Белый Дьявол Луны

— Фейт? — спросила младшая. — Кто такая Линит?

Старшая вздохнула.

— Линит была моей первой наставницей магии. Пресия создала ее учить меня, чтобы ей не пришлось самой со мной взаимодействовать. Два года она практически растила меня.

— Что с ней произошло?

— Фамилиаров создают с целью. Как только цель выполнена, они умирают, если только их создатель не предпримет шаги, чтобы такого не произошло. Пресия собиралась это сделать, но Линит сказала, что готова будет отказаться от этого и принять смерть, если Пресия проведет со мной один вечер как с семьей. Пресия так и не выполнила свою часть сделки. Линит угасла, приговоренная к медленной смерти в обмен на обещание, которое Пресия отказалась уважить. Последним, что она мне сказала перед смертью, что ей хотелось бы, чтобы я была ее дочерью, а не Пресии.

В то время как Алисия ахала от дальнейших откровений о том, насколько пала ее мать за годы, что она пробыла в коме. В то время как они не совсем поняли про фамилиаров, они просто услышали историю женщины, приговорившей основного воспитателя своего ребенка на медленную смерть за смелость предложить родителю приложить символические усилия, чтобы поучаствовать в жизни своего ребенка. Одно было ясно: хорошо, что эта женщина уже мертва.

С чисто физической стороны, Наноха чувствовала себя лучше, чем за предыдущие месяцы. Но цена ее внезапно хорошего здоровья не позволяла ей этим наслаждаться. Хотару, юная девочка с беспрецедентным талантом к исцеляющим заклинаниям, с которой она только познакомилась, без сознания лежала у ее ног. И из того, что сказала девочка, прежде чем отключиться, она пожертвовала возможностью ходить ради исцеления спины и магии Нанохи.

Даже если бы ей не запретили использовать магию, знание Нанохи о медицинских заклинаниях было практически несущественным. У нее не было ни малейшей идеи о том, как обращаться с вызванным самой же Хотару собственным состоянием. Для этого требовался эксперт.

К сожалению, Шамал отсутствовала. Она покинула базу вскоре после того, как сообщили о появлении Пресии. Хаятэ и остальные Облачные рыцари отбыли в то же время. И так как Нанохе не позволялось использовать магию, она не могла телепатически связаться с ней.

Убедившись, что поза бессознательной девушки не навредит ей, если ее на некоторое время оставить одну, Наноха отправилась на поиски механического способа связаться с местным медицинским специалистом Бюро.

— В чем дело, Наноха? — спросила Шамал, когда Нанохе удалось связаться с ней.

— Хотару. Она появилась и снова наложила на мою спину то исцеляющее заклинание. Ты была права насчет рисков, если она продолжит его использовать. Она на полу без сознания, и из того, что она сказала, прежде чем отключиться, не думаю, что она еще сможет ходить. Что мне делать? — выпалила Наноха.

Шамал выругалась себе под нос.

— Мы предупреждали ее, что может произойти, если она продолжит использовать магию, пока не разберемся с причинами ее паралича. Почему она не послушала? Ладно. Вызови для нее скорую. Попроси, чтобы ее доставили в больницу Дзюбана. Я все равно направляюсь туда позаботиться о Фейт и Алисии, так что будет быстрее, если ее тоже доставят туда. Там я попробую поговорить с ее семьей и получить разрешение на ее исцеление.

— Ч-что случилось с Фейт и Алисией? — спросила Наноха.

— Они обе пострадали в бою с Пресией. Думаю, я смогу довольно легко им помочь, но с этим придется подождать, пока местные врачи закончат с их осмотром.

— А что насчет Пресии? — Если эта женщина снова сбежала, ранив Фейт, то Наноха заставит ее об этом пожалеть. Особенно с учетом того, что она расширила свою жестокость и на сестру Фейт.

— Она мертва. Больше она никогда никому не навредит. — После этого Шамал закрыла соединение.

Наноха немедленно начала искать телефонный номер упомянутой больницы. Юной девочке нужна была медицинская помощь, и если сказанное Шамал о недавней битве было правдой, Фейт тоже потребуется, чтобы кто-то был рядом.

Присущая трудность при контакте с официальными лицами не-административных миров была в том, что так как они были не-административными планетами, выданные административным миром правительственные полномочия не имели у них никакой силы. Во многих случаях местные даже никогда не слышали о Бюро, не то что признавали его власть.

Родившись на Земле, Хаятэ была одной из немногих людей в Бюро, фактически существовавших в записях. К несчастью, этим записи были не о майоре Ягами Хаятэ, маге SS-класса и многообещающем офицере. Они была о Ягами Хаятэ, сироте и оправившейся от паралича ног, о которой ничего не слышали с тех пор, как она окончила среднюю школу и покинула Японию «учиться за границей». Что весьма усложняло обсуждение с местными полицейскими силами Драгоценных семян.

Мужчина, с которым она, Юно, Сигнум, Зафира и Вита разговаривали, не хотел принимать, что они знают о потерянных логиях гораздо больше его. Или что они опасны. Или что местное правительство не имеет средств безопасно содержать или уничтожить их. Они не могли даже заставить его понять, что хранить их все в одном пакете для улик крайне плохая идея.

