и Харрис Кемп провел их через обратный отсчет к копированию. Джофиэл знал, что к чему. Выделенные виртуальные устройства будут храниться без активации в памяти зонда более года до первого важного этапа миссии. Это была миссия с минимальными затратами энергии. Итак, через несколько субъективных секунд либо он все еще будет здесь, либо...
— Три. Два. Один.
37
Время с момента старта корабля: 21 год 24 дня.
Джофиэл и Никола обменялись взглядами.
Джофиэл быстро проверил обстановку. Внезапно они оказались в кабине флиттера. Или так казалось. В большом обзорном иллюминаторе перед ними виднелась полоса на фоне сложного неба. Искусственное сооружение, похожее на строительные леса, подумал Джофиэл.
Здесь, в кабине, не было Ашер.
— Повезло, — сказал Джофиэл.
— Ты имеешь в виду, найти свою копию в одностороннем путешествии в беспамятстве? Зависит от твоей точки зрения. И что, во имя Леты, ты делаешь на моем месте?
Джофиэл обнаружил, что он действительно сидит в левом кресле виртуального флиттера, Никола — справа. Джофиэл даже не заметил этого. Он рассмеялся.
— Просто моя маленькая шутка. — Бестелесный голос.
— Ашер? Это ты?
— Центр управления полетами слушает.
— И такой же виртуальный, как мы?
— Конечно. Я просто подумала, что не буду загромождать кабину. С вашими двумя эго там не так уж много места. На самом деле, насколько могу судить, я снова на борту Ларунды. Дом вдали от дома. На орбите Меркурия, вы помните? Когда мы с Харрисом заглядывали через плечо Митча Гибсона, пока вы вдвоем прокладывали свой путь вниз, в сердце Солнца.
— Когда я пилотировала нас вниз, — проворчала Никола. — Итак, Пул, ты собираешься вернуть мне мое сиденье, или мне придется тебя перепрограммировать?
Конечно, Джофиэл знал, что все это не было реальным. Просто еще пара виртуальных сред, населенных виртуальными людьми, иллюзия, создаваемая чипом размером с ноготь большого пальца внутри корпуса зонда размером с прогулочную трость.
И все же — он был здесь.
Джофиэл с достоинством уступил левое кресло.
Но при движении он почувствовал легкую тошноту. Это был необычный побочный эффект копии, если это было именно так. Он ничего не сказал. Надеялся, что это пройдет до того, как заметят другие.
— Итак, — сказала Ашер с каким-то ледяным спокойствием. — Мы привержены делу, как бы мы к этому ни относились. Хотите знать, где мы находимся?
— Или, — сказал Джофиэл, — ближе к делу, когда будем.
— Да. Выбор подходящего времени совсем непрост. С точки зрения нашего непосредственного опыта, очевидно, что для нас это всего лишь минуты, поскольку мы все сидели в лазарете "Коши" и загружались. Мы просто перескочили вперед, в нашем сне без сновидений, примерно на четыреста дней. И потом, есть сложности, связанные с релятивистским замедлением времени, для зонда, который движется почти со скоростью света, в то время как "Коши" фактически неподвижен...
— Ближе к делу, — прорычала Никола.
— Я планирую регистрировать корабельное время, измеренное по "Коши", в отличие от того, что мы наблюдаем. Итак, прошло двадцать четыре дня в двадцать втором году с момента запуска с холодной Земли.
Джофиэл быстро произвел мысленные преобразования. — Год, неуклонно ускоряясь. Итак, мы уже преодолели около половины светового года. Что означает...
— Мы вот-вот пересечем периметр Колеса. Взгляните.
И то сооружение, которое Джофиэл видел мельком раньше с почтительного расстояния, как сложную полосу на небе, теперь появилось в поле его зрения.
Огромное, сложное, детализированное, висящее в пространстве.
Появилось и исчезло.
По настоянию Джофиэла они снова и снова прокручивали видеоряд и другие записи полета.
Никола хмыкнула. — Это Колесо — самый большой и тупой объект, который кто-либо когда-либо создавал. Или, во всяком случае, мечтал о нем. И готова поспорить, что ты действительно мечтал о чем-то подобном, Пул.
— Большой, но не такой тупой, — пробормотала Ашер. — Как они вообще смогли построить такую штуку — это другой вопрос, хотя я улавливаю несколько подсказок. Посмотрите на это. Я выбираю изображения.
На увеличенных изображениях элегантной изогнутой формы Колеса Джофиэл разглядел структуру. Слои, похожие на страты, приподнятые над уровнем основания по внутренней кривой, закрепленные чем-то вроде спиц.
— Как мы и подозревали, есть еще палубы над базовым уровнем— над самой внешней оболочкой, движущейся быстрее и ближе других к скорости света. Мы называем ее "палуба с".
— Мило, — пробормотала Никола.
