Ролевик: Рунолог. Мелочь пузатая

— У вас имя есть? Меня Хюльдой звать, а к вам как обращаться?

— Или Вийдой, или Омелой... — пробормотал белк. — Не суть важно... Мое имя — Увах. Увах Перевертыш, к вашим услугам. И давайте, все же, на «ты».

— Так ты еще и оборотень! — надо же, какой разносторонний талант.

— Был, не спорю. Но перекидывался не в белку, не обольщайся, — в беличьем голоске послышался рык.

— В волка?

— В медведя.

— Однако! И как я с самого начала-то не догадалась, — смеюсь. — «Сколько волка ни корми, а у медведя все равно больше».

Увах вторил моему хохоту цыканьем, потом прыгнул на плечо и куснул за ухо:

— Отставить ржач! — чуть не ввинтился носом в ушную раковину и зашептал, обдавая жарким дыханием. — Тебя заказали. Да-да, убить! Кто? Артас! Кому? Среди ваших, попаданцев, есть такой Чмо. Что? Черный маг, пожиратель богов. Личности у него уже почти не осталось, одни понты, умений — так, средне, ума... на уровне пробки. Чмо и есть — пробка на канале во Тьму. Широком канале, и с каждым сожранным божеством он становится шире. Аура у Чма дырявая, все время идет легкий подсос, как у нежити, но, в отличие от нежити, его дыры растут, и рано или поздно произойдет одно неприятное событие... да, весьма неприятное для всех нас. Личность будет сметена безличной силой, и в Веер явится Пожиратель. Нет, не демон, демоны — определенные и понятные твари... локализуемые, при достаточной силе и умении мага — уничтожимые. А Пожиратель — безличная тварь Бездны. Можно сказать, ее присоска, хоботок в любой проявленный мир. Закрыть такой канал почти невозможно, а через него будут утекать целые миры, пока от Веера не останется пшик.

— И скоро эта тварь вылупится?

— Все зависит от его рациона, — опять зашептал Увах. — Чем больше и более сильных божеств он сожрет, тем скорее. Поэтому — прошу, не попадайся ему! В тебе достаточно силы, чтобы тварь появилась сразу, как Чмо тебя слопает.

— А если его — того, грохнуть? — спросила я. Уж больно не хочется опять бегать, как заяц.

— Сколько раз он уже умирал! Именно в момент смерти, когда истончится аура, он тебя — ам! — и готово, — торжествующе крикнул белк прямо в ухо, а потом добавил потише. — Все съеденные попались именно так.

— Да... — говорю. — Задачка. Надо бы над нею подумать, да вот проблема — свободного времени совсем нет. На Ирайю один чудак опять навыпускал демонических тварей, а местные органы безопасности и не чешутся. Сама я с пузом, хотя оно пока незаметно, но пора побеспокоиться о тихом пристанище. Рифеи мне во владения дали, да там пока и конь не валялся, а места дикие: горы с редкими долинами, населены зверями и весьма неприветливыми духами. Я проболталась на Кугро, даже экспедицию еще не собрала, а поторапливаться надо: будущий сын сказал, что в Рифеях есть нечто, ему жизненно необходимое.

— Задачка, конечно, — Увах опять спрыгнул и забегал из стороны в сторону. — Но решаемая. Я тебе помогу. И вместе подумаем, как инактивировать Чмо. С твоими знаниями, да с моим опытом! Да мы горы свернем.

— Горы — не надо, — говорю. — Мне в них жить. А в остальном — я только «за». Но как тебя к нам пронести? В голову, сразу предупреждаю, не пущу. У меня она как чердак, забитый под самую крышу, а разобрать все некогда. Артефактов с собой никаких. Поверишь ли — под защитным коконом нету даже одежды.

— Но сам кокон есть?

— Ну, да.

— Защита постоянного ношения?

— Она самая.

— В нее пустишь?

— Если хочешь. Но по нему может прилететь, и нехило. Больно будет, Увах! А вдруг еще, да разрушится?

— Ну, дважды не умирать, а один раз я уже умер. Да и вообще — что я, одну-единственную девушку не защищу? Особенно с дармовым источником силы, — и мерзко хихикнул.

— Тогда — вперед. Заселяйся.

— М... запах женщины, — пробормотал белк, исчезая.

И я тут же проснулась.

Белая и пушистая энергетическая одежка ерзала по мне, стремительно меняя плотность и цвет, и становилась чем-то вроде скафандра для глубокого космоса.

— Отставить модификацию, — промыслила я. — Сейчас мы в безопасности, не пугай людей.

— Да я только попробовал — надо же потренироваться, пока все спокойно, в бою будет не до экспериментов.

— Ладно, ты прав. У тебя полчаса, чтобы испытать модификации, главное, меня не изуродуй.

— Как можно! Я, все-таки, биомаг, а не лекарь. А сколько на себе испытал разных защит: и от агрессивных ингредиентов, и от смертельных болезней, и от озлобленных духов... и не только духов.

— Верю. И ребенка побереги.

