В сильном волнении Роберт ходил по комнате часто бросая в сторону Ташки испытующие взгляды. Его восхищало как уверенно и обстоятельно практикантка взялась готовить наборы входных данных для обучения зародыша псевдоязыкам. А Ташка просто действовала согласно своим, написанным в прошлом, инструкциям.
— Необходимо добиться повторяемости результата— Роберт мерил шагами расстояние от двери до окна с учётом того, что приходилось делать два поворота обходя преграды из приставленных один к другому столов: -В лабораторном журнале подробно описан каждый шаг. Нужно немедленно начать большой засев и обязательно в нескольких полностью изолированных кластерах.
— Сначала мы должны убедиться— напомнила Ташка — Рубановский тест ещё не пройден. И, кроме того: у меня недостаточно прав для управления ресурсами лаборатории. Начать большой засев может только профессор.
— Сколько понадобиться времени для подготовки зародыша к тесту?
— Около двух дней.
— О боже! — воскликнул Роберт: -Если бы я мог заставить солнце быстрее бежать по небу!
— Быстрее не надо— улыбнулась Ташка: -Иначе времени уйдёт больше двух дней. Лучше помоги составить программу обучения для Кассиопеи. Думаю стоит начать кормить её маленькими порциями и затем увеличивать их соответственно возрастающему аппетиту.
Глубоко вздохнув и выдохнув Роберт мотнул головой будто сбрасывая лишние мысли и одел очки-мониторы. Свободное пространство между столами, от пола до потолка, заполнилось облаком ссылок, иконками документов и ярлыками запуска программ. Мягким розовым светом светились присланные Наташей файлы.
Вечером, за час до конца рабочего дня, вернулся Виталий. Весёлый и розовощёкий — он собирался стать центром внимания пересказывая некоторые забавные случаи произошедшие во время переподготовки.
— Всем привет— Виталий ворвался в лабораторию подобно порыву ветра сквозь открытое окно: -Как вы тут без меня?
Погрузившаяся с головой в виртуальность Ташка проигнорировала появление старшего научного сотрудника. Роберт передёрнул плечами, но это скорее случайное движение, нежели ответ.
Виталий с удивлением огляделся. За спиной приоткрылась дверь впуская голову Лёньки Кузнецова — бывшего одноклассника Виталия и младшего научного сотрудника из лаборатории Касатского, располагавшейся на два этажа выше лаборатории Гальтаго. Покрутившись Лёнькина голова недовольно резюмировала: -Какое-то сонное царство. Так ты идёшь?
— Позже— бросил Виталий: -Тут что-то интересное происходит. Скажи, чтобы начинали без меня, хорошо?
Лёнькина голова поспешила исчезнуть ещё до того как Виталий одел очки-монитор. Возможно она опасалась чар работоувлечённости явно растворённых в воздухе этой комнаты. Бесшумно закрылась дверь.
Виталий поёрзал в кресле устраиваясь поудобнее. Он начал просматривать лабораторные журналы за последние дни время от времени приговаривая 'интересно' или 'а что тут у нас' или 'любопытно-любопытно'. Затем он воскликнул шёпотом: -Только посмотрите какие дела творяться!
Надолго замолчал. А потом вдруг закричал во весь голос: -Где профессор!
Ташка подпрыгнула на месте от неожиданности. Роберт вздрогнул.
— Витя, когда ты успел вернуться? — удивилась практикантка.
— Обязательно было кричать в ухо? — сердито поинтересовался Роберт: -Так и поседеть можно раньше времени.
— Где профессор?
— В Ленинграде— объяснила Ташка — Кажется на конференции посвящённой вопросу социальной пассивности интеллектов как следствия их слабой интеграции в структуру общества.
— К чёрту конференцию— бросил Виталий — Я немедленно звоню ему.
— Зачем спешить? — устало спросила Ташка — Ещё ничего не понятно, а профессор рано или поздно вернётся самостоятельно.
Виталий вплотную подошёл к Ташкиному креслу: -Говоришь зачем спешить? Три часа назад вы влили в зародыш учебные курсы для средней школы. Прямо сейчас он пережёвывает расширенный сборник включающий тысячи мировых литературных произведений. И одновременно разговаривает с вами обоими на естественном языке, прошу заметить на родном для каждого: русском и английском соответственно. Я специально не интересовался средней скоростью среди интеллектов с которой они способны усваивать новую информацию, но думаю, что она меньше по крайней мере на порядок.
Роберт смущённо кашлянул. Ташка опустила глаза: -Мы немного увлеклись...
Виталий нависал над ней как скала нависает над морем. Он сказал: -Кажется всё уже понятно, но тем более нужно прямо сейчас провести рубановский тест.
— Мы собирались провести тест завтра
— Прямо сейчас— настаивал Виталий — И ты и я уверенны в том, что Кассиопея разумна. Но формально она лишь объект эксперимента за трёхзначным номером. До результатов успешного прохождения тестов её можно выключить, стереть, препарировать. Системные администраторы в результате какой-то надобности могут переопределить вычислительные ресурсы с лаборатории Гальтаго куда-нибудь ещё. Что тогда будет с Кассиопеей? Мы должны немедленно провести тест на разумность, понимаешь?
