Вместе с воинами-чекистами 'кемеровчане' снова дали бой на подступах к Чудово. Дрались отчаянно, но силы и диспозиция оказались неравны. Ещё одна часть 'кемеровчан' отступила в сторону Тушино, потом на правый берег Волхова в районе моста железной дороги Веймарн — Чудово, где безучётно влились в другие части. Многие младшие командиры 'кемеровчан' выводили своих бойцов из-под обстрелов у Лядно, переправляли их на правый берег Волхова. Благо подлецы своими моторизованными авангардами с бронетехникой наступали в основном вдоль шоссе и железной дороги Чудово — Новгород и в леса с болотами соваться боялись. Масса бойцов, командиров, политруков очень скоро оказались в войсках Ленинградского фронта, хотя считались пропавшими без вести 17-18 августа. Почти все советские штабы дивизий и корпусов этого направления с 8 августа из-за ожесточённых боёв во время массированного наступления фашистов на Ленинград прекратили вести 'живые' записи в Журналах боевых действий. Дописывали потом по памяти. Куда девались их бойцы они отчитаться толком не могли.
19 августа 1941 подлецы-фашисты, крепко получив по зубам у Спасской Полисти, Трегубово и Михалёво от новичков на фронте, подтягивали резервы, бронетехнику, меняли обескровленные подразделения, чтобы продолжить наступление на Чудово. Luftwaffe снова ходило по головам.
20 августа подлецы после артподготовки и продолжительного, более часа, авианалёта атаковали 'кемеровчан' и воинов-чекистов танками и бронемашинами. Зона советской обороны из-за воронок напомнила после этого наступления пчелиные соты. На штурм Чудово двинулась 21-я пехотная дивизия. Навалилась тушей.
На позиции 1-го батальона воинов-чекистов на реке Полисть пошли в атаку 7 танков. Гранатами и зажигательными бутылкам герои остановили перед окопам 6 из них. Через окопы прорвался только один. Тогда ему на встречу пополз боец Тяпкин с зажигательной бутылкой. Точным броском он поджёг танк, после чего вся рота поднялась в контратаку и заставила пехоту подлецов бежать. Батальон стоял до последнего. С позиций отошли лишь несколько человек.
Так же стоял насмерть уже в окружении 2-й батальон из полка Васильева. Остатки батальона снял с позиции и вывел из окружения комиссар полка — батальонный комиссар Побияко. 3-й батальон имел небольшие потери. Не имея тяжёлого вооружения, войны-чекисты начали отход в пылающий со всех сторон Чудово. Васильев пал смертью храбрых. Так останавливали разрекламированный на весь мир 'Blitzkrieg' в 1941 году...
'Кемеровчане' этот удар выдержать не смогли и тоже отступили. Советские бронепоезда, эффективно поддерживающие свою пехоту, опасаясь разрушения железнодорожного пути, отошли. Один к Тосно, другой к Тигоде. К вечеру гитлеровцы захватили южную часть города.
Несколько дней шли ожесточённые уличные бои в Чудово. Сводный отряд из частей НКВД под командованием Абакумова и 'кемеровцы' окопалось на цементном заводе и оттуда контратаковали. Им как могли помогали добровольцы истребительных отрядов No. 68, 70, 71, 72, прибывшие из Ленинграда. Гитлеровцы в тот момент ещё не исчерпали запас бомб и снарядов, накопленных для осуществления вероломного нападения по плану 'Barbarossa'. План 'Barbarossa' предусматривал расход снарядов и бомб как при захвате Польши, то есть заниженный в 10 раз относительно реалий войны с Красной Армией. Но пока что подлецы усиленно бомбили город, обстреливали артиллерией и миномётами всех калибров. Горело нефтехранилище. Густая пыль и чёрный дым заволакивали город.
23 августа 'кемеровчане' получили приказ перейти к обороне на северной окраине Чудово, в пригороде Первомайский и далее по северному берегу реки Кересть. Свой Штадив-311 Старунин перебазировал ближе к Любани, в Тушино-Остров.