— Следующая нижняя палуба, на высоте пары сотен метров, сама по себе лишь на волосок ниже скорости света. Назовем ее палубой номер один. Эффект замедления времени там, внизу — я оцениваю цифры и, честно говоря, им не верю. После этого вторая палуба находится на высоте двадцати миллионов километров над первой. Палубы соединены или поддерживаются чем-то похожим на незавершенные опоры. Самая высокая из палуб, третья, находится на высоте более тысячи астрономических единиц от уровня с.
Джофиэл попытался это осмыслить. Астрономическая единица — это расстояние Земли от Солнца. Тысяча астрономических единиц: между этими палубами могла бы поместиться вся Солнечная система, вплоть до внутреннего края облака Оорта. Тем не менее, в масштабе самого Колеса все это терялось в деталях; радиус Колеса в один световой год снова был более чем в шестьдесят раз больше.
Это было невозможно уловить.
Но Ашер все равно пыталась понять это. — На самих палубах видны проблески деталей. Всплески цвета, диски и эллипсы... Сложные структуры, очевидно, содержатся в каких-то углублениях на поверхности. Я пытаюсь составить карты. И мне кажется, вижу признаки химии в этих ямах. Какие-то летучие соединения. Метан. Кислород.
Никола выглядела пораженной. — Жизнь?
— Это очевидный вывод, к которому нужно прийти. Но такой скачок... Как могла сюда попасть жизнь?
— Возможно, ее привезли сюда, — сказал Джофиэл. — Или занесло течением. Этому артефакту могло быть более двадцати пяти тысяч лет, если ксили прибыли прямо сюда на гипердвигателе из Солнечной системы. Недостаточно стар, чтобы здесь развилась жизнь, но достаточно времени, чтобы она смогла путешествовать. Как это сделали мы.
Никола все еще героически отказывалась поддаваться впечатлению. — Это просто большая тупая машина. Даже если в ее часовом механизме водятся жучки. В любом случае, как могла выжить жизнь? Я предполагаю, что центробежная псевдогравитация там, внизу, свирепая.
— На самом деле, нет, — сказала Ашер. — Возможно, удивительно. Гравитация вращения даже на самой нижней палубе равна всего силе тяжести. Я имею в виду земную гравитацию.
— Это бессмысленно, — запротестовала Никола. — Это не крутящаяся игрушка, как Ларунда на Меркурии. Ты сказала, что обод движется со скоростью, близкой к световой!
— Но помни, — мягко сказал Джофиэл, — радиус поворота составляет целый световой год. Это уравновешивает. Так что, если людям все-таки удастся приземлиться там, они смогут передвигаться с комфортом. Видишь ли, можно представить колеса разного размера, каждое с центробежной силой в одно g.
Никола усмехнулась. — Представить себе. Да. Для вас это эротическая мечта, не так ли? Жюль Верн писал о кольце вокруг черной дыры?
— Не Верн, хотя он мог бы справиться с математикой. Однако более поздние мыслители так и сделали. Рассказчики историй. Провидцы, инженеры на грани возможного. Структуры, которые они представляли, имели такие названия, как кольца Бишопа, орбитали Бэнкса и кольцевые миры Нивена.
Ашер сказала: — Мы сами строили станции, подобные Ларунде — колесо диаметром в пару километров, вращающееся с угловой скоростью один оборот в минуту, чтобы развить центробежную силу в одно g. Но можно представить себе гораздо больший артефакт. Колесо шириной в несколько километров повернулось бы, скажем, за час. А колесо с одним g диаметром в несколько миллионов километров должно было бы повернуться за день. Однако у любого материала есть пределы прочности на растяжение; достаточно быстрое вращение разорвало бы его на части. Напряжение в структуре масштабируется как квадрат скорости вращения. Вы не сможете построить из стали колесо с центробежной силой в одно g, ширина которого намного больше нескольких километров. С графеном вы могли бы достичь тысячи километров.
Никола махнула рукой. — А построить штуку диаметром в два световых года? Со скоростью почти световой?
Джофиэл пожал плечами. — Это инженерия ксили. Помните, мы предположили, что ксили использовали космическую струну, чтобы удерживать свой Великий артефакт-аттрактор вместе? Может быть...
Ашер кивнула. — Хорошая мысль. Я поищу это.
Джофиэл вздохнул. — Может быть, у Майкла будет шанс разобраться в этом. Есть и другие технические проблемы. Мягко говоря. Например, является ли эта штука динамически стабильной? Если она зафиксирована на центральной массе, такой как черная дыра. В конце концов, она соскальзывает с центра, пока один край не соприкоснется с серединой. Если к тому времени он не разлетится на куски...
Ашер сказала: — Почему-то я очень сомневаюсь, что это проблема для ксили. Вероятно, существуют слои тонкой инженерии, выходящие за рамки наших возможностей.
— Но в этом все равно нет никакого смысла, — вмешалась Никола. — Весь дизайн. Да, эта штука явно артефакт ксили. Возможно, Ашер права, что в этих брызгах грязи на палубах есть обитаемые зоны. Но почему сила тяжести равна земной?