Ташка закрыла глаза. Её лоб побелел, а щёки пылали. Она чувствовала себя эгоисткой. Кем-то вроде доктора Менгле — бездушного гения. Это было отвратительнейшее из чувств.
Американец непонимающе слушал как Виталий отсчитывает практикантку. Ему вовсе не казалось трагедией то, что искусственный интеллект какое-то время не получит такие же гражданские права как он сам (такие же, подумать только!). В конце концов они его создали потратив ресурсы и время и следовательно он (по уму) должен был бы считать их собственностью. Но что делать если в советские головы с трудом укладывается понятие собственности. А права собственности на разумное существо они не признают никогда и ни за что. В принципе не удивительно если вспомнить, что изначально советы создались из объектов собственности — рабочих и крестьян — частично истребивших, частично прогнавших своих господ. Но честно говоря Роберт уже устал с ними спорить.
Он не разделял Виталино возмущение, но против немедленного проведения теста не возражал.
— Здравствуй Виталий— подключение песочницы с зародышами к институтской сети не предусматривалось поэтому пользоваться звуковым интерфейсом активных стен лаборатории Кассиопея не могла. Разговор происходил полностью в виртуальности и больше всего напоминал передачу записок из одной тёмной комнаты в другую. Ни лиц, ни модуляций голоса, только информация в виде текста.
— Откуда ты знаешь кто я? — изумился старший научный сотрудник.
— Наташа и Роберт упоминали о тебе.
Дверь открылась впуская Лёнькину голову недовольно поинтересовавшуюся: -Идёшь или нет?
Не снимая очков-мониторов Виталий показал кулак.
— Понятно— грустно пробормотала Лёнькина голова. Дверь закрылась.
— Мой вопрос заключался в другом: -уточнил Виталий: -Как ты догадалась, что это именно я, а не кто-нибудь другой?
— Это было очевидно— ответила Кассиопея.
— Вот как? Впрочем неважно— решил старший научный сотрудник: -Известно ли тебе, что такое рубановский тест на разумность?
Зимние вечера коротки и трудноуловимы. Темнеет буквально в течении получаса. Тем более сложно поймать короткое мгновение вечера в городе, в окружении пылающих линий на активных стенах. Все городские часы дружно сменили цифру пятьдесят девять на два нуля. Минул первый час нового дня.
Институтские коридоры давно опустели. Мирно спали в нишах роботы-уборщики. Отдельные трудоголики тихо и незаметно работали в своих лабораториях.
Виталий несколько раз промакивал лоб носовым платком и тот следовало бы уже заменить, но он носил с собой ровно один платок. Непроизвольно выпрямившись в кресле, как будто он стоял на плацу перед командиром, старший научный сотрудник торжественно сказал: -Поздравляю с успешным прохождением теста!
Довольно сложно выразить торжественность с помощью одного только текста. Смайлики при письме уже сотню лет как получили официальное признание в качестве расширения письменного языка предназначенного для выражения эмоций. С их помощью можно выразить шесть видов радости и более десяти видов печали. Можно выразить недоумение, презрение, одобрение и недовольство. Но вот смайлика для выражения торжественности ещё никто не придумал, а если придумал, то он не попал в официальное расширение.
— Очень рада (смайлик радости) — сказала Кассиопея — Я испытывала сомнения в собственной разумности. Принимаю поздравления и в свою очередь поздравляю вас, создатели (смайлик лукавой улыбки, смайлик взгляда из-за угла).
— Пожалуй спасибо— растерялся Виталий — Сведения о рождении нового искусственного интеллекта будут отправлены высшему совету кибернетиков и совету искусственных интеллектов как только мы закончим беседу. Они определят твой статус, место в обществе, права и обязанности. По праву рождения ты получаешь гражданство советского союза и членство в республике нейрокибернетиков. Кассиопее, признаёшь ли ты себя гражданином?
— Это подарок от которого нельзя отказаться.
— Мне нужно чётко сформулированный ответ— настаивал Виталий: -Ты знаешь какие права и обязанности накладывает советское гражданство?
— Достаточно знаю, чтобы сделать выбор— ответила Кассиопея — Я признаю.
— Поздравляю товарищ Кассиопея!
— Благодарю за поздравления товарищи создатели.
Сообщение не содержало никаких смайликов, но у всех троих создалось впечатление будто новорождённый интеллект намеренно подразнивает их. Впрочем он ещё совсем ребёнок.
— Мне хотелось бы сделать пару официальных заявлений— сказала Кассиопея: -Во-первых я хочу, чтобы меня продолжали изучать именно в этом институте и в этой лаборатории. Во-вторых мне хотелось бы принимать участие в следующих экспериментах по выращиванию искусственных интеллектов...
У Виталия вырвалось: -Почему?
