Честно сказать, я думал, что художники управятся быстрее, и уже летом скину диск с фильмом в печать. Однако, всё оказалось не так просто и пришлось ребят разгонять в отпуск на время сдачи Алей летней сессии. Впрочем, команда пашет как рабы на плантации, не филонят. Двое ребят, которым поручили съёмки вспомогательного материала пашут как проклятые, в смысле носятся и снимают, то полёт голубей, чтобы знать как по кадрам раскладывается движение крыльев в полёте. То же и с лошадьми. Оказывается, наш глаз чётко фиксирует как естественные — крайние положения движения ног лошади в разных аллюрах, а промежуточные вроде бы упускает, но на самом деле, стоит исказить их, и правильные крайние положения не спасут. Вот для этого и нужно иметь покадровую раскладку движений ног скачущей лошади. А меня Аля поймала на слабо, и я попал учиться восточным танцам, ну, это как раз там, где вершиной мастерства издавна считается "Танец живота" и "Укус пчелы". Я и не особенно возражал. С голосом я уже полностью восстановил контакт, как и с руками. И я с начала весны уже начал заниматься танцами почти в полном объёме. Но пока никак не выходит вернуть мой уровень владения телом, когда я мог танцевать не задумываясь, и вытворять своим телом и конечностями любые танцевальные коленца. В принципе, станцевать я наверно могу уже, что угодно. Вот только в танце есть такое понятие, как лёгкость танца, ведь только достигнув достаточного уровня мастерства танцор начинает не просто танцевать, а делает это легко и изящно, превращающее танец в ожившую красоту и волшебство. А этого у меня пока нет. Я очень сильно подозреваю, что во многом это последствия моей длительной неподвижности и истощения после травмы, когда суставы при восстановлении позакусывало. Хоть я и старался разработать их подвижность упражнениями из йоги, но видимо этого маловато оказалось. Когда у меня наладилось взаимодействие с моей внутренней девочкой, и я перестал относиться к телу — как к скафандру, когда сам стал его частью, а оно частью меня, восстановление рвануло вперёд словно гоночный болид, я уже через месяц ходил не качаемый ветром от стеночки до дерева, и от дерева до следующего, чтобы ухватиться, отдышаться и не упасть от слабости. И хоть теперь мы с Алей и Ниной регулярно посещаем салон красоты раз в две недели и три раза в неделю по абонементу расположенный рядом с ним бассейн, только уже вчетвером, ещё берём с собой поплескаться в лягушатнике Ленуську, то есть мои физические кондиции восстанавливаются с радующей меня скоростью, но танцы не идут никак. Я старательно вспоминал и делал растяжку как на занятиях у зверствующего Ки Джу-Бона и постепенно восстановил растяжку в полном объёме, на мой взгляд. Делал танцевальные движения и связки, скакал под музыку у сделанного мне импровизированного станка в гостиной, но как с ощущением в руках, когда понимаешь, что руки не твои. Нет, я понимаю, что всё вернётся, Богиня проконтролирует, вот только неизвестно, когда. Хотя, уже сейчас моего уровня танцевальной подготовки вполне достаточно, я ведь певец, а не танцовщик. А воспользоваться поводом немного повысить свой уровень владения телом, кто ж от такого откажется? Поэтому и пошёл учиться восточным танцам без особенного внутреннего протеста.