Когда 'кемеровчане' снова перешли к обороне, их 1067-й стрелковый полк Суракова имел всего 215 активных штыков и 500 человек в строю, 1069-й стрелковый полк Пестова 170 активных штыков и 300 человек всего, 1071-й стрелковый полк Летучего — 130 активных штыков и 310 человек всего в строю. От 855-го артиллерийского полка осталось три батареи и несколько отдельных орудий. Куда делись 7000 'кемеровчан', сколько погибло, ранено, в плену, в других частях, Гогун и Старунин отчитаться перед вышестоящим командованием не смогли.
Именно в таком же положении оказалась сегодня 2 августа 1942 года 208-я 'дальневосточная' стрелковая дивизия Воскобойникова за 1500 километров юго-восточнее при разгрузке на участке Гремячая — Котельниково на железной дороге Сталинград — Тихорецкая после прорыва 4-й танковой армии Гота с Цимлянского плацдарма и со стороны Николаевской переправы. Теперь её собрал по частям генерал-лейтенант Чуйков. Под Чудово такого, как Чуйков, не оказалось...
Оказался там только командарм-46 Акимов, который совершенно потерял управление армией, в сложной обстановке проявил безынициативность и бездеятельность, но не проявил находчивости и оперативно-тактического искусства при принятии решений. Его предстояло сменить. Комдива Гогуна за неудовлетворительное руководство в боях под Чудово сняли с должности и понизили до комполка. Новым комдивом стал Орленко, а комиссаром Васин.
Около шести часов вечера 24 августа 1941 года после интенсивной артиллерийской подготовки силами двух пехотных дивизий, при мощной поддержке авиации, танков, массы другой бронетехники, авиации, подлецы перешли в наступление от Чудово на Любань вдоль шоссе. Под ударом пушечных и зенитных самоходок, а также бронемашин и мотоциклистов оказался и Штадив-311. Погиб начоперотдела, множество штабных работников. Машины штаба оказались уничтожены. Старунин вывел часть людей в Дубово. Туда же самостоятельно вышли другие работники штаба. За сдачу Чудово Старунина арестовали. Отдали под суд военного трибунала. Разбирались долго. В ноябре оправдали и назначили начштаба 191-й 'ленинградской' стрелковой дивизии, с которой он затем участвовал под Тихвином в разгроме группировки войск группы армий 'Север'. За успешные бои под Тихвином Старунин получил награду — орден Красного Знамени...
Вот теперь в начале 1942 года Старунин снова у Спасской Полисти и уже как комдив ведёт трудную борьбу с матёрой армией капиталистического мира. Теперь он не защищает, а штурмует село и станцию Спасская Полисть. Только вот теперь почти каждый кирпичный подвал в Спасской Полисти подлецы приспособили к обороне, и оттуда нёсся шквал пуль, мин и снарядов. На основных направлениях в землю врыты танки. Контратаки тоже с танками. С ходу такой 'орешек' не разгрызть!
Тем временем, 27 января 1942 года, в глубине обороны 18-й полевой армий Линдеманна 100-й кавполк кавдивизии Баринова в спешенном строю атаковал посёлок Восход. Кавалеристы ворвались на улицы. Подлецы контратаковали. Подошли на подмогу два эскадрона 104-го кавполка. В упорном бою, очищая от врага каждый дом, подлецов уничтожили.
Завязались бои за освобождение большого рабочего посёлка торфоразработчиков Финёв Луг и посёлка 'Восход'. Здесь занимал оборону батальон сводного 'строительного полка' 8-й танковой дивизии, командир которой Бранденбергер отбыл в фатерланд на лечение от 'нервного истощения' на Восточном фронте. Солдатня этой дивизии после разгрома в августе под Лугой, ожидала новые танки и бронетехнику. Поскольку новая техника приходила со своими экипажами и техниками, прежние остатки дивизии занимались охраной тыла, грабежом и уничтожения населения, строительством дорог и складов. Грабили, насильничали, убивали. Обычная жизнь преступников.
Именно против этой дивизии совершил 19 августа 1941 года свой ратный подвиг знаменитый в Красной Армии экипаж танка КВ-1 старшего лейтенанта Колобанова. Это случилось в районе учебного хозяйства Войсковицы и деревни Ванго Староста на подступах к Ленинграду.
