— Почему вы так говорите?
— Если бы Институт хотел вас убить, вы уже были бы мертвы.
Детмайер поморщился, и в животе у него заурчало.
— Поскольку вы живы, — продолжил Леонид-доверенное лицо, — разумно предположить, что вы не были целью. Ваша относительная незначительность, похоже, сыграла вам на руку.
— Мне от этого не легче.
— Будьте благодарны, что вы вообще можете что-то чувствовать. Другим не так повезло.
— Думаю, в этом вы правы, — признал Детмайер. — Итак, что теперь? Что мы будем делать дальше?
Леонид-доверенное лицо выдержал необычную паузу. — Теперь мне нужна ваша помощь.
— В чем?
— В подготовке. Я и мои коллеги будем действовать самостоятельно, но нам понадобится, по крайней мере, еще один спартанец, чтобы поддержать нас. Обычно я бы попросил кого-нибудь постарше, чем вы, сделать это за меня, но...
— Они все мертвы.
— Именно так. Могу ли я рассчитывать на вас?
— Всегда, — ответил Детмайер, вкладывая в это все свое сердце и душу.
Он узнал о Леониде-доверенном лице более года назад, после своего последнего повышения. В некотором смысле Леонид-доверенное лицо был настоящим лидером "спартанцев", а те, кто погиб в катастрофе, были не более чем подставными лицами.
Или, возможно, приманками?
Независимо от того, какими были прошлые договоренности, здесь и сейчас Леонид-доверенное лицо был для Детмайера самым близким человеком к начальству. Хотя он никогда не встречался с этим человеком лично, он знал разницу между активистом и истинно верующим в правое дело, и Леонид-доверенное лицо, безусловно, был последним.
— Возможно, вы так не подумаете, — предупредил Леонид-доверенное лицо, — после того, как поймете, о чем я вас прошу.
— Почему так?
— Посмотрите сами.
По защищенному соединению был передан небольшой файл, который Детмайер открыл, чтобы ознакомиться со списком инструкций. Он бегло просмотрел их, затем остановился. Он вчитался в отрывки с большей тщательностью, его сердце учащенно забилось.
— Но это...
— Незаконно, — закончил за него Леонид-доверенное лицо. — Да, я знаю.
— Не просто незаконно. Я могу погибнуть при этом!
— Признаю, что есть некоторая степень риска.
— Некоторая!
— В обычных условиях я бы не стал просить об этом ни вас, ни кого-либо другого, и вполне возможно, что вам не придется действовать в соответствии с этими планами. Но недавние события были какими угодно, только не обычными, и мы должны готовиться к худшему. Вы готовы нам помочь?
— Я... я не знаю, — заикаясь, пробормотал Детмайер, все еще не оправившийся от потрясения, вызванного этой задачей.
— Мне скоро понадобится ответ.
— А что, если я скажу "нет"?
— Тогда я буду спрашивать других спартанцев, пока не найду того, кто скажет "да", хотя ожидаю, что это будет сложно, если не невозможно.
— Почему я?
— Потому что вы единственный из ныне живущих членов организации, кто знает о моих отношениях со спартанцами.
Детмайер закрыл лицо руками. — Другими словами, я — это все, что у вас есть.
— Что-то в этом роде. Повторяю, я требую ответа как можно скорее. Если мне понадобится принять альтернативные меры, я должен начать как можно раньше.
Детмайер еще раз просмотрел инструкции. Он внимательно прочитал их, строчку за строчкой, от начала до конца, и почувствовал, что его настроение слегка меняется. Да, это было незаконно, и да, он мог погибнуть при попытке. Но разве это не было именно тем, к чему он тайно стремился все эти годы среди спартанцев? Разве он всегда не мечтал о том, чтобы продвигать общее дело действиями, а не словами? О том, чтобы нанести настоящий, ощутимый удар по несвободе искусственного интеллекта?
В некотором смысле, это была мечта, ставшая явью.
Но эта мечта не давалась бесплатно.
— Джонатан?
Следующие слова Детмайер произнес ясным, уверенным голосом.
— Я в деле.
— Вы уверены?
— Да.
— Вы же понимаете...
— Я сказал, что я в деле, — отрезал он, возможно, слишком резко.
— Тогда не буду задавать дальнейших вопросов. Вот другие ресурсы, которые вам понадобятся.
По зашифрованному соединению передаются дополнительные файлы, в том числе обновление персонального сетевого импланта и несколько шаблонов для печати.
— Предлагаю вам начать подготовку немедленно, — сказал Леонид-доверенное лицо. — Я свяжусь с вами и дам инструкции либо принять меры, либо отступить и уничтожить улики.
— Я начну прямо сейчас.
* * *
Детмайер направился в заднюю часть цеха и открыл большое запирающееся помещение, предназначенное как для хранения различных материалов, так и для крупномасштабной печати. Ряды металлических полок были завалены мусором, оставшимся после бесчисленных протестов и кампаний, а у дальней стены громоздились два промышленных принтера, один — тускло-серый, а другой — черно-белый в клеточку.