На занятиях препод, довольно массивная дама с роскошной гривой каштановых волос не особенно выпендривалась по поводу обязательной формы одежды. Сама она ходила в полупрозрачных шальварах и некоем подобии довольно откровенного топика и накидки на волосы, чтобы не давать им особенно разлетаться во время танца. Ученицам она разрешала носить, что удобнее и мой купальник от трико с гетрами и чешками её совершенно не смутил. На первом же занятии она показала, как она сказала довольно простой танец, который может служить основой для танцевальной импровизации после достижения нами определённого уровня владения танцевальной культуры. Вообще, да! Такая массивная, я бы подумал, неповоротливая глыба не особенно должна бы танцевать, но едва она стала двигаться, все недостатки её фигуры и комплекции как-то забылись. Казалось, что руки у неё гнутся совсем не в тех метах, где находятся суставы, а вместо позвоночника у неё наверно резинка от эспандера, как бы иначе, она прогибалась так, что её роскошная грива вся ложилась на пол. Благо он здесь хорошо вымыт, а плечи при этом продолжали игриво перекатываться, это вам не судорожное цыганское подёргивание, это какие-то эротичные вальяжные волны. Вообще, движения рук, ног, всего тела и головы словно отвечают каким-то завораживающим колебаниям, постоянно перетекающим из одной в другую, порой так неожиданно, когда казалось, что очередная волна загнала её в такую позицию, что две встречные должны схлестнуться и погасить друг друга, чем сломать рисунок танца, но откуда-то возникала новая волна и танец лился и вился дальше. Тут не было привычного ритма, но были волны как в танце, так и в самой музыке. Ведь волны — это не отбиваемый там-тамами ритм, это тоже упорядочивание, но на каком-то другом уровне, что совершенно не противится гармонии, только гармония здесь иная, на более глубоком уровне. Вот и танец — это не извивы сами по себе, он тоже встраивается в движение музыкальных волн, ему помогает музыка, а он музыке. Вообще, у меня от восточных танцев осталось стойкая ассоциация с волчками на шнурке, не знаю, как они правильно называются, видел всего пару раз диски, которые раскручивают, а они за серединку крепятся на шнурке и на нём могут двигаться и этими шнурками ими немного управляют. Из-за вращения у этих дисков есть очень необычные особенности движений, а главное плавность и удержание в плоскости вращения. А кто вообще, может объяснить, как именно в голове возникают те или иные ассоциации?...
Поглядев, как танцует наша преподавательница, я первым делом подумал, что научиться так же наверно потребует не один год упорных тренировок. А главное, что я совершенно не мог себе представить с чего тут вообще можно начать. Движения текучие из одного в другой переходящие, ничего общего с привычными мне танцами, где всегда есть начало, чёткие шаги, повороты, прыжки... А тут всё такое текучее и не видно начало одного и окончание другого, как кольцо, в которое не ясно где можно встроиться. Я как-то читал, что эти танцы придумывались в гаремах, где девочек учили им едва ли не с младенчества. Гаремные затворницы охотно делились со своими дочками своим богатым опытом во всех сферах гаремной жизни, отлично понимая, что у вооружённых такими знаниями и умениями дочерей гораздо больше шансов в дальнейшем лучше устроиться в этой жизни. Вот и представьте себе, что значит учиться танцевать и двигаться с детства или вот так уже во взрослом состоянии наскоком. Судя по лицам других девчонок, которые, как и я, только пришли учиться восточным танцам, их мысли не очень отличались от моих. Но реальность оказалась гораздо проще и легче. Как сказала нам наша преподавательница, она не собиралась формировать у нас комплекс неполноценности, а просто показала, что мы сможем сами уже через полгода-год занятий, а кто будет стараться и раньше. Что она сама считает название "восточные танцы" преподаваемые ею танцы — неправильным, она бы сама их предпочла называть арабскими или тюркскими. Потому, что не так уж и далеко на востоке есть Индия — страна с очень богатой многонациональной танцевальной и музыкальной культурой. И что многие индийские танцы на порядок сложнее арабских и она бы не взялась заявлять, что сможет выучить на пару лет индийские танцы. Кроме Индии на востоке есть Бирма, Тайланд, Китай, Малазия и множество других самобытных культур со своим танцевальным искусством. Так она обозначила границы, объяснив, что мы будем изучать арабские гаремные танцы.