— Ребенок — для мамы святое. Особенно такой. Да ты себе команду не только собираешь, ты ее выращиваешь! Однако жаль, что ты не кошка или медведица.

— Почему?

— Они многоплодные.

Увах опять что-то поменял в доспехе, и он стал упругим, словно каучуковый мяч, и столь же непроницаемым для воздуха. Хорошо, лицо у меня было свободно, а то тело тут же покрылось липким потом. Я ругнулась, и по коже пронесся холоднющий сквозняк. Потом ветерок потеплел.

— Климат-контроль, — промыслил мне биомаг. — Сейчас встрою очистку и регенерацию воздуха.

Собственно, что этот глиф, что аналитическое разделение — одно и то же, только разной глубины воздействия, в аналитике важно не покорежить молекулы, а тут даже проще, только угольная пыль накапливается, если объемы большие или не убираться несколько лет. Я мысленно показала биомагу схему и удивилась, что тот за нее так ухватился.

— Вот ведь... это же просто!

— Ага, как кирпич. Хотя, наверно, и его можно упростить и оптимизировать. Я только не знаю, как.

— Слушай, а у тебя много таких? Кирпичиков.

— Много. Все прикладники учат стандартные глифы и связки, в академиях сперва дают теоретические обоснования, в Энсторской Академии вдобавок учат основам и методам исследовательской работы. А всякую экзотику передают от учителя ученику, по старинке. Вроде рун или малефицистики. Но если хочешь — посмотри в памяти, все эти знания, как раз, упорядочены.

— Малефицистике я и сам учить могу, а вот стандартные глифы — это любопытно. И у вас тут серьезный подход! Слушай, я до вечера посмотрю твою память, ладно? Потом сразу все сделаю.

— Сперва, пожалуйста, вплети регенерацию воздуха и регулировку температуры! Или верни, как сначала было.

— Ладно, сейчас, подожди.

Да уж, одушевленный доспех — еще та морока, особенно если им управляет соскучившийся по работе биомаг. Надеюсь только на то, что он на радостях не спятит в конец и не поджарит меня. И не заморозит в ледышку. Мало было забот — завела себе духа.

— Слушай, — спрашиваю. — А что там с нашим Древом? Оно же, вроде, цвести собралось. Хотела под ним посидеть, причувствоваться, а тут ты, как снег на голову.

— Да все с ним в порядке. Это же какое дерево? Мировое. Вот миры на нем и завяжутся, будут расти. Перспективная штука, живая. Веер — это же чисто техническая конструкция, души в ней нет. Сразу видно, Создатель — технарь. Серьезный технарь, у-умный! Но в перспективе — только поддержание Порядка, то есть, в данном случае, рабочего состояния конструкции. А у Древа — жизнь, и в ней много случайного, не-за-документированного, как вы на Земле говорите.

— А зачем Арагорн меня просил посмотреть, если и белке все ясно?

— Чтобы ты со мной встретилась, чудо! Напрямую — не мог, вдруг Артас узнает. Ты же болтаешь, как дома. Ни хрена не смыслишь в политике.

— А ты — смыслишь?

— Я? Да есть маленько. Увидишь Саныча — спроси его об Увахе. Кем он был и что сделал.

— Сам не скажешь?

— Не-а. Хвастаться не люблю, да и не думаю, что ты мне так вот сразу поверишь.

— Ну, доверила же свою безопасность.

— Это у тебя чуйка сработала. А вообще, больше так никому не верь.

— Неужели?

И тут я ощутила, что на меня кто-то смотрит. Даже не «смотрит», а «смотрят», большой компанией и с неослабевающим интересом. Открыла глаза — мысленно общаясь с Увахом, я их зажмурила, чтобы лишняя информация не мешалась. Увидела над собой три взлохмаченных головы и одни сильно мохнатые брови. В сумрачном свете зимнего утра, растрепанные и не выспавшиеся, мои спутники выглядели дико и первобытно. Топка не только разглядывал, он с интересом ощупывал теперь уже не защитный кокон, а полноценный силовой доспех, а Гордей подмигнул мне:

— Светлого утречка, тетя Хюльда!

— Светлого! Знакомься, Увах — вот те люди, которым я доверяю.

Глава II.

По заветам Йозефа Швейка.