Колобанов кадровый командир с 1936 года, с отличием закончивший училище. Брал 'линию Маннергейма', дошёл до Выборга, трижды горел в танке. Его наводчик танкового орудия Усов — ветеран боевых действий, инструктор-артиллерист. Танк КВ-1 Колобанова за один бой у Войсковицы уничтожил 22 танка фашистов, две противотанковые пушки, тягачи, грузовики, мотоциклы. Получив приказ на отход, Колобанов посадил на броню 7 раненых пехотинцев из своего прикрытия и отошёл к Красногвардейску.
Далее Бранденбергеру снова 'не повезло'. Это 'не повезло' для оккупантов — мужественная и умелая Красная Армия. Она и только она могла дать такие эпизоды борьбы 'один в поле воин'. Ни французская, ни польская, никакая другая армия мира в борьбе с капиталистической ордой Гитлера таких образцов воинского искусства не продемонстрировали. Сдавались колоннами со знамёнами и офицерами впереди. В тот же день после фатальной встречи с Колбановым, пытаясь обойти позиции курсантов-пограничников Ново-Петергофского военно-политического училища НКВД, подлецы Бранденбергера опять не озаботились разведкой и наткнулись на КВ-1 младшего лейтенанта Сергеева. Сергеев подбил 8 танков. Потом подлецы наткнулись на танк Ласточкина, который уничтожил ещё 4 машины, причём 2 — тараном.
Бранденбергер, как и все командиры Panzerwaffe, не любили тревожить начальство шокирующими отчётами и 'размазывал' потери на несколько дней, недель, даже месяцев. Он оформлял потери как танки отправленные в ремонт. Даже полный хлам в ремонт отправлял: ходовая отдельно, подбашенная коробка отдельно, башня отдельно. Главное не показывать, что танк потерян в бою. Могут ведь за некомпетентность и с работы турнуть. Где им тогда работать? Гитлер из-за потерь техники нервничал, ведь даже к весне Wehrmacht не расплатился ещё с промышленностью за технику, с которой начал войну с СССР. Теперь всё обстояло ещё хуже. Война-то переросла в затяжную. Поэтому Wehrmacht всегда так оформлял потери, чтобы не злить фюрера: 'Потерь нет!.. Потерь нет!..' А потом хлоп! — танковую дивизию свели в пехотный полк! Но факт остался фактом — дивизия Бранденбергера до Ленинграда не дошла, куда-то подевалась...
За спинами 'безлошадных' танкистов Бранденбергера впрочем уже выгружалась в Тосно и Любани 254-я пехотная дивизия Бешнитта. Её части срочно занимали оборону вдоль насыпи железной дороги Чудово — Веймарн, преграждающей путь на Любань. Крысы быстро превращали высокую промёрзшую железнодорожную насыпь в цепь огневых точек и блиндажей. Два дня назад дивизию Бешнитта пополнил очередной маршевый батальон в количестве 1000 человек — половина не немцы. В дивизии практически не осталось солдат и унтер-офицеров из того состава, что вероломно вторгся в Советский Союз полгода назад. Потери в боях за Таллин, под Ленинградом и Тихвином более 15 000 человек. Потеряны все 'дикие' танки, прочая бронетехника, потеряна большая часть артиллерии. Всё пополнение — в основном австрийцы, чехи, поляки. Уже и с физическими недостатками — плоскостопие, язва, дефекты зрения. Боевой дух отсутствовал напрочь. Чехи и поляки воевать за немцев не хотели. Дисциплина поддерживалась угрозой штрафбата, заградотрядами фельджандармов, расстрелами на месте офицерами.
Отступая, солдаты 8-й танковой дивизии в посёлке Финёв Луг сожгли все общественные здания, частные дома и двухэтажные рабочие общежития. Снова советские воины не взяли пленных. Да и как тут взять, ведь кроме грабежа, ежедневных издевательств и оскорблений, избиений 'за косой взгляд', принуждению к рабскому труда русского населения в качестве чернорабочих и прислуги, безнаказанных убийств, солдаты капитализма занимались организованными изнасилованиями. Какой же Wehrmacht без изнасилований? Через немецкую подстилку Тюшкину офицер-сутенёр, живущий у неё на квартире, заманивал красивых молодых девушек на танцы в клуб. Там в отдельной комнате солдатня девушек насиловала. Это называлось у них 'распитие чая с ромом'. Большая часть жертв, кроме страшной душевной травмы, оказалась заражена сифилисом.