А дальше началось обучение, которое уже кто-то давным-давно отработал, разбив его на достаточно простые движения, из которых потом строится танец. Первым делом мы стали учить шаги и привыкать подстраиваться под необычную текучую арабскую музыку. Вначале для простоты нам задавали ритм хлопками, пока мы не стали сами чувствовать музыку и её неявный ритм. Шаги — это тоже совсем не то, что в европейских танцах. В европейских бальных танцах шаг — это движение, а движение — это обязательная часть линии танца. Здесь же шаг — это скорее возможность смены позы или направление танцевальной волны. Тем более, что танец может выполняться на пятачке, где и пару шагов не сделать, но это не значит, что нет возможности делать шаги, просто шаги будут на месте или даже вперёд-назад, просто во время шага меняются линии тела и можно изменить волну движений. Я в начале думал, что с моими не слишком могучими бёдрами у меня ни за что не получится так же красиво и выразительно как у нашего препода с её пятьдесят четвёртым размером, когда у неё в шаге так всё это богатство колышется, что не отмахнёшься. Но, оказалось, что дело вовсе не в размере и у меня начали потихоньку получатся шаги. Сначала простые, потом с движением плеч, потом с разворотами бедра, простыми и с подъёмом ножки на носочек, когда движение бедра выводится на первый план и оно уже само по себе, без шага становится танцевальным акцентом.
Потом занялись движениями плеч и бёдер. Но плечи ведь не сами по себе, к ним привязаны движения рук и шеи с головой. А бёдра уже частично проявили себя при отработке шагов, но были и отдельные движения не связанные с шагами или подшагиваниями. На этом набор основных базовых движений оказался исчерпан. Оказалось, что вот из этого небольшого количества кирпичиков и состоят все арабские танцы. Теперь требуется просто свести эти движения вместе, научиться связкам, которые связывают их между собой и вписать это в рисунок музыки и всего танца. И мы стали разучивать самые простые связки, которые, потом почти не изменяя так блоками и вставлять в танцы. В этот раз не было сна с золотистой пылью, просто, когда переодевался к очередному занятию, я вдруг понял, что могу танцевать арабские танцы и не только их, что ко мне вернулись все мои утраченные навыки, это как щелчок, как переход в новое качество, как обнуление счётчика. Перед занятием подошёл к преподу и попросил у неё разрешения показать, чему я научился, чтобы она оценила и высказала замечания и поправила ошибки, пока ещё никто из нашей группы не рисковал вылезать в таком сольном варианте. Наконец, закончилась разминка и препод включила музыку, перед этим объявив всем, что я решил попробовать свои силы.
С полминуты я старался слиться с музыкой. Вроде бы поймал музыкальную волну, сделал первый шаг, качнув бёдрами и волна плеснула вверх по талии к плечам, руки сами скользнули вверх, оканчивая волну встряхнул головой и вдруг словно оказался в какой-то другой реальности... Ноги сами делали подшагивания, руки струились, изгибаясь змеями прокатывающимися по ним волнами, а я словно по пояс или по грудь в мягко накатывающем прибое и мне нужно только подстраиваться под накатывающие волны, которые словно сами диктуют моему телу, как ему двигаться. А внутри такая удивительная лёгкость, что я словно пушинка, а руки как крылья, которыми я отталкиваюсь и ввинчиваюсь в следующие движения. И накатывающие волны — это музыка и не прибой, а просто двигающиеся вокруг завихрения, которые диктуют мне правильные движения. Но движения не правильно заученные, а какие-то немного другие, те, какие диктует именно мой танец, какие нужны именно здесь и сейчас, они здесь правильнее и я это не чувствую, я это знаю, это словно снизошедший в меня абсолют знания... И я кружусь и изгибаюсь в рисунке танца, я не устаю, я словно наоборот заряжаюсь в танце его особенной энергией, она пропитывает меня целиком, расплёскивается и окатывает меня снаружи, пропитывает самые дальние и мельчайшие закоулочки тела, которое будто звенит от удовольствия. При этом всё время вижу себя со стороны, а тут я почему-то стою, не двигаясь, замер, и только по левой руке скользит волна, которая добегает до плеч и может, как скользнуть по телу вниз, так и перескочить на правую руку. Я, наконец, отпускаю волну, которая качнула мои плечи и перебежала по ним в правую руку, которая вместе с движением по ней волны поднимается вверх и с последним движением улетающей в даль и вверх волны словно отпускает что-то невидимое в полёт... И в момент, когда я вроде бы закончил движение и застыл статуей и должен бы наверно так и остановиться, я вдруг скручиваюсь волчком и словно взрываюсь волнами движений продолжающегося танца, в который ныряю, с удовольствием растворяясь в нём... Очнулся я когда вдруг исчезли волны, я остановился, оказалось, что это закончилась музыкальная композиция. А девчонки из группы смотрели на меня даже не круглыми, а квадратными ошарашенными глазами и только препод смотрела с гордостью и восхищением, с удовольствием от хорошо сделанной работы. Она подошла ко мне и, обняв, радостно проговорила:
— Поздравляю, Аюна! Ты научилась. Я очень-очень за тебя рада! На этом этапе мне больше тебя учить нечему.