— С меня этого достаточно! — разглагольствовал офицер. — Я проработал в полиции дольше, чем ты живешь, девочка, и мне не нужно, чтобы какой-то ребенок говорил мне, как правильно хранить доказательства!

Мужчина хлопнул ладонью по столу, попав по пластиковому пакету с Драгоценными семенами. От удара пакет порвался, в результате чего кожа коснулась потерянных логий. Кристаллы засветились, когда разгневанный мужчина ненароком активировал их.

— Юно! Барьер, живее! — приказала Хаятэ.

Воздух пошел рябью, когда Юно установил барьер, необходимый для отделения людей в кабинете от остальной части участка.

— Что происходит? — выпалил офицер.

— Вы только что случайно вызвали те самые проблемы, о которых мы пытались вас предупредить. Предлагаю вам отступить и позволить нам с этим справиться. Сигнум, Вита, Зафира, готовьтесь.

Три Облачных рыцаря активировали свои устройства и приготовились сдержать потерянные логии.

Ами сидела у постели матери, держа ее за руку.

— Все закончилось, мама, — сказала она. — Та, кто это с тобой сделала, мертва.

Ее мать не отреагировала на новости. Но опять же, она ни на что не реагировала с тех пор, как оказалась прикована к постели.

Ничто доступное японской медицине не могло разбудить ее мать. До сих пор все усилия по поиску магического решения не смогли найти ничего обещающего достаточно, чтобы хотя бы попытаться увидеть разницу. Ами предполагала, что, со смертью Пресии, в вещах той может найтись что-то, способное объяснить работу выкачивающего энергию заклинания в достаточной степени, чтобы найти контрзаклинание. Даже если его нет, если заклинание получится воспроизвести, быть может возможно будет использовать его, чтобы обеспечить мать достаточной для ее оживления энергией. Ами вполне готова была добровольно стать донором, если такой вариант сработает.

Ами сидела, глядя на неподвижное тело матери, пока время шло. В конце концов в палату вошла медсестра.

— Прошу прощения, — сказала медсестра. — Но пора дать пациентке лекарства.

Странно. Обычно врачи по возможности старались не прерывать часы посещения из вежливости к посетителям. Так как жизненные показания ее матери не менялись с момента ее госпитализации, уж точно не было никакой насущной необходимости изменять эту практику. Кроме того, учитывая бессознательное состояние матери в течение уже нескольких дней, любые лекарства придется вводить внутривенно, и не похоже, чтобы медсестра принесла шприц для впрыска каких-либо лекарств в капельницу. И, наконец…

— Вы не дежурная медсестра этого отделения, — с подозрением сказала Ами. Она поговорила с медсестрой, когда только пришла в больницу.

— Я только что вышла на смену, — ответила медсестра.

Это могло бы обмануть большинство людей, но мать Ами работала в этой больнице в течение всей жизни Ами. Она знала рабочее расписание.

— Смена длится еще полтора часа, — заметила она, указав на настенные часы. — Очевидно, что вы на самом деле здесь не работаете. Кто вы?

Медсестра — если она и правда была медсестрой — застыла, попавшись. Затем она злобно улыбнулась.

— Ну тогда, полагаю, придется сегодня взять двух вместо одной.

Тело медсестры начало искажаться. Масса щупалец, всего мгновение до этого бывшая руками, врезалась в Ами и прижала ее к стене.

Медсестра оказалась йомой, пришедшей осушить пациентов больницы так же, как сделала до этого Пресия. И в этот момент у Ами не было возможности позвать на помощь, и не было времени ждать их прибытия, будь она. Она была сама по себе.

У мужчины, известного общественности как профессор Томоэ Соити, но который называл себя Герматоидом, был крайне занятой день. Сперва на территории его школы развернулась битва между махо-сёдзё и ее по-видимому безумной матерью. Это привело полицию. К счастью, так как битва прошла не в самой школе, у них не было никаких причин обыскивать объект и, возможно, наткнуться на скрытые лаборатории, где он подготавливал Апостолов Смерти к их грядущей кампании по захвату кристаллов сердец, необходимых, чтобы привести Фараона 90 поглотить этот мир. Но все равно было заметным неудобством привлекать к его школе больше внимания, чем ему бы хотелось.

И теперь ему сказали, что его дочь в больнице с потенциально критическим состоянием. Все, что происходило с ней, также происходило и с Мистресс 9, даймоном, что он имплантировал в нее в день происшествия в лаборатории, чуть не убившего ее и впервые приведшего его к контакту с Фараоном 90. Она была незаменима.

Потребовалось некоторое усилие, но в итоге он сумел отделаться от офицеров, опрашивающих всех в школе, и добраться до больницы Дзюбана. К счастью, для любого слушателя беспокойство за имплантированного в тело дочери даймона звучало достаточно похоже на заботу о дочери.

— Ч-что случилось с Хотару? — потребовал он от врача, когда вошел в комнату, где сидела в инвалидном кресле Хотару.

Врач взглянул в свой блокнот, перевернул несколько страниц и обратился к нему.