Если голоса в голове — это шизофрения, то поздравьте меня с диагнозом. Пока мы возились с наконечниками для стрел, будущий сын и свежеобретенный телохранитель устроили многочасовую дискуссию. Началось с того, что Увах забрался в память гораздо дальше, чем договаривались, и изругал меня за откровенный разговор с Артасом. Спрашиваю: «А что он узнал от меня такого, чего бы ему не сообщил Дерек? Наш главный особист, между прочим — креатура белобрысого, так что обязан выкладывать по его первому требованию все, вплоть до самых интимных деталей». Увах подумал и ответил: «Твои планы». «И каковы же мои планы?» — спросила я. «Ну, ты для чего-то собираешь соратников». «Это и так заметно невооруженным глазом. А вот по всей беседе ты какой бы вывод сделал?» «Что ты не блещешь умом», — заявил Увах. «А еще?» «Что ты выполняешь приказы старших, не задумываясь о последствиях». «Здорово. Дальше!» «Что ты болтлива, как любая женщина». «Великолепно! — говорю. — Выглядеть дураком в глазах противника — полезно. А поступать мы будем совсем иначе». Недоверчивое хмыканье. «Команду мы соберем, конечно, — делаю картинную паузу. — И не одну. Обучим, вооружим против тварей, сорганизуем, — опять пауза. — И оставим тут. Они здесь нужнее — это во-первых, а, во-вторых, если кто-то попробует выйти на меня через них... обломается». «А потом?» «А потом я собираюсь в гости. К кому — узнаешь, когда придем. И Артасу, и его Чмо сложновато до меня там дотянуться. Остаются еще спонтанные выходы в Туман, но я его проскакиваю мгновенно, оказываясь сразу в ментале». «И всего этого можно было бы избежать, если бы ты молчала». — «Нет, — пожимаю плечами. — Охота на меня началась, так или иначе. Произошедшее Артас знал до нашей встречи или узнал бы вскоре после нее — от Дерека. А вот, если бы я молчала, то не услышала бы из первых рук подтверждения того, что для его «Хаоса» не все обитаемые миры представляют ценность. Тот, в который провалился Пекрито с компанией, ему не подошел. Что это значит?» «Что ему нужны миры определенного типа, населенные человекообразными существами». «Или что прорывающийся к нам мир ему и так принадлежит. Подумай над этим».

Увах думал долго, заговорил часа через четыре. Мы как раз успели и позавтракать, и до гордеева дяди дойти, и еще у него делов натворить. В этой семье, как я поняла, профессиональная династия, все мужчины на протяжении четырех поколений с детства учились кузнечному ремеслу, кроме одного парня (вот Базло — это имя или ругательство?), который пятнадцать лет назад отправился покорять столицу и по дороге застрял в подручных у какого-то то ли купца, то ли жулика. Приезжал потом в родные края, растолстевший и наглый, хвастался деньгами и унижал родню, но получил по шеям и больше домой не заглядывал. Дядька Вожгарь сперва про него обстоятельно рассказал, а потом с хитрым прищуром слушал меня, «столичную штучку», жевал ус, шевелил бровями и всячески изображал недоверие. После этого позвал Топку смотреть подвал, на предмет переделки его в укрытие, там, видно, они и переговорили по поводу реальности тварей и моей правдивости. Вылезли с мешками, я думала, в них какие-то овощи, а оказалось — куски обсидиана.

— Здесь будешь чаровать?

Я спрашиваю, сколько человек в этом подвале поместится. Топа мне говорит, что от силы пятнадцать.

— А сколько в деревне народу?

— Полсотни дворов, — отвечает Вожгарь. — Это больше двухсот человек, а вообще-то для точного числа мне за досточку присесть надо. Племяш, подкинь уголек — считать будем.

— Так, новый подвал выкопаем, или большую часть деревни потустороннему зверью на растерзанье оставите? — смотрю, гордеев дядька в бороду ухмыляется. Это что, значит, проверки закончены и новых не будет? Хорошо бы.

— Тетя Хюльда, не надо копать, я все сделаю! — топина попа аж над скамьей зависла, так вперед подался. Забавно — спонтанная малая левитация.

— Как, один?

— Меня же учили. Только пусть кто-нибудь рядом посидит, присмотрит. А то потом сочините чего... — Топка сморщился.

— Ладно, давай, каменюжник. Укреплять-то как думаешь? — это уже Гордей.

— А зачем? Сделаю купол. Почва суглинок, ее уплотню и вглубь на ладонь обожгу, как кирпичная будет.

— Не... этого мало. Пошли за деревом — «шапочкой» будем крепить. Зачаруешь от гнили?

— А то!

Остались мы с Вожгарем, он мне и выложил кучу колюще-режущего — от наконечников к стрелам и рогатинам до топоров и длинных ножей. Сказал, потренироваться с заклинаниями. Я тут же запорола пару железяк — оказывается, местный эфиропоток настолько силен, что скрипты заполняются от него в считанные минуты, после чего материальный носитель рассыпается в пыль. В общем случае, конечно, не должен рассыпаться, но тут скрипт — прямой хагалаз, так что иначе и быть не могло.

— Нет, — говорю. — Придется составные наконечники делать, чтобы поворотом совмещать две части руны перед самым выстрелом. А с ножами такое вовсе не выйдет.

— Ничего, — отвечает. — Сейчас племяш вернется, вот его к горну поставлю, да все и сделаем.

— Не обязательно, — качаю головой. — Его к горну. Можно из готовых наконечников напилить: поперек разрезать и соединить шарниром.

— Они ж болтаться будут, не пробивать, а отскакивать.

— Соединим поплотнее и минеральное масло зальем, чтоб легче крутилось. И шпенёк как стопор, чтобы крутить не глядя, как щелкнет — можно стрелять.