— На этом этапе?
— Я же рассказывала вам вначале, что есть "танец живота", это то, чему я вас учила, это своего рода база, а есть "укус пчелы" — это уже совершенно другое качество танца. К примеру, первый танец можно танцевать даже группой из нескольких танцовщиц. А вот второй — это всегда соло и специально под этот танец исполняемую музыку. Так, что теперь, если ты дальше хочешь учиться, тебе нужно будет приходить на занятия с другой группой и вести у вас занятия будет другой учитель...
— А вы уверены, что мне у вас больше не нужно ничему учиться? — Попробовал я всё-таки немного оттянуть такой резкий поворот. — Может у меня сегодня просто случайно получилось?
— Уж, поверь мне, такое случайно получиться не может. Ты поняла душу танца, и теперь тебе осталось только тренироваться дома самой, придумывать свой рисунок танца, тренироваться в плане растяжки и навыков движений. И для этого тебе совершенно не нужно ходить сюда на занятия...
Вот так, вот! Взяли и обломали меня. И я буду не я, если не научу Алю танцевать "танец живота". А про "укус пчелы" надо будет подумать. Я ведь слышал что-то по этому поводу. Вроде как это турецкий аналог стриптиза, который исполняет одинокая танцовщица. Вначале она не просто одета, а даже излишне замотана во множество одёжек и разных покрывал. И вначале музыка довольно медленная, какой-то специальный вариант флейты издаёт жужжащий звук полёта пчелы. Танцовщица сначала даже вроде не замечает пчелу, потом начинает от неё уклоняться. Музыка убыстряется, а танцовщица уже отмахивается от атакующей её пчелы. Всё это вплетено в рисунок танца, во время которого с танцовщицы постепенно слетают многочисленные одёжки. И вот музыка достигает пика. Пчела уже просто садится то там, то тут, танцовщица её смахивает с кожи и буквально бьётся в истерике, пока не остаётся совершенно обнажённой, обычно с одной повязкой на лице, наступает кульминация, злая пчела кусает и у девушки наверно наступает анафилактический шок и она падает, надо полагать, умирает... Для средневековой Турции — это запредельно захватывающее зрелище, тем более, что ребята со стриптизом или весьма откровенным варьете вроде парижской Красной мельницы*, не встречались. И ведь было время, когда вскинутые в Кан-Кане юбки с демонстрацией кружевных панталон было верхом эротики и неприличия. А в Турции, вообще всевозможные чадры и паранджи носили. А современники Пушкина страшно радовались и возбуждались, увидев девичью щиколотку мелькнувшую под подолом длинного платья. Вот и возникает вопрос, а нужно ли мне это? Перед кем мне это танцевать? Перед Алей... Ну, станцую разик, ну, пусть пару раз... И ради этого пару месяцев, а может и больше ходить на занятия? Стоит ли овчинка выделки? Или смотреть на это, как на ещё одну грань танцевального искусства?...