— Боюсь, мы не знаем, сэр. Насколько мы можем сказать, значительная часть ее нервной системы просто отключилась. В настоящий момент мы не в состоянии определить, почему. Надеемся, мы сможем узнать больше, как только получится провести несколько тестов.

К ним подошла вторая врач.

— Полагаю, я могу пролить на это дело свет, джентльмены, — сказала она.

— И кто вы? — спросил первый врач.

— Я доктор Ягами Шамал. Случай Хотару очень похож на случай, поразивший мою родственницу семь лет назад. Врачом, работавшим над этим случаем, была доктор Исида Сати, в Уминари. Я сама провела несколько осмотров и обнаружила кое-что, не вошедшее в официальный отчет.

— Что обнаружили? И почему вы так уверены, что случай Томоэ-сан похож на тот прежний?

— Впервые я встретила девочку недавно на этой неделе, и я еще тогда смогла распознать начало нервного паралича. Судя по тому, что он в столь короткое время распространился от ступней на все ноги, ясно, что она не прислушалась к моему совету, как замедлить развитие ее состояния. — После этого комментария Хотару виновато отвела взгляд. — Если я права, — продолжила доктор Ягами. — Ее тело медленно отключается из-за напряженных попыток поддержания себя и паразита. До сих пор эффект никак не повлиял на нее помимо ограничения подвижности, но рано или поздно он распространится и затронет один из более жизненно важных органов. В этот момент ее жизнь окажется в опасности. Я считаю, что смогу устранить паразита, но, учитывая возраст пациентки, она не способна сама дать согласие на процедуру. В прошлую нашу встречу я попросила ее сообщить семье о своем состоянии и о возможности лечения.

— Хм. Мне нужно будет связать с доктором Исидой. Во всяком случае, ваша теория предполагает возможный метод исследования. Если тесты, о которых я думаю, дадут результат, мне нужно будет поговорить с вами о предлагаемой вами процедуре удаления, — задумался первый врач.

Герматоид застыл. Он прекрасно знал, что за паразитическая жизненная форма находится в теле его дочери. Паразита звали Мистресс 9. И последнее, что он хотел, это чтобы ее удалили. Если Мистресс 9 погибнет, его планы рухнут. Он не уверен был, как Хотару вообще встретилась с этой доктором Ягами, ясно было, что она слишком много знала. И как только ее теории будут официально отмечены в медицинских записях Хотару, любой взявшийся за ее случай врач будет знать о них и попытается удалить паразита. Обоих врачей нужно было устранить, прежде чем их знание о Мистресс 9 попадет в записи.

— Нет, — прорычал он.

— Прошу прощения? — спросил врач.

— Я не позволю вам устранить даймона, которого я подсадил в этого ребенка. От этого зависит слишком много моих планов. И если вы попытаетесь остановить меня, мне просто придется избавиться от вас всех!

Он кинулся на врачей, но вдруг застыл на месте в появившихся из ниоткуда цепях. Взглянув на доктора Ягами, в мгновение ока каким-то образом сменившую наряд и держащую странный инструмент из колец и цепочек, он понял, что за это ответственна она.

— Я лишь собиралась попробовать процедуру с согласия ее семьи, но раз уж, похоже, именно вы и ответственны за состояние ребенка, полагаю, можем это пропустить, — холодно сказала она.

— Думаешь, эти цепи меня остановят? Дура! Ты столкнулась с превосходящим существом, конечным слиянием человека и даймона, Герматоидом! — переключившись на форму даймона, Герматоид смог легко вырваться из цепей. Но прежде чем он смог убить врачей, воздух пошел рябью, и один врач исчез. Решив позже выследить и устранить его, Герматоид сосредоточил свое внимание на все еще видимой докторе Ягами.

Ами была прижата к стене, не в состоянии дотянуться до своего хэнсин-жезла, в то же время стараясь вдохнуть. В то время как Сейлор Меркурий довольно легко могла бы избавиться от йомы, у Мидзуно Ами не было возможности сделать так без трансформации.

По крайней мере, не было до недавнего времени. Обратив мысли на одно из выученных ею Мид-Тилдских заклинаний, она сформировала в руке сосульку. Вонзив ее в щупальце йомы, она услышала вскрик боли. Щупальце отдернулось, уронив ее на пол. Прежде чем создание успело оправиться, она снова наложила заклинание, на этот раз закрыв руку с формирующимся льдом, разбив его на мелкие осколки. Затем она швырнула горсть кристалликов льда йоме в лицо. Отвлечение, устроенное йомой, вынужденной очистить глаза, дало Ами время, необходимое, чтобы дотянуть до хэнсин-жезла и трансформироваться.

Сейлор Меркурий взглянула на монстра, пытающегося убить ее мать, и подняла руки, подготавливая заклинание.

Йома ожидала столкновения только с разгневанным наблюдательным подростком. Теперь же она столкнулась с разгневанной Сенши. Осознав опасность, она удрала как раз перед броском заклинания.

— Вернись, монстр! — завопила Меркурий, помчавшись за ней, не заботясь о том, что она по пути из комнаты врезалась в замороженный дверной проем и ударом разбила его.