— Не совсем так, — пробормотала Ашер. — Но достаточно близко.
— Зачем ксили строить какую-то чудовищную среду обитания, подходящую для нас?
Это поставило Джофиэла в тупик. — Хорошая мысль, — неохотно сказал он.
Но Ашер неуверенно сказала: — На самом деле в этом есть определенный смысл, Никола. В распределении гравитационных полей планет есть особенность...
Планеты были самых разных размеров, сказала Ашер, от едва сфероидных шаров из камня и льда размером меньше земной Луны, вплоть до чудовищных газовых гигантов размером больше Юпитера, сливающихся с коричневыми карликами и карликовыми звездами в верхней части шкалы масс.
— И вы могли бы подумать, — сказала она, — что чем больше планета, тем выше сила тяжести на ее поверхности. Потому что большая планета имеет большую массу. Но это не так. Если вы продолжаете увеличивать массу, возникают сложности. Скалистые миры становятся плотнее, с жидкими ядрами. Гиганты из льда и газа нагреваются внутри, поэтому они расширяются и становятся менее плотными. Итак, оказывается, на графике гравитационного поля есть излом кривой...
Заинтригованный Джофиэл вывел несколько цифр на умный экран. — Это отображается в Солнечной системе. Это никогда раньше не приходило мне в голову, но она права. Венера имела — до того, как ксили уничтожили ее — восемьдесят процентов массы Земли, девяносто процентов силы тяжести. Масса Нептуна в семнадцать раз больше массы Земли, но гравитация всего на четырнадцать процентов выше, во всяком случае, в высоких облаках. Масса Сатурна в девяносто пять раз больше массы Земли, но сила тяжести всего на шесть процентов выше. Настоящее плато.
— И не только это, — сказала Ашер, — экзобиологи пришли к выводу, что жизнь, скорее всего, эволюционирует в этих переходных мирах — мирах плато. Они не слишком малы, чтобы у них не было гравитационного поля, достаточно сильного для сохранения атмосферы, и не слишком велики, чтобы давление было сокрушительным... И, следовательно, если бы вам пришлось построить единую среду обитания для широкого спектра планетных форм жизни, лучшим выбором для искусственной гравитации было бы...
— Примерно как на Земле, — сказала Никола. — Хорошо. Я впечатлена логикой. Но зачем строить среду обитания? И почему в таких масштабах?
— Подозреваю, что когда мы узнаем это, — сказал Джофиэл, — то узнаем большую часть всего.
Ашер сказала: — Облет завершен. Нам, вероятно, следует отключиться до следующего этапа миссии. В этой маленькой ракете, в которой мы живем, достаточно энергии, но мы не хотим потратить ресурсы до того, как доберемся до Чандры. Есть еще одна вещь, которую нам следует увидеть, прежде чем отправиться спать. Еще одна подсказка — не о том, что это за штука, а о том, как ксили ее построили. Может быть, в любом случае...
Она собрала серию изображений, чтобы показать им, что она имела в виду. Объекты, их скопления, пересекающие пространство огромными потоками.
И Никола, и Джофиэл сразу узнали их.
Коробки с корпусной обшивкой ксили, по крайней мере, так казалось. Каждая размером с объект, который когда-то был извлечен ксили из его пятимиллиардолетнего хранилища глубоко в коре Меркурия, затем выращен в свете Солнца и отправлен курсом на разрушение через Солнечную систему: коробка в тысячу километров со стороной, коробка достаточно большая, чтобы вместить маленькую луну. Человечество назвало это Тайником.
Теперь они видели тысячи тайников. Миллионы. Неисчислимые.
По словам Ашер, отдельные тайники на самом деле двигались по орбитам вокруг черной дыры, вытянутым эллиптическим орбитам, которые, казалось, доходили до самой черной дыры, а затем возвращались обратно на расстояние светового года — орбиты, на завершение которых, должно быть, уходили тысячелетия.
Ашер смогла выделить потоки структур, идущие более или менее параллельно: один направляется в систему черной дыры, к Чандре, другой возвращается иным путем и направляется к Колесу.
— Корректирую наш курс, — сказала Ашер. — Чтобы двигаться параллельно потоку тайников. Видите ли, полагаю, что этот поток может иметь какое-то отношение к конструкции Колеса. Что ж, команда "Коши" может выяснить, что происходит с этими тайниками, когда они достигают Колеса. Наша задача — увидеть, что происходит в черной дыре.
— Движемся вдоль потока в направлении Чандры.
Джофиэл мог только смотреть на поток материала, организованный в масштабе, соответствующем расстояниям между звездами в окрестностях Солнца.
Еще один сон. Еще один период бессознательности.
Еще одно пробуждение, к новым чудесам.
38
Время с момента старта корабля: 21 год 240 дней
Джофиэл обнаружил, что рефлекторно потягивается, как будто просыпаясь. Но он не спал. Скорее, его не существовало.