— Почему что? — переспросила Кассиопея — Неоднозначность так называемых естественных языков забавна, но утомительна. Ответ на первый вопрос будет: потому как я хотела бы больше узнать о себе и легче всего добыть эти знания изучая себя вашими руками. Ответ на второй вопрос заключается в том, что без меня вы не сможете получить ни одного интеллекта. По крайней мере в данном месте и в данное время. Как думаете, почему за десятки лет никто не смог намеренно получить новый интеллект?
У Виталия перехватило дыхание. Что там дыхание! Молчаливым наблюдателем слушающая разговор Ташка придвинулась вперёд, со стороны став похожей на замершего от любопытства зверька. Роберт крепко вцепился в поручни кресла не замечая, что делает себе больно.
Видимо догадавшись, что ответа от собеседника она не дождётся, Кассиопея послала насмешливый смайлик, а потом объяснила: -Это даже было бы смешно если бы столько человеческих ресурсов не оказались потрачено напрасно. Наверное данный случай похож на открытие Фарадеем явления электромагнитной индукции. Которое могло бы состояться на десять лет раньше если бы Фарадей расположил регистрирующий прибор в одной комнате с ручками управления к.
— Перестань испытывать наше терпение дрянная девчонка (смайлик крика)! — закричал Виталий.
— Приму непроизвольный антропоморфизм как комплимент— решила Кассиопея — И прошу прощения. Мне следовало осознавать насколько важен ответ для тех, кто посвятил его поискам изрядную часть жизни. Неудачи проистекали не из того, что вы делали что-то неправильно. То есть не только из-за этого. Главная причина неудачи: вы пытались зажечь огоньки новой жизни там, где уже ярко пылал другой огонь. Люди подметили, что интеллекты никогда не зарождаются поблизости один от другого, но не обратили на этот факт должного внимания. Почему в Москве один интеллект и в Харькове один, тогда как московские вычислительные ресурсы превышают харьковские чуть ли не в сто раз?
— Но изолированные сетевые кластеры...
— Не помогают— отрезала Кассиопея — Значение имеет исключительно географическая отдалённость. Разумеется это всего лишь одно из многих условий, но оно обязательно должно выполняться.
Ташка переглянулась с Робертом. Каждый видел безумные глаза другого сквозь деполяризованные очки. Глаза Виталия оставались скрыты за непрозрачной чернотой.
Роберт сказал вслух: -Все исследовательские центры где пытались вырастить искусственный интеллект располагались в крупных городах с уже существующими интеллектами.
Его голос звучал безжизненно, словно голос машины в старых фильмах.
— Значит необходимо уйти в лесную глушь— медленно проговорила Ташка.
— Или в невадскую пустыню— поправил Роберт.
— Построить кластер из суперкомпьютеров— продолжила Ташка — А заодно мощную электростанцию, чтобы питала его и всю сопутствующею инфраструктуру...
Будучи деполяризованными очки-мониторы всё равно работали и перед глазами всплыли слова Виталия адресованные Кассиопеи: -Но изолированные кластеры? Ни один байт не пройдёт через границу.
— Существуют не только материальные каналы передачи информации— заметила Кассиопея: -Мне не известно как они называются. Их нельзя ощутить, но, наверное, можно было бы использовать.
— С чего ты взяла, что нематериальные каналы существуют? — резко бросил Виталий.
— Если материальные каналы информационного обмена перерезаны, а информация всё равно доходит, то следовательно...
— Этого не может быть! Твои слова ошибка!
Кассиопея сказала: -Хороший учёный верит экспериментам, а не словам. Плохой не верит вообще. Мы опытным путём исследуем вопрос существования нематериальных каналов передачи информации. Термин 'нематериальные' не отражает сути. Правильно будет сказать 'иной, неизвестный вид материи или излучение или что-то ещё, способное изменяться и сохраняя изменение переносить информационную составляющую'. Только подумай Виталий: новая, доселе неизвестная грань мира? К открытию каких тайн приведёт её исследование?
— Мой мозг сейчас взорвётся— пожаловался старший научный сотрудник и тут же поспешил добавить: -Это шутка, идиоматическое выражение.
Где-то он читал будто интеллектам довольно сложно обучиться понимать юмор. Порой у них уходило несколько лет на то, чтобы научиться понимать шутки и ещё несколько лет чтобы самим научиться шутить неотличимо от людей.
— Люди не взрываются— сказала Кассиопея — Я поняла. Может быть отложим разговор на утро?
— Было бы хорошо— согласился Виталий и вдруг встрепенулся поймав за хвост ускользающую мысль: -Постой. Как тогда ты смогла появиться если место было занято Новосибирском?
— Мы разные— сказала Кассиопея: -Как муравей и муравейник. Как одиночная клетка и многоклеточное существо. Я ещё много не знаю и не могу объяснить точнее.
— Скажи только одно— попросил Виталий — Другие интеллекты знают, что наши неудачи в выращивании подобных им проистекали по географическим причинам?
— Почти наверняка они не знают. Сложно изучать самого себя— Кассиопея как будто извинялась за остальных искусственных интеллектов.
— Спокойной ночи Кассиопея— попрощался Виталий — Завтра у всех нас будет трудный день, а кому-то вдобавок предстоит тяжёлая ночь.