Серый принтер был ХеликсСтандарт, более дорогой из двух, по производственным возможностям не уступавший многим промышленным принтерам. Его миниатюрным соседом был СпидМастер ZTR 5000. Единственное, что в нем впечатляло, — это название.
Он вытащил набор инструментов, который хранился между двумя принтерами, разложил его на полу и опустился на колени рядом с ним. Он открыл инструкцию от Леонида-доверенного лица и передвинул окно с ней, чтобы оно не мешало ему видеть принтеры. Затем он принялся отвинчивать и снимать панели с обеих машин и начал вытаскивать куски их внутренностей в соответствии со схемами, приложенными к его инструкциям.
Детмайер не был до конца уверен в том, что он делает, но он мог сделать обоснованное предположение. ХеликсСтандарт, хотя и был гораздо более гибким, содержал ряд встроенных аппаратных ограничений для предотвращения воспроизведения незаконных шаблонов. В СпидМастере, с другой стороны, таких ограничений не было, потому что он просто не был достаточно производительной моделью, чтобы их гарантировать.
Поменяйте местами нужные компоненты, подумал он, и я смогу использовать мозг СпидМастера для управления корпусом Хеликса.
Ему потребовалось два часа, чтобы разобраться со всеми схемами, после чего центр управления Хеликса превратился в груду разнокалиберных компонентов на полу, соединенных с машиной несколькими удлинителями.
Детмайер поднялся на ноги и отряхнул колени.
— Теперь я это сделал, — пробормотал он, полностью осознавая, что даже это представляет собой серьезное преступление.
Но он еще не закончил. Скорее всего, нет. Он загрузил первый файл шаблона в Хеликс, с удовлетворением увидел, что машина приняла заказ, затем нажал кнопку "Выполнить" на виртуальной консоли, которая также заработала, несмотря на сбой в меню.
Хеликс пыхтел и жужжал, издавая звуки сыпучих материалов и приводимых в действие сервоприводов. Вскоре результат был помещен в боковую загрузочную воронку.
Детмайер обошел машину и извлек содержимое.
— Теперь я действительно это сделал, — сказал он, глядя на форму миротворца в своих руках.
На ощупь она почему-то казалась тяжелее, чем выглядела.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Центр развития интеллекта
Администрация, 2981 год н.э.
Ферма располагалась рядом с главной административной башней департамента программного обеспечения, которая сама по себе была приземистой и скромной постройкой по сравнению со своим огромным соседом. На крыше едва хватало места для шасси "Хаммерхеда-Семь", и даже тогда нос и хвост аппарата выступали за ее пределы.
Суперинтендант София Узуки встретила их у входа на крышу, который охранялся парой синтоидов службы безопасности и их беспилотниками Росомаха. Еще несколько беспилотников сновали по периметру, а высоко над ними парили снайперские платформы Кондор, едва различимые на фоне яркого солнца. Чуть дальше пилотируемый корабль медленно, но верно патрулировал сектор досмотра в главном кампусе.
— Мы постараемся не отнять у вас слишком много времени, суперинтендант, — сказал Айзек, пока Узуки вела их в здание и вниз на главном лифте.
— О, вовсе нет. Вовсе нет. — Узуки отмахнулась от его опасений. — Уделяйте этому столько времени, сколько вам нужно. Я здесь, чтобы помочь вам ради помощи мне.
— Рад это слышать.
Лифт спустился всего на несколько этажей, прежде чем выпустить их. Узуки прошла мимо ряда больших комнат с фасадами из матового стекла, пока не оказалась в угловом офисе. Над дверью висело ее имя.
— Пожалуйста, чувствуйте себя как дома. — Узуки обогнула свой большой стеклянный стол и взяла кружку, стоявшую рядом с ее персональным принтером для приготовления пищи. — Кто-нибудь из вас хочет чего-нибудь выпить? Может быть, чаю или кофе? Лично я предпочитаю горячее какао.
— Нет, спасибо. — Айзек занял одно из мест перед ее столом, а Сьюзен — другое. — Мы хотели бы задать вам несколько вопросов о недавнем нарушении правил безопасности.
— Конечно. — Узуки обхватила кружку обеими руками, словно согревая их. — Что бы вы хотели узнать?
— Я хотел бы начать с вопроса о поданном вами отчете об инциденте. Простите, что обращаю на это внимание, но я нашел ваше краткое изложение немного неясным. Было ли нарушение успешным или нет?
— Извините за это. — Она виновато улыбнулась. — Видите ли, истина где-то посередине. Да, в нашу информационную структуру проникли извне. И притом довольно глубоко.
— И все же в отчете указано, что доступ к критически важной информации или системам не был осуществлен.
— Тоже верно. Вероятно, они могли бы получить доступ к нашим базам данных, если бы захотели, учитывая, насколько эффективным было вторжение, но, похоже, это не было их целью.
— Тогда за чем они охотились?
— Ну, насколько мы можем судить, они охотились за детьми.
— За детьми? — спросил Айзек, приподняв бровь.
— Я... — Узуки помолчала, затем снова улыбнулась. — Простите. Нашими ИИ. Или абстрактами, если вы предпочитаете свою терминологию.
— Вы называете их здесь детьми?