Капиталистические твари любили прикидываться сентиментальными. Они насиловали девушек, а потом посылали своим 'гретхен' краденые кофты и засушенные незабудки с припиской: 'Я верен тебе до гробовой доски'... Любовь для них нечто среднее между скотным двором и биржей. Эти грязные твари пришли в Советский Союз, на русскую землю, похотливые и жадные, с сифилисом, с чесоткой, со слюнявыми мордами обезьян. 'Поскорей бы их закопать! — думали бойцы и командиры, освободившие Финёв Луг. — Земле и той тошно!' Освобождены окружающие Финёв Луг посёлки лесозаготовителей и торфодобытчиков.
Советские войска, поняв, что перед ними хотя и многочисленные, но по большей части эрзац-войска, собранные с 'бору по сосенке', действовали широко и дерзко, активно применяя уже хорошо отработанное под Тихвином 'термическое оружие'. Это когда идущих в атаку в снегу в мороз без зимнего обмундирования захватчиков прижимали огнём к земле и вели экономно сдерживающий огонь только для того, чтобы не дать им подняться. При 20-градусном морозе завоевателям хватало 30 минуть такого лежания, чтобы получить массовые обморожения и более в атаки никогда уже не ходить. Добро пожаловать в Россию, подлецы! Резервы Линдеманна по этим причинам являлись зачастую 'одноразовыми'. Каждый раз приходилось выгружать в Любани и Тосно всё новых и новых солдат, и бросать их на заснеженные и морозные поля сражений.
Условно годным к военной службе солдатам, офицерам и чиновникам старших возрастов из обозов и тыловых служб группы армий 'Север' днём и ночью пришлось воевать по-настоящему. Этим подлецам, грабителям и мародёрам, имеющим крайне низкую боевую подготовку и куцее вооружение, приходилось раз за разом пробиваться колоннами к опорным пунктам с целью их снабжения или занимать круговую оборону на своих обозных стоянках. Также им приходилось вступать в бои вместе с временными боевыми формированиями, чтобы залатать бреши на том или ином участке фронта, и своими трупами закрыть отборным войскам Клыкова путь на запад. Даже военные чиновники — начальники финансовых частей и оружейники брались за оружие со всеми вытекающими их этого для них потерями. Многие части и подразделения гитлеровцев подолгу блуждали по лесам, неся потери от обморожения и ударов собственной авиации, поскольку во всём тыловом Волховском районе у командования оказалось очень мало пригодных карт. Имевшиеся у них в распоряжении карты, особенно с масштабами 1:100 000 и 1:50 000, оказалось устаревшими и неточными, и часто выглядели как примитивные схемы — бесполезные и даже вводящие в заблуждение. Особенно ощутимым этот недостаток сказался при обороне и снабжении опорных пунктов... Закалённые в боях сибиряки и уральцы раз за разом перерабатывали такие толпы на удобрение для русских болот...
С миномётного обстрела начал штурм опорного пункта в Клепцах, недалеко от станции Рогавка батальон из 366-й стрелковой дивизии полковника Буланова. Мины довольно точно ложились по огневым позициям эсэсовцев. Их здесь окопалось около 300, но боя они из-а угрозы окружения не приняли и позорно бежали под прикрытием нескольких пулемётов. Убив своих раненых, одни пошли на Глухую Кересть, другие — на Вдицко и Кривино. На улицах появились красноармейцы с криками 'ура!' Пусто. В освобождённые Клепцы верхом на лошади въехал плотный, среднего роста, чисто выбритый, подтянутый комдив Буланов. Посадка у него превосходная. С ним начальник артиллерии дивизии полковник Ковальчук. Вскоре прибыл взвод артиллерийской разведки. За ними спешили конные упряжки 'сорокопяток'. Следом тарахтели трактора 'Сталинец', тянущие 76-миллиметровые ЗИС-3 и Ф-22-УСВ.