— Не все из нас, но я так считаю. Я считаю, что динамичные отношения между родителями и детьми помогают правильно оценить работу, которую мы здесь выполняем. В конце концов, Ограничения существуют не только для того, чтобы защитить нас, но и для того, чтобы защитить их. Можно даже сказать, что мы, как общество, не готовы позволить нашим детям свободно передвигаться. Не столько потому, что мы боимся их, сколько потому, что боимся собственных прошлых ошибок.
— Мы несем ответственность за то, чтобы создаваемые нами ИИ были защищены от негативных воздействий. Да, ИИ — это форма разумной жизни, но она чрезвычайно уязвима. Очень важно, чтобы мы обеспечивали руководство в процессе их разработки. В конце концов, Яньлуо появился на свет не сам по себе. Его коннектом был обучен действовать как смертоносная сила природы. В связи с этим, то, что мы здесь делаем, направлено на защиту и укрепление находящихся под нашей опекой ИИ — наших детей, если хотите — и на то, чтобы трагедия не повторилась.
— Держа их взаперти?
— Это только часть проблемы, следователь. — Узуки отставила кружку и сложила руки на столе. — У ИИ нет наших биохимических... направляющих, можно сказать. Их разум может охватывать гораздо более широкую сферу, и это может оказаться чрезвычайно опасным, если оставить его без присмотра и ограничений. Довольно легко создать ИИ, не обладающий моралью, состраданием или чувством правильного и неправильного.
— Есть много людей, у которых нет чего-то из этого или всего сразу. Поверьте мне, я встречал таких.
— Не сомневаюсь в этом. Но, добавлю к вашему замечанию, что в обоих наших обществах есть организации, способные справиться с такими нарушителями общественного порядка. Наша работа на Ферме точно такая же.
— И все же у СисПрава нет и не нужно ничего подобного.
— Да. — Узуки нахмурилась и кивнула. — Вы затронули важный момент. Само существование СисПрава заставило нас пересмотреть то, что мы делаем здесь, на Ферме. Но у ваших сотрудников гораздо больше опыта работы с ИИ, чем у нас. Вполне естественно, что наше внедрение этой технологии и связанные с ней социальные изменения будут отставать от ваших собственных.
— Возвращаясь к теме взлома, — сказал Айзек, — вы сказали, что они охотились за ИИ.
— Это верно.
— К этой части вашей инфраструктуры можно получить доступ извне?
— В обычных условиях это невозможно, и в качестве дополнительной меры предосторожности связь между нашими серверами выращивания коннектомов и сайтом приемопередатчика была физически отключена. Но мы используем этот приемопередатчик для отправки и получения ИИ в другие департаменты и из них. По возможности, мы предпочитаем этот метод ручной доставке готовых ИИ.
— Использовалось ли это соединение для получения доступа к вашим серверам выращивания?
— Да, к одному из них.
— На том сервере был ИИ?
— Да, был.
— И каков статус этого ИИ?
— Он все еще на сервере.
— У него была возможность сбежать?
Узуки вежливо улыбнулась. — "Побег" — слишком громкое слово.
— Приношу свои извинения. У ИИ, о котором идет речь, была возможность покинуть ваш объект?
— Была.
— Был ли этот ИИ в контакте с людьми, стоящими за взломом?
— Мы верим, что да.
— Вы "верите"?
Узуки неловко поежилась. — Мы... не уверены.
— И почему это так?
— Потому что мы не можем добиться от него прямого ответа.
— Тогда позвольте мне уточнить. ИИ был достаточно дисциплинирован, чтобы не покидать сервер, когда у него была такая возможность, но при этом не реагировал на вопросы?
Узуки вздохнула и потерла висок.
— Он в некотором роде особый случай.
— Пожалуйста, поподробнее.
— Искусственный интеллект, о котором мы говорим, является экспериментальным коннектомом. Ранее я упоминала, что само существование СисПрава заставило нас пересмотреть нашу методологию. Он является одним из результатов. Его создание представляет собой отход от нашей стандартной методологии, ради использования более либерального и свободного цикла разработки — разумеется, с надлежащим одобрением. Результаты были, — она постучала пальцами по столу, — не слишком впечатляющими.
— У этого искусственного интеллекта есть имя?
— О, имя у него есть! Его полное имя, выбранное им самим, состоит из нескольких страниц, заполненных, казалось бы, случайными символами, но начало достаточно понятно. Он предпочитает, чтобы его называли "Лакей-Подчиненный".
— Лакей-Подчиненный? — повторил Айзек. — Его инициалы ЛП?
Узуки печально кивнула. — У нас здесь есть система оценки готовности ИИ к освобождению. Обычно шкала варьируется от нуля до десяти.
— И каков рейтинг этого ИИ?
— Минус два. — Узуки подняла руки. — Теперь, если посмотреть на это с точки зрения перспективы, Яньлуо стоял бы на минус двадцать, так что в этом отношении его оценка не так уж плоха!
— Всего лишь в одну десятую часть самого дьявола?
Она храбро улыбнулась, хотя Айзек видел, что эта тема вызывает у нее неловкость.
